Слежку Беккер обнаружил почти сразу. Правда, помогла ему в этом случайность. В птерокаре, который он взял на стоянке вблизи Управления, не работал блок памяти маршрута. Вообще-то неисправность пустячная, и на такие мелочи Беккер никогда не обращал внимания, но не теперь. Все еще находясь под влиянием разговора с Гарднером, Беккер, внутренне над собой посмеиваясь, решил на всякий случай сменить машину. Взяв управление на себя, он резко бросил птерокар вниз и вправо, выводя его из полетного коридора. Он уже приземлялся, когда уловил за спиной какое-то движение, и с холодным, удивившим его самого спокойствием проследил за мастерской посадкой выдравшегося, как и он, из общего потока флайера. «Ну вот, уже и на хвост сели», — с веселой злостью подумал Беккер.

«На хвост сели», — было выражение из лексикона героев столь любимых Беккером старинных целлюлозных книг. Он вообще любил старые книги, но истинной его слабостью, которую он старательно прятал от окружающих, были книги приключенческие. Детективы.

Люди относились по-разному к Управлению общественной психологии, в котором вот уже более полувека работал Беккер. Большинство никогда не задумывалось о нем и его функциях, следовательно, и не имело определенного мнения. Отношение же тех, кто так или иначе сталкивался с Управлением, было двойственным. Кое-кто весьма скептически смотрел на, него, считая, что функционеры Управления совершенно зря окружают себя таинственностью и что Управление вообще пора упразднить, ведь функции расследования аварий и всяческих происшествий давно переданы в производственные и координационные службы. А эти, вообще непонятно чем занимаются: выискивают в любом происшествии странности и несообразности, как доказательство инопланетного вмешательства!

Молодежь, как правило, относилась к сотрудникам Управления и их работе восторженно. Почему-то среди молодежи тоже ходили слухи, что Управление засекречивает свою деятельность, но у них это вызывало не раздражение, а завистливую уверенность, что работникам Управления есть что скрывать, что они ведут смертельную борьбу за человечество как против сохранившихся от прошлого монстров, так и против необъявленной, но оттого еще более грозной опасности извне…

Беккер в разное время тоже прошел все эти стадии — от восторженно-романтической готовности немедленно положить живот на алтарь отечества до скептического предложения передать всю эту рутину в соответствующие службы, а Управление закрыть за ненадобностью.

Только время расставило все на свои места. Беккер научился с должной ответственностью заниматься расследованием всяческого рода происшествий, заведомо зная, что причинами чрезвычайных происшествий, как правило, служат чья-то халатность, злой умысел либо законы природы, и лишь в ничтожной доле процента их кроется наличие злой воли. Каждый такой случай означал рецидив антиобщественного поведения, и Беккер радовался, что их становится все меньше и меньше. Он передавал нарушителей в руки представителям Службы безопасности и чувствовал одновременно и облегчение, и разочарование от того, что и на этот раз все объяснилось своими, земными причинами, а не чужим "разумом, недобрым и непонятным. Тем не менее он постоянно был начеку, ведь когда проявится контакт с чужой цивилизацией, времени на раздумья и раскачку может просто не оказаться…

Он не любил говорить о своей работе, потому что не всякий сможет похваляться такой службой. По-видимому, этот же комплекс тяготел и над сознанием других сотрудников Управления, отчего и ползли в обществе слухи об их скрытности и даже засекреченности.

Именно потому, что молва окрестила работников Управления сыщиками, Беккер и прятал так глубоко свою невинную страсть к старинным остросюжетным книгам. Сыщицкий жаргон из них прорывался у Беккера непроизвольно и только в действительно затруднительной обстановке.

Похоже, что сейчас была именно такая ситуация. Из Приземлившегося чуть поодаль флайера выбрался один пассажир и не спеша двинулся в сторону стеклянного куба универсума. В машине оставались еще двое. Они и не думали выходить, хотя спектролитовый колпак был откинут.

Как все сотрудники Управления, Беккер проходил специальную подготовку. У него не было того рвения к занятиям, какое бывает у молодежи, но относился он к ним достаточно серьезно. В конце концов, это не только его личное дело, если случаю угодно будет предоставить именно Беккеру возможность выследить и обезоружить свихнувшегося инопланетного десантника с лучевым пистолетом — был такой случай с Боучеком в молодости, правда, инопланетника не было. В химическом, центре произошла утечка сконтанола, и один из пораженных газом решил, что из земли растут черные столбы. Когда они, значит, дорастут до Солнца, произойдет короткое замыкание и будет конец света. Чтобы воспрепятствовать этому, он вооружился бластером и отправился срезать все попадающиеся столбы — от стволов лип и кленов до линий электропередачи. Боучек скрутил его, когда тот примеривался к опорам скоростной магнитотрассы, по которой каждые сорок секунд проносились пассажирские поезда.

Так что определенные навыки Беккер имел, но зеркальные, если можно так выразиться. Никогда его не учили, что нужно делать, если не ты, а за тобой следят. Пожалуй, больше пользы здесь принесли бы именно те старые книги, в которых постоянно кто-то от кого-то убегал.

Беккер горестно покряхтел, разглядывая в экране заднего вида флайер с откинутым колпаком, отбросил мысль стартовать, ибо на его птерокаре удрать от спортивного «Бурана» и думать нечего, и вылез из машины. Он решил как можно дольше делать вид, что ничего не замечает, поэтому нарочито фланирующей походкой отправился к универсуму.

Та-ак! Те двое вылезли из своего «Бурана» и идут следом! Конечно, это может быть тоже совпадением. Еще одним совпадением? Что-то многовато их стало, совпадений! Такое впечатление, словно он, Беккер, стал вдруг центром мощной вероятностной аномалии: призрак Вайтулениса, испуг Гарднера, поломка птерокара, преследующий флайер, а теперь и пассажиры флайера! Одни совпадения! «Жаль, того, первого, пассажира потерял из виду», — подумал Беккер. Он не умел еще дробить внимание так, чтобы видеть сразу все. «И учиться поздно, староват», — подумал он.

По всем канонам, «хвост» надо было обнаружить, а потом от него избавляться. «Обнаружить — это уже выполнено», — ухмыльнулся Беккер. Поэтому он резко изменил направление и пошел к видеотеатру. Те двое двинулись следом. Беккер еще раз сменил направление и влился в толпу, поднимающуюся к универсуму. На какое-то время ему со смешанным чувством разочарования и облегчения показалось, что они отстали. И только уже поднявшись по пологому пандусу к самым дверям, он увидел в зеркале витрины неосторожно выскочившую из толпы и тут же нырнувшую обратно фигуру преследователя.

Чтобы преследователи успокоились, Беккер тут же, на площади, съел шашлык, потом не спеша выпил две порции ледяного фруктового коктейля. Слежка велась квалифицированно, Беккер то и дело терял своих опекунов из виду. Похоже, они не догадывались, что он их раскрыл.

Решив, что достаточно усыпил их бдительность, Беккер направился в универсум. Смешавшись с толпой, он потолкался в секции звукоаппаратуры, потом выбрал и тут же надел замшевые мокасины. Свои сандалеты он бросил в лючок утилизатора. Мокасины были точно такие же, как у Вайтулениса, но Беккер в них так элегантно не выглядел. Он пришел к этому выводу, постояв у громадного, в два человеческих роста, зеркала и подождав, не мелькнет ли в нем кто-нибудь из преследователей.

Наконец Беккер решил, что пора действовать. Отрываться от «хвоста». Он прошел в секцию верхней одежды, юркнул под вешалку с плащами, вынырнул в дамской секции, откуда сразу же проскочил в служебное помещение. Очень удачно увернувшись от груженой кибертележки, Беккер на грузовом лифте спустился в подвал, вспугивая киберов, промчался по нему из конца в конец и вскочил на ленту транспортера с какими-то метровыми картонными коробками. Киберпогрузчик тут же остановил транспортер, и Беккер, лавируя между коробками, пробежал по ленте к подающему окну. Сквозь это окно, изрядно испачкавшись, Беккер выбрался на грузовую площадку за универсумом. Там стояли две тяжелые «Омеги» с грузом, одна наполовину разгруженная «Ямаха» и полуспортивный птерокар «Сапсан». Размышлять было некогда. Беккер, ликуя, вскочил в кабину и с места заложил крутой вираж с набором высоты. Его настроения не испортило даже то, что в последний момент он заметил в окне, из которого сам только что вылез, чье-то лицо.

Не успел Беккер обогнуть стеклянную глыбу универсума и выйти на разрешенный коридор взлета, как все его приподнятое настроение словно рукой сняло — в стороне и чуть сзади параллельным курсом летел знакомый «Буран».