165 ГОД ДО ГИЛЬДИИ
37 год Джихада
Год спустя после поездки Серены на Хессру

Во время войны нас часто просят дать больше, чем у нас есть.

Серена Батлер. Митинги в Зимин

Шел тридцать седьмой год Джихада Серены Батлер. Аврелий Венпорт потратил три недели на путешествие с Кольгара до Салусы Секундус, воспользовавшись обычным пассажирским судном. Обладая огромным – в сотню свертывающих пространство и время кораблей – торговым флотом, Венпорт предпочитал не летать на этих непомерно рискованных аппаратах. Тише едешь, дальше будешь. Сам Аврелий летал на старых проверенных кораблях и не испытывал ни малейшего желания совершать сверхскоростные перелеты.

Сначала он отправился на Россак, откуда отбыл на Салусу рейсовым кораблем, стартовавшим с орбитального космопорта. Каждый перелет казался страшно утомительным и невыносимо медленным.

Выйдя из корабля в жару салусанского лета, Венпорт какое-то время приходил в себя, привыкая к погоде новой планеты. Деловые интересы – заставляли его часто путешествовать по просторам Лиги. Были у него предприятия и на нескольких несоюзных планетах. Бывало так, что в одном месте наступала весна, в следующем царил сильный мороз, а в третьем уже пылало знойное лето.

В Зимии было удивительно жарко, от зноя пожухла листва, и окрестные холмы казались золотисто-бурыми. Ожидая машину корпорации, которая должна была доставить его в местное отделение «Вен-Ки», Венпорт мучился от жары, то и дело вытирая обильно струившийся по лицу пот. Он не ожидал, что личный водитель позволит себе опоздание.

Каково же было удивление Аврелия, когда к нему подкатил длинный черный государственный лимузин. Открылась задняя дверь, и Венпорт увидел, что в машине сидит Серена Батлер, храня на лице бесстрастное выражение.

– Вы поедете со мной, директор Венпорт. Мы задержали выезд вашей машины, и я решила сама встретить вас, чтобы по дороге обсудить некоторые вопросы.

По спине Венпорта пробежал холодок от неприятного предчувствия.

– Я готов, Жрица. – До сих пор ему не приходилось прямо беседовать с этой выдающейся женщиной, но он сразу решил, что этот разговор важнее всех прочих его дел и обязанностей. – Чему я обязан такой высокой честью?

– Речь пойдет о делах, жизненно важных для Джихада. – Она улыбнулась и жестом предложила сесть рядом с ней. – И, возможно, о государственной измене.

Поколебавшись, он последовал приглашению и сел в машину. Дверь закрылась, и Венпорт ощутил дуновение спасительной прохлады. Но чувствовал он себя не лучшим образом. Его не покидало беспокойство. – Мне придется отложить одну важную деловую встречу с моим конкурентом в фармацевтическом бизнесе. Могу я связаться с моими коллегами?

Серена отрицательно покачала головой, и по твердому выражению ее голубых глаз было видно, что она хочет задать Аврелию множество неприятных вопросов.

– Мы уже отменили вашу встречу, за что вы должны поблагодарить нас. Как доложил Йорек Турр, ваш конкурент собирался шантажировать вас, чтобы добиться значительных финансовых уступок. Он не собирался сдавать вам свои позиции в бизнесе.

– Шантажировать? – Венпорт возмущенно пожал плечами; зная, что ничем не мог себя подставить под шантаж. – Должно быть, ваши шпионы ошиблись.

– Нет, они не ошиблись. – Она придвинулась ближе к нему. Машина продолжала нестись по дороге. – Более того, мы знаем о деятельности корпорации «Вен-Ки» на Кольгаре. Мы знаем, что вы построили флот кораблей – судов, которые, по надежным сведениям, используют новый, совершенно выдающийся способ межзвездных перелетов. Ваши корабли летают быстрее всех, включая даже быстроходные суда армии Джихада. Это правда?

– Да… – Венпорт изо всех сил старался скрыть тревогу. Сейчас он пытался понять, что именно знает Серена Батлер о двигателях, свертывающих – пространство, и о работе верфи. Вспомнив, скольким людям были предъявлены обвинения в связях с мыслящими машинами в ходе больших чисток на протяжении последних десятилетий, Аврелий решил, что будет неразумно возбуждать подозрения у Серены Батлер и у джипола. – Я бизнесмен, мадам. Я делаю вложения и развиваю технологию, которая является моей собственностью. Я должен защищать свою коммерческую тайну…

Серена хранила ледяное выражение лица, и Венпорт вдруг осознал всю глубину и силу ее гнева. Слова застряли у него в горле.

– Мы ведем величайшую войну со злейшим врагом рода человеческого, директор! Если вы разработали жизненно необходимую для военных нужд технологию, то почему утаили такую важную информацию от наших доблестных военных? Совет Джихада считает, что утаивание любой жизненно важной информации на эту тему – а сведения о ваших кораблях представляют собой именно такую важную информацию – является актом государственной измены.

Венпорт старался понять что происходит.

– Измена? Но это же смешно. Никто так не верен делу Джихада, как я. Я уже пожертвовал огромные суммы…

Серена насмешливо выгнула бровь.

– Но важнейшую технологию вы утаили для собственной выгоды. Я бы сказала, что это не слишком убедительная демонстрация вашей лояльности.

Он попытался успокоить себя методом, которому научила его Норма, – сделал несколько глубоких вдохов и визуально представил себе выход из создавшегося положения.

– Жрица Батлер, вы пришли к совершенно неверным выводам. Это верно, что я построил большой комплекс космического кораблестроения на Кольгаре. Мы изготовили какое-то количество космических судов, снабженных двигателями новой конструкции, которые позволяют кораблям «Вен-Ки» перемещаться в пространстве, не используя принцип реактивного движения. – Он развел руками. – Я не владею технологическими нюансами. Моя жена Норма Ценва разработала этот принцип на основе модификаций уравнений Хольцмана.

– По моим указаниям Иблис Гинджо проверил финансовую деятельность корпорации «Вен-Ки» и все ваши расходы. Получается, что вы занимаетесь строительством новых кораблей уже десять лет. У вас была масса времени, чтобы поставить Совет Джихада в известность о ваших усилиях. Разве вы не понимаете, насколько важной может оказаться применение вашей технологии на войне?

Венпорта бросило в жар. Серена покачала головой, словно не могла понять мотивов Венпорта.

– Директор, вы сами этого не видите? Такие корабли были бы бесценным армейским транспортным средством! С их помощью мы могли бы наносить врагам неожиданные удары. Мы смогли бы достичь победы, прежде чем наши люди опустят руки и сдадутся. Противники Джихада уже много лет требуют его прекращения.

Венпорт нахмурился:

– Но эта технология еще не готова для широкого применения, Жрица. Путешествия на наших кораблях остаются в высшей степени опасными. Навигационные системы ненадежны. Да, наши корабли оснащены двигателями, основанными на совершенно новом принципе действия, но процент их гибели невероятно высок. Катастрофы происходят именно из-за несовершенной и неточной навигации. Корабли, свертывающие пространство, могут сталкиваться со звездами, населенными планетами, лунами – со всяким небесным телом, какое попадается на пути. Многие из наших пилотов-испытателей отказываются садиться в кабину после одного-двух полетов, – с горячностью заговорил Аврелий, подтверждая свои слова убийственной статистикой. – Более того, я сам предпочитаю летать на старых кораблях, – выдвинул он последний аргумент.

– Мне говорили, что вы, несмотря на все трудности, уже год назад начали использовать новые корабли в своих торговых операциях. Это правда?

– Это лишь предварительные опыты, и в ходе их мы уже потеряли много кораблей…

Серена не дала ему договорить:

– Если вы находите капитанов, готовых рискнуть жизнью, директор Венпорт, то неужели у вас есть сомнения в том, что мы найдем добровольцев, готовых рискнуть ради военной победы? Намного ли выше процент ваших потерь, чем потери, которые несет армия в ходе наступления на Синхронизированные Миры?

Слушая ее, Венпорт ощутил стыд за то, что не подумал об этом раньше. Его внимание было поглощено получением прибыли, но не победами в войне.

– Такие корабли дали бы нам громадное преимущество внезапности, – продолжала Серена с жаром. – Они позволят нам практически мгновенно передавать военные донесения, разведывательную информацию, перебрасывать войска и доставлять материальные ресурсы, что обеспечит нам важнейшее тактическое и стратегическое преимущество перед мыслящими машинами. Разве всего этого не достаточно, чтобы возместить цену потери нескольких кораблей?

– Это будет больше, чем несколько кораблей, Жрица.

Серена посмотрела в окно, мимо которого проносились здания Зимии.

– Мы ведем против Омниуса настоящую войну уже на протяжении десятилетий, директор, и наши люди начинают терять решимость. В прошлом году я ездила к когиторам-отшельникам, надеясь, что они помогут нам в борьбе с машинами но пока мы не слышим их окончательного ответа. Боюсь, что они намерены отказать мне. – Она взглянула на Венпорта горящими, как два лазерных луча, глазами. – Я верю, что вы так не поступите, директор Венпорт.

Он понял, что Серена твердо намерена настоять на своем.

– Возможно, Жрица, мы должны обсудить целесообразность заключения в высшей степени секретного соглашения о передаче нашей технологии армии, но с тем условием, чтобы она не попала в руки других купцов или…

– Конечно, наши инженеры изучат документацию, но армии понадобится слишком много времени, чтобы построить флот самостоятельно. – Она безмятежно улыбнулась Венпорту. – Сколько судов в настоящий момент находится в вашем распоряжении и за какой срок Их можно переделать под военные нужды?

Венпорт тяжело вздохнул, понимая, что, пожалуй, его финансовой империи наступает конец.

– Наши торговые суда, Жрица Батлер, – это обычные грузовые корабли, которые не могут выполнять боевые задачи.

Она пренебрежительно махнула рукой, продолжая улыбаться. Джихад стал всем в ее жизни, и она не желала признавать, что в жизни есть и более важные вещи – ни для нее, ни для кого бы то ни было другого.

– Я уверена, что наши инженеры смогут внести в конструкцию нужные модификации. Ваши предприятия и верфи находятся в очень подходящем месте на Кольгаре. Планета расположена в стороне от оживленных путей, ее легко защитить. Стратегически это очень выгодная позиция.

Венпорт старался справиться с чувством собственной беспомощности.

– Жрица, я прошу вас понять ситуацию в смысле финансирования верфи и всех операций. Я был вынужден заложить практически все активы корпорации «Вен-Ки». Это самый дорогой проект в истории моей компании. Мы едва успеваем расплачиваться с кредиторами – так обстоят дела. Ваше предложение окончательно разорит нас.

Серена был явно расстроена его неспособностью и нежеланием видеть более широкую перспективу.

– Аврелий Венпорт, мы все приносим большие жертвы на алтарь Джихада… но некоторые жертвуют больше, чем другие. Каждый человек будет разорен и уничтожен, если мы проиграем Джихад. – Она вздохнула. – Если вы захотите предложить способ, каким мы можем немедленно начать использовать ваш флот, то мы смогли бы найти в процессе работы какие-то пути компенсировать ваши расходы и ослабить последствия вашей задолженности. Но ведь не это самое главное сейчас, правда?

Для него, напротив, именно это было самым главным, но Жрица продолжала развивать свои идеи. Венпорт не видел никакой возможности вежливо остановить этот поток. Если Серена захочет, ей будет достаточно поднять руку – и явятся солдаты, которые без труда захватят верфь. Или, если верить слухам, она может пошевелить пальцем, и им самим тихо займутся агенты джипола.

В прошлом, когда Венпорт понимал, что ход деловых переговоров загоняет его в угол, он находил выход в том, что давал положительный ответ, но в такой форме, которая позволяла уклониться от немедленного выполнения обязательств и подождать, пока ситуация стабилизируется.

– Мне нужно какое-то время, чтобы обсудить некоторые вопросы со своими сотрудниками и обдумать предложение. Есть много вариантов. У меня много инвесторов и есть финансовые обязательства…

Взгляд Серены снова стал ледяным. Машина встала, и открылась дверь, впустив в салон горячий влажный воздух.

– У нас есть возможность изменить законы, если это потребуется, чтобы дать вам полную возможность принять правильное решение, директор Венпорт.

– Но даже если так, то все равно разрешите мне вернуться на Кольгар и, обдумав ситуацию, принять такое решение, которое удовлетворит всех заинтересованных лиц.

– Тогда делайте это, директор. Но моего терпения хватит ненадолго, если ваши переговоры будут направлены только на то, чтобы сохранить доходы. Не заставляйте меня ждать.

– Я понимаю, дело Джихада станет моим главным приоритетом.

– Значит, я могу проинформировать Совет Джихада, что скоро новая технология будет в нашем распоряжении?

Одетая в белое женщина-серафим, сидевшая за рулем, хранила молчание. Лицо ее казалось высеченным из камня. Жрица приказала ей развернуть машину и возвратиться к космопорту. Венпорт не пробыл на Салусе даже одного часа.

– Кстати, пока вы будете думать, – сказала Серена, – я пришлю на Кольгар группу офицеров и военных советников, которые осмотрят верфь.

Военное дело стимулирует бурное развитие общества. Уберите этот элемент, и цивилизации впадут в застой.

Эразм. Диалоги

Промокший под летним ливнем Вориан Атрейдес вошел в центральный проход зала заседаний парламента и направился к трибуне, возле которой стояли Серена Батлер и Ксавьер Харконнен, увлеченные беседой. Кроме них троих, в зале не было ни одной души. Подходя к ним, Вориан широко улыбался. Это были самые близкие его друзья приблизительно одного с ним возраста, хотя он выглядел намного моложе.

Увидев Вориана, Серена призывно помахала рукой. Приятно было увидеть ее одну, не окруженную – а точнее сказать, стиснутую – ее вечными серафимами. Вориан тяжко вздохнул, вспоминая освежающий теплый дождь. В огромном зале каждый звук отдавался гулким эхом, пока Вориан своими промокшими ботинками скрипел по мощеному полу. Странное, однако, место для встречи трех человек.

Как обычно, Ксавьер выглядел озабоченным, хотя выработанная годами привычка к военной дисциплине помогала ему скрывать эмоции. Очень, очень серьезный человек. Когда Вориан крепко пожал руку старого друга и похлопал его по плечу, Ксавьер тревожно взглянул на самую знаменитую женщину во всей ведомой людям вселенной.

Она прошла в аппаратную и включила оборудование. Мгновение спустя на наружной стене аппаратной появилось изображение Жрицы, которая смотрит вниз, на обожающую толпу с видом милостивой богини.

Ксавьер занял место в первом ряду в центре, а Вориан, сев рядом с ним, положил на соседнее сиденье свою мокрую фуражку.

– Что происходит? Что она делает?

Вздохнув, Ксавьер в ответ только молча покачал головой.

– Еще одна идея.

Откинувшись на спинку кресла, он пристально смотрел на изображение Серены. Вориан, выпятив губы, одобрительно кивал, думая обо всем, чего смогла добиться в жизни эта удивительная женщина. Она вела себя как королева, как элегантная женщина, отмеченная величием, столь распространенным среди благородных дам. Расположенное над кафедрой лицо, казалось, смотрело в упор на двух офицеров Армады, словно это было не изображение, а сама она, живая Серена.

– Здравствуйте, господа, – произнесла она через громкоговоритель. Слова ее эхом разнеслись под сводами большого пустого зала. – Этот день напоминает мне о том, – как я, в ту пору девятнадцатилетняя девушка, обращалась к парламенту с этой трибуны. Трудно поверить, что прошло много лет, что произошло так много событий.

– Но вы до сих пор прекрасны! – крикнул Вориан, чтобы она услышала его.

Ксавьер, несмотря на его явное неодобрение, без сомнения, думал о том же, хотя он был не тот человек, который с легкостью произносит такие вещи. Когда-то Серена отвергла обоих этих мужчин, и каждый из троих пошел по жизни своим путем. Джихад выбрал эти пути за них. Вориан задумчиво нахмурился, думая о Веронике Тергьет, оставшейся на Каладане. Он понимал, что надо послать ей еще одно письмо, хотя, наверное, она уже успела забыть Вориана. Может быть, ценный подарок в следующий раз… Он был уверен, что наслаждался бы жизнью, став мужем этой женщины, но он потерял ее по той же причине, имя которой – Джихад.

И вот теперь они – все трое – снова собрались вместе, и хотя все они, конечно же, переменились внутренне, по сути остались такими же, как были раньше. Вот и сейчас, глядя на Серену, он видел ее такой, какой она была, когда они много лет назад встретились на вилле Эразма. Она тогда вела себя вызывающе по отношению к нему и не выказывала никакого уважения, несмотря на его высокое положение доверенного человека. Он улыбнулся, вспомнив, в каком тоне эта обычная домашняя рабыня разговаривала с ним. Даже тогда он восхищался внутренней силой Серены Батлер… и ей понадобилась эта сила, чтобы пережить страшные события, выпавшие на ее долю.

– Я позвала вас, чтобы обсудить наиболее важные предметы, – сказала она. Но когда она через край трибуны взглянула на обоих мужчин, Вориан снова, как и много лет назад, заметил в ее лице твердость и упрямую убежденность.

– Сейчас услышим, – сказал он Ксавьеру.

Серена вдруг выключила аппарат и спустилась по ступеням в зал к двум офицерам.

– Здесь установили новую громкоговорящую систему, и я решила ее испробовать перед завтрашним выступлением в парламенте. Иблис научил меня управлять голосом так, чтобы захватывать внимание аудитории. Как вам мои интонации?

Вориан шутливо поаплодировал, но это не развеселило его товарища.

– Для такого заявления сойдет вполне, – меланхолично заметил он.

– Но я действительно хочу задать вам один важный вопрос, – сказала она, становясь серьезной. – Корпорация «Вен-Ки» построила флот кораблей, которые могут мгновенно преодолевать пространство. – Она щелкнула пальцами. – Вы только представьте! Допустим, вы находитесь на Салусе Секундус, а в следующий момент уже высаживаете десант на Коррине. Мы сможем бить Омниуса сначала в одном, а потом, в мгновение ока, в другом месте галактики. Подумайте, ведь в таком случае Джихад можно будет закончить за недели!

Вориан шумно вдохнул и, переварив то, что сказала Серена, одобрительно присвистнул.

– Но почему нам никто об этом не говорил?

– Аврелий Венпорт держал новую технологию в строжайшем секрете – предположительно, по причине недоработок в системе навигации. Однако коммерческие рейсы уже начались – об этом говорит состояние финансовых потоков корпорации. Эти полеты продолжаются уже год. – Серена выжидающе смотрела на двоих мужчин, сидя перед ними на ступенях трибуны. – Нам нужно подумать, как поставить эти корабли на службу армии Джихада.

– Грузовики для перевозки товаров – это далеко не то же самое, что боевые корабли. Я всегда с большим подозрением отношусь к новой технике, пока она не испытана в боевых условиях.

Вориан был настроен более оптимистично.

– Так испытаем ее, дружище!

Серена кивнула, лицо ее сохраняло трезвое выражение.

– Директор Венпорт предупредил меня о значительном проценте катастроф во время полетов, но я уверена, что это положение можно исправить. Большинство полетов заканчивается успешно. Если мы проявим твердость и примем как должное неизбежные потери, то это позволит нам нанести машинам поражение раз и навсегда. Наша победа на Иксе тоже обошлась нам очень дорого, но посмотрите, сколько выгод мы от нее получили, какая польза заключается для нас в промышленных предприятиях этой планеты. Если мы примем на вооружение новые корабли, то риск будет не больше, чем тот, с которым мы не посчитались при захвате Икса.

Почесав затылок, Ксавьер был вынужден согласиться с доводами Серены:

– Мы всегда теряем определенный процент личного состава и техники во время операций. В долгосрочной перспективе применение скоростных кораблей может сократить потери… если, конечно, это поможет скорее закончить войну.

– Но в ближайшей перспективе мы будем терять много людей, и семьям погибших солдат наше решение не понравится. – Вориан задумчиво провел рукой по мокрым волосам. – Но все же я думаю, что вы правы, Серена. Это очень трудное решение, но мне оно представляется лучшим.

Ксавьер, однако, опять проявил осторожность:

– Расчетные вероятности не всегда отражают реальную картину боевой ситуации.

– Кажется, ты никогда не обращал особого внимания на риск, – заметил Вориан.

– Есть риск и риск. Я принимал решения, стоившие жизни многим, когда мы оказывались припертыми к стенке и другие решения были попросту невозможны. Это большая разница, во всяком случае, для меня. – Он вздохнул. – Я хочу увидеть эти свертывающие пространство корабли собственными глазами.

– Когда мы едем инспектировать эти чудо корабли? – спросил Вориан, поднимаясь на ноги.

Серена скрестила руки на груди и ответила:

– Я хочу, чтобы вы оба отправились на Кольгар немедленно вместе с большой командой армейских инженеров. По моему приказу вы возьмете под охрану верфи Венпорта и проведете работу по переоборудованию его коммерческих судов в боевые звездолеты. У него в парке более сотни таких судов. С собой возьмете две дивизии – этого достаточно, чтобы сменить на верфи приоритеты и защитить Кольгар от потенциального вторжения машин.

– Вы уверены, что Венпорт согласится с нами сотрудничать? – Ксавьер все еще сохранял определенный скепсис.

Серена же была настроена решительно:

– Мы больше не можем предлагать ему альтернативы. Все, что делается, делается во благо Джихада. Разве лучше вести дела с Омниусом?

– В военное время нет никаких гарантий, – ответил Ксавьер. – Но только надо помнить, что смерть и разрушения влекут за собой еще больше смертей и разрушений.

Вориан понимал, что выглядит как юный офицерик, а не закаленный ветеран примере

– Не ополчайся на нас, Ксавьер. Ты начинаешь ворчать и брюзжать, как сварливый старик.

– Виноват, – сказал Ксавьер с натянутой улыбкой.

И мужчины направились к выходу готовиться к отъезду.

Что делает человека великим героем? Самоотверженный поступок, скажете вы. Верно, но это только одно измерение, заметное большинству людей и отмеченное в исторических анналах. Обстоятельства должны создать условия, в которых действует герой; он должен быть вынесен на гребень эпического прибоя событий, что и позволяет ему удержаться на вершине волны общечеловеческой воли. Герой – особенно если ему удается выжить – это оппортунист. Видя потребность, он удовлетворяет ее и получает существенные выгоды. Их получают даже мертвые герои.

Зуфа Ценва. Воспоминания о Джихаде

Аврелий Венпорт нервно расхаживал, взад и вперед по залу ожидания в башне космопорта, построенного на унылой Кольгарской равнине, и нетерпеливо поглядывал на контролеров, возившихся со своими инструментами, и на экраны дисплеев в ожидании прибытия корабля. Один из быстроходных свертывающих пространство кораблей должен был прилететь с минуту на минуту. Каждый раз, когда пилоты включали новый двигатель, была существенная вероятность потери судна. Небо было ясным и светлым, поражая своей прозрачной голубизной, но на душе у Венпорта было пасмурно. Вначале, после возвращения на Кольгар, он подумывал прикрыть здесь свои предприятия, ликвидировать их и перенести на какую-нибудь отдаленную необитаемую планету.

Но надоедливый внутренний голос предупреждал его, что Серена Батлер пойдет до конца, независимо от того, что он сделает, что она настигнет его всюду и уничтожит, если он вздумает ей противиться. Вся его жизнь, энергия, весь успех… все, ради чего он тяжко работал, пойдет прахом, если она просто завладеет его предприятием. Ему самому наверняка предъявят обвинение в измене и признают виновным, невзирая на логичные ответы, которые он дал на вопросы Жрицы Джихада о том, почему скрыл существование верфи и новых кораблей. Венпорт вздохнул. Он мог принять тезис о посильном вкладе в военные усилия, но Жрица походя считала, что каждый человек должен жертвовать все, что у него есть, на алтарь ее дела. Надо искать какой-то компромисс. Таких трудных переговоров ему еще не приходилось вести.

Он также хорошо понимал, что Серена не будет попусту терять время. Ее солдаты высадятся на Кольгаре, и высадятся скоро.

В поисках приемлемого решения он поделился неприятными вестями с Нормой и Зуфой Ценвой сразу же по приезде с Салусы Секундус. Выслушав его рассказ, Верховная Колдунья Джихада не выказала того сочувствия, на которое он рассчитывал.

– Аврелий, тебе никогда не хватало бескорыстия как следует помогать нам выиграть Джихад. Если бы каждый человек желал положить жизнь ради нашего дела, отдать ему все свои способности, то мы бы уже давно сокрушили Омниуса.

– Ты всегда видела вселенную только в черных и белых тонах? – со вздохом спросил он бывшую подругу. – Я полагал, что так думают только последователи буддислама.

Лицо Зуфы продолжало дрожать от горячности:

– Я оценила твой сарказм. Но разве Джихад не важнее, чем торгашеская прибыль? Твои корабли могут повернуть ход войны, спасти миллиарды жизней, покончить с конфликтом, как с раковой опухолью. Тебя бы стали считать героем за столь щедрый вклад, ты стал бы любимым всеми патриотом.

– Патриотом, но без гроша в кармане.

Положив свою теплую красивую ладонь на голую руку Аврелия, в разговор вступила Норма:

– Аврелий, с самого начала я смотрела на свое изобретение как на орудие войны с Омниусом. Когда я начала работать с савантом Хольцманом, то моей задачей было создание оружия борьбы.

Ее лицо лучилось красотой и волнением, глаза ее горели от внутреннего напряжения, и Аврелий почувствовал, как в нем начинает таять его упрямое сопротивление.

– Если армия Джихада может использовать наши двигатели для ведения своей войны, то как, скажи на милость, можем мы, ей в этом отказать?

Зуфа одарила Аврелия озорной улыбкой:

– А твоя вселенная, Аврелий? Она что, тоже белая и черная? Ты сам видишь какое-то другое решение?

Он посмотрел на нее не без некоторого удивления. Он провел с ней – нет, потратил попусту – много лет, безответно любя эту женщину. Хоть она и глумилась над ним, он прекрасно понимал, что она, не задумываясь, пожертвует жизнью ради общего блага, и не мог с ней спорить. Она была права.

Норма старалась его утешить:

– Со временем мы получим финансовые выгоды – но сначала надо выиграть войну.

От ее улыбки у Аврелия рассеялись последние сомнения. Смиренно вздыхая, Венпорт сказал:

– По крайней мере какую-то пользу от всего этого получат наши внуки.

Когда о его операциях узнал Совет Джихада, Венпорт резко увеличил объем перевозок, круглосуточно отправляя свертывающие пространство суда в Лигу и на несоюзные планеты и сосредоточившись на самых прибыльных товарах и маршрутах. Он перевозил столько меланжи и лекарств, сколько мог, создавал совместные склады для товаров длительного хранения, укрывал доходы, чтобы корпорация пережила неминуемую потерю верфи и скоростных кораблей.

Он был вынужден все больше и больше платить своим наемным пилотам за накапливающийся риск, но соглашались летать на его кораблях только самые отчаянные сорвиголовы. Но ведь и в глубокой древности, на заре морской торговли на Земле, капитаны парусных судов, каждый раз рискуя жизнью, выходили в изменчивый и опасный океан на своих утлых посудинах. Сколько людей и кораблей погибло в штормах и от столкновений с рифами и подводными камнями! Так в чем же разница?

Вот и сейчас, прислушиваясь к звуку собственных шагов, он мерил зал башни космопорта, ожидая запланированного прилета следующего корабля с новым двигателем, который вот-вот должен был вернуться на Кольгар.

– Локатор засек приближающиеся тени на периферии системы, – доложила Квель Ондер, одна из диспетчеров. Одетая в обычную коричневую форму и квадратную фуражку девушка ткнула пальцем в экран сканера. – Хотя нет, это что-то странное. Слишком много точек – это больше, чем один корабль.

Проклятие, подумал Венпорт.

– Приготовиться сбивать все фрагменты, вошедшие атмосферу, – произнес другой диспетчер.

– Подождите, они идут ровным курсом, – сказала Ондер. – Это корабли со стандартными двигателями. – Экран был заполнен множеством траекторий, красноватые полоски обозначали следы полета незваных гостей. Диспетчер удивленно свистнула. – Смотрите, это целый флот. Они будут на орбите через пару часов.

– Мыслящие машины? – не скрывая паники спросил молодой техник, побледнев от страха. – Боевая группа для захвата Кольгара?

– Посмотри сюда, – покровительственно отозвалась Ондер, постучав пальцем по ближней панели. – Силуэты баллист армии Джихада.

Венпорт кивнул:

– Их прислала Серена Батлер.

Охраняемый двумя прибывшими с Россака Колдуньями Венпорт ждал, когда представители армии выйдут из корабля на посадочную полосу. Он изо всех сил пытался справиться с тревогой, но она не уходила, как дурной вкус случайно проглоченного гнилого фрукта. Только одна из гигантских баллист приземлилась в заводском космопорту Кольгара вблизи верфи, остальные зависли на орбите, словно оставшись в охранении.

Баллисты были самыми крупными, самыми боеспособными кораблями Армады Лиги. Но Венпорт, глядя на массивные закругления бортов, огромные баки для горючего, рассчитанные на длительные перелеты, и топорные силуэты стоявшего на площадке корабля, не мог не отметить старомодную неуклюжесть этой машины. После долгой работы со спейсфолдерами, скорость перемещения которых в пространстве была на порядки выше, Венпорт уже представлял себе, как изменится конструкция крупных военных кораблей, когда технология Нормы станет общепринятой… лучше, если ее будет производить и продавать корпорация «Вен-Ки».

Транспортная кабина отделилась от баллисты. Люк откинулся, превратившись в трап, на котором показались две фигуры в военной форме. Это были два примеро Лиги в мундирах с позументами, орденами и лентами.

Офицеры принялись осматривать почти законченное грузовое судно на стапеле верфи. Инженеры и рабочие продолжали заниматься своим делом на кранах и подвесных платформах, сконструированных тоже по проекту Нормы.

Наконец офицеры подошли к Венпорту. Один из них казался вдвое старше другого. Когда они подошли ближе, Аврелий узнал в них героев Джихада Ксавьера Харконнена и Вориана Атрейдеса. Само их присутствие говорило лучше всяких слов о серьезности намерений Серены Батлер.

Примеро Атрейдес восхищенным жестом указал на гудящую работающую верфь.

– Я счастлив, что согласился на эту командировку. Ты только посмотри на это предприятие, Ксавьер, на корабли, доки, оборудование. Это превосходная стратегическая база для дальнейших операций.

Он приветливо кивнул Венпорту.

– Директор, мы правильно понимаем, что разработанная вами технология чудесным образом подходит для военного приложения? Мы хотим, нет, мы просто жаждем увидеть ее в действии и сразу же приступить к модификациям, чтобы превратить их в военные суда для армии.

Ксавьер Харконнен откашлялся и сухо добавил:

– По поручению Жрицы Серены Батлер мы прибыли на Кольгар, чтобы выразить нашу признательность за ваш щедрый дар нашему общему делу. Победа в войне против Омниуса – это главная цель каждого настоящего, человека и лояльного гражданина.

Мысли Венпорта путались, но он изо всех сил пытался извлечь хоть что-то хорошее из этой безнадежно тяжелой ситуации. Дар. Он органически не выносил это слово, но выдавил на лице улыбку.

– Конечно, вы можете осмотреть мои корабли. Как верный слуга Джихада я уверен, что мы можем дать разрешение на использование нашей собственности – нашей технологии – для военного…

Он с тяжелым чувством смотрел, как высыпавшие из баллисты вооруженные, одетые в ало-зеленые мундиры солдаты, строясь по подразделениям, занимали посты вокруг кольгарского космопорта. Рядом с баллистой приземлились несколько судов поменьше – пара штурмовиков и около двадцати истребителей. Терсеро выкрикивали команды, и солдаты бежали к указанным объектам, беря под охрану верфь. Венпорт подавил невольный вздох, понимая, что возражать бесполезно.

Оба примеро, зажав его с обеих сторон, осматривались во всех направлениях, подсчитывая ресурсы предприятия, количество торговых судов на взлетно-посадочной площадке, гигантские ангары и здания верфи, в которые корпорация «Вен-Ки» вложила гигантские суммы денег.

Атрейдес взял Аврелия под руку.

– Спасибо вам, директор. Это потрясающе. Покажите нам ваше предприятие, чтобы мы поняли, как лучше переделать торговые суда для военных нужд.

Примеро Харконнен прищурил глаза.

– Естественно, мы имеем самые широкие законные полномочия от Совета Джихада на право реквизиции любого вашего судна, которое, по нашему мнению, Можно превратить в военный корабль. Как я понимаю, у вас приблизительно сто кораблей?

– У вас абсолютно точные сведения.

Венпорт чувствовал, что почва колышется у него под ногами.

Он взял себя в руки. Всю жизнь он был коммерсантом, негоциантом, бизнесменом. Он всегда работал с Лигой на вполне приемлемых условиях. Даже если командиры армии Джихада с самого начала допускают, что могут взять все, то он, Венпорт, найдет какой-нибудь способ извлечь из этого какие-нибудь важные уступки для себя и своей компании. В таком случае выиграют все.

Успокоившись и уже не испытывая сильной тревоги, он проводил офицеров в администрацию, расположенную в здании терминала.

– Сюда, господа. Покажу вам, чего сумела достичь моя гениальная жена.

Увиденное явно произвело на офицеров неизгладимое впечатление. Норме понадобилось немало времени, чтобы рассказать им обо всех возможностях двигателей Хольцмана. Все это время мать молча стояла рядом. Венпорт тем временем читал сводки по строившимся судам и кораблям, которые должны были вернуться из торговых рейсов. Кроме того, он должен был отвечать за демонстрацию техники.

Вориан Атрейдес находился в радостном возбуждении.

– Мы планировали модифицировать грузовые корабли. Но возможно ли с технической точки зрения переоборудовать новыми двигателями баллисты и штурмовики среднего класса?

– Думаю, что да, – ответила Норма.

– Но с другой стороны, здесь уже есть заводы и рабочие, которые могут переделать большинство торговых судов, – возразил примеро Харконнен. – Я не вижу никаких причин, которые препятствовали бы превратить торговый флот корпорации «Вен-Ки» в военный флот. Надо просто усилить броню и поставить на борт вооружение. Можно также оборудовать палубы и каюты, превратив грузовые отсеки в кубрики для экипажей и десанта, а также установить на кораблях полноценные поля Хольцмана.

– Это очень крупный и дорогостоящий проект, – осторожно возразил Венпорт, которого от перспективы потерять все охватила противная слабость.

– Это проще и быстрее, чем начинать строительство военного флота с нуля, – отрезал примеро Харконнен.

Венпорт не смел спорить, но на душе у него снова стало тяжело.

– Но мне кажется удачной идея о строительстве штурмовиков-спейсфолдеров, – добавил Харконнен.

Офицеры армии Джихада принялись обсуждать разные возможности, с энтузиазмом строя планы и предложения о том, как можно использовать крупные боевые корабли-спейсфолдеры и более мелкие разведывательные суда для военных целей.

Венпорт откашлялся, чтобы привлечь внимание к своей персоне.

– Господа, я признаю огромную важность и преимущества наших свертывающих время и пространство двигателей, но, однако, мы пока не договорились об условиях нашего соглашения. – Он натянуто улыбнулся Зуфе и Норме. – Мы все хотим принять в этом участие, но соблюдение технологии и эксплуатация кораблей требуют огромных капиталовложений. Вы только посмотрите на размеры предприятия. Одно только строительство едва не разорило мою компанию. – Он развел руками, стараясь убедить собеседников хотя бы жестом. – Корпорация «Вен-Ки» должна получить хотя бы частичную компенсацию тем или иным путем.

Примеро Атрейдес сдавленно фыркнул от такой невероятной и неожиданной дерзости, но его более старший коллега просто нахмурился, словно находя этот предмет неприятным.

– Мы на войне, директор. Такие вопросы находятся вне сферы моей компетенции, – сказал он.

– Какую компенсацию вы имеете в виду? – спросил Атрейдес.

Тяжело вздохнув, Венпорт окинул взглядом обоих офицеров.

Примеро Харконнен слыл неприхотливым и суровым командиром, настоящим солдатом, привыкшим отдавать приказы и требовать беспрекословного подчинения. Очевидно, что у него не было никакого опыта и желания заниматься деловыми переговорами, кроме того, он просто ничего не понимал в бизнесе, и в таком важном деле Венпорт не хотел иметь дело с любителем. Что же касается примеро Атрейдеса, то он казался вежливым и учтивым человеком, от которого, правда, тоже можно было ждать проблем. К тому же Совет Джихада мог не согласиться с тем, что ему, может быть, удалось бы выторговать в переговорах с офицерами.

– Может быть, мне стоит со всей максимальной поспешностью поехать на Салусу Секундус и там выработать подходящее соглашение? – предложил Венпорт самым медоточивым тоном, на какой был способен. – Я уверен, что Великий Патриарх и даже сама Жрица Батлер будут готовы к принятию решения.

Улыбчивый примеро Атрейдес тотчас ухватился за это предложение.

– Возьмите для этого один из ваших спейсфолдеров. Я останусь здесь и буду осуществлять общее руководство, чтобы мы немедленно приступили к переоборудованию вашего оставшегося флота и одновременно перевели весь ваш завод на военные рельсы для строительства военных кораблей. Думаю, если мы умело возьмемся за это дело, то уже через несколько месяцев сможем пустить в эксплуатацию первые переоборудованные корабли.

– Я сам не летаю на таких кораблях, – сказал Венпорт. – Перелеты через свернутое пространство пока еще очень рискованны, а в нашем деле многое зависит от моего присутствия. Конечно, я прилично плачу пилотам за риск.

– Тогда воспользуйтесь одним из наших штурмовиков, – предложил Атрейдес, – и в нашем распоряжении окажется больше торговых судов, годных к переделке.

Он обернулся к своему товарищу:

– Ксавьер, ты не проводишь директора Венпорта в Зимию?

– Может быть, это я должен послать тебя, Вориан? – ответил Харконнен. – Не забывай, что по званию я старше тебя на пару лычек.

– Знаешь, я просто подумал, что, может быть, ты захочешь сам представить доклад Совету, а заодно побывать дома и повидать семью.

Официальное выражение лица старого солдата смягчилось:

– Ты хорошо Меня знаешь, мой друг. Каждый раз, приезжая домой, я сначала не узнаю ни Окту, ни девочек. А Эмиль Тантор действительно сильно постарел и сдал, так что это будет очень мило провести с ним некоторое время. – Он кивнул, словно подтверждая принятое решение. – Хорошо, буду рад послужить делу и в таком качестве – если это не приведет к дальнейшему промедлению.

В разговор вмешалась Зуфа:

– Я тоже готова сопровождать Аврелия. Моя дочь Норма останется здесь, работать с офицерами армии Джихада.

Дар возлюбленного иногда кажется слаще, когда вручается в его отсутствие.

Вероника Тергьет

На необъятных просторах бесчисленных звездных систем мыслящие машины и люди продолжали яростно уничтожать друг друга. Вориан Атрейдес вел свои битвы, а Вероника жила на Каладане своей собственной жизнью.

Она окружила своих близнецов заботой и вниманием, но не баловала их. Когда мальчикам исполнилось восемь, они уже умели говорить и писать на общегалактическом языке намного лучше, чем большинство их сверстников. Она часто показывала им картины с видами других планет, а по вечерам показывала на темном небе созвездия, напоминающие формой зверей и мифологических животных.

Пасмурными вечерами, когда наступал сезон бурь, она, сидя с семьей у камина, рассказывала сыновьям историю Старой Империи, о наступившей эре господства мыслящих машин; рассказывала она и саги, сложенные о Джихаде во главе с легендарной Сереной Батлер. Муж Вероники Калем тоже сидел у огня, мастерски вырезая из дерева игрушки для мальчиков, и тоже слушал уроки жены.

Она никогда не заговаривала о Вориане Атрейдесе. Он продолжал время от времени присылать ей письма, но она вспоминала их роман как давнее и почти забытое юношеское приключение. Сам примеро в ее памяти стал почти такой же легендой, как те сказки, которые она рассказывала своим детям.

Когда наступал теплый сезон, Калем брал Эстеса и Кагина на ловлю рыбы, учил их управляться со снастями и мотором, чтобы в будущем сделать из них умелых рыбаков, каким был он сам. Живые любознательные мальчики учились управлять лодкой, плавали на мелководье в тихой гавани и бегали по прибрежному городку. Иногда они играли в наемников, сражающихся с боевыми роботами, но чаще темы для игр они черпали в окружавшем мире: искали сокровища в оставшихся после отлива озерцах, отыскивали очертания людей и животных в проплывавших над головой облаках. Каладан был пока больше, чем могло вместить их детское воображение.

Почти все свободное время Вероника рассматривала в книгах виды других планет, вспоминала истории о чудесах далеких миров, о которых рассказывал ей Вориан. Но она никогда не выказывала ни малейшей грусти и искренне думала, что искусно скрывает ее от Калема, который ни разу не разочаровал ее как муж. Он был верен своему слову, и она тоже…

Она привыкла просыпаться во влажном холодке раннего предрассветного утра, вставать и идти в таверну, где принималась готовить горячие напитки и сытные завтраки для холостых рыбаков. Но сегодня, расставляя на столы блюда с приправленной пряностями яичницей и дымящимся рагу из рыбы с картофелем, она чувствовала себя не в своей тарелке. Не столько из-за того, что мальчики были не дома, но от одной мысли о том, что сыновья стали взрослыми и выходят в море вместе с отцом и дедом на опасный промысел.

У нее не было никаких оснований для страха, она полностью доверяла Калему, но все равно беспокоилась, что ее ясноглазые близнецов выйдут сегодня в свое первое серьезное плавание. Все-таки им всего восемь. Из рассказов мужа она знала, что в море не всегда все бывает гладко. Каждый выход на рыбную ловлю был опасен.

Выставив на столы миски с терпкими местными фруктами и закрытые кувшины с крепким самогоном, почитаемым местными рыбаками, она сказала посетителям:

– Поухаживайте за собой сами, мне надо проводить мужа и детей.

Калем с детьми уже позавтракали и пошли на пристань. Громко кричавшие от радостного волнения мальчики резво бежали по крутым улочкам городка, пробуждая тех, кто еще спал, не приступив к дневным трудам. Хотя детям уже приходилось кататься на лодках по заливу, но то были короткие прогулки, а теперь им предстояло уйти в море на несколько дней, ловить рыбу и тащить полные сети, как настоящим рыбакам.

Вероника не могла понять, кто больше гордится этим – дети или сам Калем. Ее отец Бром Тергьет уже успел перетащить на свою лодку корзины с одеждой, особыми темными лепешками для пропитания и даже с игрушками для внуков. Вероника добавила к этому несколько одеял и лекарства, хотя они уходили в море всего на четыре дня. Ее дети были отпрысками примеро Вориана Атрейдеса. У них хорошая наследственность, они вырастут сильными и умными.

Внизу, у пристани, бурлило море, вода накатывалась на темные сваи и, с шумом пенясь, отступала. Рыбаки громко окликали друг друга, рассаживаясь в лодки и отдирая от палуб примерзшие за ночь сети. Вероника подула на озябшие пальцы и поспешила к двум лодкам, на которых уже работали ее отец и муж.

Калем поднялся на палубу из трюма, где он возился с мотором, и нежно улыбнулся жене.

– Лодки готовы, – сказал он. – Мы уже собирались идти за тобой.

Над восточным краем океана занималась кроваво-красная заря, мало-помалу меняя цвет и окрашивая море в яркие желтые и оранжевые тона. По сходням Вероника прошла на палубу.

– Я не хочу, чтобы вы задерживались. Впереди у вас долгий путь.

Эстес и Кагин бросились к матери и обняли ее, не стесняясь. У Вероники захватило дыхание, когда она, глядя на лица мальчиков, угадывала в них красивые мужественные черты Вориана. Но они сами не знали о его существовании.

– Мальчики, слушайтесь папу и дедушку. Они будут заниматься настоящим мужским делом. Не заставляйте их волноваться. И смотрите внимательно, что они делают – учитесь у них.

Калем потрепал мальчиков по густым темным волосам, кудрявым, как у их матери.

– Я покажу им, как это делается. – С этими словами он наклонился, чтобы поцеловать жену.

Она еще раз прижала к себе детей, потом легонько оттолкнула их от себя.

– Идите, а то пока мы будем прощаться, другие переловят вашу рыбу.

Смеясь, мальчики побежали к сетям.

– Нет, это мы выловим всю рыбу в заливе!

– Не волнуйся. – Калем понизил голос. – Я присмотрю за ними.

– Я знаю.

За все годы замужества она так и не забеременела от Калема, но он не стал относиться к сыновьям хуже оттого, что они были зачаты другим отцом. Он вел себя так, словно Вориана Атрейдеса не существовало и он никогда не появлялся на Каладане.

Вероника стояла на берегу и махала рукой до тех пор, пока лодки, на одной из которых был ее отец, а на другой Калем с детьми, не исчезли за разгоравшимся горизонтом. Видя, как ее дети помогают отцу управляться с парусами, лебедками и блоками, она порадовалась своему браку, тому, что нашла такого благородного, щедрого и любящего человека.

Но все же она солгала бы самой себе, если бы не призналась, что страшно скучает по Вориану…

Прошло восемь лет, но ее бесстрашный солдат не возвратился. Она понимала, что время мужчины, который месяцами летает между звездами, собирая силы Джихада для нападений на Омниуса, проходит совсем по-другому. Она была разочарована, но, с другой стороны, испытывала облегчение. Несмотря на обещание, данное Калему, она не знала, как поведет себя в случае возвращения Вориана.

Позже, когда таверна опустела, так как большинство мужчин ушли на лов к косякам пришедшей в залив рыбы, она обслуживала за столами группу солдат, пришедших с наблюдательной станции. Это была уже третья смена личного состава на станции. Солдаты находились здесь недавно и скучали по дому, не успев еще как следует обжиться на новом месте.

Они заказали копченого мяса, чтобы взять его с собой на станцию, а потом взяли по кружке пива, чтобы спокойно посидеть и поговорить. После этого молодой кварто торжественно вручил Веронике увесистый пакет.

– Вчера пришел корабль, доставивший разведданные… и кое-что лично для тебя. – Он улыбнулся. – Представляю, во что обошлась эта посылочка.

– Не все такие скупые, как твоя жена, Рафф, – шутливо подначил товарища другой солдат.

– Наверное, моя стряпня сильно прославилась в Лиге Благородных, – сказала, смеясь, Вероника, вертя, в руках посылку. – Почему я не должна получать знаки благодарности от воинов с полей дальних сражений?

Она взяла посылку с деланным недоумением, притворяясь, что не догадывается, от кого она могла быть, но сердце ее забилось чаще. Даже эти солдаты не знали, что посылка пришла от самого примеро Атрейдеса.

Вероника ушла в заднюю комнату, зажгла несколько свечей – как любил Вориан – и распечатала посылку. Ей было приятно думать, что этот пакет преодолел расстояние в десятки световых лет, прежде чем попасть на Каладан.

Внутри она нашла сверкающий баззелский камень су, удивительный огненный камень, который добывали на недавно освобожденном Иксе, и дюжину коробочек, в которых лежали удивительной красоты бриллианты.

Подарок без слов сказал Веронике, что Вориан по-прежнему любит ее, а вложенная в подарок записка едва не заставила ее сердце выпрыгнуть из груди.

«Так как я не могу взять тебя на все планеты, моя дражайшая Вероника, я решил послать тебе по маленькому кусочку тех из них, что мне пришлось посетить. Я собирал эти камни много лет.

Знаешь, наконец нам удалось изобрести новую технику – корабли, на которых я смогу быстро прилететь к тебе. Как было бы чудесно, если бы я мог сейчас, в этот миг, взглянуть в твои прекрасные глаза – надеюсь, что такой миг скоро настанет Я понимаю, что у тебя своя жизнь, но, быть может, иногда ты вспоминаешь меня с любовью».

Она не знала, что ей делать с сокровищами, и часами сидела у себя в комнате, рассматривая их при свете догорающих свечей. Она брала по очереди драгоценные камни, нянчила их в ладонях, тронутая тем, что Вориан специально для нее подбирал эту невиданную красоту. Он тоже держал эти камни в своих руках и думал о ней, вглядываясь в их чудесные сверкающие грани. Вероника не могла представить себе расстояние, которое пришлось преодолеть Вориану, чтобы собрать все эти драгоценности. На это ушли годы, в течение которых он ни на минуту не забывал о ней…

Спустя неделю на горизонте появилась лодка Брома Тергьета. Одна. Она тащилась в гавань с почерневшими мачтами, порванными и обугленными парусами с захлебывающимся мотором. Как только люди увидели лодку, зазвонил тревожный колокол и рыбаки бросились на помощь. Они взяли лодку Брома на буксир и повели ее к пристани.

Вероника в панике бросилась к причалу, но не увидела ни лодки мужа, ни детей. Напрасно вглядывалась она в море, мрачно серевшее под затянувшими небо низкими свинцовыми тучами. Когда рыбаки помогли старому Брому выбраться из обгоревшей лодки на пристань, Вероника со всех ног кинулась к отцу. Сердце ее было готово выскочить из груди, из глаз хлынули слезы, когда она увидела, что одежда отца покрыта толстым слоем копоти, волосы наполовину сгорели, а лицо обожжено до такой степени, что превратилось в распухшую красную шелушащуюся маску.

Спустя мгновение она испустила крик радости, видя, как с палубы сходят ее дети, грязные, оборванные, закопченные, но невредимые.

– Где Калем? Где еще одна лодка?

– Элекраны.

Брому Тергьету не надо было больше ничего говорить. Одно это слово наполняло ужасом душу каждого рыбака. Вероника слышала об этих страшных электрических скатах, живших где-то в открытом океане. Ни один рыбак, сталкивавшийся с ними, не оставался в живых. Она выпрямилась, не давая отчаянию завладеть собой. Прежде она должна выслушать весь рассказ.

– Мы натолкнулись на их гнездо. Элекраны окружили нас, как живые молнии. Они пошли на нас как будто ниоткуда и со всех сторон. Бежать нам было некуда. – Голос отца то и дело прерывался, руки тряслись, пока он рассказывал свою страшную историю. – Не думаю, что они хотели напасть на нас, просто мы потревожили их… и они защищались. Засверкали молнии. У нас не было никаких шансов… никаких шансов на спасение.

Отец с трудом дышал, глаза его были красны от ожогов и слез. Казалось, ему просто страшно продолжать свой рассказ. Дети, дрожа и плача, прижались к матери.

– Калем схватил ребят и как рыбешек бросил их на мне на палубу. Что мне было делать?

Бром оглядел слушателей, словно ища у них ответа на свой отчаянный вопрос.

– Он крикнул мне, чтобы я спасал детей. Я едва слышал его слова сквозь вой ветра и треск разрядов. Потом он завел мотор и отвалил от моей лодки. Он понесся прочь, ни разу не оглянувшись. Мальчики сильно закричали, и Калем в последний момент все же обернулся. Этим взглядом он навсегда простился с нами.

Бром в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки.

– Клянусь вам, Калем направил лодку прямо в гущу этих тварей. Я понимал, что надо уходить или следующими поджаримся мы. Моей единственной мыслью было спасти малышей. Калем… Калем сознательно направил лодку в это живое электричество, и элекраны обрушили только на него всю силу своей ярости. Наконец я завел мотор, и мы понеслись прочь, а когда я обернулся, то на месте лодки Калама увидел только огненный шар. Элекраны сгрудились вокруг нее, меча свои молнии.

– Он спас жизнь этим ребятам и мне. – Старый отец посмотрел на дочь, а потом отвернулся, избегая ее ответного взгляда. – Калем Вазз позволил нам уйти. Я обязан ему сохранением своей никчемной жизни, но ведь все надо было сделать по-другому! У него красавица жена и двое детей. – Бром испустил тяжкий безнадежный вздох. – Он должен был спасти детей и себя. Почему остался жив я, а не он?

Люди, стоявшие вокруг, тихо переговаривались, а Вероника крепко обняла детей и отца, деля с ними страшное горе. Они стояли на пристани, обнявшись и ища утешение друг в друге.