27. Конгур — Чонг-Карлыктаг
Халькдафф избрал своей резиденцией на броненосце просторную каюту в средней части корпуса. Собственно, это не была каюта специально для живых: ясно чувствовалось, что эльф некоторое время ее под обиталище приспосабливал. Несколько кресел, скорее всего отмонтированных от какого-то пульта, близнеца недавно виденного. Плоское, застеленное красной материей ложе. Прямо на полу. Импровизированный стол из двух высоких тумб и снятой с какого-то шкафа двери. Мощный ноутбук с док-стейшн расширением; монитор для док-стейшн Халькдафф, вероятно, тоже раздобыл уже где-то здесь, на броненосце.
Пард неприятно поразился разрушительной манере Халькдаффа мыслить и действовать. Переносить кресла от пульта? Парду подобное еще недавно даже в голову не пришло бы. От этого недалеко и до самостоятельной постройки машин… Хотя, теперь Пард понял, что ничего особенно сложного в переносе кресел не было: по простейшей формуле ослабить и вынуть крепежные винты. Но тогда перед пультом останется преступная пустота, нарушится изначальное равновесие машины…
Пард помотал головой, отгоняя упрямые мысли.
В каюте Вольво медленно достал из кармана трубку телефона и набрал номер. Кнопки под его пальцем тоненько попискивали.
— Бюскермолен? Как у вас? Оставьте… Лучше загляните к нам, в помещение два-семнадцать. Да, со средней палубы. Не знаю, может можно и с носа. И не задерживайтесь там…
Вольво и Инси уселись в кресла, туда же направился и Гонза. Иланд остался у двери и присел на металлический ящик, покрытый стопкой пыльных чертежей. Заряженную снайперку он небрежно держал на виду, и не слишком тяготился реакцией своего сородича на это. Халькдафф без излишних церемоний повалился на свое застеленное красным ложе, вытянул ноги и оперся на локоть.
Минуты через три дверь бесшумно приоткрылась и в каюту зашли гномы. Бюскермолен с интересом огляделся, и тут заметил Халькдаффа. Глаза гнома расширились, а руки непроизвольно сжали ружье.
— Ты Бюскермолен, если я не ошибаюсь? — миролюбиво сказал Халькдафф, не пошевелившись. — Здравствуй, гном. Я слышал, что ты стал умелым машиноловом. А это, надо понимать, твой родич, которого зовут Роелофсен?
Роел сдержанно кивнул.
— А ты, — глухо и в общем-то неприветливо отозвался Бюскермолен, — тот самый сумасшедший эльф, который набрался сомнительных идей в Большом Токио и потом делал из грузовиков-дикарей в Киеве нечто среднее между убийцами и самоубийцами…
Халькдафф улыбнулся одними губами.
— Как всегда слухи обо мне ходят самые дурацкие. Даже техники верят всякой чепухе, не говоря уж об остальных живых.
Да, я Халькдафф Ивилл Эндевор. Да, я бывал в Большом Токио. Да, я техник и занимаюсь вопросами приручения и натаскивания диких машин. Но я никогда не делал из них убийц.
Вольво и Инси с величайшим интересом слушали перепалку между Халькдаффом и Бюскермоленом. Весь вид вирга, казалось, говорил гному: «Давай, давай, продолжай! Раскручивай его, пусть только не молчит!»
— Ты не менял свою эмблемку последнее время, а, Халькдафф? — поинтересовался гном едко.
— Нет. А что?
— Значит, если я вижу белый прямоугольник с красным кругом на каком-нибудь грузовике, это твой грузовик?
Халькдафф отрицательно мотнул головой.
— Нет. Я обучил несколько тысяч грузовиков. Разве может живой владеть таким количеством машин? Впрочем, я понимаю, куда ты клонишь, почтенный гном. Ты имеешь в виду атаку на трассе? На вас напал грузовик с моей эмблемой?
— Ты удивительно проницателен, Халькдафф, — буркнул Бюскермолен, опуская глаза. — Именно к этому я и клоню. И, заметь, слухи о твоей дрессуре, сильно по твоим словам преувеличенные и искаженные, почему-то подтвердились с невероятной и неприятной точностью. Ты-то уж должен знать, что подобные совпадения только кажутся совпадениями.
Халькдафф некоторое время молчал. Потом рывком поднял голову и взглянул прямо в глаза Бюскермолену.
— Скажи-ка, почтенный гном… Вот если ты сейчас направишь свое ружье на меня и выстрелишь, кого мне потом винить — тебя, или живого, который приручил твое ружье?
Бюскермолен смутился. А все остальные просто растерялись.
Пард вдруг осознал, что за всю свою жизнь он никогда, ни разу не задумывался — а кто же, собственно, в этом мире приручает оружие? Почему никто никогда не видит дикое оружие — винтовки, автоматы, пистолеты… Ножи, в конце-концов. Это, конечно, не грузовики, оружие и машинами-то назвать трудно. Особенно ножи. Но взять то же ружье Бюскермолена — это уже сложная вещь, со множеством деталей.
В самом деле? Просто какая-то мысленная слепота нападает порой на живых. Кто приручает оружие?
— Что? — снисходительно спросил Халькдафф. — Задумались? Слава жизни… Хотя, если бы вы не в состоянии были задумываться о подобных вещах, вы бы здесь и не оказались. А что до грузовиков с моей эмблемой — любезный Бюскермолен, когда ты меня последний раз видел на Выставке?
Бюскермолен задумался.
— Достаточно давно… Лет, наверное, сорок назад.
— Сорок семь, — уточнил Халькдафф. — Сколько раз за эти годы могли переучить мои грузовики?
Халькдафф ненадолго умолк, а потом все же добавил — негромко так, словно бы нехотя:
— А впрочем, была колонна, которую я обучал таранам… Я тогда только-только вернулся из Токио и называл их в традициях восточной поэтики «камикадзе»… Но предназначалась эта колонна совсем для других целей, нежели выслеживать и убивать машины с живыми на трассах. Можете мне не верить, но это так. Кстати, — добавил Халькдафф и взглянул на Бюскермолена, Роелофсена и Парда. — А почему бы вам не сесть?
Гномы послушно уселись на пол. Пард уместился рядом. Теперь лежащему эльфу не приходилось задирать голову, чтоб взглянуть гномам в глаза.
— Теперь о вчерашних безобразиях, — продолжил Халькдафф. — На моей памяти броненосец атакует малые суда раз в тридцатый, примерно. Не чаще раза в год такое приключается. В доброй половине случаев атакованные суда были дикими — в основном катера и моторки со всего побережья. Броненосцы их почему-то недолюбливают. Живые редко удаляются от северных берегов Черного моря, а броненосцы редко к ним приближаются. Вы знали на что шли — стоит ли теперь удивляться результату? То, что вы спаслись — не более чем чудо. И, поверьте, я ничем не мог вам помочь. Ни вам, ни тем беднягам, на которых броненосец нападал раньше.
— А как ты здесь оказался, Халькдафф? — спросила Инси ровным невинным голосом. Пард покосился на нее.
— О! — усмехнулся Халькдафф. — Это целая эпопея. Я разрабатывал план лет десять, не меньше. Пытался учесть каждую мелочь и предусмотреть любую случайность. Я преуспел.
«Лет десять, — поморщился Пард. — Я бы ограничился месяцем, да и то в лучшем случае. Воистину, долгоживущим некуда спешить…»
— Меня интересует конкретный способ, — уточнила Инси.
— А смысл? — неожиданно заинтересовался Халькдафф? — Вы ведь все равно уже здесь.
— Все, что совершено, — невозмутимо пояснила Инси, — может быть повторено. Возможно, нам удастся удрать отсюда по твоему рецепту. Или возвращение в Киев ты тоже разработал отдельно?
— Нет, — ответил Халькдафф несколько мрачно. — Возвращение я не разрабатывал. Я думал, что сумею приручить эту громадину. Впрочем, я сейчас так думаю, просто времени это займет куда больше, чем я полагал вначале. А что до бегства по моему методу — боюсь, метод не сработает. Я просто взял акваланг и рюкзак с припасами на первое время. Компьютер, понятно, тоже взял. Сел в катер и рванул к югу. Едва показались броненосцы — вот эта самая сладкая троица — я сиганул с катера в воду. Вовремя, как оказалось, катер они просто расстреляли. А я доплыл до ближайшего, и взобрался по борту, у меня были сервомагниты.
— Что, вплавь догнал броненосец? — насмешливо спросил Гонза.
Халькдафф снисходительно взглянул на гоблина.
— Обижаешь, ушастый… Акваланг-то у меня с водометом. Хочешь посмотреть?
— Потом как-нибудь, — проворчал Гонза недовольно. Халькдаффа поймать не удалось…
— А запас хода какой у твоего акваланга? — неожиданно спросил Пард. Неожиданно для Вольво, Инси и остальных, но не для себя.
Пард прекрасно знал формулы обращения с аквалангами и в случае чего мог им воспользоваться для общей пользы.
— Километров пятьдесят, наверное. Хотя, уже меньше — я часть горючего сжег.
— А здесь дозаправить? На броненосце?
— Я не искал. Может, внизу и есть топливо, где-нибудь в машинном. Честно говоря, мне было незачем, вот я и не выяснял.
«Нет, — подумал Пард. — Все-таки людям никогда по-настоящему не понять долгоживущих. Вот этот эльф ни разу не задумался о том, что я бы обмозговал в первую же очередь… И всегда так. Всегда.»
Халькдафф порылся в кармане атласных, с кисточками, брюк и вынул кисет. Стильная трубочка и изящная пепельница в виде морской раковины лежали в изголовье ложа. Пард готов был поклясться, что и трубочку, и вычурную эту пепельницу эльф притащил на броненосец в своем рюкзаке. Сам Пард не стал бы тащить подобную ерунду в ущерб куда более важным мелочам — лишнему пакету с галетами, например, или еще одной фляге с соком или водой. А эльф, вот, не поленился, волок все это на собственном горячо любимом горбу…
— Значит, ты не отказался от мысли приручить броненосец? — спросил Вольво напрямую.
— Нет. Не отказался, — Халькдафф прикурил и выпустил несколько причудливых сизых клубов дыма. — С какой стати?
— В чем же проблема? Ты здесь уже тридцать два года, тогда как на грузовик уходит в самом трудном случае неделя-две. Ну, месяц, был такой случай. Но не годы же!
— Броненосец все таки — не грузовик. Ты специалист, ты поймешь. Результаты моей работы отнюдь не нулевые, но они настолько мизерны, что и говорить о них пока смешно. Даже фаза внедрения оператора «хозяин» еще толком не началась — мне удалось только сбить немотивированную агрессивность на свое присутствие на борту. Кстати, кажется именно поэтому ваше появление на броненосце не ввергло его в неописуемую ярость. Кажется, он даже не ощутил разницы между одним живым и несколькими.
— А вариативные потоки ты пытался анализировать? — сразу заинтересовался Вольво.
Халькдафф фыркнул:
— Обижаешь! Конечно же, пытался. Все дело в том, что броненосец состоит из огромного числа достаточно автономных машин. Действительно огромного — с грузовиками и ровнять нечего. Вариативные потоки разветвляются так интенсивно, что исследовать их все попросту не успеваешь. Здесь нужна работа целого штата магистров приручения. Я ограничился вторжением в потоки ходовых машин и системы навигации. Впрочем, это мои проблемы, уважаемый Вольво. Мне с ними и возиться. Не поговорить ли лучше о ваших проблемах?
— Ты полагаешь, что у нас проблемы? — совсем как настоящий одессит, вопросом на вопрос ответил Вольво.
Халькдафф смешно хрюкнул, что должно было, по всей видимости, означать смешок.
— А что? Вы оказались посреди Черного моря на борту дикого броненосца и полагаете — это не проблема? Ха!
— Дикого? — переспросил Вольво. — Ты ведь говорил, что уже начал приручать этот броненосец.
— Да, говорил. Но приручение займет годы. Вот она и вот он еще — могут не дождаться, — Халькдафф указал на Инси и Парда.
— Я — лонгер, — надменно сказала Инси, и покосилась на Парда, словно ее волновало, как тот отреагирует. Пард опустил взгляд и насупился.
— Какая разница? Вы ведь не ради собственного удовольствия забрались так далеко в море и могу предположить, что в ваши планы вовсе не входила дуэль с дикими броненосцами.
— Ну, допустим, не входила, — терпеливо сказал Вольво. — А что ты можешь предложить?
— Это будет зависеть от того, какую цель вы преследуете, — уклончиво ответил Халькдафф и хитро прищурился. — Впрочем, я попытаюсь угадать.
Он картинно устремил взор к потолку.
— Направляться в земли турков морем — безумие. Для этого любой киевлянин избрал бы иной путь. Через Кавказ или через Бухарест и Софию. Даже если страсть к перемене мест обуяла приближенных Техника Большого Киева, а не просто городских непосед и шалопаев каких-нибудь.
Эльф очень артистично пыхтел трубкой и изображал напряженную работу мысли.
— Что же остается? М-м-м… Нечто, лежащее в центре Черного моря, не иначе. А, догадался! Там ведь, говорят, остров расположен. Остров Крым. Очень, надо сказать, любопытный остров. Большинству о нем неизвестно ничего
— абсолютно ничего. Лишь немногие посвященные догадываются о его тайне — ведь тайну острова Крым так до сей поры и не вывезли на материк. До сей поры.
— И что же известно о тайнах Крыма посвященным? — спросил Вольво, искусно замаскировав жгучий интерес к ответу.
— Ну, — Халькдафф беспечно повертел мундштуком трубки, — например гипотетическое умение крымчан делать машины. Например, их развивающаяся (в отличие от нашей) наука. Заманчивые тайны, не правда ли?
— Халькдафф, — вдруг подала голос Инси. Глаза ее были прикрыты, словно она пыталась сосредоточиться перед вопросом. — Скажи начистоту — ты пытался когда-нибудь проникнуть на территорию Крыма?
Эльф задумчиво поглядел на девушку-лонгера. Потом не спеша выколотил докуренную трубку. Все это время команда Вольво-Инси сохраняла гробовое молчание.
— Если начистоту — то да, пытался. Дважды.
— И каков результат? — Инси по-прежнему не открывала глаз.
— Результата никакого. Я не смог добраться до берегов Крыма. Первый раз меня остановили дикие броненосцы — как и вас. Второй — береговая охрана Крыма. Оба раза мне пришлось уносить ноги и, честно говоря, оба раза уцелел я лишь благодаря совершенно непредсказуемым случайностям.
— Но мысли достичь Крыма ты не оставил, так ведь? — предположила Инси.
— Иначе зачем вся эта возня с упрямым броненосцем?
Халькдафф помедлил, прежде чем ответить.
— Верно. Не оставил. Броненосец я намеревался использовать именно для проникновения в охраняемые воды у Крыма.
— Халькдафф, — сказала Инси, и, наконец, открыла глаза. Глядела она на эльфа пристально и в упор. — Я предлагаю тебе сотрудничество. Давай об®единимся. Нам не обойтись без твоих знаний об этом броненосце. А с нашей помощью ты сумеешь укротить его гораздо раньше, чем в одиночку.
Эльф выдержал взгляд Инси. Не отвел глаз.
— Ты говоришь как… кто?
— Я говорю как Техник Большого Киева. И обещаю, что если ты станешь с нами сотрудничать, твое отлучение от коллегии техников будет пересмотрено на президентской комиссии.
— Честно говоря, на решение вашей комиссии мне плевать. Все эти годы я занимался своим делом и мне не о чем жалеть.
— Но карьера твоя сгорела в одночасье, — возразила Инси. — И не говори, пожалуйста, что тебе безразлична карьера.
Похоже, Инси била в самое яблочко. Халькдафф сжал зубы.
— Нет, — сказал он нехотя. — Небезразлична. И если бы не тот дурацкий поклеп — неизвестно, кто стал бы в итоге Техником — я или твой отец.
— Я полагаю, — отец, — Инси являла собой саму бесстрастность. — Он всегда был сильнее и гибче тебя, и глупо не признавать это.
Халькдафф повесил голову.
— Что же… Я никогда не был глупцом — по крайней мере, я надеюсь, что не был. Твой отец действительно всегда опережал меня самое меньшее на шаг. Но после моего отлучения он оторвался на целую милю.
— Не отец был причиной отлучения и ты это прекрасно знаешь.
— Да. Я знаю. Поэтому я и не мешал ему никогда. Да и тебе тоже не мешал…
Инси улыбнулась:
— Отсюда тебе было бы затруднительно помешать мне и моему окружению, Халькдафф. Ты ведь сам говорил, что торчишь на броненосце уже тридцать два года.
Халькдафф через силу растянул губы, но его улыбка вышла скорее похожей на мучительную гримасу.
— А если… я помогу вам… я буду допущен к Библиотеке Техников?
— Безусловно. Если, конечно, президентская комиссия отменит твое отлучение.
«Жизнь моя! — подумал Пард удивленно. — Во дает девочка! Я думал, она нежна, хрупка и неопытна, а у нее такая хватка, что прячься магистры! Она и Жерсона, поди, приструнила бы, задайся она такой целью…»
Халькдафф погрузился в размышления. Он машинально сунул в рот пустую, уже выколоченную трубку, попробовал затянуться, удивленно и несколько отрешенно воззрился на нее, и, наконец, ответил:
— Я должен подумать, девочка моя. Это слишком изменит мои первоначальные планы. Надо все взвесить и обмозговать.
— Думай, — согласилась Инси и встала. — Кстати: не называй меня девочкой, пожалуйста. Я это могу позволить лишь одному живому в этой компании.
Все невольно взглянули на вирга Вольво, но тот совершенно неожиданно задал вопрос:
— Кому же это, интересно?
— Ему, — ответила Инси и указала на Парда. — И только ему.
И направилась к выходу.
Халькдафф поднялся со своего ложа.
— Я покажу, где лучше разместиться. Пойдем, Вольво. Кстати, что ты думаешь о перехвате потоков на менеджер двигателей? Я пытался разложить их неделю, не меньше, такая каша получается, прости-жизнь!
— А сколько здесь двигателей? — на ходу уточнил Вольво. — И какой менеджер стоит?
Пард слушал их вполуха. И не понимал смысла. Но не потому, что был плохим техником: просто в ушах у него все еще звучали слова Инси: «Ему. И только ему.»
