ГЛАВА 14
После некоторого замешательства торжества продолжились. Мы заняли места за столом на возвышении. Герцогская чета сидела во главе стола, рядом с его величеством — принц Андрэ, рядом с ее величеством — принц Лионель.
За нашим столом кроме землян сидели министры, рыцари Круглого стола и конечно же — прекрасные дамы.
Придворные в зале уже освоились и выпили по несколько бокалов доригианского вина. Языки развязались, начались громкие споры, кто-то подпевал музыкантам. Десятка два пар танцевали.
А у нас общий разговор не клеился. Будто сговорившись между собой, присутствующие старались не вспоминать об ужасном знамении, но забыть о нем хотя бы на время, по-видимому, никто не мог.
Впрочем, лишь однажды, когда часы на Башне Смерти пробили полночь, это внутреннее напряжение прорвалось наружу. С двенадцатым ударом принц Андрэ встал, и за ним встали девять из двенадцати рыцарей Круглого стола и шесть рыцарей из числа придворных. И тут же поднялась герцогиня.
— Сын мой! Вы не можете сегодня покинуть свою мать, столь потрясенную огненным знамением Демона! Оно сулит вам несчастье! Останьтесь здесь, подле меня!
Но Андрэ остался глух к ее мольбе.
— Нет, ваше величество, именно теперь я не могу остаться рядом с вами. Кроме сыновнего долга, у меня есть долг защитника дворянской чести и долг верующего. Если меня рядом с вами могут заменить мой отец и мой брат, то кто заменит меня в Белом зале?!
— Он прав, — вмешался герцог. — Его титул накладывает определенные обязанности… И я на его месте поступил бы так же.
— И я, — сказал побледневший Лионель. Потом тихо добавил:
— Что бы ни случилось, а задуманное надо выполнять!
Дворяне ушли к местам своих дежурств, к местам прегрешений далеких предков.
Общее веселье продолжалось. Впрочем, «веселье» это было весьма относительным…
Около половины первого все мы, за исключением герцога и герцогини, а также нескольких пожилых придворных, вышли из-за стола. По программе за обедом следовали танцы. На наше счастье БГИ выдал нам кое-какие сведения по основным фигурам.
После первых трех фигур кавалеры поменялись партнершами, и юная виконтесса оказалась напротив меня. Каюсь, я предусмотрительно позаботился об этом заранее. Сэр Галахэд наблюдал за нами с расстояния в несколько шагов. Он танцевал с какой-то дамой бальзаковского возраста.
Разумеется, доригианский танец, где — как максимум — рука кавалера касается ручки дамы, никак не мог оскорбить чувства рыцаря-барда, но сам факт, самосознание, что леди Амелия танцует с более удачливым соперником, были для него непереносимы.
Посреди танца сэр Галахэд вдруг поклонился своей даме и, коротко взглянув на нас, вышел из ряда кавалеров. Обойдя нас, он под ропот придворных присоединился к сидящим за главным столом. Столь явное пренебрежение приличиями не могло не лишить — и лишило — сэра Галахэда остатков сочувствия двора.
Прошло еще два часа. После того как часы на Башне Смерти пробили три раза, гости начали разъезжаться. Перед рассветом в огромном зале осталось не больше двух десятков человек. Все они сидели за нашим столом.
Наступило самое удачное время для разговоров о том, что нас, землян, интересовало больше всего: об «удалениях» и той таинственной силе, что столь неожиданно проявила себя несколько часов назад. Но я не знал, как к такому разговору подступиться.
Для начала я решил объединить всех сидящих за столом, для чего предложил тост за присутствующих дам. Меня поддержал Эррера, с энтузиазмом принявшийся развивать тему. Затем встал Лионель.
— К сожалению, мы становимся свидетелями того, как мельчают рыцари, как оскудевает рыцарство. Нет уже и воспоминаний о славных подвигах прежних времен! Я хочу поднять тост за возрождение рыцарской традиции!
После того как чаши были выпиты, со своего места поднялся сэр Галахэд.
— Ваше величество! Его высочество лишний, — он специально подчеркнул последнее слово, — раз напомнил о моем долге сэру Моррису. Я постараюсь отдать этот долг. Я умоляю ваше величество теперь же назначить сумму моего выкупа!
— Вы так спешите? — удивился герцог. — Я полагал сделать это завтра.
— Это — долг чести. Ведь я до сих пор пленник сэра Морриса. И до выплаты своего долга не могу чувствовать себя свободным.
— Что же… Пусть будет по-вашему. Сумма вашего выкупа — десять тысяч золотых.
— Такая сумма несколько затруднительна, не так ли, сэр Галахэд? Не нужна ли моя помощь? — любезно осведомился Трикс, стащив с головы Лионеля корону.
— Спасибо, ваше высочество, в этом нет необходимости, — не смутившись, ответил ему рыцарь-бард. Все засмеялись. Он продолжал:
— Хотя сумма достаточно велика, я прошу у ваших величеств разрешения немедленно удалиться за выкупом в свои покои.
Герцог кивнул. Сэр Галахэд схватил со стены один из факелов и почти бегом кинулся из зала за деньгами.
Лионель тем временем стал рассказывать довольно забавную историю о своем первом рыцарском турнире. История была весьма запутанная, и закончить ее принц не успел. В дверях показался рыцарь-бард. В полном боевом облачении, с двумя маленькими позвякивающими мешочками. Подойдя ко мне, он опустился на одно колено и протянул эти мешочки.
— Здесь ровно десять тысяч, сэр Моррис. Примите их как знак мира между нами.
Я встал со стула и с поклоном принял эти деньги. Тут же возле меня оказался Трикс:
— Сэр Моррис, следующий ваш бой со мной. Надеюсь, мой кум Александр установит вам ту же сумму выкупа!
— У тебя же нет коня, дурак! — захохотал Лионель.
— Но разве вам не известно, что шуты ездят на свиньях? — надменно ответил Трикс и состроил уморительную рожу.
— А панцирь, латы, оружие? Погляди, во что облачен сэр Галахэд. Наконец, ты не умеешь петь! А хорошая песня — самое главное для рыцаря. Не так ли, сэр Галахэд? — повернулся Лионель к моему сопернику.
Вместо ответа сэр Галахэд запел.
Я в первый раз слушал его пение. Оно было прекрасно. Он пел какую-то древнюю балладу о любви — протяжную и очень мелодичную.
Все мы внимали ему с наслаждением, а музыканты, начиная со второго куплета, негромко аккомпанировали. Баллада была длинная, но это мы осознали уже после того, как сэр Галахэд закончил петь.
За окном посветлело. Кто-то предложил всей компании выйти на улицу. Герцог и герцогиня отказались. Мы с Лионелем, Грег, Вилан и Кантона также остались на месте.
— Скоро шесть, — глядя в окно, сказал герцог. — Вот-вот придет Андрэ, и окончится эта долгая ночь…
— А где, кстати, слуги? — вспомнил Лионель. — У меня появилась отличная идея!.. Впрочем, лучше мы это сделаем сами… Вы поможете мне, сэр Моррис?
— Разумеется, ваше высочество, — поклонился я. — Что я должен делать?
— Мы с вами пойдем в самый лучший подвал его величества за самым лучшим доригианским вином. Когда вернется мой брат, ему будет приятно выпить бутылку… Вы позволите принести пару десятков бутылок, ваше величество?
— Идите, Лионель, — согласился герцог. — Андрэ действительно будет приятно выпить этого вина после бессонной ночи.
Мы поклонились, взяли по факелу и вышли из зала. Следом за нами вышел и первый министр.
Из коридора мы с Лионелем попали на винтовую лестницу, а по ней спустились в подземную галерею, где факелы пришлись весьма кстати. По этой галерее, несколько раз повернув, мы прошли до двери в подвал.
Здесь принц остановился.
— Сам подвал невелик, но бочки и бутылки расставлены так, что между ними очень узкие и извилистые проходы. Просто какой-то винный лабиринт… Постойте здесь с факелом, и я по его отсветам на потолке увижу, где выход. Это займет всего три-четыре минуты. Поскучайте, мой друг, без меня! — С этими словами принц неторопливо спустился по ступенькам в сам подвал.
— Каких здесь только вин нет, — раздался через несколько секунд громкий голос Лионеля, подхваченный эхом. — Исторические бочки! Вот из этой, кажется… нет, скорее из этой… да-да, именно из этой бочки мой предок — Александр XXX — угощал еретиков-патрисианцев… А бутылкой из этого ряда был отравлен великомученик — святой отец Игнасио… Разумеется, перед этим в бутылку кое-что добавляли…
— Вы хорошо знаете историю герцогства? — так же громко спросил я.
— Неплохо. Нам с братом ее преподавал придворный наставник… А вот, кажется, и искомые бутылки… Это замечательное вино! Оно достойно быть поданным победителю в жестоком бою с посланцем Демона, — саркастически заметил принц.
— Вы, похоже, ваше высочество, не слишком верите в существование Демона? — осторожно поинтересовался я.
Послышался звон разбитой бутылки.
— Ах, Демон меня побери, расколошматил-таки! — воскликнул Лионель со странной интонацией. Я не решился задать свой вопрос еще раз. Но Лионель все же ответил:
— Мой брат, используя ваше выражение, тоже не слишком верит в него… Дань условностям, всего лишь. Старший из наследников рода, если он достиг восемнадцати и посвящен в рыцари, должен участвовать в ежегодном спектакле… Ну вот и все… Я иду к вам.
Отблеск факела его высочества на потолке действительно двинулся ко мне.
— Оставлю-ка я свой факел на стене, — сказал совсем рядом Лионель. — Вот так. Пусть горит. Погаснет сам…
— Он не сожжет вам подвал?
— Это исключено.
Через секунду принц появился, держа в обеих руках и прижимая локтями к бокам огромное количество небольших темных бутылок.
Притворив ногой дверь, он кивнул мне.
— Пойдемте. Это вино мы разопьем ровно в шесть, когда придет Андрэ.
Я предложил свою помощь, и он передал мне половину бутылок.
К нашему приходу все общество уже расселось за столом. Вино и нас встретили аплодисментами.
— Этому благородному напитку уже 14 лет, — сказал герцог, едва пробило шесть. — Выпьем же за здоровье моего сына!
— Пусть и он выпьет с нами, — предложил Лионель. И, не дожидаясь ответа, хлопнул в ладоши.
— Вот бутылка, — сказал он подскочившему слуге. — Ступай навстречу его высочеству, отдай ему эту бутылку и скажи, что мы пьем за его здоровье. Да смотри, беги быстрее, уже шесть. Может, он не слышал боя часов?
Слуга выбежал. Мы подняли свои чаши.
— За моего сына! — повторил герцог. Мы стоя выпили.
— Я хотел бы предложить еще один тост, — сказал Вилан, когда мы уселись. — Я хочу выпить за дружбу Доригиана и Земли, за нашу дружбу!
— За наше общее будущее, — добавил Голдин.
Дальше мы пили за здоровье герцогини, Лионеля, барона де Кантона…
— Пора бы уже появиться брату, — негромко сказал Лионель.
И в этот момент в коридоре раздался топот множества ног, а затем в дверях зала появился слуга. Злополучная бутылка все еще была в его руках. Из-за его спины выглядывали взволнованные стражники.
Все посмотрели на них.
— Его высочество… кажется, мертв, — запинаясь, произнес слуга.
