Глава пятнадцатая
1
Маха говорила в микрофон через интонатор голосом усыпленного капитана Посадочно-загрузочной базы:
– Максимат ПЗБ вызывает капитана Узера Мо.
«Капитан Узер Мо слушает».
– Капитан, поскольку на протяжении ближайшего часа мы не сможем осуществить заливку танков, предлагаю использовать это время для проведения регулярного медицинского контроля над состоянием членов вашего экипажа. Считаю это обязательным, поскольку, согласно инструкциям службы охраны здоровья, такому осмотру должны подвергаться люди, пребывающие на Ардиге более четырех часов, а вы уже перешли этот рубеж. Для того чтобы как можно меньше отрывать ваших людей от выполнения их обязанностей, предлагаю прислать к вам на борт нашего врача и с ним одного или двух лаборантов для проведения на месте экспресс-анализов. Сразу после получения вашего согласия наши медики готовы перейти на танкер.
Одну небольшую неточность допустила Маха в этом разговоре: лаборантов оказалось бы не двое, а девять, то есть на двух человек больше, чем было людей в корабельной команде. И кроме медицинского инструментария (а если точнее – то вместо него) они были бы оснащены другими средствами, чье назначение – не поправлять здоровье пациентов, а как раз наоборот. Но это были уже детали, главное – чтобы без помех открылся корабельный люк. Вот таким был замысел, как казалось и Махе, и самому Иваносу, когда разрабатывалась эта маленькая, но важная операция – замысел простой и убедительный.
Получилось, однако, не так, а вернее, не получилось никак.
«Капитан Узер Мо – капитан-максимату ПЗБ. В медицинском обслуживании не нуждаюсь, на борту все здоровы, находятся под контролем компьютера. Остающееся до заливки время использую для подготовки к старту, который в любом случае будет произведен через один час сорок минут. По указанной причине на борт корабля не будет допущен ни один человек, не входящий в состав команды».
– Капитан, обращаю ваше внимание на возможные последствия нарушения инструкции…
«Мое решение вам доложено и пересматриваться не будет. Конец связи».
Что-то пошло не так.
2
Лючана четко объяснила, когда, кому, что и как следует сказать, подключившись к иннерфону в приемной.
– Лю, послушай…
– Некогда. Послушаю потом. Не медли.
– Слушайся жену! – пробормотал Иванос.
Сама она так или иначе постаралась не потерять даже и секунды лишней: чутье подсказывало, что такая безмятежная тишина, которая сейчас стояла вокруг, долго не продлится. Правда, подготовка к задуманному действию не включала в себя ничего сложного. Она постаралась оглядеть себя – насколько это было возможно без зеркала, мысленно дополняя то, чего глазами сейчас не увидеть. Не то чтобы ей увиденное понравилось, наоборот, представляя, как сейчас выглядят ее сто лет уже не мытые волосы, Лючана поморщилась. Но с этим ничего не поделать, к тому же – Лючана знала – мужики в первую очередь станут смотреть не на прическу, а пониже. А там, полагала она, все должно быть в порядке.
Она вышла в ту часть коридора, которая просматривалась из предбанника, где находилась охрана. И, не скрываясь, пошла ко входу неспешно и очень выразительно. Рассчитывая, что, пока она идет, ее успеют как следует разглядеть. Ее заметили заблаговременно; и, когда до двери ей оставалось еще несколько шагов, изнутри прозвучал голос, четко переданный усилителем:
– Эй, в проходе, ты! Приставь ногу! Доложи: кто, зачем? По вызову?
– Проснись, служба! – откликнулась она уверенно, зная, что будет услышана. – Медиат второго градуса группы внешней безопасности Маха. Со срочным сообщением!
– Нет тебя в списке. Хотя…
И на этом охранник умолк. Но переговорник не отключил, и Лючана услышала, как внутри прозвучал другой голос, негромкий, властный:
– Охрана! Там ко мне есть кто-нибудь?
Говоривший не назвался, но никто его и не стал спрашивать. Кто еще мог сейчас задать такой вопрос, кроме генерал-максимата?
– Так точно, какая-то женщина.
«Явилась, неудачница! Сама приползла – просить пощады. Ну, этого она не заслужила!»
– Впустить быстро!
Дверь медленно отодвинулась, открыв проход в приемную. Лючана решительно шагнула внутрь. Остановилась. Глянула на одного охранника, на второго – те, в свою очередь, пялились на нее так, как будто никогда не видели женщин. Она очаровательно улыбнулась, и они смотрели на эту улыбку, в то время, как ее рука нырнула в карман и вернулась, уже сжимая в пальцах дистант, заранее настроенный ею на выведение из строя – не на поражение. Импульсы ударили – целых три, потому что во второго охранника пришлось стрелять дважды: рука дрогнула – все-таки слишком холодно тут было для такого туалета, какой был на ней. Лючана выругала себя за брак, но так или иначе дело было сделано. Она подошла к внутренней, главной двери, которая как раз в это время отворилась, и голос главного, на этот раз подлинный, с досадой спросил:
– Маха? Что там за шум?
Ответа он не услышал, Лючана предпочла обойтись все тем же дистантом.
Иванос и я в следующий миг вбежали в приемную из коридора. Сразу оценили увиденное. Я сказал:
– Ты молодец. Теперь…
Иванос не дал мне договорить:
– Успели в самое время! Смотри: вызов по дальней связи! Это не нас вызывают, понятно, но послушать стоит! Всем – тихо, отвечать буду я.
Внешняя связь заработала. И заструился текст – четкий, но совершенно недоступный для нашего понимания: цифры и символы, не складывавшиеся ни в какую сколько-нибудь читаемую формулу. Иванос сказал через секунду:
– Восьмая степень. Надо бы разобраться, а?
– Скорее всего, личный шифр генерал-максимата, – предположил я. – Вряд ли кто-то еще тут может располагать восьмой степенью. Так что расшифровка должна идти по автомату. Через службу связи. Зайду-ка я туда.
Я вышел в предбанник, на всякий случай огляделся и прислушался. Все в порядке, никаких угроз. В комнате связи я разобрался довольно быстро – здесь не было ничего сверхъестественного, аппаратура давно знакомая. Я включил систему дешифровки; она оказалась заранее настроенной именно на нужный код – видимо, генерал-максимат уже раньше находился на связи с кем-то вышестоящим. Я вернулся к своим, и как раз пошел членораздельный текст.
«Генерал-максимату Системы. Срочно. Только лично. Обеспечьте посадочные места для трех кораблей эскадры, находящихся в двенадцати часах пути до вас. Требую немедленно и подробно обрисовать обстановку, объем и характер необходимой помощи, а также доложить о ходе загрузки транспорта. Вы уже отстали от расчетного времени на полтора часа. Не сообщаете также о выполнении графика подготовки к новому циклу. Ответ немедленно. Подписал Сидер».
Вот просто так: Сидер. Без указания звания или должности. Надо полагать, и то и другое известно тут всем и каждому.
– Ну вот и прибывают кораблики… Ра, кто бы это мог быть, этот Сидер?
– Не знаю, в моем мике такой не значится. Да какая разница: успокоим человека, если он так уж волнуется. Соврем что-нибудь уверенно.
– Слушайте меня! – сказала Лючана. – Передавайте вот что.
Она быстренько изложила свою идею, а я привел ее в такой вид:
«Сидеру. Докладываю: загрузка транспорта завершается. Была задержка в допустимых пределах вследствие незначительного сбоя в работе магистральной системы. В настоящее время причина устранена. Никаких других сложностей не возникало. Подготовка к очередному циклу идет согласно графику с поправкой на упомянутую задержку. В помощи не нуждаемся, благодарю. Присутствие бригады кораблей не требуется. Генерал-максимат».
– Ра, ты уверен, что с языком у тебя все в порядке? Знаешь ведь, в каждом мире – своя деловая стилистика.
– Господи, я думаю, что деловой стиль любого из мало-мальски продвинутых миров я знаю даже лучше нашего собственного.
– Не то смотри у меня!.. – даже пригрозила жена.
Но я только пожал плечами:
– Думаю, они сейчас что-то ответят. Значит – поверили. Если же нет…
«Генерал-максимату. Ожидаю сообщения капитана танкера о благополучном завершении погрузки и выходе в пространство. Сидер».
– Вот и порядок Я думаю… – начал было Иванос и тут же перебил сам себя, потому что из приемника ближней связи донеслось:
«Шеф! Я лейтенант…»
– Маха? Слушаю. Что? Не клюнули? Плохо. Все возвращайтесь под купол, приготовьтесь к обороне. Сейчас что-нибудь придумаем. Придумаем, я говорю!
Может быть, Маха и поверила его обещанию. Но она не видела Иваноса и потому не могла судить о выражении его лица. Я же подумал, что, кажется, никогда раньше генерал не выглядел настолько… ну, не растерянным, допустим, но в этом роде.
– Сорвалось? – спросил я просто, чтобы нарушить молчание.
– М-м… – промычал он. – Ничего… Надо выкручиваться. Потому что если они там не получат успокоительного сообщения с танкера, то…
– Не понимаю, – сказала Лючана. – А почему им не получить это сообщение?
– Да потому, – ответил Иванос с досадой, – что у них с танкером, скорее всего, своя система связи, в которую мы так просто не влезем: времени не хватит для взлома.
– А зачем нам взламывать? Пусть он сам и рапортует.
– Очень интересно, – заметил Иванос, и каждый звук его голоса был, казалось, пропитан ядом. – Интересно: как же это он окажется в пространстве? Разве я не сказал, что капитан отказывается стартовать, не получив всего груза до последнего грамма?
– Говорил, как же. Ну и что? Пусть он получит свои тонны и граммы – и стартует на здоровье. И тут сразу станет спокойнее.
Иванос глянул на меня, задрав брови чуть ли не до затылка:
– Ра, твоя жена что – не в себе? По-моему, у нее сдвиг по фазе, и крутой. От тяжелых переживаний вполне могло случиться. Лючана, может, тебе пока что прилечь, отдохнуть, немного прийти в себя…
– Если тебе нехорошо, ложись, – отразила этот укол Лючана. – Я себя чувствую как нельзя лучше. И нахожусь в здравом уме. А вот ты…
Я деликатно кашлянул, она поняла и не стала продолжать.
– Если ты в порядке, – не унимался Иванос, – то как могла забыть, что моя цель именно в том и состоит, чтобы получить эту массу в наше распоряжение и уж никак не позволить им доставить ее на четвертый мир?
– Господи, да ради бога!
– Нет, – воскликнул Иванос, в отчаянии разводя руками, – эту логику я отказываюсь понимать! Ра, может, ты умнее и что-нибудь соображаешь?
Не то, чтобы я все уже совершенно понял, но вроде бы в моем сознании забрезжило нечто интересное, и я проговорил:
– Знаешь, генерал, тут действительно может получиться очень забавно. Надо только просчитать все технически. И сделать это быстро. Если все срастется, то есть окажется нам по силам, так и сделаем. Но считать надо быстро: где-то там ждут ответа, их бригада спешит сюда, а я по ней никак не тоскую. Да и никто из нас. Люча, у тебя, надо полагать, расчет есть. Изложи нам вкратце, и займемся наконец делом.
– Попробуй, девушка, убедить меня, – проронил Иванос хмуро.
– Ах, – откликнулась Лючана с досадой, – не мужики, а похоронная команда. Да почему он должен уходить без груза? Пусть стартует с полными танками: еще есть время залить его доверху.
– Чем? – крикнул Иванос. – Магистраль по твоей милости перекрыта, и…
– Помолчи-ка, – осадила его Лючана. – И послушай женщину – это бывает для вас полезным. – Генерал, – так начала она, – по-моему, из положения, в каком все мы оказались, выйти достаточно просто. Тебе нужно…
Мы выслушали то немногое, что она хотела нам сказать.
– Каково тебе это нахальство? – спросил я, усмехаясь. – Чувствуется определенный стиль, тебе не кажется? Женский стиль.
– Кажется, – согласился Иванос. – Давай-ка сочиним пристойное послание капитану танкера – и пусть уходит с миром.
– Только так, – согласилась Лючана.
3
Странный бой в районе, примыкающем к базе, между тем продолжался. Странный – потому что заключался он в бесконечном маневрировании, когда перехватчики – каждый из них – старались выйти на позицию, откуда можно было бы ударить по одному из кораблей противника, не рискуя попасть в своего. Для этого нужно было прежде всего точно определить дистанцию до выбранной цели; но это как раз и не получалось, потому что все четыре военных корабля постоянно меняли дистанцию, и при этом как-то рывками: вот только что цель находилась в прицеле, но едва удалось установить дистанцию, как в следующее мгновение она оказывалась румба на три в стороне и дистанция увеличилась (или, напротив, уменьшилась), и это было не только непонятно, но и заставляло экипажи перехватчиков нервничать чем дальше, тем больше.
Так что ничего странного не было в том, что у командира одного из перехватчиков, а именно – шестого, нервы не выдержали и его корабль, нарушив общий строй, внезапно кинулся в атаку на чужой корабль.
– Шестой! Шестой! – кричал в микрофон командир эскадрильи. – Назад! Куда вас понесло?! Шестой!..
Но нарушитель дисциплины словно бы его не слышал. Такое, впрочем, случается, когда ненависть к противнику и азарт боя вынуждают человека совершать явно неразумные, слишком уж рискованные действия, которые, впрочем, порой приводят к неожиданному успеху.
Но не на этот раз. Видимо, большой корабль прибег наконец к оружию и, защищаясь, нанес нападающему серьезные повреждения; недостаточное освещение не позволило увидеть, какие именно повреждения получил шестой перехватчик, но результат был всем виден: перехватчик разом потерял и скорость, и направление, крутнулся на месте и стал быстро приближаться ко дну, иными словами – тонуть. Это было тем более неприятно, что траектория, по которой он опускался на дно, упиралась почти в борт танкера. Так что пристально следившие за боем люди на танкере не на шутку встревожились: подбитый перехватчик мог, сам того не желая, протаранить возвышающуюся над посадочным кругом пузатую башню транспортного корабля. Однако повезло: перехватчик лег на дно примерно в десятке метров от танкера и при этом – второе везение! – не взорвался. Видимо, уцелевший экипаж успел своевременно принять нужные меры предосторожности. Не успели люди на танкере перевести дыхание, как люк перехватчика распахнулся и два человека в дыхательных масках выбрались оттуда и, помогая друг другу, приблизились к танкеру, крича на его частоте:
– Помогите! Примите на борт!..
Это было естественно, потому что остальные перехватчики находились намного дальше от потерпевших бедствие и к тому же, отвлекаясь от боя для оказания помощи коллегам, любой из них ровно на одну пятую ослабил бы защиту танкера от неустанно маневрирующего корабля, чьей целью было, вероятно, выйти на позицию, удобную для открытия действенного огня по танкеру.
– Капитан! Двое просят принять их на борт. Разрешите?
Капитан танкера на этих двоих не смотрел, его внимание было сейчас приковано к другому экрану, чья камера смотрела в противоположную сторону, а именно – в направлении купола ПЗБ, где тоже происходило некоторое движение: люди в подводном снаряжении выскальзывали из технического люка и, плывя над самым дном, стараясь остаться незамеченными, приближались к танкеру.
– Не разрешаю, – ответил он, почти не разжимая зубов.
– Капитан, но им грозит гибель…
– Займите свое место! Без рассуждений!
– Есть занять место, не рассуждать!..
4
– Маха, от имени капитана ПЗБ передай на танкер: полный порядок, начинайте заливку танков. Затем…
«Шеф, это ты придумал?»
– Я, не я – какая разница… И оставайтесь под куполом, пока он не уйдет.
«Принято».
«Капитану Узеру Мо. Неисправности устранены, готовы начать заливку танков. Просим сообщить готовность. Максимат ПЗБ».
«Максимату ПЗБ. Рад слышать. У нас полная готовность. Ждем.Капитан Узер Мо».
– Триолет», я шеф. Операцию свернуть. Вернуться к предыдущей программе, уйти в незримость, возвратиться на исходную позицию.
«Выполняю».
– Ну вот, дорогие пляжники, – сказал Иванос нам с Лючей, – ваш-мой «Триолет» возвращается. Сразу переправляйтесь на него и отправляйтесь на ПЗБ. Там возьмете на борт наших ребят, бывших заложников, и подежурите, пока все не закончится. Надеюсь – ко всеобщему удовольствию.
– А что еще надо заканчивать?
– Ну, хотя бы вытащить останки твоей капсулы, – ответил Иванос Люче. – Должны же мы получить желаемое!
– А тебе что, тоже обязательно залить все баки?
– Не люблю, – сказал Иванос, – когда добро пропадает.
– А перехватчики там? Снова драться с ними?
– Не потребуется.
«Комэску перехватчиков. Приготовиться к сопровождению и охране танкера до выхода его в пространство. Затем встретить приближающуюся для загрузки удобрением цистерну и осуществлять ее охрану до окончания загрузки и рестарта. После этого довести до конца операцию по наведению порядка под куполом ПЗБ. Генерал-максимат».
– Иванос, не слишком ли рискованно – оставлять там Маху и всех ребят до самого последнего мгновения?
– Ты считаешь, что мы их бросаем на произвол судьбы? Никак нет. До старта нашей цистерны «Триолет» будет патрулировать ПЗБ – в незримости, конечно. Так что если даже кто-то там посмеет нарушить приказание генерал-максимата, «Триолет» убедит его в том, что это вредно для здоровья. Дошло?
«Генерал-максимату. Докладываю: атаковавшие корабли отступили и исчезли из поля зрения. Ваше приказание получено. Приступаю к исполнению. Наши потери в бою составили один корабль, судьба экипажа остается неясной. Один из перехватчиков доложил, что команде поврежденного корабля удалось спастись в ПЗБ. Командир эскадрильи перехватчиков».
5
Капитан танкера «Маркиз Пит» переводил взгляд с одного прибора на другой, и настроение его повышалось с той же скоростью, с какой росла масса погруженного продукта. Танк заполнялся за танком – без заминки, как и полагалось, потому что как бы ни были одеты и люди Системы, и экипаж танкера, на самом деле все они были военными и, значит, обязаны действовать соответственно. Радовало и то, что неизвестно откуда возникшие вдруг корабли, изрядно потрепавшие всем нервы, так же внезапно и исчезли, все четыре, впору было задуматься: да существовали ли они на самом деле? Или то была лишь наведенная иллюзия? Все ведь случается во Вселенной…
Эскадрилья перехватчиков – за исключением одного, временно вышедшего из строя, – получила возможность обеспечить полагающееся сопровождение танкера во время его старта, а также встретить и проводить к месту посадки ожидаемую суперцистерну. То есть жизнь возвращалась в нормальное русло.
Капитан чувствовал, как сам наливается уверенностью по мере того, как все меньше остается пустых танков. Вот их осталось три…
– Стюард! Кофе мне. Как обычно.
– Конечно, капитан. Прошу вас.
Впервые за время этого пребывания на Ардиге капитан смог осушить чашку благородного напитка с подлинным удовольствием. И не спеша. А пока он смаковал кофе, заполнились и немедленно были наглухо задраены еще два танка. Оставался последний.
– Связь с командиром эскадрильи, быстро!.. Алло, я «Маркиз Пит». Готовлюсь к старту. Могу ли рассчитывать на обеспечение свободного подъема?
– Привет, капитан. У нас все в порядке. Так что проводим вас с музыкой, как полагается по протоколу. Не беспокойтесь.
А он и не беспокоился вовсе. Просто проверял, как привык делать всегда.
Последний танк. Заполнен, задраен. Приборы показывают: в танках давление нормальное, никакой утечки. Энергия – в норме. Повреждений корабль не имеет. Иными словами – летим, братцы, летим!
– Что там у тебя?
– Капитан, перехват. Разрешите доложить?
– Угроза для нас? Или что? Ладно, давайте сюда.
«Капитану „Компаса“. Приготовьтесь к сближению и посадке на объект 1402 сразу после прохода стартующего. Будете встречены и доведены до посадочной точки. Дальше действуйте по сообщенной вам схеме. Как поняли? Иванос, Служба».
– Кто это и откуда? – спросил капитан танкера.
– Неизвестно. Но где-то в этих краях, судя по мощности сигнала.
– Если не на нашем пути, то это не моя забота. Было бы свободное место для нас, об остальном пусть болит голова у генерал-максимата.
– Прикажете сообщить о перехвате под купол?
– Раз мы перехватили, то и они наверняка тоже. Нечего терять время. А теперь на место бегом марш! Сейчас стартуем. Всему экипажу! По местам стоять, готовиться к старту по штатной схеме, службам докладывать о готовности! Внимание, инженер! Антигравы ввести! Увеличивать отдачу на восемь сотых мощности в минуту. Начинаю отсчет. Десять. Девять. Восемь…
Ну, слава тебе, господи.
Капитан не слышал возгласов, какими экипаж встретил эту команду, но знал, что они сейчас радостно звучали в любом помещении корабля.
Доклады о готовности начали поступать через пятнадцать минут и закончились еще через три минуты. И настало время наконец…
6
– Ра, черти бы тебя взяли, можешь мне объяснить, почему мое сообщение пошло по общей антенне? Оно же должно было передаваться по остронаправленной – на «Компас»! Я вроде бы сделал все как полагается. Неужели не смог чего-то сообразить?
– Ив, все в порядке, ты только не учел, что эта антенна автоматически отключается за десять минут до старта корабля с ПЗБ, чтобы ее мощное излучение не вызвало сбоя его компьютеров, в первую очередь агравигруппы. Засиделся ты в кабинетах, генерал…
– Ах вот что… Маха! Маха! Что у тебя там? Пропадает слышимость…
«Транспорт стартует, забивает все на свете. Я говорю: за-би-ва-ет! Ничего, через десять минут эфир очистится…»
Дальше и вообще ничего не было слышно. «Все-таки, – подумал Иванос, – на соплях тут у них все сделано. Это можно понять: система-то – временного пользования, сооружалась на скорую руку. Но получится не по их разумению, а по нашему все-таки. Да, это у меня получился прокол – со связью. Но, слава господу, мама родила меня не связистом. Так что краснеть особо не стану. Есть дела поважнее. Значит, улетает транспортюга, так я его и не взял, повезло ему. Но, в конце концов, мне все же повезло больше. Хотя – почему „повезло“? Все так и было рассчитано…»
Он немного хитрил сам с собой: все-таки повезло, потому что здесь оказалась эта парочка, а без них сочинил бы он такой вариант – трудно сказать. Вернее всего, все-таки попробовал бы штурмовать транспорт наперекор всему, тут и крови бы пролилось немало, и осложнения были бы по государственной линии: навесили бы в самом деле пиратство, и неизвестно, чем бы все это закончилось. Чего доброго, и погоны бы сняли, если не что-нибудь похуже. Но опять-таки, что значит «повезло»? Была, выходит, на то воля господня. Хорошо бы и на все дальнейшее…
– Маха!
«Капитан ПЗБ слушает!»
– Ох ты! Уже произвела сама себя? Шучу. Что там с перехватчиками?
«Все нормально. Ушли сопровождать транспорт, сейчас они в стратосфере».
– Только бы не пропустили нашего – он в таких условиях никогда не садился…
«Не должны: он входит с противоположной стороны и сюда подойдет как раз на нужной высоте, они будут уже перед ним, на той же орбите».
7
Персонал ПЗБ к тому времени успел вытащить из магистральной трубы остатки капсулы, поэтому никаких трудностей при заливке цистерны продуктом не возникло и ни одной лишней минуты не потребовалось. Удивительно, но никому из персонала не пришло в голову, что загрузка удобрения шла в то время, когда как раз в систему поступали последние кубометры зоэгена, специального продукта. А впрочем, удивляться тут нечего: так решило начальство, а оно, как известно, всегда и везде лучше знает, что и как. Заправкой-то командует Главная база, точнее, оператор промышленной зоны, он же, понятно, не дремлет.
Так что заправили – и без промедления вытолкнули с планеты, как-то даже грубовато это получилось. Просто все перенервничали за последние дни, да и боялись промедлить: вода уже почти вся ушла, вот-вот пойдет в рост очередная порция сырья. С цистерной улетели с планеты и пятнадцать человек, проведших на Ардиге какое-то время. Однако их за это время никто даже увидеть как следует не успел, и потому никто не пожалел об их отъезде.
Проводив цистерну, перехватчики принялись за выполнение второй части приказа: озаботились наведением порядка на ПЗБ. Настроились было силой вскрыть входы и выходы – оказалось, однако, что никаких усилий не потребовалось, все было в порядке, главный портал открылся легко и просто, командира эскадрильи встретила дамочка, медиат-два, объяснила, что людей на базу не впускали потому, что немного приболел капитан-максимат, но теперь поправляется. На всякий случай прибывшие все же исследовали все помещения и ничего нештатного не обнаружили, о чем и доложили на Главную базу. Хотели, кстати, пригласить даму на ужин, но, пока они производили осмотр, она куда-то пропала – как им потом объяснили, уплыла на Главную базу. На чем уплыла, с кем? Да с кем-то из этих, наверное, которые только сейчас стали подходить с Главной базы в капсулах и всем таком, а тут уже не нужны оказались, вот и пустились назад. Уплыла, значит. Ну, ее дело. А в общем, как и полагается, полный порядок. И об этом тоже было доложено генерал-максимату. Он выразил благодарность за службу.
8
Корабль принял нас без возражений: как-никак мы были занесены в его судовую роль. И, едва мы вошли, Лючана мечтательно потянулась:
– Ванну! Немедленно! Целый век не мылась по-человечески! А ты тем временем сообрази что-нибудь – завтрак, обед, ужин, все вместе, только горячее и вкусное.
Я насторожился: вспомнил вдруг, что и вся эта наша история началась с ее долгого лежания в ванне. И предупредил:
– Только не очень залеживайся. Все остынет.
– Серьезный аргумент, – согласилась супруга и исчезла в жилом отсеке.
Тем временем вызванный Иваносом «Компас» благополучно очутился в открытом пространстве и, пожалуй, уже начал разгон, как это сделал незадолго до него танкер «Маркиз Пит», принадлежащий Системе «Сотворение». Сейчас танкер был уже где-то в Просторе и, как я надеялся, без помех и происшествий достигнет четвертого мира и прольет на его пока еще безжизненную поверхность тот груз, вокруг которого тут, на Ардиге, столкнулось столько страстей.
Впрочем, тот, как говорится, да не тот. Потому что «Маркиз» вез на оживляемую планету полные танки действительно хорошего удобрения, производимого на Ардиге, но всего лишь удобрения, а не того зоэгена, который и бесплодные камни делает пригодными для жизни растений, вызывая в грунте цепь химических реакций. И не только пригодными, но и заставляющими крохотные ростки тянуться вверх и раздаваться вширь буквально не по дням, а по часам, стремительно изменяя при этом состав атмосферы, короче говоря, действительно оживлять мертвую планету. Но четвертый мир с прибытием этого корабля не получит того, что нужно ему, чтобы этот процесс начался; на его поверхность прольется лишь обычное удобрение, на которое камни никак не отреагируют. И на предстоящей Великой Сессии Совета Федерации этот мир не удастся представить как пригодный для жизни и уже осваиваемый, а значит, никакого переворота во внутрифедеральном соотношении сил не будет – во всяком случае, на этот раз. А за следующую десятилетку, конечно, многое может произойти, и оживет, надо полагать, немало новых миров, но не в одном только лагере, а и в другом тоже, потому что уже на этой сессии будет представлен отчет о положении дел, связанных с Ардигом и зоэгеном, и предложен законопроект, согласно которому зоэген будет объявлен всеобщим достоянием, патент на него выкуплен Федерацией, и от ее имени, а не от имени отдельных миров будут вызываться к жизни новые планеты. Вот такие перспективы виделись мне в те часы и минуты.
А что касается зоэгена, то его доставят на Теллус, но не для немедленного использования в каком-то новом мире, а для исследования его состава, возможностей и качеств компетентными специалистами, чтобы не получилось так (как не раз уже бывало в истории), что новое чудодейственное средство через какое-то время начнет проявлять какие-то побочные и очень вредные свойства и вызывать такие же последствия. И только если по этой части все окажется в порядке… Ну, это ясно.
Вот как в общем просто оказалось разрулить эту ситуацию – без шума и крови, а лишь переналадив загрузочную систему с подачи зоэгена – на заливку совершенно законного удобрения, которое должно было дождаться очередного транспорта, никак не замешанного в высокую политику, – и, как мы видим, дождалось его даже быстрее, чем предполагалось. Все это казалось бы вообще элементарно простым, но у меня с тех пор возникло сомнение в справедливости правила арифметики: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. У нас вот изменилась, и весьма ощутимо.
Итак, наша цистерна, объявленная как получатель груза удобрения, ушла в пространство, а затем – и в Простор, унося не только тысячи тонн зоэгена, но и пятнадцать десантников Теллуса, которых больше никак нельзя было назвать заложниками. На Ардиге делать им нечего: никто ведь не собирался оспаривать у Армага право его использования и впредь – до тех пор, пока Федерация не объявит этот мир объектом общефедеральных интересов. А что касается событий, связанных с нашим пребыванием там, то оно обошлось практически без жертв, почти без крови, без всего, что обычно бывает связано с разрешением территориальных споров. Конечно, мы никак не могли гарантировать, что все обойдется совершенно благополучно для ардигского начальства, в том числе и самого генерал-максимата, но это уже относилось к внутренним делам Системы «Сотворение» (читай: внешней разведки Армага), а у нас не было и нет ни малейшего желания вмешиваться в чьи угодно внутренние дела.
И последним покинул Ардиг наш корабль, в котором на этот раз оказались занятыми не две, а четыре каюты. Взлетел – и взял курс на Теллус.
Но до родной планеты долетели на этот раз только двое. И вот почему. Когда мы, находясь в Просторе, зависли в узле, чтобы встать на другой вектор, Лючана вдруг сказала Иваносу, теперь по праву являвшемуся тут главным:
– Генерал, мы на Теллус не полетим. Вернее, полетим, только не сейчас. Потом, когда вы разберетесь со всеми, кто открыл на нас охоту. Доложить обо всем ты сумеешь и без нас. Вот и Маха тебе поможет. А нас ты сперва высадишь где-нибудь…
Иванос посмотрел на меня весьма выразительно. Но я кивком подтвердил мое полное согласие с женой:
– Ив, если ты не забыл, мы с Лючей уехали из дома для того, чтобы отдохнуть в отдалении от людей и всяческих событий. И ты знаешь, почему это не получилось. Даже тут, в корабле, такая теснотища! Но наш замысел остался в силе. Поэтому будь уж так любезен!
Иванос понял, что мы настроены серьезно. Понятно, отказать он не мог – хотя бы потому, что без нас у него на Ардиге вряд ли что-нибудь получилось бы.
– Ну, и куда же? – спросил он уныло.
Мы с Лючей переглянулись.
– Мне кажется, – сказала она, – что эти три новых оживленных планеты как раз отвечают нашим пожеланиям: народу там практически почти никакого, а условия для жизни уже созданы. Первозданная дикость и никакой политики. А находиться там пока еще имеет право всякий, кто захочет. Ну, просто идеальная обстановочка для отдыха, тебе не кажется, генерал?
Он задумался очень ненадолго.
– Ну что же, – ответил он затем. – Значит, прошли вы, рука об руку, еще не все огни, воды и медные трубы? Но, в конце концов, право на отдых вы имеете. Тем более – за свой счет. Ладно, сброшу вас на ближайшей из них. Оперкейсы возьмете с собой?
– Ты к трубам не примазывайся, – предостерегла его Лючана, – трубы – это мое личное, ты там был только проездом, а я оставила вот такой кусок жизни!
– Через месяц не забудь прислать за нами «Триолет», – напомнил я предусмотрительно. – Мы вовсе не собираемся остаться там навечно. Оперкейсы? Ладно, возьмем, чтобы тебе не пришлось таскаться с ними.
Иванос сказал:
– Знаете что? Если там все будет хорошо и приятно, то я, пожалуй, захочу примкнуть к вам даже раньше. Мне ведь тоже, в конце концов, полагается отпуск – после завершения такой вот непростой операции. А может быть, и Маха изъявит желание присоединиться, а у нее этих отпусков уже накопилось…
– Целых три, – продолжила она. – Но только если там и в самом деле все будет нормально. Пока у меня такой уверенности нет. Потому что там, где появляется хотя бы один из вас, обязательно начинает происходить что-то непредвиденное и, как правило, довольно неприятное.
– А вот мы их как раз и нейтрализуем по этой линии, – успокоил ее Иванос. – Иначе, безусловно, без осложнений не обойдется.
– Ну, разве что так, – согласилась Маха.
Лючана глянула на них с иронией и сказала только:
– Ну, это еще кто кого….
И была, конечно, права. Как, впрочем, и всегда. Такова ее судьба: всегда быть правой. Нелегкая судьба. Но от нее не уйдешь.
notes
Назад: Глава четырнадцатая
Дальше: 1
