Ипполита. 15 мая. 14:04–15:40 СГВ

Уве Штрайх

— Всем дополнительно подстраховаться. Принять горизонтальное положение! — скомандовал специалист по ночным горшкам и сам небось первым исполнил свое распоряжение. «Осторожность — старшая сестра мудрости»… Заветы каменного века…

Я тоже превратил свое кресло в лежанку. Не потому, конечно, что послушался этого искателя черепков, а потому, что высоту мы теряли слишком быстро для нормальной посадки. Проще говоря, падали, и удар обещал быть приличным…

Лежа, я протянул левую руку Нате, и она слегка пожала ее… Значит, тоже опустила кресло.

Потом нас два раза здорово тряхнуло, раздался ужасающий скрежет, что-то посыпалось на пульт второго пилота… По обшивке катера застучали камни, нос его задрался, и мои ноги на пару секунд оказались куда выше головы, пока система стабилизации не привела рубку управления в нормальное положение. В общем, для меня посадка прошла благополучно. Для Наты, должно быть, тоже. Но надо было проверить. Я наклонился к ней:

— Ну как ты?

— Хорошо, — ответила она и подняла спинку кресла. В это время раздался оптимистический, но не музыкальный тенор нашего костоправа:

— Скорая помощь принимает заявки. Быстренько посмотрите, друзья, не надо ли кому заменить руку или ногу.

Я подумал, что не худо бы кое-кому заодно заменить и голову. Тем более что знаток палеолитических анекдотов подозрительно долго молчит, а ведь падало же что-то ему на лысину!

Левой рукой я пошарил по своему пульту и нашел клавишу аварийного освещения. Попробовал нажать, но безрезультатно… Придется тестировать аварийный энергоблок. Мерзейшее занятие…

Первой на призыв доктора откликнулась Ната:

— Все отлично, Минору-сан.

— А у вас, Юлиус?

— У меня что-то с ногой, — проскрипел мезозойский юморист.

Надо же, падало на голову, а болит нога! Ну все не как у людей!

— Уве, дружище, вы наверняка в порядке, разберитесь, пожалуйста, с освещением.

Я сбросил с колен толстенную «Космографию» Альпера и Фрида, которую в качестве талисмана таскаю с собой еще со студенческих времен, отстегнул ремни и влез в тест-блок:

— Между прочим, Минору-сан, почему вы уверены, что я «наверняка в порядке»?

— Я оптимист. Старый больной оптимист, дружище. Знаете древнюю шутку о разнице между оптимистом и пессимистом? Пессимист считает, что хуже уже быть не может, а оптимист говорит: нет, может! Я думаю, раз уж мы попали в эту дурацкую историю, то кто-нибудь должен нас из нее вытащить. И больше всего для этого подходите вы, как самый молодой и полный сил.

— Приятно слышать. — Я уже разобрался с аварийным освещением и ждал удобного момента, чтобы его включить. — А мне кажется, легче всего нас вытащить Нате.

— Мне? — удивилась Натали. — Почему мне?

— Потому что ты — единственная женщина на планете, и все твои желания должны сбываться. Вот скажи: раз, два, три — елочка, гори!

— Раз, два, три, — сквозь смех повторила Натали, — елочка, гори!

Рубку залил неяркий свет. Доктор выполз из своих ремней и, плотоядно потирая руки, подкатился к охромевшей жертве.

— Ну-ка, ну-ка… Ничего, это мы сейчас ликвидируем. Держитесь обеими руками за кресло… Та-ак… Раз — и все!

Лысина лучшего друга тиранозавров мгновенно покраснела и стала похожей на недозрелый помидор. Мысленно я пожалел, что доктор дергает его за ногу. А не за язык.

Я отвернулся и опять занялся тест-блоком.

— Доктор, вы гений, — пошутил спасенный.

— Ну что вы, Юлиус, это обыкновенный вывих.

Пока они там ворковали, я выяснил для себя две очень неприятные вещи. Во-первых, мы угробили катер. Его уже не поднять. По крайней мере, сейчас. Добираться придется на «Мышонке». Во-вторых, и это было куда страшнее, аварийный блок не тянул регенератор.

Разбираться, в чем дело, сейчас, конечно, немыслимо. А воздуха остается максимум на 9 часов. Надо же было так влипнуть…

Последнюю фразу я, очевидно, произнес вслух, потому что Натали поспешила меня успокоить:

— Ты же не виноват, что так получилось…

Конечно, не виноват. Но катер вел я. И теперь все будут говорить: «Штрайх лишил экспедицию единственного исправного катера».

— По-моему, мы попали в зону выброса вулканического пепла, — сказал тем временем доктор, снова усаживаясь в свое кресло.

— Там внизу действительно было извержение, — подтвердила Ната, — но, кажется, не особенно мощное.

— Может, атмосферный катаклизм? — продолжал выдвигать гипотезы доктор, глядя на свою бывшую жертву. Жертва молчала, не давая себя втянуть в бесплодную дискуссию.

— Атмосферные катаклизмы — здешняя норма, — сказал я, манипулируя захватами, чтобы вытащить «Мышонка» из грузового отсека. — Но они никак не объясняют повреждения двигателей и всего энергохозяйства. Разве только молния ударила…

— Юлиус, а вы что об этом думаете? — впрямую обратился доктор к выздоравливающему юмористу-питекантроповеду.

— Моя аналогия весьма рискованна, — глубокомысленно начал тот. Подумал и неожиданно закончил: — Поэтому я выскажусь в конце.

— Конец будет очень скоро, — обнадежил я их всех. — Катер останется здесь, а мы со всем барахлом перейдем в «Мышонок». И если через 9 часов не будем под Куполом, то либо научимся дышать забортной гадостью, либо наступит время высказываться Чивилису. У нас не работает регенератор воздуха.

— Тогда я выскажусь сейчас, — передумал любитель розыгрышей и встал. — Как специалист по истории, осмелюсь утверждать, что больше всего это было похоже на применение оружия по воздушной цели. Были в двадцатом веке такие орудия — «зенитки», стреляющие по самолетам противника. Так вот, мне показалось, что по нам бабахнули из эдакой энергетической зенитки… А теперь прошу всех заняться делом. Гайданович и Сайто вместе со мной займутся перетаскиванием контейнеров и оборудования в «Мышонок». Штрайх, ваша задача: с максимально возможной точностью определить наше местоположение. Попробуйте, если получится, сделать несколько локаторных срезов поверхности на разной высоте — и введите результаты в Тедди.

Он разжевывал мне все это, как мальчишке, презрительно глядя в глаза, и я в который раз пожалел, что с нами была Ната. Если бы не она, мне бы и доктор не помешал…

— Слушаюсь, — ответил я и отвернулся. А потом, когда немного успокоился, сообразил: а ведь действительно было похоже на энергетический удар! Надо будет на Базе посмотреть регистрацию состояния силовых полей вокруг катера, если она, конечно, сохранилась в этой круговерти и хаосе. Оружием тут, понятно, и не пахнет, некому тут его применять, но что-то в этом есть… Выброс элементарных частиц? Откуда? Мощный поток жесткого излучения? Электромагнитная буря?

Пока я размышлял, пальцы набирали программу работы для Тедди. Локаторный зонд вернулся с высоты 500 метров (выше не имело смысла запускать — все равно у нас практически нет точной карты этого района), и я ввел результаты. Тедди пошевелил мозгами, накладывая результаты зондирования на карты возможных районов нашего падения, и показал 76 таких районов с убывающей вероятностью. В лучшем случае мы находились в 42 км от Базы, в худшем — в 244 км, но тот район был по вероятности уже в седьмом десятке.

Заодно я предложил Тедди составить алгоритм поиска для «Мышонка». А для себя прикинул, что при скорости 10–15 км в час — больше в этой сизой мгле и не получится — мы еле-еле успеем за 8 оставшихся часов (60 минут я на всякий случай приберег про запас) выбраться из большинства представленных Тедди районов. Я проверил это расчетом: 73 % за нас. То есть, грубо говоря, в трех случаях из десяти мы заведомо находились в таком месте, откуда за 8 часов на «Мышонке» до Базы не доберешься. На самом-то деле наши шансы были и того ниже, учитывая возможность всякого рода поломок. Но об этом думать не хотелось.

Потом мне пришла в голову мысль сопоставить результаты работы Тедди с курсом катера и его эволюциями при снижении. Теперь результат был более утешительным: от 42 до 128 км, а наши шансы увеличились до 88 % (при скорости «Мышонка» 10 км в час)… Но время шло, а мы все еще сидели в катере.

Я закончил переговоры с Тедди, взял кристаллограмму алгоритма для «Мышонка» и пошел помогать команде грузчиков снаряжать нашу последнюю надежду в дорогу. Они там вытаскивали из катера все, что можно было снять, хотя в этом, по-моему, не было смысла: мы все равно сюда еще вернемся… Зачем перегружать «Мышонок»? Но саблезубофил сказал снимать с катера все — и они, бедные, снимали.

Конечно, с случае чего Компания с него голову снимет, как он сейчас экспресс-анализатор снимает. И как я, бедный, буду сейчас снимать… А потом все мы, бедные, будем плутать в этом сизом киселе и тщетно ловить маячок Купола… Хорошо бы его поймать вовремя…

Хорошо бы вообще еще пожить лет сто и больше…