Мужчина расправил спину и одним сложным движением плавно поднялся на ноги, одновременно повернувшись к Валентину лицом. Выглядел он так, словно только что сошел с рекламного плаката по культуризму. С чего я решил, спросил себя Валентин, что гарем здесь развел именно Хаям?

Глаза атлета скользнули по лицу Валентина, задержались на все еще открытой двери за его спиной, на миг расфокусировались и опустились к полу. Думает, что сказать, решил Валентин. Похоже, на этот раз разговор будет конкретный.

— Судя по моему самочувствию, — проговорил мужчина низким густым голосом, — заклятье общей судьбы до сих пор не сработало. Несколько минут назад я почувствовал странную слабость, но сейчас все прошло. Так что снимать заклятье не обязательно. Тем более в отсутствие хозяина… — Мужчина замолчал и принялся беспардонно разглядывать Валентина. Через несколько секунд в глазах его отразилось недоумение. — Кто вы? — отрывисто спросил он.

— Фалер, факир из Лигии, — представился Валентин, и церемонно — в лучших лигийских традициям — поклонился.

— Максим, пришелец с Земли, — атлет коротко наклонил голову. — Почему вы сказали, что Великий Черный мертв?

— В комнате у Хаяма лежит его труп, — пояснил Валентин. — Хотя, конечно, Хаям мог и ошибиться, утверждая, что это именно Великий Черный…

Загибался он вполне натурально, успокоил себя Валентин. Нет уж, в морг, значит в морг.

— Видимо, Хаям не ошибся, — согласился Максим. — При жизни хозяина вам не удалось бы перенастроить автоматику замка на себя.

— Автоматику? — переспросил Валентин, поскольку факир Фалер ну точно не должен был знать таких слов.

— Как вы сюда попали? — в свою очередь спросил Максим. Да, понял Валентин, это совсем не поэт. Кажется, с ним лучше будет придерживаться фактов.

— Я поужинал в корчме «Рыжий Феникс», вышел прогуляться и был перенесен неизвестным образом на смотровую площадку вашего замка, — сообщил Валентин. — На площадку вышел подышать воздухом Хаям, с котором мы были знакомы несколько лет назад по совместным представлениям в Лигии. Он пригласил меня к себе, и мы выпили за встречу.

— Дальше, — кивнул Максим. Лицо его оставалось совершенно бесстрастным.

— Хаям высказал предположение, что перед переносом я был заколдован и снабжен специальным одноразовым талисманом для убийства Великого Черного. Я продемонстрировал ему две серебренные монеты, полученные мною в «Рыжем Фениксе» от неизвестного мне человека, представившегося фаром Рейлисом. В этот момент в комнату вошел сам Великий Черный. Моя рука помимо моей воли бросила в него одну из монет.

Валентин сделал паузу, ожидая вопросов или комментариев. Однако Максим спокойно ждал продолжения.

— Великий Черный упал и умер. Хаям попробовал воскресить его, но не смог. По его словам, магия полностью исчезла из тела Великого Черного. Потом Хаяму стало плохо, он объяснил, что на нем, как и на других слугах, заклятье общей судьбы. Желая спасти Хаяма… — Валентин замолк, сообразив, что вот-вот расскажет Максиму и про талисман, и про задание, и про свою незавидную судьбу. Вот тебе и околдовывание словом! Молчанием, похоже, можно заколдовать еще покруче. — Одним словом, я узнал, как снимать это чертово заклятье, расколдовал Хаяма и отправился помочь остальным слугам. — Кому какое дело, решил Валентин, как я это проделал? Секрет фирмы! — Очень рад, что последнее, похоже, не требуется.

— Пока не требуется, — уточнил Максим. Похоже, вся эта в высшей степени дикая история нисколько его не удивила. — Хорошо. Что вы собираетесь делать дальше?

Вернуться в страны Эбо и доложить по начальству, подумал Валентин. Или — использовать вторую монету? Ну и вопрос! Кто это вообще такой? Местный особист?

— Пока не знаю, — честно сказал Валентин, решив отвечать за Фалера. — Конечно, я бы предпочел вернуться в Фламмет, и как можно скорее. Но в моем кошельке осталась еще одна заколдованная монета, и кто его знает, зачем она там! Боюсь, что сначала мне придется разобраться в том, что происходит.

— Вы землянин? — ни с того ни с сего спросил Максим.

Валентин сделал удивленные глаза:

— С чего вы взяли?!

Бесстрастное лицо Максима на миг изменило выражение. Похоже, он был разочарован.

— Впрочем, это несущественно, — заметил он. — Насколько я понимаю, вы — тот самый Фалер, который несколько лет назад разогнал толпу с центральной площади в Гельвеции?

Пожалуй, для шпиона я стал слишком популярен, констатировал Валентин. Он предпочел бы, чтобы его вспоминали как Распилившего Сук.

— Да, тот самый.

— Все сходится, — кивнул Максим. — Ну что ж, Фалер из Лигии. Кем бы вы ни были на самом деле, в создавшейся ситуации я вынужден просить вас о помощи.

И этот туда же, подумал Валентин. Резкий ответ висел на самом кончике языка, однако Валентин сдержался. Грешно шутить над слугой, у которого только что убили господина.

— Я бы с большей охотой заключил сделку, — продолжил Максим, — однако обстоятельства сложились не в нашу пользу. Судя по тому, что вы уже успели сделать, вы способны самостоятельно решить все свои проблемы. Мне нечего вам предложить, кроме своих услуг.

Максим поклонился — на этот раз церемонно, с точностью до мельчайшего движения воспроизведя поклон вассала лигийскому дону. Валентин чисто рефлекторно склонил голову вперед и чуть набок — положенный по ритуалу ответ, означающий принятие службы. Максим выпрямился, уголки губ его едва заметно дрогнули.

— Что это значит?! - к Валентину наконец вернулся дар речи. — О каких услугах идет речь?!

— Сначала — еще один вопрос, — спокойно сказал Максим. — Вы уже поняли, что являетесь в настоящее время полным и единоличным хозяином этого замка и всех его восемнадцати обитателей?

Валентин раскрыл рот. То есть как это — единоличным хозяином?!

— Понятно, — кивнул Максим. — Значит, это тоже случилось помимо вашей воли.

— Что значит — хозяином замка? — пробормотал Валентин.

— Этой ночью произошло нечто, в результате чего вы оказались настроены на замок, — пояснил Максим. — Перед вами открываются все двери, как раньше — перед Великим Черным. Заклятье общей судьбы, которое должно было убить нас всех сразу же после смерти хозяина, не сработало. Вывод ясен: вы — новый хозяин замка.

— Трон, — вспомнил Валентин.

— Вы уже побывали в тронном зале? — сообразил Максим. — Видимо, там это и произошло. Каким образом — это вопрос скорее к тому магу, который заколдовал вас и отправил сюда. Гораздо существеннее теперь то, что заклятье общей судьбы, которое вы собирались снимать, теперь перенастроено на вас. Мы, слуги Великого Черного, теперь связаны именно с вами. Когда вы вошли, я был абсолютно уверен, что это сам хозяин.

— И только когда я заговорил…

— Да, когда вы заговорили, я решил, что хозяин попросту не в себе.

— Вы неплохо владеете собой, — отметил Валентин.

— Никогда в жизни я так не волновался, — ответил Максим. — Я надеялся, что вы — землянин; с соотечественником мне было бы проще договориться. В любом случае, Фалер, вы теперь — наш повелитель. И при том повелитель, который понятия не имеет, зачем ему нужен этот замок.

— Зачем вы все это мне говорите? — Валентин подозрительно посмотрел на Максима. — Разве не проще было бы обмануть меня? Дождаться, пока я сниму все заклинания, а потом убить, отомстив за прежнего хозяина?

Кстати, подумал Валентин, в этом случае мне куда проще было бы решить, что делать. А теперь — просто голова кругом…

— Неужели я похож на идиота? — усмехнулся Максим. — Вы что, так бы и поступили на моем месте?

Валентин посоображал немного, а потом усмехнулся, сообразив:

— Нет конечно! Раз уж я за полчаса ухлопал вашего хозяина и захватил замок, нападать на меня по меньшей мере неосторожно. Но откуда мне знать, насколько сообразительны слуги Великого Черного…

Максим наклонил голову, и голос его впервые за время беседы обрел интонацию:

— Фалер, — строго сказал он. — Если вы стали невольным соучастником убийства Великого Черного, это совсем не означает, что он был убит по заслугам.

Валентин опустил глаза. Черт! Вообще говоря, мне этого психованного мага нисколько не жалко. Но, может быть, он и впрямь был неплохим человеком.

— Прошу прощения, — сказал он. — Вообще-то я несколько взбудоражен всем этим, — он развел руками. — У меня были другие планы на эту ночь…

— У всех у нас были другие планы. Ваше появление здесь — полная неожиданность. У Нинель не было ни одного похожего видения.

Валентин поднял головы:

— Нинель? Это, случайно, не та женщина, что живет напротив?

— Вы уже заходили к ней?

— Да, но по голосу понял, что расколдовывать ее не к спеху. Кстати, она тоже приняла меня за прежнего хозяина…

— Нинель — провидица, — сказал Максим. — Как правило, ее видения сбываются. Но даже она не в силах предвидеть все.

— Интересно, — пробормотал Валентин, — что ей привиделось сегодня?..

— Ваша смерть, например, — бесстрастно заметил Максим. Валентин сглотнул. Пожалуй, обзаводится провидцем в штате Управления не так уж необходимо.

— Максим, — спросил он. — А какова была ваша роль в свите Великого Черного?

— Я — визомон-оператор, — ответил Максим. — Как вы сами понимаете, на эту роль годится только пришелец.

Оп-ля, сказал себе Валентин, визомон! Так вот почему меня разглядеть не могут. Тут наверняка завеса установлена. И, судя по оператору — он оценивающе посмотрел на Максима — Стелла эту завесу не то что не пробьет, даже не заметит. Раз так, то я, считай, уже дома!

— Хорошо, Максим, — улыбнулся повеселевший Валентин. — Кажется, я понял, что к чему. Итак, чего же вы от меня хотите?

— Во-первых, я попрошу вас все-таки снять заклятье со всех оставшихся слуг, — начал Максим. — Кто знает, не запрограммированы ли вы самоуничтожиться после использования последней заколдованной монеты.

Спасибо, утешил, подумал Валентин.

— С этим не будет проблем, — пожал он плечами. Не до жиру; надо как можно скорее домой бежать и самому расколдовываться. К тому же кто его знает, как далеко это заклятье действует; до Эбо, как-никак, двадцать тысяч километров!

— А во-вторых… — Максим замялся. — Видите ли, несмотря на то, что Великий Черный мертв, мы должны довершить начатое им дело. Поэтому было бы логично, если бы вы перенастроили замок на одного из нас… по вашему выбору.

— А это еще зачем? — удивился Валентин.

— Монета, — терпеливо пояснил Максим, — Вы ведь заколдованы, не так ли? Думаю, вам не слишком понравилось убивать; представляете, что будет, если вы подключите к этому делу весь замок?

— Вторая монета, — пробормотал Валентин. Действительно, я как-то слишком легко сбросил ее со счетов. А что, если она и в Эбо сработает? Он несколько раз моргнул. Мать-мать-мать! Да мне не просто возвращаться надо, а связанным по рукам и ногам! Охо-хо-хо-хо; а тут еще замок какой-то к заднице прилип…

— Так что вы решили? — настаивал Максим. — Я предложил самый удобный для вас вариант. Вам не придется участвовать в самой операции. Более того, мы можем предоставить вам изолированное помещение и обеспечить вашу безопасность…

Валентин выпучил на Максима глаза. Он что, издевается? Нет, Максим был убийственно серьезен. Он, судя по всему, сам верил тому, что говорил.

Валентин приложил отчаянные усилия, чтобы сдержать смех. Не вышло.

— Безопасность, — захихикал он, давясь смехом. — Освободив слуг, отдав замок и севши в камеру! Безопаснее разве что в гробу!

Максим сдвинул брови, очевидно, пытаясь вникнуть в суть высказанных возражений.

— Прошу прощения, — сказал он виновато. — Я забыл отметить, что заклятье общей судьбы вы можете снять в последнюю очередь.

— Максим, дружище, — Валентин никак не мог перестать смеяться, — да вы которого века землянин-то? Вы хоть соображаете, где мы с вами находимся? Это же Панга, а не Лига Наций! — Он выразительно постучал себя по лбу и расхохотался.

Максим опустил глаза.

— Наверное, я плохо объяснил, — пробормотал он. — Вы же сами сказали, что заколдованы? Вот я и предложил вариант, при котором вы максимально застрахованы от возможных непредсказуемых проявлений вашей заколдованности.

Валентин икнул и понял, что смеяться пора завязывать. Последняя фраза едва его не прикончила.

— Две тысячи сороковые? — предположил он, посмотрев Максиму в глаза.

— Пятьдесят седьмой, — кивнул Максим. — Но значит, вы все-таки…

— Сколько лет на Панге? — продолжил Валентин импровизированный допрос. — Три года? Два? Все это время — в услужении у Великого Черного?

Максим опустил голову; Валентин понял, что угадал правильно.

Самое странное в появлении землян на Панге заключалось даже не в том, что они вот так, за здорово живешь, в один миг оказывались на другой планете. Это было бы полбеды; беда же была в том, что они попадали на Пангу из разных времен. Самым популярным веком был, конечно же, двадцатый; приятель Валентина, Ленька Баратынский, утверждал, что это потому, что в двадцатом веке на Земле жило больше всего народу. Действительно, население в более поздние века резко сократилось, и народ оттуда появлялся донельзя избалованный благами цивилизации. Кроме того, люди поздних веков отличались заметным занудством и патологической рациональностью, только что блестяще продемонстрированной Максимом. Одним словом, Валентин угадал правильно: стоящий перед ним человек, невзирая на могучую мускулатуру, ни разу не нюхал настоящей жизни Побережья.

Конечно же, Максим был абсолютно прав. Человек, который больше всего на свете боялся бы наложенного на него заклятья, схватился бы за «изолированное помещение» как утопающий за соломинку. Но кто ж это на Панге себя боится больше, чем других?! Вот и я тоже, отметил Валентин с некоторым удивлением. Может, заклятья и нет никакого, а в лазарет меня дома точно упрячут. Просто на всякий случай. И будет мне в избытке изолированных помещений!

Так что извини, браток.

— Максим, — сказал Валентин участливо. — Видите ли, я несколько больше вашего провел на Побережье. И разгрызи меня Емай, если я передам управление замком кому-нибудь вроде вас или Хаяма. Каким бы ни было дело Великого Черного, которое вы собираетесь продолжить, у вас слишком большие шансы его провалить.

— Что же вы предлагаете? — спросил Максим. Голос его снова звучал совершенно бесстрастно.

Действительно, сказал себе Валентин, а что мы предлагаем? Возглавить убиение Серого Воителя, будучи им же и заколдованным? При этой мысли Валентин снова захихикал. Ну невозможно оставаться серьезным посреди этого бреда! А ведь надо, надо… Монету что ли еще раз вытащить, чтобы страху натерпеться?

Дальше все получилось словно само собой. Он рванул завязки кошелька, вывалил на ладонь весь свой серебренный запас, отделил более крупную монету, аккуратно ссыпал остальные обратно и небрежно швырнул колдовскую монету в дальний угол комнаты.

Валентин ожидал, что его левая рука как и раньше покроется холодным потом и спрячет монету обратно.

Ничуть не бывало: монета покорно полетела по назначенной траектории и зазвенела на полу.

Валентин разинул рот, ничего не понимая, а потом снова расхохотался.

Тоже мне, заколдун, подумал он, слегка успокоившись. Действует только в одном состоянии сознания. Стоит слегка рассмеяться, и пожалуйста; куда здешним гипнотизерам до земных!

Так что лазарет меня подождет.

— Как видите, — обратился Валентин к остолбеневшему Максиму, которому явно внове были подобные методы снятия заклятий, — руки меня слушаются. Так вот послушайте и вы!

Максим проводил монету взглядом и молча посмотрел на Валентина.

— Итак, — провозгласил Валентин свою волю, — я освобожу вас от заклятья общей судьбы. Прямо сейчас, пока у меня еще есть время. А после этого вы соберете всех слуг, участвовавших в пресловутом «деле Великого Черного», и мы вместе обсудим, как и зачем его продолжать.

А я уж найду предлог отложить его на послезавтра, отметил Валентин про себя.

— О большем, — сказал Максим, склоняя голову, — я и не смел просить, господин!

Однако Валентин успел разглядеть улыбку, промелькнувшую в самых уголках его глаз. Так-так, сказал он себе. Похоже, Максим именно этого и добивался? А почему бы и нет? Кому нужен хозяин, боящийся собственных рук? Может быть, он специально меня раззадорил? А потом, на совете, так свое «дело» разрисует, что я им почище Великого Черного увлекусь?

Черта с два, усмехнулся Валентин. Мне понравятся любое дело, при условии, что я ровно в четырнадцать тридцать окажусь в Управлении. Если они ухитрятся истребить своего Серого к этому сроку, в добрый путь. Ей-богу, подсоблю.

— Тогда начнем с тебя, — сказал Валентин.

Он сложил руку в «апельсин» и направил на Максима. Перед тем как снимать заклинание, Валентин решил убедиться, что оно действительно наложено. Хаям не врал — в теле Максима пульсировала слабая, затаившаяся, но все-таки вполне ощутимая магия.

В любом другом случае это мало о чем говорило бы; но Максим был пришельцем. Магия никак не могла принадлежать ему самому.

Пришельцы и магия были на Панге вещами несовместными. Земляне появлялись здесь неспособными даже на элементарное ясновидение. Их естественный магический фон, легко обнаруживаемый у любого пангийца, был равен нулю. Более того, считалось само собой разумеющимся, что сыновьям тьмы, как на побережье частенько именовали землян, магия недоступна в принципе. Обучать магии пришельцев, чья способность повелевать талисманами и так ставила их на целую ступень выше среднего пангийца, считалось кощунством. Книги по магии пестрели предупреждениями о том, что легендарный источник магии иссякнет в тот день, когда магу-пришельцу удастся его первое заклинание. Маги Побережья тщательно проверяли своих учеников на истинность происхождения; но даже если бы какой-то безумный маг и взялся бы обучать землянина, он быстро убедился бы в полной бестолковости ученика.

Валентин вспомнил свое собственное обучение — тупую усталость, свинцовую голову, постоянно закрывающиеся глаза… И так целый год, пока наконец лежавшая на черном бархате внутри специальной бутыли пушинка не взлетела в воздух, повинуясь жесту его негнущейся от усталости руки. Только в Эбо, где земляне составляли треть населения, у магов хватило терпения научиться пробивать психологический барьер, лишавший землян доступа к магии Панги. И вот тогда выяснилось, что у землян имеются свои преимущества — прежде всего более изощренный ум плюс привычка ко всякого рода формальным процедурам. Почти каждый землянин, преодолевший первый год обучения, становился к окончанию септиума мэтром, а то и мастером магии. И хотя запредельных высот — звания гроссмейстера и прозвища великого мага — не достиг пока еще никто, обучение землян вполне себя оправдывало. Средняя квалификация мага из Эбо далеко превосходила среднюю же квалификацию мага Побережья. Единственным недостатком полученного обучения для Валентина стала необходимость скрывать свое земное происхождение; маг-пришелец неизбежно стал бы еще более известен, чем Фалер, Распиливший Сук, и с агентурной работой пришлось бы завязывать.

Итак, в Максиме жило чужое заклятье, очень похожее по спектру на то, что Валентин уже обнаружил в Хаяме. Что ж; ненадолго!

Валентин сложил руки в коробочку и привычно воспроизвел формулу. Комок-заклинание вылетел из его рук и впитался в тело Максима. Все-таки с «коробочкой» удобнее, отметил про себя Валентин.

— Ну вот, — деловито сказал он Максиму. — Теперь вы можете спокойно меня убивать. Заклятье снято!

— Да, — кивнул Максим. — Я почувствовал. Вот только убивать вас по-прежнему не имеет смысла. Во-первых, в этом случае замок останется без хозяина. А во-вторых, все равно не получится.

Последняя причина достаточно увесиста, отметил Валентин. Все-таки по рассудительности земляне поздних веков не знали себе равных. А ведь и впрямь не получится; худо-бедно, а в магии я мастер.

— Пойдемте дальше? — предложил Валентин.

Максим кивнул:

— Да, нам нужно встретиться еще с одним, — он помедлил, подбирая точное слово, — слугой Великого Черного.

Он сделал Валентину знак подождать и прошел вглубь комнаты. Через минуту Максим вернулся, накинув на себя белую курточку без пуговиц, перехваченную черным поясом. Валентин невольно улыбнулся. Как же, как же, все мы тут мастера боевых искусств. Того и гляди, мир спасем.

— Пойдемте, — сказал Максим.

Они вышли в коридор. Максим повернул налево и остановился у следующей двери — как раз напротив хаямовских апартаментов. Валентин подождал, пока дверь растает в воздухе, и вошел внутрь. Еще ничего не успев разглядеть в темноте, он услышал слабый мелодичный свист и почувствовал легкое сопротивление, точно двигаться приходилось через гигантскую паутину. Напрягшись, Валентин продрался через непонятную завесу и остановился, поджидая Максима. Потом, догадавшись в чем дело, оглянулся.

Максим стоял, нелепо расставив руки, и не шевелился. Так и есть, кивнул Валентин. Пойман. Он же не хозяин замка!

— Талион, — еле слышно выдавил Максим приглушенно. — Убери преграду. Во-первых, на Фалера она все равно не действует, а во-вторых, мне трудно дышать.

Мелодичный свист повторился, Максим обрел свободу. Удостоверившись, что с ним все в порядке, Валентин повернулся спиной к двери. В комнате раздались разнообразные шорохи, и наконец зажегся свет.

Валентин широко раскрыл глаза, ошеломленный внезапно открывшимся зрелищем.

Комнаты не было. Они находились на лесной поляне, представлявшей собой островок какого-то волшебного леса. Яркие солнечные пятна играли на изумрудной траве, словно стены высились вокруг поляны широколиственные деревья, прямо перед Валентином поднимался небольшой холм. На вершине холма стояли два могучих дерева-близнеца, широко раскинувшие ветви с мягкой серебристой хвоей. Между ними висел небольшой гамак цвета хаки, с которого свисало серое покрывало. У подножия холма, где из-под нескольких валунов выбивался мерно журчащий ручей, стоял сам хозяин этого места, казалось, ничуть не обеспокоенный неожиданным визитом.

Он был одет в короткий зеленый плащ, схваченный серебристым поясом; из-за отворотов плаща выглядывала светло-коричневая шелковая рубашка. Ноги незнакомца обтягивали тонкие темно-коричневые кожаные штаны, заправленные в замшевые — как решил Валентин — сапоги того же цвета. Голова незнакомца казалась охваченной золотистым сиянием — его пышные волосы, ниспадающие на плечи, были цвета отполированного золота. На лбу волосы схватывала зеленая лента, открывая лицо — столь совершенное, что, казалось, перед Валентином стоит ожившая античная статуя. Лишь присмотревшись, Валентин сообразил, что глаза стоящего перед ним слишком велики для человека, а черты — слишком совершенны. Сомнений не было — перед ним стоял эльф!

Валентин раскрыл рот. Эльф! Здесь, в горном замке Великого Черного, когда их и на Побережье-то не каждый год встретишь! По крайней мере, сам Валентин эльфов не видел ни разу, и даже склонен был считать их вымышленными существами, подобно гномам или лесным дриадам.

— Добро пожаловать, Фалер из Лигии, — произнес эльф высоким мелодичным голосом. — Как жаль, что ты выбрал столь недоброе время для своего визита.

Валентин, не найдя что сказать, молча поклонился. Он все еще разглядывал Талиона и лихорадочно соображал, что мог делать эльф в логове Великого Черного. Элронд при дворе Саурона; бред какой-то.

— Талион, — Максим шагнул вперед и встал рядом с Валентином, — время действительно недоброе. Великий Черный мертв…

— Я почувствовал это, едва вы вошли, — эльф наклонил голову в знак понимания.

— … а Фалер каким-то образом стал новый Хозяином замка. Сейчас он снимет с тебя заклятье общей судьбы, а потом мы должны собраться на совет, чтобы решить, что делать дальше.

Должны решить, повторил про себя Валентин. Похоже, Великий Черный не оставил внятного политического завещания. Кстати, когда Хаям говорил что-то о его подлинных планах, он отметил, что их знали только двое. Очень интересно; кто же эти двое?

— Я готов, — просто сказал эльф. — Смелее, Фалер!

Валентин пожал плечами, скрывая смущение. Эльф, похоже, видел его насквозь. За последнюю минуту Валентин успел вдоволь начувствоваться исходящей от Талиона магии и призадумался. Кажется, в магическом плане у Великого Черного имелся достойный преемник. Он очень сомневался, стоит ли вообще беспокоить такого мага своими ворованными заклинаниями.

Теперь же выхода не было — пришлось расколдовывать.

Валентин небрежно вскинул руку и пульнул заклинанием. Тренировка сказалась; все вышло легко и просто.

Талион улыбнулся:

— Я вижу, Фалер из Лигии, что ты гораздо больше маг, чем факир. Нам всем повезло, что силы Сумрака выбрали именно тебя. Околдовав твое тело, они упустили из виду твою душу.

Валентин отвел глаза. Ох уж эти эльфы; мало того что насквозь видят, так еще и вслух задние мысли читают. Кстати, а что это за силы Сумрака?

Э, да он знает, кто меня околдовал?!

— Талион! Ты знаешь, кто меня послал? — воскликнул Валентин.

— Мне ведомо лишь, что сделавший это принадлежал к Сумраку, — ответил эльф печально. — Но Сумраку служат слишком многие. Нам потребуется время, чтобы узнать имя и понять наш долг.

Как выражается-то, восхитился Валентин. Ничего не поймешь, а так и хочется согласиться. Они тут все мастера, околдовывать словом!

Стоявший рядом Максим вдруг неслышно повернулся к двери. Талион тоже перевел взгляд с Валентина куда-то за его спину.

— Талион! Максим! — раздался уже знакомый Валентину женский голос. — Мне страшно! Это случится уже сегодня днем!

Тут уже и Валентин отважился повернуться к Талиону спиной. В дверях стояла невысокая пышная женщина, в белой ночной рубашке, круглолицая, с черными свободно распущенными волосами.

— Нинель! — воскликнул Максим успокаивающе. — У тебя же полные шкафы прекрасных нарядов! Отчего ты вбегаешь сюда полуодетой?

— Мне было видение, Максим, — Нинель шагнула вперед и взяла Максима за руку. На большие темные глаза ее навернулись слезы. — Видение без Хозяина, понимаешь?

— Это очень сильное пророчество, — сказал Талион, и голос его прозвучал озабоченно. — Расскажи нам, какое будущее тебе открылось?

Нинель всхлипнула:

— Я не хочу верить, Талион! Не хочу! Мы все погибнем!

Талион подошел к ней и заглянул прямо в глаза.

— Не все пророчества сбываются, Нинель из Шертора, — мягко сказал он, и Нинель сразу успокоилась. Эльф, подумал Валентин, точно, эльф; все сходится, и голос, и волшебный взгляд! — Новые события могут все изменить. Смотри, вот стоит среди нас Фалер из Лигии. Присутствовал ли он в твоем видении? — спросил Талион, указывая на Валентина.

Нинель бросила на Валентина только один взгляд и снова залилась слезами.

— Да! — почти выкрикнула она. — Я видела его! Именно он и погубил всех!