– Молодой человек, вы работаете фениксом? Почётная специальность. Да-с, почётная, архиважная, да-с.

– Спасибо, доктор. – Акира удивлён: нечасто приходится слышать приятные слова в свой адрес. Обычно люди называют фениксов оборотнями и подонками, сволочами и мутантами – и это в лучшем случае. И – вдвойне приятно!! – когда хвалит главврач профсоюзной поликлиники, не последний мужчина в славном городе Вавилоне.

– Не за что, молодой человек, не за что. – Старенький знахарь улыбается, демонстрируя крепкие, почти акульи челюсти (имплантанты?). – Специальность у вас замечательная, а вот анализы… ох!..

– Что – ох?! – анализы?! – встревожился Акира.

– Оставляют желать лучшего, да-с, молодой человек, да-с. – Доктор кивает чисто выбритым подбородком. Доктору нравится улыбаться и кивать чисто выбритым подбородком. И вообще он весь такой опрятный, чистенький и стерильный, что кажется, ни один микроб к нему не пристанет, а если и случайно прицепиться, то тут же сдохнет от аспирина, которым накрахмален халат.

После дуэли и уамабуши, Спитфайр на Акиру шибко обиделся: рассвирепел и, пригласив к себе в кабинет, даже не угостил пивом и крабовыми стиками. Кричал Ник Юсупович громко, ногами топал так, что чуть не проломил пол. А ещё обещался уволить без выходного пособия и загнать на каторжные работы по расчистке городской канализации. Акира молчал и смиренно вздыхал. Дуэль Спитфайр опальному фениксу почти простил (с кем ни бывает?..), а вот уамабуши… – ну, не понятно начальству, зачем Акире понадобилось обливать честных граждан водой, и тем более, вмешиваться в любовные, пардон, ритуальные игрища «бабочек»…

– Так вот, молодой человек, судя по вашей флюорографии, соскобу и количеству сахара в крови, у вас совершенно запушенный трудоголизм. В последней стадии.

– У меня?! Да я!..

– И не спорьте со мной, молодой человек. Вы же посмотрите на себя. В зеркало. Я уверен, вы по ночам не спите. Вы курите? – вы часто курите. Вы постоянно испытываете потребность войти в огонь и сгореть.

– Что вы, доктор, я…

– Да-да, вам нравиться процесс воскрешения. А это, согласитесь, ненормально, это выходит за рамки ваших служебных обязанностей… Молодой человек, не спорьте со мной, вам очень не помешало бы отлежаться у нас в стационаре: попить таблеточек, процедурками озадачиться, электромассажик посетить, кислородные коктейли, клизмы натощак…

– Натощак?!

– Конечно, натощак. А вы как предпочитаете?

На медосмотр Акиру отправил Ник Юсупович – прямо из кабинета и погнал в соответствующем направлении: мол, ты, Кирюша, в последнее время ведёшь себя не шибко адекватно, как бы чего нехорошего не случилось, надо подстраховаться, маленько подлечиться – мочу в баночке отнести добрым молодцам в качестве презента.

И Акира отнёс – презент. В баночке. То есть в колбочке, конечно, но… От перемены мест слагаемых, сумма, как известно, не того и не этого…

Охрана профсоюзной поликлиники придирчиво изучала удостоверение феникса визуально, на ощупь и елозила пальчиками по печатям и наклейкам-голограммам. Потом пятнистые от рождения ребятки – клоны! – ещё минут пятнадцать, морща лбы, судорожно давили «батоны» и близоруко вглядывались в биомонитор: искали некого Акиру Оду в гигабайтных реестрах. После чего принялись проверять, была ли сегодня сделана заявка на приём, и посещение какого именно доктора-врача назначено данному крайне неприятному субъекту, независимо скрестившему руки на груди и жующему малиновую оксижвачку.

В конце концов, Акиру пропустили в вестибюль поликлиники и сопроводили до кабины пневмолифта. Один из клонов, тот, у которого жёлто-зелёные пигментные пятна прорисовались не только на теле и лице, но и на радужках глаз, порывался самолично вдавить кнопочку нужного Акире этажа, но феникс оказался быстрее, заставив вояк схватиться за предохранители автоматических гранатомётов АГР-107 «Месса». Кабинка резко ушла вверх, оставив клонов напрягать имплантированные в голосовые связки ларингофоны: ребятки, ждите, к вам едет полнейший отморозок, будьте осторожны. На двадцать третьем этаже поликлиники феникса ждали: едва створки пневмолифта распахнулись, Акиру боднули армейским ботинком в пах, уронили на бетонопластовый пол, захомутали бионаручниками и бионаножниками, всунули кляп в рот и поволокли к кабинету N18, первому в обходном списке Акиры. Там толком не пришедшего в сознание феникса раздели, осмотрели на предмет наличия родинок и бородавок, взяли пункцию костного мозга, образец спермы, а также искусственно вызвали рвотный спазм. Результаты дознания запротоколировали, жидкости аккуратно упаковали и спрятали в криогенные капсулы. Самое обидное, что все эти операции производила очень и очень симпатичная девица, подозрительно в точности соответствующая тайным и явным эротическим фантазиям Акиры, но… – не судьба! Даже поговорить с ходячей секс-бомбой феникс не имел ни малейшей возможности: проклятый кляп во рту!! Не говоря уже о том, чтобы ущипнуть за круглую попочку – бионаручники!! И в порыве бессильной ярости нельзя даже пнуть аппетитную самочку под зад – бионаножники!!

Короче, в поликлинике Акире не понравилось.

Тем более, в кабинете N19 феникса заставили помыться в джакуззи и сбрить трёхдневную щетину. И ладно бы щетину, но джакуззи! – тщётно Акира объяснял крепким ребятам из медперсонала (ну, кто бы отказывался принять джакуззи с красоткой из предыдущей комнаты?!), что «Даже владея огнём – нельзя зажечь воду» и «Воду можно направить, или остудить ветром: застывшая вода – остра, а ушедший ветер – вернётся со смертью, если его не согреть!» Доводы Акиры были почему-то восприняты как угроза, и крепкие ребята в белых халатах вызвали клонов-охранников.

В кабинет N20 Акира попал со свёрнутым набок носом. Зато – чисто выбритый и благоухающий шампунем.

Клоны…

Технологию трёхчасового выращивания полноценных бойцов защитникам Вавилона подарили Чужие. И люди приняли дар, и воспользовались, и во множестве испражнялись пушечным мясом, буквально закидывая американцев и русских трупами солдат, выстраивая на подступах к городу завалы из напичканных минами-сюрпризами тел, подкладывая обвешанных гранатами бойцов под траки неприятельских киботанков. Вавилону очень досаждала американская авиация: янки неустанно бомбили непокорный город, последний оплот Великой Империи. И тогда в небо поднялись тысячи камикадзе, специально рождённые, чтобы убивать и быть убитыми. Покрытые антирадарным напылением одноместные воздушные шары с условно восьмилетними малышами в пластиковых корзинах достигли стратосферы. На спине у каждого юного шахида взрослые дяди закрепили портативные ракетные двигатели, способные пять минут держать в воздухе лёгкие детские тела. На животики мальчикам повесили ленты наногексогеновой взрывчатки. Наверное, это страшно: висеть под крохотным куполом почти в космосе и ждать, когда рядом или под тобой пролетит американский бомбёр, который тебе надо уничтожить. За которым тебе, поправив ладошкой намордник дыхательного аппарата, нужно выпрыгнуть из корзины, врубить движок и догнать чёртов Б-520, и оторвать самолёту взрывом крыло или хвостовое оперение – и самому погибнуть. Потому, что так умирать значительно почётней, чем замёрзнуть или дождаться, когда закончится запас кислорода, не говоря о том, чтобы промазать мимо бомбардировщика и с многокилометровой высоты рухнуть на проспект или крышу небоскрёба…

– А вы как предпочитаете?

– Я… э-э… м-м… интимный вопрос, так сразу и…

– Только натощак! Именно натощак! Архиважно – натощак!

Акира решает не спорить с эскулапом, ибо светоч медицины уж больно близко к сердцу принимает любые упоминания грушевидных изделий из резины: вон, бегает по кабинету, сшибая странного вида и назначения приспособления, навевающие ассоциации с пыточным инструментарием средневековой инквизиции.

– Натощак!

– Хорошо, доктор, хорошо. Вы не волнуйтесь, доктор, не надо… – Акира резонно прикидывает, что ещё одной беседы с охраной ему не выдержать: чуть-чуть, и феникс пойдёт в разнос и спалит чертям драконьим это заведение вместе с клонами и обитыми поролоном стенами.

Кабинет N20 и табличка «Надежда Джоновна Смит» на входной двери будут сниться Акире в холодно-потных кошмарах и сорок лет спустя. Ну, кто бы мог подумать, что хозяйка кабинета, миловидная женщина лет тридцати с мелочью, окажется профессиональным органом-диагностом?! Такая симпатичная, а уже садистка! Если обычных детей принято искать в зарослях цветной капусты, то госпожу Смит нашли в абортарии, без вариантов.

Сначала Надежда Джоновна занялась проверкой опорно-двигательной системы господина Оды. Для чего хитрым приёмом дзюдо завалила оторопевшего феникса на прокрустово ложе специальной конструкции – с зажимами и тисками: череп Акиры дамочка закрепила эластичными, но крепкими обручами, конечности и туловище – вязким гелем.

И началось. Женщина включила квадросистему и под медленную музыку обнажилась – то есть совсем. В смысле разделась догола. Покачивая бёдрами, аккуратно повесила халат на вешалку, точнее на синтезированные рога оленя-марала. Кружевное нижнее бельё Акире понравилось, стриптиз тоже, а вот обстановка и прочее… – что-то здесь не так! В общем, если вам демонстрируют напряжённые соски и чисто выбритый лобок в тет-а-тете медкабинета, то наверняка ничем хорошим это не закончится.

– Сейчас посмотрим! – зловеще ухмыльнулась Надежда Джоновна, поправив русую чёлку. И, надо сказать, действительно посмотрела, ещё и как посмотрела! – Акира взвыл от боли, когда диагност, хлюпнув гелем, погрузила пятерню в лежак и нащупала спину феникса. Да не просто нащупала, но впилась ногтями, как какая-нибудь озабоченная долгосрочным воздержанием леди-вамп. Пальцы Надежды Джоновны воткнулись в позвоночник Акиры, и…

– Самые длинные кости были у брахиозавра. Его лопатки достигали длины двух метров сорока сантиметров, а ребра – более трёх метров. – Непонятно зачем сообщила диагност.

В глазах у феникса потемнело.

Свободная левая рука мадам Смит довольно быстро трансформировалась в самый настоящий позвоночный столб: тридцать три позвонка как с куста – это чуть больше чем рабочих поверхностей в зубном протезе прораба с ураново-обогатительной фабрики имени Хиросимы и Нагасаки. Кровеносные сосуды, кожа, дельтовидная, двуглавая, трёхглавая и мышцы предплечья с шумом впитались в кости. Кости, понятно, под воздействием остеобластов тоже изменились, создав точную копию оси, наполненной спинным мозгом.

В процессе трансформации диагноста Акира кричал и дёргался – безуспешно: гель цепко держал ополоумевшего от изощрённой пытки феникса.

– Ай-я-яй! Ой-ей-ей! Я же забыла вколоть вам наркоз! Непозволительная оплошность с моей стороны! – запричитала Надежда Джоновна, однако за шприцем не потянулась. – Нет, вы только посмотрите!.. Это же…

Далее последовали комментарии, коробящие слух нормального среднестатистического гражданина обилием терминов, из которых Акира выхватывал только многочисленные «патологии».

Позвоночник сменил череп, выросший вместо привлекательной головки мучительницы – о, эти кости мозгового и лицевого отделов! На этот раз вербального сопровождения не последовало – по причине отсутствия меж челюстей языка. Потом были рёбра, бедренная кость и двадцать шесть косточек стопы… мышцы лица, наружные косые мышцы живота… плечевой сустав, локтевой, коленный…

Лёгкие: правый бронх, верхняя доля, горизонтальная борозда, средняя доля, косая борозда, нижняя доля… – и это не считая гортани и трахеи. Никогда Акире так тяжело не дышалось…

Органы пищеварения – Акира и подумать не мог, что так неаппетитно выглядит изнутри…

Сердце – где-то там живёт любовь. Вот только где?

Почки. И?

Печень. У-у… – а с пивом-то пора завязывать, ага.

– Вы ходячий труп. – Одеваясь, подытожила исследования Надежда Джоновна. – Кем вы работаете?

– Я – феникс пятой категории. – Гордо поведал Акира и уточнил: – В пожарном депо.

– А-а, тогда понятно.

Из кабинета N20 Акира вышёл, покачиваясь и побледнев. Зато с вправленным на место носом, обильно смазанным биоклеем и умащенным нанокомпрессом – мадам Смит клятвенно пообещала, что опухоль сойдёт за считанные минуты. И не обманула.

Кабинеты N21-28 феникс помнил смутно и невнятно. В двадцать девятой комнате его били молотком по колену, в тридцатой – попросили наклониться и раздвинуть ягодицы, в тридцать первой – заставили не дышать, а потом, похлопав по щекам и сунув под нос нашатыря, милостиво разрешили газообмен.

Над фениксом ТАК не издевались никогда в жизни. Спитфайр жестоко наказал лейтенанта Акиру Оду.

– Понимаете, молодой человек, Вы просто не успеваете восстановить то немногое человеческое, как вы называете «любительское», что в вас есть. Вы, что называется, выжигаете из себя хомо сапиенса. Поверьте, графики феникс-суицида придуманы не зря – эти таблицы составлены великолепными специалистами, поверьте, мастерами своего дела – аналитиками от бога!

– Да-да, я понимаю… – Акира разглядывает сложный рисунок линолеума на полу кабинета. Скорее бы этот медосмотр окончился – курить хочется, спасу нет. Тяжёлый сегодня денёк выдался: столько врачей – и всего один феникс; порвали коновалы Акиру, как мифический бобик мануфактуру.

– Так что, я выписываю вам направление. – Старикашка, божий одуванчик, хитренько щурится.

– Доктор, а может не надо? Я – настоящий профессионал, доктор. Я феникс пятой – пятой!! – категории, и это ко многому обязывает. Доктор, таких, как я, очень мало – очень! – а работы много. Вот и нарушаем графики. Потому что больше некому, понимаете? Если не мы, то кто? Кто будет спасать любителей, то есть людей? Так называемые «пожарные» пылающий небоскрёб потушить не смогут, и нефтехранилище – тоже. А у нас, у фениксов, всё просто – серебро и воскрешение на третьи сутки. Да, доктор, вот такая специфика работы: феникс, просто феникс. Прирождённый профи. А диагноз… Диагноз – это ерунда, доктор, вы же сами понимаете – ерунда.

Ерунда!!

Да, доктор?..

Старикашка ковыряет волосатое ухо-стетоскоп длинным обоюдоострым ногтём-ланцетом:

– Молодой человек, у вас есть родственники?

Акира молчит: моя твоя не понимай.

– Значит, есть. Наверняка, отношения испорчены. Это главный, определяющий симптом трудоголизма.

И Акира опять молчит: «я ничего не скажу без своего адвоката!» – да и что тут скажешь?

– Вам архиважно помириться с семьёй, молодой человек, – подытоживает приём доктор. И добавляет: – И очень нужно отдохнуть, да-с. Если вы хотите остаться человеком.

– До свидания, доктор! Надеюсь, до нескорого!

– От бинтов и таблеток не зарекаются, молодой человек…

…Акира так и сделал: решил отдохнуть. Юрико?.. – нет, не сегодня, да и незачем грузить девочку ненужными ей проблемами. Для этого есть друзья.

Акира набрал номер Пузыря, но – жаль! обидно! – Дзиро вне зоны покрытия «Вавилон комьюникэйшнс». А вот Джамал ответил сразу и по существу:

– По пиву?

– Ага.

– Вот и чудненько. Разговор есть.

– Серьёзный? Дело на миллион евро?

– Хуже, Акира-сан, значительно хуже.