Глава 10.
Андрея разбудил лай караульных собак. Он спал в бронетранспортере, подложив под голову свернутую в рулон масксеть. В смотровом окошке занималась заря. По корпусу машины кто-то стучал.
— Вася, просыпайся — хреновина какая-то случилась! — толкнул он спавшего рядом Горомыко. В открывшийся люк просунулась физиономия часового.
— Андрей, там какие-то парни с топорами бегут со стороны реки.
— Может, лесорубы? — начал было Василий.
— Дровосеки! — оборвал его Волков, — Саша, много их?
— Человек тридцать!
— Блин, поспать не дают! — сержант достал рацию и связался с Булдаковым.
— Товарищ майор! Нападение с тыла! Три десятка человек! Я их встречаю!
— Только аккуратно, Андрюха! — донеслось из динамика, но сержант уже отключился.
— Эй, Саня! — закричал он часовому, — давай сюда всех остальных! Василь, вылезай! Шевелись, солдат!
Выпрыгнув из БТРа, Андрей помчался собирать людей. Вскоре все собрались у, как ее называл Булдаков, ратуши.
Волков перевел дыхание и принялся торопливо пояснять:
— Мужики, викинги неожиданно напали со стороны реки! Главное — не паниковать и не суетиться. Наша задача — сдерживать противника до подхода подкрепления. Стрелять очень аккуратно, чтобы не попасть в своих. Примкнуть штыки!
Хриплый рев прервал его. Через стену лезли варвары, облаченные в звериные шкуры. На головах их были шлемы, сделанные из волчьих и медвежьих черепов, украшенные турьими рогами…
— За мной! — скомандовал Андрей. Он передернул затвор и метким выстрелом снял лидера — здоровенного мужика, бежавшего прямо на него с топором наперевес.
Волков мчался впереди всех. На глаза упала красная пелена, первоначальный мандраж сменился бесшабашным азартом… На него летел бородатый и рогатый, выше его на целую голову, викинг. Он уже размахнулся топором, чтобы снести противнику голову, но сержант принял вниз и вправо, пропуская рогоносца, а затем, резко развернувшись на сто восемьдесят, всадил штык точно под лопатку.
Викинг заорал в предсмертной ярости и упал. Уперев ногу в ставшее трупом тело, Волков резко выдернул автомат. Краем глаза он заметил, что к ним на помощь спешит Мурашевич и с ним человек семь.
Нескольких мгновений отвлечения хватило, чтобы принять недружелюбный удар, нацеленный на позвоночник. Бронежилет повышенной прочности удар выдержал. Андрей развернулся. На него пахнуло ужасной вонью.
— Ах ты, вонючка! — воскликнул сержант, — на, получай! Вслед за этой многообещающей фразой последовал удар ногой в пах.
— Локи! — заорал озверевший детина.
— Да, я хитер, — согласился парень и, выхватив пистолет, уложил противника на месте, — топчи в Валгаллу.
Схватка продолжалась. Мурашевич извращался, как мог. Зная, что пользоваться автоматом небезопасно, он неизвестно где раздобыл перчатку с шипами и, держа в правой руке тесак для рубки мяса, устроил настоящую резню. Дробя челюсти одной рукой и отсекая конечности другой, заляпанный кровью, он наводил ужас даже на видавших виды северян.
Поблизости другой парень из глубинки — Вася Горомыко, уступавший Мурашевичу лишь в количестве серого вещества, устроил себе праздник. Схватив одного из викингов за ногу, он размахнулся, и оглушил второго телом, которое крутил в воздухе с мрачной сосредоточенностью.
Вдруг Андрей увидел, что к приятелю сзади подбираются двое с топорами. Стрелять было опасно. Не раздумывая, он бросился на помощь. Первого он успел достать, вспоров ему живот штыком.
Услышав у себя за спиной вопль, Володя спешно отсек голову очередному противнику и обернулся. Он уже не успевал… красный от крови топор, почти отрубив руку Андрею, заносился вновь со страшным намерением опуститься на шее.
Владелец топора успел заметить мелькнувшую в воздухе тень и пару раз мигнуть. Это все, что ему отвел Один в этой жизни. Побив собственные рекорды, Володя в прыжке с метров пяти ударом, способным свалить слона, перебил викингу шейные позвонки.
С нападавшими было покончено. Оставались лишь убитые и несколько раненых. Мурашевич присел перед неподвижным Андреем.
— Братишка! — тихонько позвал он. Ответа не последовало. Проклиная создателей бронежилета, которые не додумались сделать защиту и для рук, Мурашевич тщательно осмотрел лежащего без сознания приятеля. Правая рука была не отрублена, как ему показалось вначале, а лишь сильно поранена. Топор задел кость, но не перерубил ее. Вся правая сторона была залита кровью. Вынув перевязочный пакет, Мурашевич перевязал плечо Андрея. От прикосновения раненый застонал, но в сознание не пришел.
Володя связался с оперативным дежурным.
— Капитан Серегин, слушаю! — отозвалось в аппарате.
— Капитан, срочно найдите Львова, садите его в вертолет, или «таблетку» и пусть мчит на всех парах в Бобровку. Сержант Волков сильно ранен и истекает кровью!
— Вас понял! Кто доложил?
— Мурашевич! Скорее, товарищ капитан!
— Я мигом. Держитесь!
Буквально через десять минут над ними завис Ми — 8. Он приземлился за оградой и вскоре в открытые ворота уже вбегали капитан Львов, фельдшер Починок и два санитара с носилками.
— Давно? — спросил Львов.
— Минут пятнадцать, — ответил сержант.
— Иваныч, кровотечение артериальное, наложи жгут! — приказал капитан и обратился к Володе:
— У кого из твоих орлов группа два с плюсом?
— У Горомыко, — не раздумывая ответил сержант.
— Кладите его на носилки. Осторожней, не дрова! Горомыко!
— В чем дело? — спросил подошедший Василь, — врач осмотрел его добротно скроенную фигуру.
— У тебя группа крови — два с положительным резусом?
Горомыко скосил глаза на левый клапан кармана.
— Угу! — подтвердил он.
— Волкову понадобится переливание крови. Полезай в вертолет!
— Есть! — пожал плечами солдат и поспешил вслед за носилками.
— Больше раненых нет? — спросил Львов, оглядывая поле битвы.
— Два викинга.
— Господи, не дай им умереть! — проявил сердобольность капитан, — ну, я полетел.
Военврач побежал к вертолету. Минуту спустя винтокрылая машина взмыла в воздух и улетела. Мурашевич огляделся. Все солдаты стояли рядом. Латыш обалдело тряс головой.
— Вася, в чем дело? — спросил сержант.
— Эта падла рогатая, — ответил, сморкаясь, солдат, — попала мне плашмя по каске. Были бы мозги — выскочили бы!
— Что же ты с ним сделал?
— Зарезал, собаку!
Раздался топот бегущих ног, и в слободу ворвался взвод солдат во главе с майором Булдаковым.
— Сами справились? — огорченно спросил Олег Палыч. Мурашевич кивнул.
— Все целы?
— Почти. Волков попал под топор. Правую руку чуть не отрубили.
— Где он?
— Прилетал Львов, забрал. С ними улетел Горомыко — Андрею необходимо переливание крови. Откуда они взялись, товарищ майор? Ведь говорили, что они в шестидесяти километрах отсюда!
— Это другие. Эти спустились на коге по реке. Они, наверное, разделились на два отряда. Один, малочисленный, должен был напасть с тыла. Но, пронюхав, что в деревне почти не осталось мужчин, решили сами захватить добычу.
Мурашевич сплюнул.
— А я еще хотел их предупредить! Твари!
— Я им сейчас покажу кузькину мать! — майор связался с оперативным дежурным.
— Игорь, «Акула» в воздухе?
— «Акула» на месте, Палыч, — отозвался Серегин, — ведет наблюдение за противником.
— Где противник?
— Примерно, километрах в сорока к северу.
— Передай ей мою команду — зачистка по полной программе. Хватит с нас честных сражений!
— Палыч, а ты уверен, что командир одобрит?
— Игорь, перед командиром отчитываться мне! Он уже знает, что его сына ранили?
— Я еще не докладывал… Разве что Львов… нет, наверное, он еще не в курсе.
— Так доложи ему сначала об этом, а затем о моем распоряжении. Я уверен на сто процентов, что он его одобрит. У меня всего полторы сотни парней на целый мир. Имел я во все великия и малыя такой гуманизм!
— Ладно, — примирительно сказал Серегин, — высылаю вертолеты.
— Так бы сначала! — буркнул Олег Палыч, отключаясь.
Запищал транк Мурашевича. Володя выслушал сообщение и выматерился.
— Что еще? — насторожился майор.
— Это Львов. У Андрея помимо раны плеча сломано три ребра. Этот чертов бронежилет прогнулся под ударом топора. Чуть сняли. Хотя, честно говоря, машутся они крепко… Не зря их боятся все: от Парижа до Рима и Александрии. Только бы Волку руку спасли, а, товарищ майор! — Мурашевич с надеждой взглянул на Олега Палыча.
— Поправиться! — уверенно сказал Булдаков, — а ты бы, сержант, сходил от кровищи бы отмылся! Мясник, да и только!
Подошел с виноватым видом Казимир. Видно было по всему, что голова у него крепко трещит. Следом плелся Ратибор с видом побитой собаки, причем побитой за дело.
— Ба! Здорово союзничек! — поприветствовал великолитовца Олег Палыч, — что же вы спите на самом интересном месте?
— Не серчай на них, Олег, — вступился за родственника подошедший Ратибор, — перебрали мы вчера, да и устали они как собаки за день.
— Ладушки! — ухмыльнулся майор, — мы сами справились.
— Мой бог! — Казимир внимательно рассмотрел трупы, — да ведь мы не с ними вчера бились!
— Насчет тех, с кем вы вчера бились, — с загадочным видом начал Булдаков, — само небо восстало против них. Это ведь для них Иван Богослов писал свой «Апокалипсис». Последний архангел уж протрубил…
— Что он говорит? — недоумевающе посмотрел на Ратибора зять.
Ратибор пожал плечами и пригладил волосы на больной голове.
— Когда много хорошо вчера, то сильно плохо сегодня! — открыл он самостоятельно первый закон диалектики, — а как эти попали сюда, Олег?
Булдаков встрепенулся.
— Погодите! Там, на коге осталась охрана. Надо бы их захватить! Давай-ка, Володя, возьми человека четыре, и дуй зарабатывать первую звездочку.
— Если бы не Андрей, товарищ майор, мне сейчас нужен бы был крестик.
— За Андрея не беспокойся. Львов уже шаманит.
— Пущай шаманит! — беззлобно сказал Володя, — главное, чтоб выздоровел. Пятнавый, Сметанин и Водопьянов! За мной!
— Можно нам с вами? — спросил Казимир. Мурашевич вопросительно посмотрел на майора.
— Человека три, не больше, — разрешил тот. Казимир быстро отобрал еще двоих, и все семеро побежали к БТРу, стоящему у ворот. Остальные великолитовцы недоуменно смотрели на Булдакова.
— Скажи им, чтоб не волновались, — попросил он Ратибора, — раздолбают этот карбас и вернутся.
Ратибор подошел к кучке воинов и что-то затараторил, размахивая руками. К нему подошли дочери. Дуня спросила у отца, где Володя. Тот указал в сторону реки. Настя не спросила ничего, но темные круги под глазами и надутые губы давали представление о ее состоянии. Ратибор нахмурился. Он понял, что что-то произошло. Отозвав Булдакова в сторонку, старейшина поинтересовался:
— Олег, ты мне не скажешь, что произошло между моей дочерью и этим парнем, Андреем Волковым.
— Я, старина, знаю только, что Андрей отпросился до утра, а вернулся вчера вечером, — Олег Палыч подумал и добавил, — причем, сильно не в духе.
— Послушай, а ты не смог бы спросить у него в чем дело — мне как-то неудобно у дочки выспрашивать…
— Во-первых, дружище, это не входит в мои полномочия, а во-вторых, парень беседует сейчас с Привратником по поводу несвоевременности посещения господа Бога, и ему не до меня.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Ратибор.
— Андрей ранен. Он потерял много крови и сейчас без сознания в медчасти. Над ним колдует капитан Львов — наш, в общем, знахарь. Он делает все возможное, чтобы парень остался жив. Так что, милый, передавай своей дочурке от него привет. Извини, меня вызывают.
Ратибор поскребся, переговорил еще с несколькими бойцами, а затем подошел к дочерям.
— Тут вот что, девки. Андрей при смерти лежит. Сильно поранена рука и сломаны ребра. Он без сознания, потерял много крови и передает вам привет. Или я что-то напутал? Да какой к лешему привет! Просто, без сознания. Сейчас за ним ухаживает знахарь, — Дуня присела и побелела от ужаса. Настя во время отцовской тирады стояла к нему вполоборота, да так и застыла. Лицо её окаменело, глаза закатились, и она с едва слышным стоном оплыла на землю.
— Настенка! — закричал Ратибор. Услыхав крик, Булдаков, уже окончивший разговор, подошел к неподвижному телу и, присев, похлопал девушку по щекам. Никакого результата.
— Ишь ты! — покрутил он головой и достал самое современное средство для борьбы с потерей сознания — пузырек нашатыря. Отвинтив колпачок, он смочил нашатырем свой носовой платок и поводил под носом у девушки.
Почуяв смрадное дыхание ада, мозг среагировал моментально. Девушка открыла глаза и скорчила рожу. Довольный, как слон, Булдаков завинтил пузырек и спрятал его в карман.
— А отчего тебе не дать понюхать это Андрею? — проявил свою крестьянскую сметливость Ратибор, — Олег Палыч скептически ухмыльнулся. Ну что возьмешь с прапорщика? Дерево, оно и в Африке дерево.
— А может ему просто скомандовать «Подъем»! — старейшина засомневался.
— Он, пожалуй, не услышит.
— Молодец, — хлопнул его по плечу майор, — соображаешь! Хэй, держи ее!
Получившая контроль над опорно-двигательным аппаратом, Анастасия воспользовалась им для ускоренного передвижения в сторону городка.
— Шиш ее догонишь! — махнул рукой Ратибор, — пущай бежит.
— Табаков! — позвал Булдаков. Подошел высокий румяный солдат, с гусарскими усиками.
— Серега, видишь вон то бегущее тело?
— Так точно!
— Возьми УАЗик и догони. Догонишь, подвези к медчасти. Да повежливей с ней!
— Есть! — ефрейтор бросился выполнять приказ.
— Внимание, все ко мне! — скомандовал майор. Его обступили тесным кругом.
С дрожью в голосе он сообщил:
— Товарищи, сегодня войска доблестной Красной армии освободили Пермь! Нету, больше свеонов — подохли! Наверное. Съели что-нибудь…
— Знаю я ваше «съели», — заворчал Ратибор. Майор сатанински расхохотался.
— Папа, они возвращаются! — закричала Дуня, увидев БТР, который на всех парах мчался от реки к слободе. Через несколько минут машина влетела в ворота и лихо осадила прямо перед собравшимися. Из нее первым выскочил Мурашевич, подошел к Булдакову и спокойно, будто на рыбалке был, доложил:
— Товарищ майор, задание выполнено! Прошу прощения, но пленных мы не брали.
— А на кой они нам? — пожал плечами Олег Палыч, — гауптвахту только загадят, а толку от них никакого.
— Я не в том смысле…
— Я вас, товарищ сержант, понял. Идите отдыхайте. Стоп, Володя! Потрудись объяснить мне вот это, — Булдаков указал на зеленых, точно листья салата, великолитовцев, с трудом вывалившихся из бронетранспортера.
— Они же ни разу не видели настоящего боя — всё луки да мечи! Мы подъехали, а на этой посудине человек шесть охраны. Начали по нам палить из катапульты. Я чтобы долго не топтаться, приказал пару раз долбануть из гранатометов, а на закуску прошелся по этой посудине из «Шмеля». Этот самый ког затонул не хуже «Титаника».
— Зря, батенька! — пожурил сержанта Булдаков, — эта лодка могла бы нам пригодится.
— Видели бы вы эту лодку! Я уверенней чувствовал себя бы на плоту. Коряга какая-то!
— Ладно, шельмец, свободен! Иди, вон тебя твоя Дуняха ждет — глазами стреляет, — майор повернулся к Казимиру, — как понравилось сражение?
В ответ донеслось что-то совсем уж нечленораздельное.
— Ясно! — протянул Булдаков, — Ратибор, веди своих гостей на сеанс водочной терапии. Это значит — по двести грамм на рыло, а затем будем разговаривать.
