Глава 7
Нечаянная встреча

Час проходил за часом, а они продолжали бежать как заведённые. Ноги двигались словно бы сами по себе, не требуя внимания, даже не сбивая дыхания. Остановок не делали, а когда подступал голод, заправлялись на ходу, точно марафонцы. Рюкзаки пустели с угрожающей быстротой – ничего странного, если вспомнить, с какой резвостью богатыри набирали объёмы. Скорей удивляло, что не приходится жевать непрерывно.

Теперь пещеры не походили на тоннели или коридоры, больше смахивая на пустоты колоссального куска пемзы, источенного дырами всех форм и размеров. Заплутать в этом лабиринте было просто, и хотя Крон по-прежнему служил компасом, без чутья Светлана и подсказок Лэлли он мог бы блуждать здесь неделями – конечно, если бы раньше не провалился в соразмерную расщелину или не нарвался на другую летальную неприятность.

Нетопыри продолжали играть на нервах пришельцев, придвигаясь ближе, когда те пробирались над обрывом или спускались в очередную пропасть, – но пока не пытались атаковать, словно бы ждали чего-то. Подземная живность продолжала меняться, предъявляя всё новые виды, в большинстве пакостные. Особенную опаску вызывали бронированные жуки, размером и конфигурацией корпуса напоминавшие двухместный БТР, – с проворными цепкими лапами, позволявшими им торпедами носиться по отвесным стенам и даже сводам. На кого охотились стремительные броненосцы, Светлан не разобрал, но с их появлением сразу сгинули скакунцы, а такое совпадение не могло не тревожить – как видно, резвости и смекалки этих псевдообезьян на здешних хищников уже не хватало. Впрочем, на отрядец жуки не посягали – то ли их смущали габариты Крона, то ли сама тропа оберегала путников. Как видно, те, кто ходил по ней раньше, всё же приучили зверьё к порядку.

Встречный ветер по-прежнему ощущался, но в таких просторах его напор ослаб намного, а надоедливый гул и вовсе пропал. Кстати, большинство прежних шумов тоже исчезло: не капала и не журчала вода (вот это странно), не перекликались скакунцы, не скрипел песок под тяжёлыми лапами – песка здесь попросту не было.

По-видимому, эльфке стало не по себе в здешней тиши. А может, как и Светлан, она не любила долго обходиться без песен. Но если он в таких случаях запускал технику, то эльфам не требовалось заимствовать у других ни голос, ни музыку – был бы инструмент под рукой. Впрочем, инструмент им тоже не обязателен, да и без рук смогли бы обойтись, – во всяком случае, это относилось к Лэлли. Искусно балансируя на пятой точке, она перебирала всеми двадцатью пальчиками, на диво гибкими и послушными, по прутьям клетки, точно по струнам, и те откликались на её касания сладчайшими звуками. А разнообразием и богатством тонов клеть не уступала оркестру, причём отнюдь не камерному.

Голос Лэлли, и без того мелодичный, сделался чарующим, наполнился переливами и модуляциями, запросто спускаясь в низы, удивительные для такой крохи, а уж взмывал и вовсе в неслышимость. И набор слов, даже непонятных, наводил дрожь. Наверное, из таких вот эльфийских песен, созданных больше для радости, и наклепали затем заклинаний, некоторые из которых дошли и до людей.

Какое-то время Светлан, призвав на помощь память и собственный голос, сильно прибавившие за последний год, пытался состязаться с ней – пока с полной определённостью не уяснил, что всей толпе его современников, воображающих себя творцами, не под силу соперничать с музой, воплощённой в этом миниатюрном создании. Впрочем, к нескольким музыкальным и поэтическим фразам эльфка проявила интерес – стало быть, хоть что-то люди выдумали сами.

Когда ей наскучили песни, Светлан принялся рассказывать истории, умолкая на середине, и почти всегда эльфка угадывала продолжение, причём нередко предлагала сразу несколько вариантов, из коих новые, неизвестные Светлану, обычно оказывались более занятными. Очень насмешила Лэлли байка про элоев и морлоков, в которых она и без подсказки углядела намёк на эльфов и гоблинов.

– Значит, такой вы видите нашу будущность? – спросила эльфка. – Страшно до жути. Впрочем, и тут вы неоригинальны – были уже у нас такие предрекатели. Кое в чём они, наверно, правы: витая в облаках, не следует слишком отрываться от земли.

– А басню про муравья и стрекозу не хочешь послушать?

– Это об отношении людей к искусству, да? Дескать, главное – кормёжка да барахло, а также те, кто поставляет их. Прочие же есмь нахлебники и паразиты, и проку от них – ноль. Это недурно вас характеризует, верно?

– Ох добалуешься ты у меня, ох допросишься, – пригрозил он. – Не погляжу на твои года… Или что у тебя взамен: тысячелетия?

– Как врежу сейчас, – вдруг посулила Лэлли и в самом деле замахнулась. – Венец творения, ишь!..

Светлан испуганно шарахнулся, закрываясь руками, – чем насмешил даже Крона. А девушка залилась звонким смехом, своей весёлостью радуя всех. Славное всё же создание: прелестное и пленительное, солнечное точно «зайчик», неунывающее, непоседливое. С ней любой путь покажется короче, а невзгоды и опасности – легче. Вот такие товарищи нам нужны.

С искусства разговор перескочил на обычаи и нравы двух рас, таких похожих внешне, но таких разных в остальном, и некоторое время напоминал встречный допрос, где каждый собеседник, ответив другому, обретает право спрашивать сам. Вскоре в беседу втянулись Артур с Кроном, поневоле раззадоренные услышанным, и уж тут обмен информацией пошёл по всем направлениям и почти без цензуры.

Затем тропа выровнялась, избавившись наконец от опасных карнизов и утомительных спусков, что позволило Светлану, не прерывая бега, примерить на себя новую роль – чародея. И начал он, конечно, со Знаков, показанных эльфкой, – уж так не терпелось их опробовать. Как и подозревал, удавались они еле-еле, к тому ж не в полной мере – особенно Сфера и Волна. Попросту не хватало гибкости в суставах. Чтоб выстроить нужную фигуру, приходилось напрягать мышцы до дрожи, а при ней трудно соблюсти миллиметровые допуски. Но даже и то, что выходило, моментально опустошало его резервы. Хватало на две-три Волны или на единственную Сферу, длившуюся не дольше минуты, – после чего требовалось ждать несколько минут, покуда вернётся Сила. Катапульта получалась легче, но сжирала энергию ещё быстрей. Впрочем, и это позволяло Светлану возноситься к сводам, распугивая нетопырей, а также тормозить при спуске, оберегая подошвы. Конечно, Знаки полезные, мощные – однако как бы на вырост.

Наигравшись с новьём, Светлан переключился на более знакомые Знаки. Не утерпев, Лэлли принялась подправлять те приблизительные и весьма неуклюжие, если сравнивать с её пальчиками, комбинации, которые он передрал у других или раскопал в архивах. (Или до которых успел додуматься сам, всяко крутя перстами и прислушиваясь к себе.) Забавно, что для своих построений эльфка использовала и ступни – больше поддразнивая мужчин дерзкими позами, чем по необходимости. Конечно, это усиливало Знаки, а при случае могло подменить ручную работу, но подражать эльфке было сложно. Подобные приёмы сгодились бы разве летуньям-ведьмам, но уж никак не богатырям, отягощённым оружием и бронёй, привыкшим прочно опираться о землю.

– А вот зверей в нас лучше не будить, – не удержался Светлан, хотя в целом относился к таким вещам позитивно. Те же ведьмы откалывали номера и похлеще, особенно на шабашах.

– Почему? – сделала удивлённые глаза малышка.

– Разница потенциалов слишком большая, – пояснил он. – Конечно, ты в клетке – но вдруг и она не выдержит? Ты ведь не хуже меня знаешь, какие грозные стихии можно распалить через секс. Говорят, существовали целые цивилизации, построенные на этом принципе, сумевшие оседлать рождённую им энергию. Какое-то время они даже процветали, но в конце концов погибали – от землетрясений, извержений вулканов, потопов. Как видно, здесь очень трудно соблюсти равновесие.

– Для вас – существовали, – сказала эльфка, тотчас сводя колени. – Для нас – ещё появятся. Хотя ты прав: с этим не стоит играть, когда погружён в волшебство.

– Именно, – подтвердил Светлан. – Тут уж не до игр. Но такое сочетание подводит нас к интересным догадкам.

– Да неужто? – изумилась Лэлли. – Это каким же?

– Видишь ли, нормальные мужики… в смысле, настоящие, – тут же поправился он, – близко… гм… соприкасаясь с женщинами, делятся с ними силой, заряжают энергией, а иногда и магией.

– Только делятся? – хмыкнула Лэлли. – Какое бескорыстие, надо же!

– Я понимаю твой сарказм, – кивнул богатырь. – Здесь ведь как в билдинге: тратишь, чтобы прибавилось. И раз за разом поднимаешься выше – конечно, если дадут время восстановиться. Но это не самый лёгкий путь, согласись. А годится он далеко не всем. Большинству-то отдавать нечего, для таких женщина – лишь средство для поднятия тонуса, вроде спиртного или курева. Дальше – хуже, ибо начинаются надругательства, попытки возвыситься через унижения других. И на самом краю этого спектра имеется категория… э-э… сексуальных наркоманов, к счастью, малочисленная, у которых «половое давление» уже смахивает на ломку. Вот они забирают энергию – обычно вместе с жизнью, опустошая жертвы напрочь, выпивая досуха. А оргазм при этом ощущают такой… экстатический… что на какое-то время превращаются в монстров, наделённых звериной мощью.

– И что? – спросила девушка, ёжась. – К чему эти страсти?

А ведь впрямь «страсти», подумал Светлан. Какой же разброс у этого слова: от жгучей любви до кошмара!..

– А к тому, – ответил он, – что особенный подъём маньяки испытывают, когда пожирают ведьм, – прямо-таки в неистовство впадают, крушат вокруг деревья и стены, разрывают в клочья тела. И длится это не один час.

– Ну? – опять подхлестнула эльфка. – Дальше.

– Но если б такому охотничку подвернулась бессмертная, сколько же сил он смог бы из неё выпить!..

– И куда ты ведёшь, родной?

– Не догадываешься?

– Н-не… могу сказать.

– Милая моя, маленькая, – сказал Светлан задушевно. – Я по сию пору легко ловлюсь на враньё, хотя столько раз обжигался!.. Рефлекс такой, понимаешь? Когда сам не умеешь врать, и от других не ждёшь особых талантов. Зато я умею думать, анализировать, сопоставлять – как у нас говорят, «крепок задним умом».

– И что же ты надумал этим… гм… задним?

– Что ты… э-э… темнишь.

– Кажется, ты решил мне польстить? – поинтересовалась Лэлли с улыбкой. – По-твоему, я способна преодолеть эльфскую ограниченность и сфантазировать ложь?

– А кто говорил о лжи? Конечно, ты сказала правду, только правду… но не всю.

– Ну-ну, – подбодрила она. – Я слушаю!

– Когда риск перевешивает мотивы, предприятие называют авантюрой. Но вы, эльфы, кто угодно, только не авантюристы, иначе жили бы не дольше людей. А ума у вас хватит, чтобы не промахнуться в оценках, – вы умеете взвешивать.

– И?

– Ты слукавила, малышка: любознательность – вовсе не единственная причина, из-за которой ты сунулась в подземелье. Даже не главная. Не хочешь нас просветить? Поверь, мы не из тех, кто обманывает доверие.

– Да знаю я, – вздохнула девушка. – Разве в этом сложность?

– Если люди… э-э… сапиенсы нравятся друг другу, что может помешать взаимопониманию? – спросил Светлан. – А если даже не поймём чего-то, примем за аксиому – просто потому, что это исходит от тебя.

– Ну хорошо, – решилась Лэлли. – Но тогда я зайду издалека.

– Да ради бога!..

– Ты спрашивал про гоблинов: отчего они сделались такими. Тенденции-то у них наметились в самом начале, когда встали на тропу ненависти. А на войне, как знаешь, не обойтись без жёсткой централизации и фанатичной идеологии, враждебной к инакомыслию.

– Артур знает, – отбрыкнулся он. – Я-то всерьёз не воевал, слава аллаху.

– Самые активные, конечно, стали во главе, образовав касту жрецов. Ну, а среди них, как водится, выделился один – наиболее беспощадный, неразборчивый в средствах, одержимый…

– Царь-жрец?

– Да. И зовут его Мифей.

– Зовут? – удивился Светлан. – То есть он по сию пору заправляет тут?

– Может, за это время он и менял тела – но не свою суть. Уж она осталась прежней, а если изменилась, то не к лучшему.

– Сказка про Дракона, – сказал он.

– Что?

– Есть места, способные переделать под себя любого, кто туда сунется. Вот и тянется череда двойников. И пока не сломаешь систему…

– Боюсь, это не тот случай, – сказала Лэлли. – Хотя сказка мудрая.

– Ну да, вы же бессмертные!.. И для вас миллионы лет вовсе не кажутся бездной. Кстати, прежде гоблины жили долго?

– По нескольку тысяч лет. Это долго, по-твоему?

– Ой, не трави душу – у каждого ведь своя кочка… И что же учудил наш Мифей?

– Как раз то, что мы наблюдаем сейчас. Мало-помалу, с помощью своих жрецов, он из гоблинов, искусных мастеров и сведущих Хранителей, сотворил орков – злобных, тупых короткожителей, поделённых на боевые породы. А сам, наоборот, копил навыки и могущество. Мифей сделался для своего народа демиургом, стал почти вровень с Великими. Но поскольку они далеко, а Мифей здесь, то почитают его намного больше.

– Из нас тоже пытались вывести новую расу, – сказал Светлан. – Да, видишь, не удалось. То ли времени не хватило, то ли окружение помешало. То ли Мифей и впрямь редкий умелец.

– То ли гоблины оказались более податливыми, – прибавила Лэлли.

– Всё это присказка, как я понимаю, – заметил богатырь.

– Да, – кивнула она. – Я не стала бы открываться, но ты и так почти обо всём догадался.

– Предположил, – поправил Светлан. – Считай это гипотезой.

– И тем не менее. А когда правильно ставят вопросы, на них приходится отвечать.

– Что ж, тогда дальше пойдём вместе, – предложил он. – Итак, ты пробиралась к Мифею, но при этом не сбрасывала со счетов и вариант захвата…

– Верно.

– То есть надеялась, что так или иначе, но угодишь к оркскому царю.

– А эти кретины взамен того, чтобы доставить меня куда следует, завалили хламом в своей кладовке!..

– Чего было ждать от глупых исполнителей? А распоряжений на твой счёт у них не оказалось. Но если б ты попала к Мифею, уж он, верно, смог бы раскупорить твою бутыль – и что тогда? Стала бы, как джинн, исполнять его прихоти или попросту пошла бы на корм?

На это Лэлли лишь улыбнулась, давая понять, что такое блюдо Мифею пришлось бы не по вкусу. Что ж, на чужие секреты мы не посягаем, пусть держит при себе.

– Помнится, ты сказала, что к нам у тебя долг, – произнёс Светлан. – Из-под того завала вытащили тебя мы, как ни крути. Иначе куковала б ты там до скончания времён.

– И что же?

– А то, что я не люблю зряшных работ. И если спасаю кого, то вовсе не ради поставок к столу его царского величества. Если ты впрямь чувствуешь себя обязанной, то теперь должна жить долго и счастливо.

– Может, лучше возьмёте натурой? – засмеялась девушка. – Подумайте, я ведь могу подарить бездну блаженства, у меня такой опыт!..

Светлан глянул на неё с опаской, но в следующий миг облегчено вздохнул, снова вспомнив, что угроза абстрактная. Эту прозрачную клеть так легко перестаёшь замечать, а ведь она непреодолима для любых… гм… предметов.

– Стойте! – внезапно велела Лэлли.

В тот же миг и Светлан ощутил поблизости мощное сознание, наверняка оснащённое не менее могучим телом. Как ни странно, его чувство опасности на сей раз опоздало с предупреждением.

Все разом остановились, обшаривая глазами окрестности. У Светлана и тут было преимущество перед товарищами – уж он знал, в какую сторону смотреть, даже мог прикинуть расстояние. Но почему-то взгляд притянуло к скале, перегородившей вход в глубокую расщелину. И чем она примечательна, интересно? Разве стоит не на месте.

Вытянув руку, Светлан поделился скудным своим знанием с остальными, и они тоже уставились на расщелину. Скала вдруг дрогнула и превратилась в существо. Пожалуй, Светлану больше бы понравилось обратное превращение.

– Вот и тролль, – констатировал Артур, а великан лишь буркнул подтверждающе.

Если орки выглядели, как карикатуры на людей, то тролль смахивал на скульптуру примитивиста… с монументальным уклоном. Ростом он был пониже Крона, но массой, видимо, превосходил. Приплюснутая голова почти сливалась с плечами, тяжёлые руки свисали до колен, а похожие на колонны ноги заканчивались громадными ступнями, напоминавшими птичьи лапы. (Это ж какая должна быть птичка!)

– Ну и зверюга, – пробормотал Светлан. – Вроде он не настроен нападать. Может, не станем ждать, пока проголодается, и пошлёпаем дальше?

– Что-то неладно с ним, – сказала эльфка. – Обычно тролли избегают чужих взглядов. Такой у них бзик, понимаете? А если не удаётся, набрасываются. Чтоб ни один не ушёл, кто их видел.

– То есть тролли показываются лишь тем, кого решили схрумкать? – уточнил Светлан. – Это греет.

– А этот явно чем-то угнетён – настолько, что даже мы ему до фонаря.

– Тёмные силы его злобно гнетут? Пусть уж сам с ними разбирается!

– Тут и так много странностей, – возразил Артур. – И если эту можно прояснить… Не люблю, когда за спиной тьма.

– Бегать надо шустрей – тогда не догонит.

– Если б не видел тебя в деле… – проворчал Крон.

– Эй, ты куда? – окликнул Светлан эльфку, уже скользившую на своей платформе к расщелине. – Вот егоза!

Поневоле остальные поспешили за ней, съезжая по крутому склону. Впрочем, у девушки хватило ума не подплывать близко. Затормозив метрах в десяти от тролля, она сказала что-то по-гоблински.

– Э-э? – спросил тролль хрипло.

Тотчас Лэлли разразилась целой речью, умудряясь даже оркские слова произносить мелодично.

– У, – согласился тот, выслушав.

– Говорун, – заметил Светлан. – Ещё почище нашего громилы… во всех смыслах. О вкусах, понятно, не спорят, но если б от меня так разило, я бы удавился.

Несло от тролля и впрямь ядрёней, чем от любого огра, – вдобавок запах был настолько далёк от человечьего, что одним этим наводил жуть. Видимо, эта жизнь основана на кремнии – иначе с чего тролли каменеют на солнце? Кстати, при ближнем рассмотрении оказалось, что тело гиганта покрывает чешуя, верно, не уступающая прочностью драконьей.

– Он, случаем, не близкий родич огневиков? – спросил Светлан. – А что контурами смахивает на нас, ещё не критерий – просто функции подобные, вот и сработали по общему эталону.

– Или вас лепили с них, – пробурчал Крон.

– Или нас, – согласился Светлан, – с вами. А на кого тролль похож больше, уточнять не будем. Экая всё же Квазиморда!

– Смотрите, – призвала эльфка, указывая изящной рукой. – Вот и объяснение.

– Где? – гукнул великан, прикладывая ко лбу ладонь на манер Илюши Муромца. – Не вижу ни хрена.

Зато Светлан уже различил прозрачные широкие полосы, протянувшиеся к троллю с обеих стенок расщелины. Было их по десятку с каждой стороны, и оплетали они добычу точно щупальца кракена, от щиколоток до плеч. Так что кинуться злосчастный урод не смог бы при всём желании.

– Что ещё за хреновина? – удивился Светлан. – Паутина?

– Скорее тогда паук, – откликнулась Лэлли. – Само ловит, само жрёт. Очень древнее существо, намного старше любой наземной или водной твари. Тогда ещё не было разделения на растения и животных, а чудища водились такие, что и представить жутко. Это-то из самых безобидных.

– Выходит, жизнь зародилась под землёй, а не в воде? Любопытная теория.

– Но Мифей приспособил старушку для собственных нужд. Понимаете, он зачем-то отлавливает пещерных троллей… А западня классная, разве нет? Пожалуй, ничем иным каменноруких и не удержать.

– А-а, – протянул Крон. – Теперь вижу. Ишь, какая!

– Экая мерзость, право слово, – поддержал Артур. – Не позавидуешь зверюге.

Снова застыв в скалу, тролль смотрел на них с ожиданием. Просить-то он вряд ли умел, однако надеялся на что-то. Скорее всего на смерть.

– И что делать с ним? – спросил Светлан. – Ей-богу, лучше бы он напал – тогда и вопросов бы не было. С агрессорами у нас разговор короткий.

– Ты ведь не думаешь так, – заметила Лэлли. – Болтаешь только.

– Язык без костей, это верно. А ты что имеешь сказать?

– У него одна нога короче.

– Действительно, – подтвердил он, приглядевшись. – А о чём это говорит?

– И руки разные.

– Ага: одна правая, другая… Ты к чему клонишь?

– Что он уже попадал в ловушки Мифея. И уходил, отгрызая себе конечности. Скорее всего, не один раз.

– Ух ты, – сказал Светлан. – Стало быть, тёртый калач? Местами даже обглоданный. Но сейчас ему пришлось бы изгрызть себя всего, чтоб освободиться, – влип крепко, по самые уши. Как понимаю, эти щупальца не по его зубам?

– Они зачарованы, – сообщила эльфка. – Тролль бессилен против такой магии.

– Бедняга, – молвил богатырь. – Конечно, мне по душе его свободолюбие…

– Мы не можем его бросить, – молвил Артур. – Это недостойно рыцарей.

– Предлагаешь добить? – спросил Светлан. – Нехорошо опустошать чужие капканы – хозяин может обидеться. Хотя после всего, что мы натворили тут…

– Наверно, я плохой король. Когда вижу путы, мне всякий раз хочется их порвать. А сколько решёток я разломал!..

– Небось, на благодарность рассчитывал?

– Вот уж нет – не такой я наивный.

– В сказках-то филантропией занимается каждый второй, – сказал Светлан. – А после ему обязательно воздаётся… Дудки! От сказки здесь лишь многообразие форм и обилие магии, но законы психики действуют обычные. Вот и боюсь, как бы на воле наш каменнорукий не вспомнил, что видевшие его должны умереть… И с чего они такие застенчивые, а?

– У тебя опять словесный понос? – осведомился Крон. – К чему столько болтовни?

– К тому, что мне очень не хочется спускаться к троллю. Но придётся.

– А почему ты? – сразу спросил Артур.

– Потому, что из нас двоих я более осторожный, а на рожон не полезу ни за какие коврижки. И давай без препирательств, ладно?

Сгрузив с себя лишнее, Светлан спрыгнул на следующий уступ, сразу за которым начиналась расщелина. От края уступа до прозрачных щупалец-ветвей оставалось не больше сажени, и по высоте в самый раз. Теперь тролль громоздился перед Светланом базальтовым утёсом, а мощь в нём чудилась жуткая. Слава богам, такие колоссы не дожили до людей, а дальние их потомки опасны гораздо меньше.

– Если он хотя бы шевельнётся в твою сторону… – с угрозой проворчал король, доставая из-за спины лук.

– Не дёргайся, – сказал Светлан. – Всё равно я среагирую быстрей, чем долетит стрела. И уж раньше шевельнётся не он, если я верно расчухал ситуацию.

Лэлли опять начала говорить, то ли успокаивая чудище, то ли пытаясь втолковать ему намерения спасателя. Судя по тому, что тролль наклонил голову вбок, явно подставляя шею под удар, понял он мало. А Светлану в ароматах прикованного исполина и вовсе сделалось не по себе.

– Наш Прометей, – вздохнул он, морща нос. – И где ж твой огонь? Заныкал, понимаешь…

Вдруг выхватив из-за спины кладенец, на том же махе рубанул по верхнему щупальцу. Волшебный клинок сверкнул молнией, и если б Светлан не зацепился носками за камни, его подбросило бы в воздух – настолько он разогнал меч. Сам удар отозвался болью в руках и плечах, встряхнув Светлана то ли отдачей, то ли разрядом неведомой энергии, вырвавшейся из древней плоти вместе с брызгами мутной слизи и неслышным воплем. А по ноздрям хлестнуло смрадом, в сравнении с которым запах тролля казался благоуханием. Невольно зашипев, богатырь не выпустил рукояти, даже не ослабил напора, продравшись сквозь все помехи… и три щупальца. Магия Паука вкупе с богатырской силой оказались сильнее чар живой ловушки.

Но в следующий миг случилось то, чего Светлан опасался: с полдюжины многометровых питонов, выпустив добычу, метнулись к нему. Отпрянув, он ударил снова, прочертив перед собой сияющий сектор, и ещё одно щупальце обрушилось на камень. Увернувшись от второго, Светлан саданул по третьему, уже совершенно переключаясь на боевые рефлексы, входя в режим бешеной схватки, подстраиваясь под беснующегося противника. Тяжёлый меч порхал в его руке пёрышком, крутился, метался, разил. Собственно, весь бой уместился в пару секунд, но заодно туда втиснулось столько движений!.. Раза два Светлана всё же садануло гибкими стволами, с шипением носившимися вокруг, а одному даже удалось захватить его голень – но лишь на мгновение, пока он не рассёк и этого гада. Затем щупальце пришлось разжимать, поскольку утихомиривались обрубки не сразу, – к счастью, это оказалось последним из набросившихся на него.

А с остальными уже расправлялся тролль, благо правую его половину Светлан вызволил. Каменными руками он отцеплял от себя одно щупальце за другим, после чего могучим рывком попросту выдирал их с корнями из стены и швырял в глубь расщелины. Может, тролль и уступал в силе Крону, однако ворочался намного шустрее великана – от злосчастной ловушки аж клочья летели. Или щепки.

Чтоб ускорить дело, Светлан срубил ещё несколько хищных стволов. Затем от греха вернулся наверх, к своим друзьям, взволнованным зрелищем боя. Устать он не успел, даже дыхание не сбил, хотя гонял на форсаже, но всё тело трясло – то ли от нерастраченных сил, спущенных с цепей, то ли от странных разрядов, передавшихся через меч. Не хватало подцепить какую-нибудь древнюю заразу!.. Ведь кто знает, как распространялись инфекции в стародавние времена, когда не было ни микробов, ни вирусов. И чем вообще делились тогдашние зверюги, что отдавали они своим убийцам?

– Хошь и стара скотина, однако ж дура, – выдавил Светлан, стараясь звучать небрежно. – Вела себя глупей некуда – за что и поплатилась.

– Ты чего дрожишь, герой? – спросил Крон. – Поздно уже бояться.

– Думаешь?

Выкорчевав все щупальца, тролль, однако, не успокоился, а принялся методично втаптывать их в камень, переходя к следующему, лишь когда очередное прекращало дёргаться. Наконец он принялся за последнее.

– А теперь приготовьтесь, – сказал Светлан. – Как бы спасённый не вздумал показать нам, где зимуют здешние членистоноги.

Но, покончив с древозверем, тролль не стал качать права или кидаться глыбами. Приблизясь к отрядцу, сколько позволял нижний уступ, он с усилием поднял голову, явно не приспособленную глядеть вверх, и заскрипел точно несмазанная телега – впрочем, довольно разборчиво. Только непонятно.

– Чего он лопочет? – спросил Крон.

– Что-то про долг, – пожала плечами Лэлли. – То ли он должен, то ли ему.

– А точнее – никак?

– У троллей мало слов – всё на интонациях. Чтоб понимать тут, нужен опыт. А где ж его взять?

Умолкнув, чешуйчатый гигант продолжал взирать на них вдавленными глазами, время от времени протяжно вздыхая, словно остывая после недавнего взрыва. Когтистые ножищи были до колен забрызганы бледной слизью, но ни это, ни разлившаяся вокруг вонь его, кажется, не заботили.

– Дикий, совсем дикий, – сказал Светлан. – Но не злой. Если б ещё вегетарианцем заделался… Как бы его сагитировать, а?

– Вообще тролли славятся своей тупостью, – заметил король. – И этот, верно, недалеко ушёл.

– Среди огров тоже полно таких, в чьей голове умещается не более одной мысли, – сказал Светлан. – Равно как и среди людей.

– Однако ж у троллей это – норма, – возразил Артур.

– А у нас, думаешь, нет?

– По крайней мере у нас разброс больше. Попадаются даже мудрецы. А сможешь ты вообразить мудрого тролля?

– Ну, ежели его с младенческих когтей отдать на воспитание эльфам… Как думаешь, Лэлли?

– Думаю, особого толку не будет, – откликнулась та. – Из всех одиночек пещерные тролли – самые отъявленные. Похоже, они и родятся закрытыми, а все насущные сведения получают вместе с генами.

– Генная память? – поразился Светлан. – Надо же.

– Вдобавок тролли подвержены приступам ярости и тогда делаются совершенно невменяемыми.

– Если не злить и не науськивать… Наш Крон тоже буйный, когда заведётся.

– Всё равно, их невозможно приручить. И дрессуре они не подаются.

– Тогда зачем Мифей отлавливает троллей? Чтобы из их шкур нашить кольчуг для своих жрецов?

– И ничего я не буйный, – пробурчал великан, как всегда, с изрядной задержкой. – Придумал тоже.

Повернувшись, Светлан вгляделся в него с интересом.

– А вы заметили, насколько быстрее реагирует тролль? – спросил он. – Хотя почти не уступает Крону размерами. Это ж какая болванка для солдата!..

Его дрожь потихоньку стихала. Может, и обойдётся, а? Не следует быть мнительным – подумаешь, древняя тварь!.. Слишком мы почитаем старину.

– Ты имеешь в виду… – начала Лэлли.

– Время покажет, – прервал Светлан. – Чего пугаться до срока?

– А он из другого материала, что ли? – ревниво осведомился Крон.

– Именно, – подтвердил Светлан. – Видимо, эта жизнь зародилась в иных условиях: то ли на больших глубинах, рядом с подземным пламенем, то ли когда планета была юной и вся бурлила огненными реками.

– Друзья мои, – воззвал Артур, – по-моему, вы слишком увлеклись абстракциями. А ведь спасённый что-то ждёт от нас.

Тролль впрямь продолжал пялиться на четвёрку, зацепенев в памятник. И чего ему надобно, интересно?

– Сможешь вдолбить ему, что он ничего не должен? – спросил Светлан у эльфки. – А если мы должны – надеюсь, простит. Засим искренне ваши и так далее… Спешим, дескать, – не обессудь.

– Попробую, – сказала Лэлли и вновь перешла на оркскую речь.

Гигант выслушал не перебивая, затем ещё раз вздохнул и произнёс:

– У.

– И что сие значит? – поинтересовался Светлан.

– Знала бы я!..

– Ладно, это его проблемы, – сказал богатырь, вновь навешивая на себя трофеи, захваченные в Крепости и Замке. – А мы и так выбились из графика – надо навёрстывать.

– Точно, – спохватился Крон. – Я иду сзади, да?

– Думаешь, тролль кинется догонять? Вообще занятно было бы вас стравить… Ты на кого ставишь? – спросил Светлан у Артура.

– Балабол, – хмыкнул тот. – Я-то тебя знаю – а другие?

– И другие узнают. Куда ж им деваться?

В прежнем порядке они двинулись по тропе, оглядываясь на тролля, пока его не скрыл поворот. Чешуйчатый исполин не шелохнулся, только провожал четвёрку глазами, медленно моргая.

– В нашей команде лишь его не хватает для полной икебаны, – проворчал Светлан. – Да, есть ещё гномы!.. Но их я пока не видел. Лига наций, надо же. – Бросив взгляд на Крона, он вскинул брови: – Ты что такой смурной, верзила?

– Странная штука, – пророкотал великан с высоты. – Не первый раз подмечаю. Как спасёшь кого, уже не можешь держать за врага. Прежде-то я не жаловал троллей…

– Можно подумать, это ты вызволил каменнорукого, – фыркнула Лэлли.

– Ещё неизвестно, кто переживал больше, – вступился Артур. – Ненавижу смотреть, когда другие рискуют!

– А если выручают тебя? – спросил Светлан у Крона.

– Это долг, – ответил тот, подумав. – От ума идёт, не от сердца. А как сквитаешься, опять можно враждовать.

– Но ведь отплатить за спасение можно лишь тем же способом? Стало быть, никуда не деться от сердечной привязки.

– И впрямь, – удивился великан.