При сообщении о свежей идее, с неофициальным дружественным визитом загулявшей в голову руководителя следственной группы, уши Фуцика зримо вытянулись и изменили угол наклона, точно подсолнечник, неуклонно следующий за дневным светилом.

– Пойдемте, досточтимый господин И.О. – Я взял Вадима под локоть и подтолкнул к двери. – И вы, господин урядник, тоже следуйте за нами.

Польщенный приглашением к участию в решении государственных дел, Вавила Несусветович, по старой армейской привычке, браво щелкнул каблуками, и серебряные шпоры по-гусарски звякнули глубоким и чистым тоном. Стража у дверей отсалютовала клинками и принялась за нашими спинами обсуждать виды на урожай правительственных наград и возможные направления карьерного роста.

– Вадик, отечество по-прежнему в опасности, поэтому орехи раздавать не будем, – вновь повторил я. – Перебьются!

– А че, мы это типа их себе закрысим?

– Вадим! – Я с укором посмотрел на друга. – В конце концов, ну что за лексикон! Ты без пяти минут король великой державы! Выдающемуся политическому деятелю не к лицу подобные словечки.

– И че, в натуре? У нас в дабле газета висела, там было написано, что, по жизни, каждый народ имеет то правительство, которое его имеет.

– Которое заслуживает, – принимая на себя роль исправителя общественных нравов и регулировщика моральных исканий, весомо проговорил я.

– Да ну! Гониво! – возмутился выдающийся деятель. – Если бы имел то, которое заслуживает, то, рубль за сто даю, вообще бы никакого не имел.

– Ладно. Оставим в покое государственные устои и вернемся к нашим орехам. Понимаешь, – я огляделся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии чужих ушей, – в данном случае пред нами не банальный продукт питания, это как бы не простые орехи, которых в любом «Натсе» навалом, а…

– А орешки не простые, в них скорлупки золотые, ядра – чистый изумруд!

– Что? – Я остановился как вкопанный. – Что ты сказал?

– А что? – недоумевая, вскинул брови Ратников. – Слуги белку стерегут… Ты че, Клин, об этом же в натуре все знают? Это же сказка! А.С. Пушкин! Я на той неделе Дашке читал.

– Вадим, я тормоз! Они мне своими рассказками уже всю голову заморочили! Ну конечно, всё сходится: пешая морская рать – «в чешуе, как жар, горя, тридцать три богатыря». Тогда выходит, что Алатырь – это остров Буян!

– Верно, – дивясь моей необразованности, подал голос молчавший дотоле толмач. – Вот только Буяном его не у нас величают, а в Груси. Уж больно полканы, что на том острове живут, нравом буйные. А еще и по-другому то место кличут…

– Погоди, Несусветович, – отмахнулся я, торопясь высказать накопившиеся предположения. – Об этом в другой раз. Тут вот какая история с географией получается: если верить показаниям Фуцика, имеет место быть некая волшебная белка, которая из любви к искусству превращает обычные лесные орехи в золото и драгоценные камни. Дальше они в обстановке строгой секретности доставляются на континент и являются едва ли не основной статьей доходов в здешней казне. Вероятнее всего, местоположение данной волшебной аномалии и есть остров Буян, тире, Алатырь!

– Почему ты так решил? – Исполняющего обязанности государя, кажется, даже несколько огорчили вскрытые нетрудовые доходы вверенной ему державы.

– Да ты вспомни, что Делли говорила? Основные экспортные товары при торговле с Грусью – стратегическое сало и стратегический рассол. Чайнаусцам и вовсе продавали железо с мурлюкского Великого Тына. Так что основные доходы – десятина от всеобщей мзды да пошлины за транзит из Империи Майна в Грусь и обратно. И вот это ореховое золото и каменья.

– Хведонов куш, – весомо пояснил знаток местных реалий. – В честь древнейшего предка наших королей, князя Хведона, который в незапамятные времена остров Алатырь к Субурбании присоединил. С тех пор полканы нам дань и платят. Князя того еще Хведоном Заначником именуют.

– Ладно, бог с тем, как его называют!

– Так ведь он же ж всему, что есть в королевстве субурбанском, начало положил. Сиречь, заначил! – В словах толмача была слышна невольная обида.

– Уговорил, – отмахнулся я. – Но сейчас речь о другом. Посудите сами. Этот самый куш – огромная ценность. Вы себе только представьте: несколько возов золота и драгоценных камней! Вероятно, они составляют большую часть здешней казны. Ян Кукуевич, для того, чтобы такой богатой добычей овладеть, затеял сложнейшую операцию, втерся в доверие к Барсиаду II, вдруг… трах-бабах! Батька Соловей ему не нужен, Фуцик ему не нужен, орехи ему не нужны. Спрашивается, отчего бы вдруг такие внезапные перемены?

– Может, чисто у него другие орехи есть? – предположил Вадим.

– Именно так, – кивнул я. – Другие орехи, другой отряд для изображения стражи и другой план, в котором нашему фокуснику места уже не остается.

– Что ты имеешь в виду? – На лице Злого Бодуна отразилось недоумение.

– Вадим, сам подумай, отказаться от такого жирного куска уважающий себя налетчик может только в одном случае. Смерть и тяжкие хронические заболевания я в расчет не беру.

– Если масть поменяет! – догадавшись, выпалил Ратников, немилосердно тыкая в воздух указательным перстом.

– Правильно. То есть если из высокопоставленного бандита он превратится в самого высокопоставленного. В просторечии именуемого – король.

– А че так сразу, бандита? – обиделся Вадюня, в неуемном воображении своем, очевидно, уже намозоливший высокое чело тяжестью венца. – Я тут, можно сказать, всё утро думаю, как мне народ осчастливить!

– Ты, главное, не мешай ему жить. Он сам осчастливится, – похлопав напарника по плечу, заверил я. – Пока же лучше меня послушай. Здесь ведь какой расклад получается. Сегодня Ян, Кукуев сын, планирует занять престол и заграбастать всё себе. И о дележе он, похоже, даже мысли не допускает. Но исходя из того, что нам известно, всего несколько дней назад он предполагал совсем иное.

– И че с того?

– А то, друг мой, что навряд ли господин королевский наушник готовил одновременно и налет на остров, и устранение Барсиада со двором. Вместе эти две акции проводить невозможно, да и глупо. Движение, так сказать, в противоположных направлениях, понимаешь? Так что по расследуемому делу какое-никакое, но алиби у Кукуевича всё же имеется. Он планировал другое преступление, а сейчас просто быстро и жестко пользуется случаем.

– Так че, – в тоне Вадима слышалось неподдельное разочарование, – всё, что мы типа тут накрутили, чтобы его найти, – псу под хвост?! Извините, гражданин начальник, мы тут чисто прогуливаемся…

– Ну, псу не псу… – Я покрутил рукой в воздухе, демонстрируя возможность множества путей решения стоящей перед нами задачи. – Знаешь, кстати, у англичан есть старинный такой вопросик: «Почему собака вертит хвостом?»

– Ну и почему? – хмуро буркнул в пространство Вадим.

– Потому что собака умнее хвоста. В противном случае хвост бы вертел собакой.

– Смешно, – недовольно фыркнул Злой Бодун. – И конкретно в чем мораль?

– А мораль конкретно в том, что у нас есть реальный шанс изобразить из себя хвост, машущий собакой.

– Растолкуй.

Я чуть оглянулся на толмача, и тот, с молоком матери впитавший тайную символику сановных жестов, поспешил сбавить шаг, точно вспомнив, что ему необходимо заняться рядом неотложных дел.

– Ситуация в стране, точнее, не в самой стране, а в ее верхах, напряженная. Фактически законного наследника престола в державе нет.

– Не понял, в натуре, а я?! – искренне возмутился Вадим.

– Тебя поддержит Грусь, Юшку – мурлюки, Яна Кукуевича, так сказать, собратья по оружию, бандюки местные. А еще имеется Симон Ненька с его обществом Любителей Козьих Морд. Да мало ли кто отыщется?! И ни об одном из претендентов, кроме, разумеется, тебя, я не могу с уверенностью сказать, что он не причастен к делу о пропаже королевского двора.

– Но ты же сам только что мне тут ля-ля разводил, что Кукуевич не при делах!

– Я же сказал, – поводя пальцем из стороны в сторону перед носом витязя, пустился в объяснения я, – алиби довольно шаткое. Кто знает, может, Кукуевич готовился-готовился, а тут ему шанс обломился и черта съесть, и на рог не сесть. Одним словом, банально подфартило. Вот он быстренько планы и переиграл. Нам сейчас важно другое.

Основные средства Субурбании, а следовательно, и фактическая власть будет у того, кому достанется груз с острова Буяна. Все остальные претенденты на престол будут иметь власти не больше, чем короли в колоде карт. Таким образом, если мы возьмем эту казну, то за нами, волей-неволей, будут вынуждены погнаться все, желающие усесться на вакантный трон.

– Кли-ин! – Глаза Злого Бодуна изумленно округлились, точно я сообщил ему, что уборщица, прибиравшаяся утром в королевских покоях, обнаружила там короля Барсиада со всей свитой, закатившихся за кровать. – А типа менее изощренного способа самоубийства ты придумать не мог? Нас конкретно поймают и съедят на банкете в честь наполнения госбюджета. Может, в натуре хватит здесь церемонии разводить? Подумаешь, король у них пропал! Замутим тут республику чисто от всех по возможности, каждому по барабану. Все чин-чинарем, выборы устроим, этих… депутанов наклепаем!

– Вот этого уж точно не надо! Живут себе люди, никому не мешают. Что они тебе плохого сделали? Если весь народ одной отдельно взятой страны каким-нибудь волшебным образом поместится в казино, если каждый человек, имеющий право голоса поставит на одно из полей, то шансов выиграть у всего народа в целом будет значительно больше, чем на честных демократических выборах. А главное, выигрыш будет реальным, его можно будет пощупать, увидеть и даже использовать по назначению. О «депутатах» твоих этого не скажешь.

Что же касается моего плана – дело, конечно, опасное, но не страшнее визита в гости к Повелительнице Драконов. В конце концов, вряд ли конкурирующие стороны договорятся между собой. Ну а поскольку мы для них будем представлять, как они полагают, наименьшее зло, или, если тебе нравится, наислабейших конкурентов, то для начала они перережут глотки друг другу, ибо в высокой политике поворачиваться спиной к оппоненту опаснее, чем при разборке в подворотне. Поэтому в гонке за хвостом к финишу придет один-единственный претендент.

Вот здесь у нас появляется шанс выяснить, кто же затеял эту игру с пропажей королевского двора, поскольку я предполагаю, что заказчик преступления не мог сказать «а», не распланировав четко, как он скажет «б». Так что у него должен быть четкий план изъятия материальных ценностей. Фуцик, конечно, не договаривает, но о деталях похода на Буян и обратно он скорее всего не расскажет даже под пыткой. Как ни крути, три ходки, тертый калач. Понимает, что, выдай он всё, что известно, и грош цена его жизни. Но такие пароли должны быть, это к гадалке не ходить! Иначе бы на праздник изъятия казны каждый год съезжались многочисленные толпы желающих. Поэтому я и предлагаю бросить в воду камень и тщательно отследить круги, которые пойдут по ее поверхности. Возможно, здесь-то зацепочка и сыщется, потому как из колпака королевского мы, как ни бейся, ничего больше не вытащим.

– А если они типа сначала нас замочат, а потом только между собой разборы чинить начнут?

– Вопрос резонный. Как показывает практика, хищники всё же сначала дерутся за добычу, а потом уже расправляются с ней самой. Но в любом случае подставляться не следует.

– Хороший совет! – криво усмехнулся могутный витязь. – Может, конкретно скажешь как?

– Сейчас я как раз над этим работаю, – самую малость приврал я. – Выводы полагаю представить завтра.

– Ну-ну. – Вадюня скептически покачал головой. – Успехов! Может, чисто лучше раздадим орехи подобру-поздорову, чтоб они тебе в натуре по мозгам не стучали.

– Раздать мы их всегда успеем. Дай-ка я обдумаю, как их лучше использовать по-умному.

– Клин, у тебя голова на шестидесятый размер фуражки! Мозгуй, кто тебе в натуре мешает! Только на фига, скажи мне, на себе опыты ставить? – Вадим замолчал, ожидая реакции, но, не дождавшись, продолжил: – Да, кстати, пока ты Фуцика трусил, Оринка отзвонилась. Или типа отзеркалилась, хрен их тут разберет! Короче, по утряне сегодня Юшка устроил сборняк. Собрались чисто конкретные тузы, главы кланов. Ну, в общем, авторитетный народ. Юшка толкнул речь на тему, что трудная година, король сгинул, все в натуре рассосались, так что надо брать кормило за штурвал и не упускать, не глядя на происки.

– Ну, это понятно, – согласно кивнул я. – Этого следовало ожидать. А насчет поисков короля Барсиада уважаемый глава Союза Кланов ничего не говорил?

– Да вроде нет, – напряженно освежая в памяти слышанное, замотал головой Ратников. – Оринка на эту тему, точно, словом не обмолвилась.

– Вот это уже интересно.

Вадим поглядел на меня с недоумением.

– Ну, и че тут особенного?

– Сам посуди, – предложил я. – Юшка-каан до недавнего времени был думным радником, то есть думал, чем бы порадовать государя. Вдруг этот самый монарх исчезает, а славнейший, быть может, из радников в ус не дует, чтобы его найти. Что, с глаз долой – из сердца вон?! Или, может, у почтеннейшего главы Союза Кланов есть основания считать, что Барсиада найти уже невозможно? Если так, то, может быть, ему как раз известно, куда и с чьей помощью стартовал отец-государь с чадами и домочадцами?

– Выходит, его всё же Юшка попятил?

– Возможно, он к этому причастен. – Я сгладил формулировку до максимума. – Во всяком случае, подозрение с него не снимается.

– И че делать будем?

– Для начала, полагаю, следует передать Оринке, что скрывающийся невесть где бывший каторжник Ян Кукуевич желает завладеть сокровищами острова Буяна. Пусть она там запустит побольше туману, вроде как видение ей было, голос свыше и всякая такая дребедень. Имени, пожалуй, называть не следует, пусть Юшка сам догадывается – вернее будет. Что мы, действительно, как бобики, высунув язык, будем вынюхивать, где этот Кукуев сын на дно лег?! Пусть его целый Союз Кланов выслеживает. У них тоже языки есть, вот пусть и высовывают.

– А дальше типа че? – поинтересовался мой напарник.

– А дальше мы передадим Кукуевичу всю информацию, полученную от Оринки, в своей, понятное дело, редакции.

– Ты че, Клин, с головой поссорился? Как мы ему передадим? Станет он нас слушать!

– Передать не проблема. Слава Богу, соловьиное зеркало работает. А если поискать, может, и Фуцик свое отыщет. А насчет доверия, я думаю, в обмен на определенные гарантии наш домашний фокусник согласится исправно постучать на захвативших его простофиль своему прежнему хозяину.

– Ты че, в натуре, думаешь, Кукуевич не просечет? – задумчиво выразил сомнение Вадим.

– Люди этой породы обычно считают, что схватили Бога за бороду, и обмануть их невозможно. Грех было бы это не использовать. Тем более, что такого невероятного мы сообщаем? Что Юшка-каан планирует стать королем – он и без нас знает. Что кааны западного берега единодушно поддержали своего главу – тоже можно было предполагать. То, что новый государь пожелает немедленно прибрать к рукам островные драгоценности, – так это и ежу понятно! Другой вопрос, что мы изо всех сил стараемся его опередить и фактически сделать то, что собирался сам Ян Кукуевич. Таким образом, этот доморощенный Аль Капоне будет вынужден лично пуститься за нами в погоню, потому что не родился еще разбойник, которому можно было бы доверить такие-то богатства. Вот на этот-то Хведонов куш мы ловить и будем, Пусть те и другие знают, что мы на него претендуем, что мы идем впереди и что исчезнувший король нас больше не интересует.

– Не понял, – нахмурился Злой Бодун. – Поясни.

– Наши действия вполне объяснимы, если считать нас авантюристами, метящими на вакантный престол. Кроме того, до сего дня мы были удачливыми авантюристами.

– Ну, типа того и че?

– А вот че: особого политического веса, по мнению преследователей, мы не имеем. Но наглости и ловкости нам не занимать, поэтому, глядишь, с сокровищами у нас что и получится! Как говорится, ежели нас съедят – невелика потеря, но в случае успеха кустарей-одиночек, то есть нашего, можно завладеть добычей без риска нарваться на полканов, пешую морскую рать, и уж не знаю, кто у них там еще на этом острове водится. Насколько я понимаю, на данный момент ни у одной из сторон нет точных инструкций по технологии изъятия ценностей с острова. Скорее всего это самая большая государственная тайна Субурбании. И еще, – я задумчиво потер переносицу, – судя по всему, наша с тобой благодетельница Вихорька, которая возглавляла Союз Кланов «За Соборную Субурбанию», сгинула в одном строю с любимым государем. Так что есть мнение, что ты теперь по совместительству еще и на это кресло можешь претендовать.

– Да на хрена мне этот гарнитур сдался! – возмутился могутный витязь, и без того заметно тяготившийся государственными обязанностями.

– Не скажи! – перебил его возражения я. – Кланы – вещь полезная. Сейчас, пожалуй, накатаем листовку и запустим ее по кланам восточного берега, как обращение ушедшего в народ государя к своим любезным подданным. Сообщим в ней о твоих особых полномочиях, а заодно и с повелением все жалобы и заявки передавать специально откомандированным мздоимцам Уряда Нежданных Дел.

– Толково, – немного подумав, согласился Вадим. – В натуре пока все будут думать, что король где-то рядом – болтов тачку кто-то признает Юшку-каана и Кукуевича. А типа мздоимцев где возьмем?

– Фигня делов! Из крестьян навербуем. А они под собой пусть сами варганят систему. Сетевой маркетинг, короче.

Гусиное перо скользило по выбеленной бумаге, точно буер по ледяной поверхности, и черный след, остававшийся за ним, был первым в истории Субурбании обращением блуждающего короля к своему возлюбленному народу.

– «Прогнило что-то в нашем королевстве!» – с чувством декламировал я, и непривычный к канцелярскому труду урядник Нежданных Дел, от старания прикусив кончик языка, буквицу за буквицей выводил четкие строки исторического послания. – «Быть иль не быть – вот в чем вопрос…»

– Ой, до чего ж складно! – бормотал недавний толмач, восхищенный полетом государственной мысли.

– Это еще преамбула, амбула дальше будет! – обнадежил его я.

Глухой клекот, завершившийся резким, требовательным криком, вмешался в суету будничных звуков, настоятельно привлекая к себе внимание.

– Никак грифон? – останавливая бег пера, настороженно промолвил толмач. – Откуда б ему здесь взяться?

Крик повторился еще раз, и если у нас до сих пор оставались какие-то сомнения в его принадлежности, то млевший на трофейном ковре Проглот, услышав этот звук, взметнулся, точно подброшенный тугой пружиной, и оглушительно заорал в ответ. Трель получилась непередаваемая! Думаю, если записать этот крик на магнитофон, его свободно можно использовать в противоугонных системах.

– Похоже, действительно грифон. – Я ошеломленно поглядел на Вадима, дотоле мирно дремавшего с выражением царственного величия на лице.

– Че тут за кипеж? – оглядывая сонными глазами кабинет, недовольно поинтересовался Злой Бодун. – Орут, с мыслей государственных сбивают!

– Похоже, здесь грифон откуда-то образовался, – стараясь выглядеть не слишком взволнованным, прокомментировал я. – Глянь, видишь, как зверь растревожился?

– И че делать будем? – Ратников встал и что есть силы потянулся. – В натуре везет этому курятнику в последнее время на грифонов!

– А что думать?! – Я потрепал юного монстра по загривку. – Мы же Дашке обещали, что доставим его к папе и маме. Вот, похоже, какой-то родственник и отыскался!

Проглот, точно поняв, о чем идет речь, взвился на задние лапы и, водрузив передние мне на плечи, начал старательно умывать мне лицо своим длинным, тонким языком.

– Оставь немедленно! – возмущенно начал отбиваться я, стараясь вернуть в четвероногое состояние с каждым днем всё более матереющего зверя. – Себя облизывай!

На этой фразе в дверь бывших атаманских апартаментов постучали. Краем глаза я увидел озадаченную физиономию одного из караульных, пытающегося перевести дыхание от быстрого подъема по винтовой лестнице.

– Ну, что еще? – требовательно уставился на подчиненного урядник.

– С позволения сказать, – тяжело дыша, начал мздоимец королевской стражи, – там от леса к замку…

– Что, грифон?

– Не-а. Человек, – караульный запнулся, – и лошадь. Всадник, короче!

– А грифон где? – сурово осведомился толмач.

– Не могу знать! – вытянулся во фрунт стражник. – Клич евойный своими ушами слышал, а самого вроде как и не видать.

– Похоже, с нами кто-то решил поиграть. – Я наконец отпихнул Проглота, и тот радостно заскакал вокруг меня, требуя выпустить его во двор. – Непонятно только, что это еще за игры.

Между тем всадник приближался, в отличие от грифона, которого по-прежнему видно не было.

– Давай-ка примем гостя, – красноречиво глядя на Вадима, предложил я. – Только аккуратно, без членовредительства.

Не доезжая до ворот, примерно в десяти шагах от того самого места, где Проглот еще недавно устраивал трезвон на весь лес, неизвестный остановился и спешился.

– Кажется, что-то заподозрил, – глядя на озирающегося незнакомца, пробормотал я.

Между тем странный путник извлек из-за пазухи нечто вроде дудки со свисающим пузырем и, предварительно осмотрев замок, с недоверием извлек из приспособления те самые звуки, неотличимо похожие на крик грифона.

– Манок, – чуть слышно прошептал наблюдающий сквозь бойницу толмач.

Но Проглот эти слова если и услышал, то не понял. Перелетев через полдвора, он грудью бросился на запертые ворота и, выпустив когти, стал немилосердно драть ими толстые дубовые доски. Вырывающийся из его груди крик был полон возмущения. Казалось, еще несколько минут, и располосованные створки ворот попросту не выдержат яростного напора.

– Похоже, у него что-то не срастается! – крикнул я Вадиму, стараясь быть услышанным за неистовым воплем грифона. – Сделаем так! Я постараюсь оттащить Проглота, а ты отвори ворота и выпускай из замка наш хозвзвод. Да вели, чтобы все эти бабоньки пели что-нибудь менее заунывное. А заодно объясни, что ежели кто о нас словом обмолвится, повинен будет в государственной измене.

Сказать всегда легче, чем сделать. Чтобы оттащить домашнее животное, понадобилось еще трое стражников. И надо сказать, даже при таком соотношении сил задача была не из легких. Не будь у Проглота на шее хомута, свитого из волчьей плети, – кто знает, чем бы всё закончилось.

Но вот ворота распахнулись, и на опущенный мост выехали первые возы. Заждавшийся у двери гость, казалось, посветлел лицом и, перебросившись наскоро парой слов с возницами, поспешил в замок.

Вадим ждал «клиента» под аркой ворот, стараясь оставаться в тени и не привлекать внимания.

– Чего-то я тебя не припомню. Новенький, что ли? – подъезжая, кинул неизвестный, смеривая оценивающим взглядом статную фигуру могутного витязя.

– Ну, типа того, – невнятно ответил Злой Бодун, прикрывая за спиной гостя створку ворот.

– А батька где?

– В отъезде, – немногословно отозвался псевдопривратник.

– А Фуцик?

– Тут, – честно заверил Вадюня, опуская в скобы первый засов. И, подумав, добавил: – Чисто заждался.

– И… – Неизвестно, что еще хотел спросить посетитель. Сплетенное Оринкой ожерелье не выдержало рывка и вновь превратилось в длинное подобие лианы. Правда, оно еще каким-то чудом удерживалось на грифоньей шее, но стремительный бросок крылатой тварюки был так силен, что мы, четверо крепких рослых мужчин, устремились, скользя на пятках за грифоном, точно водные лыжники за катером.

– Стражники!!! – завидев плащи со знаком национальной доблести субурбанцев, невесть кому завопил приезжий.

– Не парься, мужик! – тяжелый брус второго засова опустился на хребет крикуна. – Фуцик в натуре просил сказать, что будет рад свидеться.