ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ ДУХА И ТЕЛА

Когда Платон проснулся, белый диск Ба-а вновь поднимался в небо. Но предыдущего рассвета он не видел — проспал более суток. Ему снились песочные часы. Ал Бродсайт в доспехах Тимура верхом на низкорослой лошадке, попирающий копытами своего коняги сложенный из человечьих голов колодец. И в этот колодец, беспомощно размахивая руками, прыгали все новые и новые люди. Бродсайт насмешливо смотрел на летящих вниз и время от времени повторял одну и ту же фразу: “А что как вдруг Агамемнон покроется чирьями”. После пробуждения археолог чувствовал себя неплохо, если не считать того, что он был как будто немного пьян. Хотя не пил ни капли. А от стаканчика текилы не отказался бы…

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Андро, заглядывая в комнату.

— Ты мне снишься? — поинтересовался Платон.

— Возможно. Но, скорее всего, я зашла к тебе в комнату — проведать пострадавшего.

— Нога немного болит, — сказал Атлантида и поморщился.

Нога не болела. Однако все равно придется навестить медицинский центр Ройка — во врачебной квалификации Крессиды Платон сильно сомневался.

— Но в принципе мы теперь богатые люди. Мы открыли способ дешевой нуль-транспортировки.

— Дешевой нуль-транспортировки? — переспросила Андро. — Ты называешь тридцатитонную золотую плиту, которая необходима для каждого колодца, плюс жерло из немертейского камня, выточенное без единой трещины, плюс стабилизирующую ячеистую структуру, содержащую пять миллионов чипов, дешевым способом нуль-транспортировки? Платон, по-моему, ты просто не умеешь считать…

Атлантида почесал голову.

— У меня, надеюсь, волосы не серебряные.

— Не бойся, мой друг, на Немертее королем стать нельзя, здесь королем можно только родиться.

— Почему ты сказала там в гробнице, что работаешь на Бродсайта?

— Я этого не говорила, Платон! Ты ворвался в гробницу, хотел помешать важному процессу, ну и… мне ничего не оставалось, как тебя остановить. — Но ведь вы сами вызвали меня в гробницу запиской! Я обнаружил ее на двери дома Кресс и Ноэля.

— Ты все-перепутал: Крессида оставила граффити для меня. Тебе в гробнице делать было нечего. А уж что я агент Бродсайта, ты сам придумал.

— Придумал? А откуда тот узнал про тайну Немертеи? Откуда знал про колодцы? И он пас меня с самой Земли-дубль. Сначала хотел прикончить в лифте, потом — передумал. И коша подсунул он — не вы. Пластинку мне продала Кресс, не спорю. А коша — он. А потом передумал убивать, познакомился, подсадил “жука”.

Андро выслушала несколько путаный рассказ очень внимательно.

— Я не знаю, что он устроил со статуэткой. Но ее действительно привез на Землю-дубль Бродсайт. А пластинку и золотой кувшинчик привезла Крессида. Поэтому мы очень удивились, когда увидели у тебя золотого коша. Нам было ясно, что эта статуэтка с Ройка. На Немертее не изготовляли подобных вещей. А на Ройке их стали делать только за тысячу лет до Второй Конкисты. Мы сразу поняли, что во всем этом замешан кто-то еще, но постарались не подать вида.

— Так… Значит, вы заманили меня на Немертею? Зачем? Не из любви же к науке?

— Нам нужна была помощь самого талантливого археолога.

— Ты мне не рассказала про Бродсайта. А меня очень интересует, как он связан со всей этой историей.

— Мы с Алом были когда-то друзьями. И с Ноэлем и Крессидой он тоже был знаком. Ведь мы все учились на Ройке. А потом я работала в музее вертикальных гробниц.

— Были друзьями.. — передразнил Платон. Это сообщение его задело.

— Мы были друзьями, — повторила Андро, и в глазах ее блеснули слезы. Ну, вот опять… Что за манера! — И я рассказала ему о своих работах на Немертее. И о том, что эта цивилизация выходила в космос и построила нуль-порталы. Но нам никак не удается их открыть. И тогда у него родилась мысль… да, думаю, именно тогда — захватить власть над Магеллановыми облаками с помощью тайн Немертеи.

— Зачем ты ему рассказала…

— Видишь ли… Это, конечно, моя ошибка. Я думала, он как экселентист захочет помочь нам добиться независимости Немертеи, раз есть представители прежней гуманоидной цивилизации. Захочет восстановить справедливость. Ведь он так громко кричал о справедливости. И я решила, что, несмотря на странность его убеждений, его помощью можно воспользоваться. Но вскоре поняла, что на справедливость ему плевать, он сам хочет власти.

— А я-то вам зачем понадобился?

— Чтобы открыть нуль-порталы. Мы не знали, как это сделать. Но я не была в тебе уверена. Ты слишком любишь желтый металл. Тебя любой мог перекупить.

— Да… я почуял: что-то не так, когда ты легко простила мне разрушение колодца. Но решил, я тебе нравлюсь и… Неужели ты могла меня убить?

— Не знаю. Чистюлю я все-таки пристрелила.

— Жаль.

— Тебе жаль этого типа?

— Жаль, что не я его прикончил.

— Не злись на него. Чистюля — всего лишь честный служака.

— Ну, хорошо. А почему ты не открыла мне, кто ты, когда я связал тебя?

— Я же сказала: не была в тебе уверена.

— И ты знала все — про разделение культур, про хога, про…

— Да нет же, я мало что знала. Да и Кресс с Ноэлем не знали всего только отрывки. Именно ты сложил из осколков цельную теорию. Кстати, Ноэль и Кресс выдавали себя за археологов-любителей и мне ничего не рассказывали, пока я не догадалась, кто они на самом деле…

Да, Андро догадлива — этого у нее не отнимешь. Догадлива и способна на многое. И на самом деле меньше всего походит на наивную девочку. И слезы по любому поводу — только маска. Однако у Атлантиды не было охоты уличать ее во лжи. Жаль только, что нуль-транспортные колодцы Немертеи дороже прежних. Во всяком случае, не дешевле. Другое дело, что между Ройком и Немертеей их можно использовать практически даром. То есть между этими двумя планетами нуль-транспортировка уже существует. Но ведь и остальным захочется… Ну, конечно же! Как же иначе! Почему на Ройке находят столько золота и оно не дорожает на бирже?! Да потому, что кто-то уже строит у себя на планете нуль-порталы… Но ведь это именно Платон открыл тайну колодцев. Он установил, что это нуль-порталы… Или-не он?..

— Я бы хотел опубликовать свои материалы о цивилизации Немертеи… — заявил археолог. Что ему еще оставалось?

— А что ты знаешь о цивилизации Немертеи? — ехидно спросила Андро.

— Вполне достаточно, чтобы потрясти весь научный мир Галактики, — довольно опрометчиво заявил Атлантида, ибо в глубине души сознавал, что кроме сообщений о гонорарах, а также о новых работах профессора Брусковского научный мир потрясти уже ничем нельзя. — Во-первых, я установил, что цивилизация Немертеи практически воплотила в жизнь программу о переселении душ. Во-вторых, эта цивилизация существовала в двух мирах. Мир Немертеи имел как бы духовный характер, мир Ройка — материальный. Разве этого мало?

— А почему цивилизация погибла?

— М-м… думаю, какой-то вирус… причем вирус информационный. Погребальные кувшины больше не давали полной информации и… Трупы к-хи, которые больше не вывозили на Ройк, послужили источником вируса.

Это походило на озарение. Атлантиде показалось, пока он говорил, невидимые пальцы коснулись его головы, и от этого прикосновения волосы встали дыбом. Причем он не испытывал ужаса, но лишь ни с чем не сравнимое желание подняться в воздух и парить.

— Частицы их разлагающегося мозга попадали в глину, из которой делались кувшины… чей-то мозг был заражен. И отсюда началась эпидемия… После этого трупы стали срочно аннигилировать, но… глина была уже испорчена…

— Кто тебе это сказал? — спросила Андромаха строго.

— Интуиция ученого, — небрежно бросил Атлантида. — У меня, конечно, нет подтверждений, но есть некое внутреннее убеждение.

— Внутреннее убеждение — это не аргумент.

— Я найду доказательства.

— Думаю, профессор Брусковский испытает несколько неприятных минут, услышав твою теорию. — Слова Андромахи прозвучали как самая тонкая лесть.

— Думаю, профессор Брусковский поспешит объявить мою теорию ложной, — трезво оценил свои шансы на успех Платон. — Но несколько десятков сторонников по всей Галактике у меня все-таки найдется.

Вечером его зашел навестить Ноэлъ. Король Немертеи был одет вовсе не по-королевски — на нем был светло-серый костюм из тонкой ткани. Впрочем, король предлагал явиться не на церемонию, а прогуляться под немертейскими лиственницами и поговорить по душам.

Он произнес это “по душам” с особым значением. У Атлантиды не было особого желания говорить с кем-то по душам. Но, во-первых, королевским особам не отказывают, а, во-вторых, Ноэль все-таки спас ему жизнь. И не в первый раз. Прежнее свое желание дать Ноэлю по физиономии профессор решил оставить в категории неосуществленных.

Они вышли. Ночь была довольно прохладной. С неба сыпались мириады крупных белых светляков. Казалось-это падают звезды или идет снег. Атлантида подставил ладони. Вскоре они сделались светящимися. Встряхнул руками — и светляки разлетелись.

— О чем вы хотите поговорить, ваше величество? — Разумеется, теперь он мог обращаться к Ноэлю только на вы. Было немного непривычно. И еще как-то неловко, будто надел тесные туфли без охладителей. Странно как-то почитать этого человека королем целой планеты. Впрочем, на самом деле он не человек…

— О Немертее. И о Ройке. Думаю, вы должны знать все. Или почти все. Прежде всего ради природы Немертеи. Вы знаете, как были закрыты колодцы?

— Ну, в принципе, как я понял из записей в погребальных кувшинах…

— Бедняги… — вздохнул Ноэль. — Вы нашли кувшины рядом с храмом?

— Да, именно там. А в чем дело?

— Это дефектные сосуды. Беседовавшие с ними уже не совершат свой круг. Погребальные кувшины превратились в кувшины рассказов.

— Вряд ли, — усомнился Атлантида. — Кувшин звучал лишь один раз. Дважды мне не удавалось его прослушать. Рассказ, созданный для одного-единственного прослушивания — это что-то новенькое. Ноэль по своему обыкновению пожал плечами.

— Вы пользовались одним ключом — потому кувшин и не звучал. Чтобы услышать его вновь, нужен другой ключ. — Платон понял, что Ноэль имеет в виду тот золотой кувшинчик, который сам он именовал “смычком”.

— Если вставить новый ключ, вы вновь услышите рассказ. И быть может, в другой трактовке. И в другом объеме.

— А музыку? Если в кувшине была записана музыка, я ее тоже услышу?

— Ну конечно. Но опять же — только один раз. И опять же в новой аранжировке. Каждому — только однажды дается право услышать кувшин. Чтобы к-хи ценили оказанную милость. Если вы прервете рассказ на половине, то не сможете услышать продолжение. Ибо вы оскорбили кувшин…

“Ну надо же, — подумал Атлантида. — Если бы речь профессора Брусковского можно было услышать только раз, а во второй — требовался бы новый компьютер… И что тогда? Речи Брусковского показались бы мне умнее? Нет, эта система мне не нравится”.

А вслух спросил:

— А рассказы из ваших кувшинов не оскорбляют слушателей?

— Такие кувшины не звучат.

— И кто это решает?

— Кувшины не звучат — и все.

— Занятно. Итак, что же все-таки произошло с вашей цивилизацией? Ему показалось в полумраке немертейской ночи, что rex улыбнулся, польщенный.

— Видите ли… Наши смотрители еще в период Первого царства обнаружили, что порой материальные блага плохо влияют на развитие духа. Человеку надо отрешиться от материального, чтобы развивать дух. Когда были изобретены нуль-транспортные колодцы и открыта дорога на Ройк, было решено все, связанное с материальным, поместить на Ройке, все духовное оставить на Немертее.

— Но нельзя же было души держать здесь, а тела там?

— Друг мой, там люди развлекались, предавались удовольствиям, устраивали пиры. Очень были популярны пиры с раздеванием и прочими сексуальными обрядами. Здесь, на Немертее, процветало искусство. Но это не значит, что там и там жили разные люди. Напротив, проведя десяток веселых дней на Ройке, к-хи являлся на Немертею и вел совершенно иную жизнь. Разумеется, случалось, что кто-то оставался на Ройке навсегда. Но их было меньшинство. Некоторые милости природы Немертеи нельзя сравнить с милостями Ройка. Например, ни один к-хи не может достичь своего полного расцвета, если он не побывал на Немертее. Ну а многие никогда не покидали нашу планету. Прежде всего это было строжайше запрещено королям и королевам. Такое разделение дало удивительный скачок в развитии. Были изобретены погребальные кувшины, а вместе с ними и методика их воплощения. Но, к сожалению, со временем большинство к-хи утратило способность к деторождению. Те, кто беседовал с погребальными кувшинами по душам, лишались возможности производить потомство. Но всегда есть те, кто не желает следовать общим правилам. Были такие, кто отказался от кувшинов, — только они могли иметь потомство. Именно они стали родоначальниками династий королей Немертеи.

“Курица и петух…” вспомнил Платон оскорбительный намек Бродсайта.

— Их было много?

— Насколько я помню, пятьсот сорок две династии.

— Вы не ссорились?

— Бывало… Но продолжаю. Итак, Немертея и Ройк развивались каждый своим путем. Но со временем что-то пошло не так. Возрастала враждебность. Немертея относилась к Ройку свысока. А жители Ройка стали считать милости Немертеи совершенно излишними. Поскольку большая часть промышленности была сосредоточена на Ройке, многие ройкцы сочли Немертею непосильной обузой для своей планеты. Несколько потомков королей и королев переселились на Ройк и объявили, что не желают жить на Немертее. Жители Ройка провозгласили возврат к прежней жизни без кувшинов, заявляя, что милость рождения ребенка выше милости вновь и вновь совершать круги… Все к-хи станут вновь королями… Эта теория понравилась кое-кому.

— И они смогли?

— Они пытались… А большего я не знаю. Возможно, у кого-то получилось. Но, скорее всего, нет — раз цивилизация Ройка тоже погибла. А между тем на Немертее зрело иное движение. Нашлись смотрители, которые считали, что материальная сущность Ройкской цивилизации замедляет развитие Немертеи, будто бы к-хи, побывавшие на Ройке, не могут достигнуть духовных высот, и стали призывать жителей Немертеи не посещать планету соблазнов и разврата. Дело кончилось… — Ноэль замолчал. Передернул плечами.

— Дело кончилось войной… — подсказал Атлантида.

— Да… — Ноэль надолго замолчал. В этот раз Платон подсказывать не стал, хотя и мог бы.

— Да, начались войны, — наконец произнес Ноэль, наблюдая, как облако светляков кружится вокруг них. — Много было погибших… Было много тел на Немертее… в почве… Потом колодцы замуровали. Немертея и Ройк оказались отрезанными друг от друга.

Интересно, каково это — быть королем погибшей цивилизации? Платон не хотел бы очутиться на месте Ноэля. Атлантида махнул рукой, отгоняя светляков.

— Не надо, — остановил его король. — На Немертее все живое тянется к разумным существам. Если вы проживете в лесу несколько дней, то вскоре вокруг вашего сборного домика поселится множество животных.

— Странно…

— Что тут странного. Ведь вы разумны. И ваш разум выше. Они будут искать у вас защиты. Главное — надо дать им понять, что вы разумны. К примеру, произнести несколько слов. И они сразу поймут, кто вы. Не знаю — как, но поймут.

Зеленый немертейский волк понял по одному слову… Атлантида решил больше не развивать эту тему, а вернуться к главному.

— Но у вас были космические корабли… ведь нельзя построить портал, не совершив космического путешествия…

— Да. У нас были корабли… Первая же попытка отправить послов на Ройк привела к… Ройк уничтожил наши космолеты. И мы остались отрезанными друг от друга навсегда. Не знаю, что произошло на Ройке… А на Немертее все кончилось ужасно.

— Да, я знаю… части трупов, и главное — частицы разложившейся мозговой ткани попали в кувшины… — поспешно сказал Атлантида. Но король, казалось, не заметил его реплики.

— Они все чаще и чаще умирали младенцами — до пяти лет… то есть до того возраста, когда у к-хи появляется свой погребальный кувшин, и он разбивает игровой… К-хи перестали совершать свои круги… К-хи, лишенные милостей… то есть, чьи дети умерли в младенчестве… стали разбивать чужие кувшины… Началась какая-то эпидемия насилия. Несчастные кричали, что от кувшинов вся беда… Образовалась целая партия воссоединения. Они стали строить корабли, чтобы лететь на Ройк, пытались разблокировать колодцы. Смотрители и королевские особы были против. Началось массовое безумие. Во всем обвинили королей и королев… многие династии погибли. В конце концов, осталась только одна царствующая пара и семнадцать вдовствующих королев… Кстати, на Немертее были популярны рассказы о королеве, потерявшей короля. Я слышал несколько таких рассказов. Нет ничего печальнее для королевы, чем остаться одной. — Атлантида вспомнил ужас Кресс и понимающе кивнул. — А бунт все разрастался. К-хи дрались за право получить милость… Но когда есть только один король и одна королева… и слишком много младенцев умирало, никто не знал, что делать… Некоторые полагали, что не надо никому оказывать милость. И вот… однажды… последнего короля убили во время беспорядков. Толпа ворвалась во дворец, выволокла его на площадь и… его разорвали буквально на куски. Это был конец. Никто больше не мог получить милости. Никто… Нашли очень много незараженных старых кувшинов, проверили и поместили в специальное хранилище. Но не осталось тех, кто мог даровать милости… Но к счастью… к счастью… на вилле с красными колоннами — той, где вы были…

— На самом деле — это инкубатор?

— Можно назвать и так. Так вот, там появились новорожденные король и королева…

— Но цивилизация погибла несколько сотен лет назад.

— Агония Четвертого царства длилась дольше, чем вы думаете. Последние к-хи жили еще в годы Второй Конкисты. Но сто лет назад никого не осталось, кроме троих стариков и нас, детей, новорожденных короля и королевы. Именно сто лет понадобилось, чтобы повзрослели новые король и королева. Максимальный срок жизни обычных к-хи. Ибо король и королева должны быть всегда старше тех, кому оказывают милости.

— Это похоже на проведение Столетних игр в Древнем Риме. Никто из жителей не мог видеть игры два раза за свою жизнь. В этом что-то есть. Платону показалось, что в этой фразе был ключ. Но он не мог понять какой. Смерть? Но разве смерть может быть к чему-то ключом?

— Нас воспитали последние к-хи. Мы были подростками, когда умерли старики, и мы спрятали их тела под полом. А потом явились люди, они были так похожи на немертейцев, но они не аннигилировали своих умерших, — продолжал Ноэль.

— И как же аннигилировали трупы к-хи? Я что-то не видел ни одной установки, — засомневался Атлантида.

— С помощью хога.

— Так значит, кто такой хог-для вас не было тайной?

Ноэль передернул, плечами:

— Если сказать честно, то для меня это и сейчас тайна. Я знаю точно, что хог появился, когда стали широко практиковать погребальные кувшины, и король с королевой могли оказывать милости. Видимо, хог был создан как охранник королевских персон, постепенно его сеть пронизала всю жизнь Немертеи.

— А… служба безопасности… Никуда от нее не деться. Почему тогда хог хотел вас уничтожить?

— Когда именно? — со странной улыбкой спросил Ноэль.

— Ну, хотя бы тогда, когда вы раскапывали колодец.

— Он не давал разблокировать колодцы, считая это опасным для Немертеи. И взрывал хог не меня, а колодец, который мы с Кресс пытались восстановить. К тому же у нас не было связи с хогом… то есть мы ее специально не устанавливали… пока не открылись колодцы… — Ноэль сделал паузу, ожидая вопроса, но Платону надоело спрашивать и выглядеть дураком.

Так что Ноэлю пришлось продолжать по собственной инициативе.

— Король и королева должны были спуститься в главные гробницы. Разумеется, это не гробницы. Но Андро их так называла. Что ж, и я так их назову, чтобы вам было понятнее. Короля и королеву пеленали и привязывали к столбам. И надевали призывные золотые ленты. После чего хог перемещал их в центральное святилище Немертеи. Центральное святилище? Атлантида почувствовал знакомый холодок под ребрами. Центральное святилище… Как заманчиво звучит! А что там может быть? Платону сразу представились две статуи — одна серебряная, другая золотая, изображавшие короля и королеву. Точные копии тех каменных призраков, которые Атлантида видел на поляне.

Или статуи не представились, а Платон в самом деле их увидел? В полумраке немертейской ночи ему почудилось, что Ноэль, глядя на него, вновь улыбается. Ну хорошо, про святилище Атлантида спрашивать не будет. Разорять святилище в присутствии законных владельцов некрасиво. Особенно если вспомнить о внезапном и непредсказуемом вмешательстве хога в процесс раскопок.

— Да, центральный храм, — повторил Ноэль. — Туда можно попасть только с помощью хога. И с этого момента король и королева становятся истинно королевскими персонами.

— То есть… в так называемых гробницах… проводились не похороны, а инициации?

— Именно. И когда вы явились, именно такой процесс и происходил. И Андромаха нас охраняла.

— А похороны? — обалдело переспросил Атлантида.

— Короли и королевы Немертеи не имеют погребальных кувшинов. Хог аннигилирует их тела.

— А что происходит после инициации?

— Мы получили возможность оказывать милости. Мы сто лет ждали этого дня.

Несколько минут они молчали. Атлантида пытался систематизировать полученную информацию.

— Можно еще один вопрос, ваше величество? Чуточку личный. Но вы меня простите. Вы, что же, сто лет не имели имен и взяли их из книг на вилле?

— Почему же… у нас есть имена. Но это наши, королевские. Имена народа к-хи. А перед людьми мы должны были назваться земными. Ты можешь называть меня по-прежнему — Ноэль. Ведь мое настоящее имя на языке к-хи тебе вряд ли удастся выговорить. Так же как и мой титул. — Ноэль произнес это очень просто, без тени снисходительности или высокомерия.

Атлантида не был уверен, что Кресс могла бы говорить точно так же.

— Впрочем, титулы rex и regina мне нравятся, — добавил Ноэль. — Ваши странные имена вас и выдали.

— Друг мой, не все так начитаны, как вы.

— А те скелеты, что нашли в подземелье под дворцом? Что означало то захоронение, вы можете объяснить?

— Могу. Но позволь мне этого не делать.

Платон вновь почувствовал глухое раздражение. Все, что рассказал ему Ноэль, в принципе он и сам знал. Или мог бы догадаться со временем. Так, небольшие обобщения и дополнения. А то, чего не знал Атлантида, Ноэль ему объяснить не пожелал. Да и мог ли он объяснить? Ведь он родился, когда цивилизация Немертеи погибла. Все его знания почерпнуты из погребальных кувшинов. Или из кувшинов рассказов. И кое в чем профессор может даже превзойти короля. Все так, да… Но от чувства раздражения Платон избавиться не мог.