В один совсем маленький и совершенно не приморский город отправили Открытку-с-Морем. Отправили её по почте — при этом сначала безо всякой жалости запихнув в узкую щель почтового ящика, а потом ещё и пристукнув какою-то кривой штукой, отчего на обратной стороне Открытки-с-Морем образовалось круглое чернильное пятно с буквами и цифрами.

— Поосторожнее, на мне море!.. Вас бы так пристукнуть по спине, — проворчала Открытка-с-Морем и полетела куда послали, размышляя по дороге о следующих вещах:

«Там, куда меня послали, никто даже и не знает, что такое море… Не знает и понятия не имеет. И все скажут: на данной открытке изображена какая-то синяя чушь! А потом спросят: как она называется-то хоть, эта синяя чушь? Услышат, что — “море”, рассмеются до хохота да и выбросят меня прочь. Да-а-а… нашли тоже куда посылать открытку с морем!»

— Вы почему всё время ворчите на лету? — красивым голосом спросила пролетавшая мимо Случайная Пылинка.

— А Вы кто, извините, такая, что я должна отвечать на Ваши не очень вежливые вопросы? — сразу поставила её на место Открытка-с-Морем.

— Я — пролетающая мимо Случайная Пылинка, — сразу сконфузилась Случайная Пылинка, — и Вы, конечно, отнюдь не должны отвечать на мои не очень вежливые вопросы, за которые я немедленно прошу у Вас прощения…

— Ничего, бывает, — смягчилась Открытка-с-Морем. — А ворчу я на лету потому, что меня отправили в один совсем маленький и совершенно не приморский город, в котором, как я понимаю, никто меня не поймёт: там, небось, ни один житель сроду моря не видел.

— Это кто же Вас туда отправил? — удивилась Случайная Пылинка.

— Человек отправил, — вздохнула Открытка-с-Морем. — И нечему тут особенно удивляться.

— Но это же дикость какая-то! — воскликнула Случайная Пылинка. — Попробовал бы меня кто-нибудь куда-нибудь отправить, я бы тогда…

— Что — «Вы бы тогда»? — заинтересовалась Открытка-с-Морем.

— Задала бы я тогда жару! — разбушевалась Случайная Пылинка.

Открытка-с-Морем взглянула на Случайную Пылинку с большим сомнением и полетела дальше: продолжать разговор явно не имело смысла. Она летела и ворчала, походя при этом на какой-нибудь небольшой самолёт: самолёты ведь всё время ворчат на лету.

— Нет, вы только подумайте! Отправлять такую красоту в какой-то медвежий угол и совершенно не заботиться о том, что там с этой красотою будет… Вот возьму сейчас и потеряюсь в пути: в другой раз захотят меня куда-нибудь отправить — подумают сначала хорошенько!

В этот самый момент на неё упало что-то такое холодное… ужасно холодное и немножко мокрое.

— Вот ещё новости! — Открытку-с-Морем просто передёрнуло всю.

— Это не новости — это я, Снежинка…

— То есть как это — Снежинка? — Открытка-с-Морем еле выговорила неизвестное ей слово.

— Очень просто Снежинка, вот как — Снежинка! — обиделась та.

— С чего это Вы обиделись? — удивилась Открытка-с-Морем. — Я просто впервые в жизни вижу такое… существо, потому и спрашиваю. Там, откуда я родом, ничего подобного не бывает.

— А-а… ну, тогда, конечно, я возьму свои слова обратно, учитывая, что Вы из других краёв. И, если желаете, объясню Вам, что снежинка — это такая капелька воды, которая сначала испарилась, а потом замёрзла.

— Как это, простите? — вдумалась Открытка-с-Морем. — Если Вы сначала испарились, то что же потом замёрзло?

— Об этом Вам, может быть, расскажут другие снежинки, потому что я, извините, таю.

Другие снежинки оказались такими же бестолковыми, как первая. Открытке-с-Морем удалось добиться от них только того, что город, в который она летит, — это северный город и что моря там действительно никакого отродясь не бывало.

— Ну и зачем я там нужна? — сокрушилась Открытка-с-Морем. — На мне же всё море замёрзнет навсегда…

Но вот уже северный ветер подхватил её и понёс дальше.

Открытка-с-Морем летела и дрожала как осиновый лист.

«Надо было не меня сюда отправлять, — отчаянно размышляла она на лету, — а какую-нибудь открытку-с-крепостью! Летела бы себе, как камень…»

…в совсем маленьком и совершенно не приморском городе Открытку-с-Морем встретили плохо: тою же самой кривой штукой пристукнули ещё раз. Впрочем, ей это было уже безразлично — она и слова не сказала. И так же молча позволила запихнуть себя в узкую щель почтового ящика, висевшего на каком-то холодном доме. Ящик был металлический, и она пролежала в нём до вечера, забыв даже, что на ней море…

А очнулась Открытка-с-Морем в чьих-то дрожащих руках.

«Нас помнят, нас любят!» — услышала она радостный голос, и тут… тут её поцеловали — прямо в самое море!