Генерал-командор Роллин Бакода возник неожиданно. Лично, непосредственно, и его явление «народу» было впечатляющим донельзя. Истернаец прекрасно знал, какой сокрушительный эффект способен произвести, и сознательно использовал это свойство. Как сейчас. Хап’же Ё У и эйролинка Ичен Свор тоже мизерностью габаритов «не страдали», но в сравнении с корпусным проигрывали, мягко говоря.

Десятиметровый трехголовый дракон, он же поверенный легат SP, немигающим взором рептилии обвел полевых лидеров и всадников всех рангов. Средняя пасть открылась, обнажив двухфутовые «зубки», и скрежещуще проворчала офицерам, собравшимся на оперативное совещание:

— Сдается мне, радужному многоцветью парочки оттенков недостает. Хаки и пурпура.

Действительно, лейтенант Нигуэн’ан’акс отсутствовала. Супермайор ДжонБэкфорд тоже. Колонел понял правильно; нарочито помедлил, но все же отрапортовал, отвечая на вопрос, высказанный «между строк»:

— Предводители спецназа и кавалерии осуществляют непосредственное руководство поисковой операцией… — и со скучающим видом велел начальнице своего штаба: — Ичен, текущую раскладку.

Номинально колонел Ё У был всего лишь комкогорты одного из специализированных Легионов, структурные подразделения которых были разбросаны по всему разведанному космосу; то есть старшим офицером, обязанным подчиняться предводителю регионального сводного корпуса, составные части которого были разбросаны по всей галактике. Но специфическое положение бригадира местных «антиземов» по традиции ставило командира-хап’же практически на одну служебную ступень с корпусным, высшим офицером. И теоретически, будь Ё У по званию хоть лейтенантом, хоть ворэнтом, да хоть рядовым «плюсом», должность его, по уровню допуска и ответственности, почти приравнивалась к генеральской. Ведь именно «каратели» — лезвие меча Звездного Патруля…

Развернув боковые головы, комкор Роллин Бакода панорамно обозрел положение дел; задумчиво переступив когтистыми лапами, велел майору ОлафЛаусону:

— Вызови-ка мне сюда генерал-сержанта Ллинниччи. — И уточнил: — Реально.

В этом секторе накопителя живьем находились только он, его адьютант и дежурный опер-антизем — бууакооноомо с капральскими нашивками. Молодой тощий змей всем своим видом выражал чинопочитание, но когда услышал имя главного программиста корпуса, вдруг покосился на генерала и звенящим от напряжения тоном испросил:

— Разззрешите обратитьсся, сссэр?!

— Не рразррешаю! — категорично отрезал темно-серый чешуйчатый генерал-командор. Он прекрасно знал, что желает сказать уязвленный техник, и не собирался дозволять антиземам показывать свою легендарную спесь здесь. Штаб на Суньди II не был штабом когорты Легиона «ЭрсСтелла».

«Это мой штаб, умрец тебя задери! А не ваш!», подумал Роллин Бакода, пристально глядя на хап’же Ё У, реально отделенного от него по меньшей мере четвертью галактики. Добавил, выдержав паузу:

— Анк, ты здесь? — наверняка зная, что не ошибся и начштаба корпуса уже незримо присутствует.

Корпусной командир знал все, что происходит в его штабе… Полагал по крайней мере, что знает все. И происходящее в этом «закутке» ему очень и очень не нравилось. Потому он и счел недостаточным появление себя виртуального, картинки демоголо. Даже материальная голограмма, дистанционно воссоздающая сканированную плоть, энергоемкая и очень дорогостоящая, но зато позволяющая непосредственно воздействовать на реал, показалась ему недостаточно адекватной.

Истернаец явился лично, во плоти, собственными лапами. Потому и отдал приказ оларьянцу, «хозяину» информационного накопителя, также явиться в реале. Нет, конечно, Роллин Бакода не думал, что «каратели» умыслили сотворить нечто эксклюзивное, не ставя в известность командование корпуса, но то, что рапортовать они не торопились, — факт неоспоримый… и требующий некоторых пояснений.

Которые генерал-командор сейчас и потребует у колонела.

В сектор тем временем ворвался метрового росточка непропорционально большеголовый оларьянский гуманоид, со знаками различия генерал-сержанта. Одновременно просверкнула подтверждающая вспышка; генерал-лейтенант Антахалак, коллоидный неорганический конгломерат фоб’урганского происхождения, попусту слов не тратил.

Офицеров, собравшихся вместе на трапециевидном участке зала размером с небольшую комнату, реально разделяли гигантские расстояния. Штаб когорты, а значит, колонел Ё У и супермайор Ичен Свор, находился в центре галактики, на борту сублинкора «БЕЛЫЙ ОРЕЛ 8967», что нарезал круги орбиты вокруг жутковатого мирка Таверида; покрытый планетарным мегаполисом Kerrson II, один из очень немногих в этой провинции миров, до сих пор находился под властью эрсеров, поэтому требовал особого присмотра. А штаб манипулы антиземов-велитов вообще располагался в недрах временной базы где-то в периферийном рукаве, на противоположном краю галактического диска…

Постоянных баз, даже центральной, у региональных корпусов Звездного Патруля не было. Непрерывная передислокация штабов, казарм, ангаров, блокпостов и прочих напланетных структур была не тактикой, а стратегией StarsPatrol. Никаких корней. Ни в коем случае не обрастать ничем, что могло привязать к месту. Девиз SP — «Везде и нигде!» Слишком малочисленные, военизированные иксы не могли себе позволить засиживаться.

Лишь непрестанно перемещаясь, можно было успеть. Если что. Единственный способ обозреть — оставаться ВНЕ. Тотальные запись и слежка поэтому являлись еще одним неотъемлемым компонентом стратегии… Дипломатическое, научное и экономическое крылья вели более оседлый «образ жизни», но SP, армия ICS, не могла себе позволить расслабляться. Никогда. Чтобы — успеть вовремя. Иначе будет поздно.

— Ё, — как можно более ласковым тоном поинтересовался генерал-командор у бригадира «карателей», — знакомый кадр?.. Прокомментируй, пожалуйста.

Эрсер черной субрасы, достаточно крупный экземпляр, голый по пояс, сам себе подстригал перед зеркалом замысловатую волосяную поросль, курчавившуюся на голове. При этом гуманоидный человек негромко напевал себе под широкий приплюснутый нос:

«…Я знаю, ты в небе, ты все еще шар голубой, а мне во Вселенной нет места. Но где бы ты ни был — я всюду и вечно с тобой, я помню свой старт со скалы Эвереста… Последний мой старт со скалы Эвереста».

— Кадр знакомый, — невозмутимо ответил хап’же. — Сержант-инструктор ДиззиМганга, офицер учебно-тренировочного отряда моей когорты. Поет недурственно. Не фальшивит. Насколько я помню мелодию.

— Мелодию ЧЕГО?! — не сдержался корпусной, и громоподобный драконий рык отшвырнул к силовому забору адъютанта и программиста. — ЧТО он поет, не фальшивя?! — И судорожно стиснув кольцами тела перекладину насеста, толстым шлангом закачался капрал-опер…

— Припев «Последнего Старта», ясное дело. Ничего странного. Он же эрсер, разве нет? — Как ни в чем не бывало сказал колонел. — Стоило бы удивиться, запой эту песенку шиареец или кэйтианин, к примеру…

— Ну да, конечно, — поднимаясь на коротенькие ножки, оларьянец Ллинниччи хмыкнул совсем как эрсер, — ххм! Они все еще верят во второе пришествие. Прометея ждут. Сияния священного огня. Всегда есть…

Генерал-сержант, двуногий двурукий гуманоид родом из скопления Оларья Кварья, внешне был очень похож на эрсера. Маленького, размером с детскую особь. Но голова программиста вмещала мозг раза в три более массивный, и орган этот гораздо быстрее шевелил извилинами.

— Вот именно. Эвер-эст, — как бы отовсюду сразу прошелестел голос незримого начштаба корпуса, слившегося с окружающей неорганической средой. Если уж Антахалак тратит энергию на слова, то значит, тема того стоит.

Действительно, на древней как Сеть латыни ever est буквально означало ни много ни мало, а всегда есть. Перефразируя — «всегдасущее»…

Земы до сих пор не желали признавать очевидный факт, что в реальном космосе их обожаемой Земли просто больше НИГДЕ НЕТ.

Хотя после того, как интервидовая группа добровольцев-смертников доставила в Солнечную систему уникальный хтаббирующий детонатор (который возбудил процесс «выворачивания», проваливший метрополию в бездонную дыру иновременья, взамен вытащив облако ядовитого газа), сомнений в этом ни у кого не оставалось.

Кроме эрсеров.

— Когда они, сидя на толчках или хватив лишку, распевают опусы битлов своих, бетховенов, цоев, чайковски, армстронгов и прочих гениев, которые форевер, как они выражаются — угрюмо рокотал левой пастью генерал-командор, — это ладно, это допустимо, у нас демократия, за что боролись, на то и напоролись… Свобода слова, совести, верований, воззрений и так далее. Когда стенки и заборы исчерканы стишками, афоризмами, крылатыми выражениями из романов или всякими там латинскими максимами, это не страшно, это они самовыражаются так, некоторые офанатевшие адепты, наследнички духовные, умрец их задери… Даже когда иксы эрсеровского происхождения варганят самогонку, вкусом напоминающую сигрид, это не преступление, это баловство… — Быстро меняющиеся эпизоды голопроекции подкрепляли мысли корпусного кома, демонстрируя упомянутые действия. — Но когда единственную повсеместно во Вселенной запрещенную песню ничтоже сумняшеся распевает солдат Легиона, основной задачей которого всегда было, есть и будет делать так, чтобы никто никогда ни при каких обстоятельствах не посмел затянуть вслух это…

Повешенная Роллином Бакодой пауза была наполнена вопросительной интонацией.

— Это уже тягчайшее преступление, — молвила начштаба Ичен Свор, косясь налитым желтой слизью глазом на ОлафЛаусона; присутствующий ЗЕМ неподвижно и молча стоял возле передней правой лапы патрона, — по неписаным законам Безопасности наказуемое смертной казнью.

Лицо адъютанта абсолютно ничего не выражало. Льдистые голубые глаза верного пса генерал-командора невозмутимо смотрели на прочих офицеров. Уж этот кадр ни за что не станет распевать вслух о голубом шаре, который не был, а все еще есть в небе… несмотря на то что глаза приспешника вобрали в себя цвет неба прародины бывших хозяев космоса.

— Я не могу запретить эрсерам верить, что родина их предков отнюдь не провалилась в тартарары, — негромко произнес похожий на безволосого прямоходящего медведя хап’же, прародину которого под бравурные звуки своих песен уничтожали воины с желтыми бахромчатыми солнышками на скафандрах, комбинезонах и мундирах…

— Я тоже, — согласился Роллин Бакода. Его прародина солдатами Армии Солнца уничтожена не была, но в ближайшую полудюжину тысячелетий вряд ли станет пригодной для нормального обитания. — И никто не сможет. Для этого придется уничтожить все… — он запнулся и покосился вниз правым глазом правой головы, — практически всех потомков землян.

— Благодарю за информацию. Сержант-инструктор будет схвачен и немедленно стерт с лика Вселенной, — так же тихо продолжал колонел.

— Не сомневаюсь, — одобрительно пошатал головами громадный серый дракон. — Но не вами. Эс’ин-преступник уже передан уполномоченному инспектору Легиона «ЗероАй».

Ком когорты возмущенно подпрыгнул, но не посмел ничего сказать кому корпуса. А корпусной, весьма довольный собою, грузно развернулся к офицерам «ЭрсСтеллы» настоящей «головой» и посмотрел в окно. «Пускай полюбуются моим великолепным хвостом», — подумал он… тем, что скрывалось под основанием этой самой части тела.

Ведь мозг у него находился отнюдь не в головах, предназначенных для чего угодно, но не для мыслительных процессов. Этим свойством соплеменники генерал-командора эффективно пользовались. Безголовый дракон, замертво не падающий — в бою зрелище то еще! И попробуй догадайся, куда надо метить, чтобы завалить. Кишечник вперемежку с мозговым веществом — гениальное изобретение Творца Вселенной, Серого-и-Чешуйчатого. Благодаря ему же головы, конечности, хвост регенерировать — не проблема…

Обратившись к оперативному совещанию хвостатым тылом, комкор смотрел в панорамное окно, прорезанное в покатой стене исполинской пирамиды — здания экстерриториальной зоны космопорта. Суньди ощутимо припекала. Здесь, в южном полушарии Восточного Ветра, царил разгар лета. Относительно нежаркий утренний свет уже превратился в полуденный; беспощадный и невыносимый, по мнению людей подавляющего большинства видов.

Но такой ласковый и нежный, по мнению Роллина Бакоды; истернаец никогда не видел огромного солнца своих предков, но знал, как здорово жилось его соплеменникам ДОМА. Пока с неба не обрушились корабли, из которых посыпались двуногие, двурукие, одноголовые приматы, поначалу показавшиеся маленькими, слабенькими, неопасными, вкусными такими, на языках тающими…

Легат-истернаец повернулся анфас к «синклиту» антиземов, решительно открыл все три пасти, и следующие минуты наполнились напряженной работой мозга и глоток.

Поисковая операция, инициированная донесением, что близ планеты Крух системы Минди пропали перехватчик и объект преследования, успеха пока не имела. Космос сглотнул подозрительный звездолет без остатка; шанс на то, что самолет-преследователь не разнесен на молекулы и отыщется за телом планеты, оставался, но… командирам было уже не до него. В накопитель поступили новые фрагменты информационной мозаики, и необходимо было в экстренном порядке вписывать их в общую картину.

Иксы Легиона «SeaLord» констатировали, что на Йеспе и некоторых других обитаемых планетах Большого Дракона все суда возвращаются в порты. Словно грядут не просто шторма, а вселенский ураганище, способный выплеснуть океанскую воду в небеса; чтобы там соединить моря разных планет в единый водоем. Бороздить волны которого — «морские волки» не пожелают… Напланетные моряки Патруля сочли факт тревожащим и донесли комкору. Но вразумительно истолковать происходящее пока не могли. В лабистянских вотчинах кораблей у местной когорты «Морского Лорда» имелось раз-два и обчелся, основные силы иксатых мореходов были сосредоточены в мирах, не столь ревниво реагировавших на присутствие напланетных войск МКБ.

С центральным оперативным штабом связалась вице-адмирал Дрнт брн брз, предводительница местной эскадры «СтарТрека» (условно приравненной к когорте). Трнклдсбра уведомила, что подчиненные ей звездные корабли, находящиеся в пространстве Республики Ланбаол, пропадают один за одним. Сообщение комкога немедленно подтвердили суб-адмирал Яя, командир эскадрона спадеров, колон-адмирал Цакк-ми, командующая эскадрона интрудеров, контр-адмирал Эрипчис, комэскадрона рейдеров, майор-адмирал Вищвищ, предводитель эскадрона трансеров, суб-адмирал Ривадаль Ипко, ком…

Эскадренная капитанша заявила, что немедленно связывается с флагманом 19345-го флота МКБ и выполнит то, что ей прикажет вышестоящий капитан, полный флотский адмирал Лирлир. Эскадронные капитаны принялись дружно высказываться в поддержку своей начальницы — трнклдсбра подчинялась здешнему легату лишь номинально, — однако в этот момент ойлхубаец Яя громким восклицанием «Полундра!» потребовал всеобщего внимания и начал говорить, нервно шевеля зрительными стебельками:

— Мэм, сдается мне, погодить надо бы, на месте разобраться! Неопознанный звездолет, с появлением которого совпала вся эта заварух…

Но тут мозаичное демоголо офицеров, собравшихся на военный совет, перечеркнул багровый пульсирующий крест экстренного вызова. Комкор крикнул:

— ТИХО!!! — и когда тяжеленной лапой наступила тишина, дал подтверждение приоритета… Появился старший сменный координатор накопителя, зуарпаг из «синих», и доложил ТАКОЕ, что комкору показалось: техник-суперворэнт находится «под кайфом». Трезвый человек разве способен нести чушь настолько несусветную?! Истернайский дракон сурово посмотрел на оларьянца, непосредственного начальника окосевшего ссменкорда. Но «синий» генерал-сержант уже не обращал внимания на окружающих. Прикрыв глазки, Ллинниччи лихорадочно общался с компьютерами напрямую и не уловил взгляда легата.

— Командир, случилось что-то ужасное, связь с Йеллоу Скайс Парадайз, Ань Фань Мо, Шанхайлендом, Ман Чжу, Бамбуковым Поясом отсутствует, все каналы оборваны, корабли не могут нацелиться, и оттуда никто не появляется вот уже несколько минут! — возбужденно тараторил сменный техник, обескураженно хлопая себя ушами по щекам и нервно подсигивая. — Такое впечатление, что системы Танди больше нет в Сети Миров, вообще нет, и…

— Не может быть, — спокойно сказал генерал-командор. — Отставить эмоции, Ывыоши. Ужасное? Ты бредишь. Такого просто не может быть, потому что…

Но в этот момент раздался громкий женский голос, осмелившийся прервать поверенного легата:

— МОЖЕТ. Нам лишь казалось, что не может быть никогда!

Демопроекция наглой женщины, разнеся на ромбические осколки дынеобразную голову переполошенного зуарпага, вломилась в сектор Легиона «ЭрсСтелла». Перед генералом-драконом и его подчиненными возникла метиска, в крови которой смешались как минимум две субрасы эрсеров, желтая и белая. На погонах боевого скафандра серебрились лейтенантские знаки различия. Икс цвета хаки (в скрещении линий — небесно-голубой круг!) перечеркивал спереди черный шлем, из-под края которого мерцали злобными огоньками раскосые глазки. Судя по фону, находилась женщина в рубке звездолета. Небольшого такого, класса глайдера или катера.

Роллин Бакода недоуменно воззрился на незнакомку. Уже хотел было открыть пасти и рявкнуть, но рядом с нею, развернув к объективу терминала соседнее пилотское кресло, возник… супермайор ДжонБэкфорд собственной персоной. Низкорослый эрсер сумрачно посмотрел на комкора и хриплым, надтреснутым голосом выдавил:

— Ролли, кореш, мы по самую шею в дерьме, понимаешь…

Мало кто мог ВОТ ТАК запанибрата общаться с истернайскими драконами. Но этот маленький щуплый человечек — мог. Еще будучи рекрутом, покорешился он с одним из них. Среднюю голову юного дракончика украшал тогда шлем с таким же, «салатного» оттенка, крестиком…

— Уверен, Джонни? — вопросила из-под пурпурнокрестого шлема средняя пасть; энергичными махами боковых голов генерал-командор делал знак остальным офицерам молчать.

— Ты же меня знаешь, я весельчак патологический, но когда пахнет горелым, у меня чувство юмора атрофиру…

— Супермайор еще мягко выразился, — перебила лейтенант Нигуэн’ан’акс, принявшая обличье земляшки. — Сэр, выслушайте рапорты лично. Вначале я… покуда можно, надеюсь… перекину на вас канал из Пекин-Сити…

— Это где?

— Городок на берегу Макао, северного континента планеты Ян Цзы… Система Юаньди.

— Она еще не исче-е-езла?! — нервически вздрагивая и тряся огромной головой, напичканной электроникой, взвизгнул оларьянец. Несмешно пошутил, надо понимать. Невидимые нити связывали его с компьютерной сетью, и он прекрасно знал, что НЕТ.

ЕЩЕ?!!

— А ну давай… — велел поверенный легат и проворчал: — Анк, ты все фиксируешь?

— Абсолютно, — расщедрился на слово начштаба корпуса.

— …Докладывает чиф-сержант Тобикс, комгруппы детективов центурии спецназа когорты Легиона «Спрут», — рапортовал пожилой никомедец. За его узкой спиной вздымался высоченный скалистый берег северного континента планеты Ян Цзы, тускло освещенный неяркими лучами заходящего Юаньди; стоял детектив на полоске суши, временно обнажившейся после отлива. — Сэр, у нас здесь труп…

И вправду. У них там был труп. А у трупа была разворочена грудная клетка и вырвано сердце… Свеженький, только-только остывший, крупный широкоплечий эрсер белой субрасы. Не более сорока восьми часов пролежал, заткнутый в расщелину между гранитных глыб, а теперь распростерся во весь немалый рост на влажной гальке. Вокруг трупа шныряло до полудюжины типчиков в меховых парках с жетонами местной полиции; напланетные копы враждебно поглядывали на чиф-сержанта и троих его «хаки», словно иксатые собирались выкрасть их согражданина на предмет устроения некрофилической оргии.

Водные твари подкрепились мышцами с нижних конечностей мертвого аборигена Ян Цзы, но основательно подзакусить мясцом еще не успели. Следующий прилив позволил бы им пробраться дальше. Сожрать внутренние органы и добраться до головы. И тогда уж невозможно было бы идентифицировать ни длинные черные пряди волосяного покрова головы, ни резкие, грубые черты лица, словно топором высеченного из гранита. Очень даже знакомые черты…

— Ничего себе поворотец! — воскликнул Роллин Бакода, выслушав рапорт до конца и узнав, в чьем обществе свидетели наблюдали жертву незадолго до смерти и кто возглавляет список подозреваемых в убийстве.

— Будет еще круче! — обнадежила Нигуэн’ан’акс, давая отбой и отсекая сумеречный брег промозглого континента. Специфическое местечко, в котором находился канкерер, возникший на смену никомедцу, располагалось буквально в двух шагах. Истернаец тотчас узнал городскую свалку Гранд Уолл-Сити, залитую ярчайшим солнечным светом; невольно обернулся левой головой к окну, сквозь которое настырно перли лучи полуденной, взобравшейся в зенит Суньди. Ефрейтор «оранжевых» был там, на юге, всего лишь в какой-то полутысяче километров.

— Сэр, мы разыскали Сикраша Вуйнгасса… — изнеможенно отвалился от ржавой дырявой бочки и попытался встать по стойке «смирно» иксатый Легиона «Накчез». Уроженец планеты Канкер, похожий на вареного рака. На рака он и так смахивал, а вареным его сделала жара.

Точно. У передних лапок канкерера собственной персоной лежал субмайор-оластер. Точнее, основательно разложившийся труп оластера. Бывший центурион спецназовцев бригады «антиземов». Позавчера сгинувший на Юаньди IV, бесследно и при весьма подозрительных обстоятельствах, сегодня он вначале сделался подозреваемым в уголовном преступлении, а затем нашелся — здесь, на Суньди II, на свалке. При не менее подозрительных обстоятельствах. Каковые изможденный ефрейтор-триарий Гаккер и принялся излагать; повторяя для комкора то, что уже поведал центурионам, эрсеру и кэйтианке, которые сидели в пилотских креслах глайдера, нарезающего орбитальные витки вокруг Анапурны, единственной планеты дряхлого красного карлика Рамастан.

Третьим по счету возникло демоголо семейного квадрата уфтормайзо, похожих на белых тараканов величиной с теленка. Неразлучная четверка со знаками различия «синего» мастер-сержанта и эмблемами Легиона «Micktorsh». Старшее-и-мудрое от имени всех сочленов Семьи принялось излагать историю о том, как, дескать, «четвертого дня на космобазе в системе Чудразд» они случайно повстречали приятеля, центуриона-хаки Вуйнгасса. Сильное-и-мощное познакомилось с ним еще в бытность отдельной особью женского пола, а страстное-и-красивое служило в одной группе, еще будучи индивидом-мужчиной. Компанию реликтовому оластеру Сикрашу составлял человек-эрсер, что уже само по себе было странновато. Еще более странным зрелище этой мирно беседующей парочки делало то, что зем НЕ был иксатым. Следовательно, неписаные законы толерантности, исповедуемые членами МКБ, на него не распространялись. И не могли помешать центуриону-оластеру исполнять кровавый обет мщения, возложенный на себя всеми людьми Забытой Расы. «Выглядел собеседник субмайора впечатляюще, — по мысленному велению Семьи добавило ловкое-и-быстрое, в мужской ипостаси некогда носившее на шлеме крест цвета хаки, — такой огромный, как обелиск, зем желтой субрасы. Сикраш тоже далеко не лилипут, сами понимаете, но рядом с тем узкоглазым громилой выглядел совсем мальчишкой!»

— …любопытная цепочка прослеживается, — встряла кэйтианка, когда главное-и-умное закончило излагать, — везде, где бы ни происходили необъяснимые инциденты, они словно дают стартовую отмашку развитию событий, и тут же возникают обширные проблемы.

«Лейтенант еще мягко выражается!» — подумал Роллин Бакода.

Присутствие этих странных пришлецов, всесокрушающих и неуязвимых, становилось просто назойливым. И все это свинство гляделось просто-напросто жутковато на фоне неоспоримой констатации фактов: в течение нескольких суток в геометрической прогрессии учащались эпизоды волнений среди земов. Вялотекущие тайные брожения молниеносно нарастали до критических величин, за которыми уже — прямая угроза бунта…

Неужели у здешних эрсеров появились вожаки, способные объединить различные кланы, что вечно грызутся меж собою, и направить деструктивную энергию по единому руслу?..

В пору поверить фантастическим слухам о тайной организации, целой армии сопротивления. Якобы созданной бывшими иксами-эрсерами; отставников либо изгоев, по разным причинам вычеркнутых из рядов МКБ, было не так уж и мало.

Но, допустив реальность существования нелегальной реваншистской сети земов — отлично знакомых с тактикой и стратегией сохранения космических коммуникаций! — в пору было поверить сплетням. Тем, что упорно твердили: некоторые потомки имперцев изначально пробирались в Безопасность, намереваясь изучить врага изнутри, овладеть воинской выучкой и получить боевой опыт.

«Профи такого класса — и в этой зачуханной провинции?!» — сокрушаясь, искренне недоумевал легат. Он не то чтобы ставил под сомнение квалификацию «хаки» всех Легионов, имевшихся в его распоряжении, но… вот именНО.

Командир базирующегося в «Годс Мэшин» корпуса уже не раз убеждался: по-настоящему выдающиеся «кадры» придерживаются Советом МКБ и высшим генералитетом ЗП для более важных, густонаселенных областей.

Отнюдь не для далеких-предалеких захолустий.

Кого волнует, что когда-то эти края были одной из самых процветающих провинций Империи. И что отсюда до блистательной Метрополии было «рукой подать». Можно было проколоться напрямую — во-от же оно, вот, визуально ничем не заслоненное, пятнышко света! При ближайшем рассмотрении — разлохмаченный спиральный диск «MilkyWay».

Галактики, на околице которой уже давным-давно НЕТ звезды по имени Солнце. Но в реале свет, медленный как… свет, донесет до линз телескопов известие об этом как минимум через миллион лет…

— Ё! — сказал Роллин Бакода и вперился в бригадира антиземов всеми парами глаз, жмурящихся от бессильной ярости. — Выкладывай-ка на поле ВСЕ карты! У тебя наверняка есть припрятанные тузы. Джонни преуменьшал. Похоже, мы в дерьме по самые уши.

— И уходим глубже, понимаешь! — рявкнул ДжонБэкфорд, грохнув кулаком по подлокотнику пилотского кресла глайдера. — Чуток еще, вгрузнем по самую макушку и хрен верне…

Супермайор был прерван на полуслове. Рука соседки взметнулась и закрыла ему рот — в буквальном смысле слова.

Акустическими ударами вбивая гвозди фраз в одеревеневшее напряжение, женщина-иная с внешностью земляшки почти кричала:

«В туч рванье зашторив звезды, В дырах намекнув луну, Мир по оси повернув — Час ночной был виртуозен! Там, на небе, там, с обратной Стороны, топя колеса В тучах, звуком безвозвратным Экипаж бесовский несся. С гиком! С шиком! Златом шаркал, Да по снам, да по надеждам. Воланд с гордою осанкой Правил, выглядел, как прежде!»

Исторгнув последнюю строку, она обвела сослуживцев испепеляющим взором — зажженным ненавистью к обуянным гордыней существам, предки которых сотворили подобные «памятники культуры», — и обронила в ревущую тишину, воцарившуюся на совещании, ритуальный «ярлык»:

— Так говорила Ирина Ухова.

Это была своего рода подпись, ее ставили эрсеры под каждой частицей духовного наследия предков; делали они это, чтобы не забывать имена-фамилии своих многочисленных гениев, вероятно, и чтобы не перепутать их друг с другом.

А еще эрсеры никогда не выговаривали ИмяФамилию слитно. Четко разделяли паузой, пробелом. Словно самим себе напоминая, что когда-то их звали почти так же, но все же по-другому.

Стихотворением, и особенно «подписью», проставленной под ним, представительница племени, эрсеров смертельно ненавидящего, чуть ли не материализовала в «закутке» Образ Врага…

И в это мгновение, словно дождавшись позволения, как по команде исчезли все до единой проекции офицеров, что находились в других системах галактики. Зуарпаг Ывыошы с секундной заминкой проорал:

— Сэр, связь пропала! Совсем! МЫ ОТРЕЗАНЫ!!!

— Я щупаю Сеть… и ни единого мира… не нахожу координат… нас… больше в Сети… нету… — прерывающимся от страха голосочком пролепетал генерал-сержант Ллинниччи и оглядел жалкую кучку тех, кто остался.

— Это у меня кошмарный сон или все наяву, умрец задери?.. — множественным зловещим шепотом всех голов поинтересовался легат-дракон. Оставшиеся не ответили. Они также пребывали в ШОКЕ. Даже генерал-лейтенант Антахалак пребывал — иначе бы молчун-фоб’урганец не исторгал безостановочно целый поток слов.

Из всей многолюдной компании офицеров в этом секторе накопителя теперь остались только живые участники совещания: ждущий ответа комкор, остервенело матерящийся начштаба и безмолвствующая троица подчиненных — главный программер, майор-адъютант, капрал-техник…

— Ну ладно, — сказало бууакооноомо, с шуршанием сползая с насеста, — обсстоятельства таковы, что разрешшите предсставиться: Дууоку Жао Фоо, лейтенант-эмисссар Легиона «ЗероАй». А теперь я ссделаю то, что ссделать обязано по долгу сслужбы, и мне на это ничьего разрешшения не требуетсся. Возьму командование корпуссом на ссебя…

Ромбовидный вертикальный зрачок на миг сфокусировал ошарашенные взгляды троих генералов и одного майора. Змеиная голова совершила замысловатое зигзагообразное движение, что у особей этого биовида означало нечто вроде невеселой ухмылки, и новый комкор добавил:

— Есссли ещще есссть чем командовать.

И это существенное дополнение окончательно добило Роллина Бакоду. Будто шипящщщий луч сварки прошшшелся по стыкам погребального контейнера, готового к отправке в межзвездную пустоту.

Когтистые лапы разъехались, и многотонный дракон тяжело осел, навалив «башковитое» брюхо на пол. ОлафЛаусон едва успел отскочить от туши бывшего комкора; споткнулся о туловище «нолеглаза», комкора новоявленного, перецепился, стукнулся коленными чашечками о плитки, но тут же начал выпрямляться.

Глаза встающего с колен эрсера расширились, но — отнюдь не от страха. Голубые, как небо ниспровергнутой родины его предков, зрачки его уже не мерцали льдисто. Они сверкали, они горели, они сияли, словно священный огонь Прометея прожигал душе дорогу к свободе.

Туда, где этот человек уже не будет ОлафЛаусоном.

Губы Олафа пробел Лаусона, потомка имперцев, шевелились. Если бы кто-нибудь из иных в этот момент зафиксировал амплитуду их движения, то понял бы, что «верный пес» генерал-командора беззвучно поет:

«Тебя не утратить, ты в легких моих — все пять континентов и пять океанов…»