Глава восьмая

Перед моими глазами открывался веселенький пейзаж.

Всюду, куда ни достигал мой взор – а достигал он сравнительно недалеко, – в живописном беспорядке высились надгробия.

И вдруг у одного из памятников я заметил две фигуры. «Поздновато для посетителей», – удивился я.

Снизу слышались возня и сдавленная ругань Лиса.

– Тише, Рейнар!

– Да ни черта нас отсюда не услышат.

– Мне тоже ничего не слышно!

Лис приумолк, и я явственно различил хруст щебня под ногами пришельцев. Было так тихо, как бывает на кладбище ночью. Где-то ухала сова, ввергая в суеверный трепет души честных христиан. Вдалеке выла собака, созерцая на небе огрызок луны. В общем, самое время заняться приведением в порядок разрозненных впечатлений сегодняшнего, а точнее, уже вчерашнего дня.

А задуматься было над чем. Я не в первый раз бывал в подобного рода переделках, а потому отлично знал, насколько ничтожен шанс вмешательства его величества случая в таких ситуациях. Конечно, однозначно сбрасывать этот фактор было никак нельзя, но и надеяться на него – это все равно что ожидать солнечного затмения безлунной ночью.

И все-таки сегодня мне везло. Определенно везло. Ничего сверхневозможного, безусловно, не происходило. Бушующее море не расступалось перед беглецами, чтобы через мгновение снова сомкнуться, поглощая в своей пучине фараоновы колесницы. Но все же, даже если отбросить случайности «рукотворные», вроде тайного агента неизвестно чьей разведки, выпустившего Виконта, или этих чертовых электронных игрушек, прихваченных с собой бестолковым стажером, список нерукотворных совпадений был бы неестественно велик.

Сюда можно было смело занести и Дика Никсона в охране цитадели, и поломку механизма запирания решетки, и моргающий гобелен, и лейтонбургского герольда, и путешествующую красотку, начисто отбившую у принца Джона интерес к моей скромной персоне, и забулдыгу монаха, и ход в исповедальне, и этот странный наблюдательный пункт, в котором я сейчас обретался.

Безусловно, количество спирта в моей крови никак не оставило бы равнодушным любого взятого на выбор сотрудника дорожной полиции, но я был не настолько пьян, чтобы хоть на минуту причислять все эти странные совпадения к разряду случайностей.

И, что самое забавное, памятуя о своей руке, самопроизвольно нашаривавшей ступени на стене подземного хода, мне почему-то казалось, что список «случайностей» на сегодняшний день еще далеко не завершен.

Между тем поздние посетители некрополя приближались, о чем-то оживленно беседуя между собой. Казалось, ни судьбы покоящихся в этой земле, ни то, как проходит слава земная, ни в малейшей степени не волновало странных экскурсантов.

Один из них, несмотря на свой возраст – явно старик! – и изрядную худобу, производил впечатление человека физически крепкого и закаленного превратностями судьбы. Он безуспешно пытался умерить шаг, подстраиваясь под движение своего спутника, но по всему было видно, что ходить медленно он не приучен.

Собеседник этого стремительного старца немного превосходил его ростом и был весьма широк в плечах. Во всей его стройной, но в то же время крупной фигуре чувствовались недюжинная сила и повадка ловкого бойца. Однако движения его были по-кошачьи мягки, и он с явной неохотой спешил за своим престарелым поводырем, вещавшим что-то с видом человека, привыкшего к безоговорочному повиновению.

– Я совершил дальний путь, чтобы сообщить вам это, – произнес старец тем тоном, которым прославленные полководцы сообщают своим недалеким монархам о взятии «на копье» неприступной крепости противника.

Парочка, прогуливавшаяся по этой обители вечности в столь неурочное время, наконец приблизилась к моему наблюдательному пункту настолько, что я мог, напрягая слух, слышать их разговор.

– Я очень ценю вашу доброту, мессир, – отвечал его спутник.

– Речь сейчас не идет о доброте. И уж не о моей доброте, во всяком случае. Так постановили приоры пятнадцати башен из шестнадцати, и триумвират великих иерархов счел возможным предпочесть вас вашему брату.

– Но мой брат…

Старик отрицательно покачал головой.

– Он не имеет знака и соответственно не может быть адептом – хранителем божественной крови. Однако при этом он не желает повиноваться капитулу. Следовательно, ваш брат должен умереть! – завершил он тоном, не допускающим и саму возможность возражения.

– Да, но мы оба – ростки этого древа. Пылкие ростки.

– Я не хуже вас осведомлен об этом, и, поверьте, я очень сожалею о том, что должно произойти. Но иного выхода нет. Так хороший садовник обрезает гниющую ветвь, чтобы сохранить остальные.

– Но кто может судить о том, какая ветвь гнилая, а какая – нет?

– Мы. И вы прекрасно знаете об этом.

Могучий собеседник железного старца немного помолчал, очевидно, обдумывая услышанное.

– Вы предлагаете мне неслыханную, более того, небывалую власть. И что вы просите взамен? Ничего? Я не верю в это. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Я передаю в ваши руки то, что издавна и по праву принадлежит вашему роду. Взамен же мы требуем лишь одного: точного соблюдения предначертанного. И помните: хрустальная клепсидра в круглой зале замка свидетельствует о приближении заветного часа.

– А черт! – послышался внизу отчетливый возглас Лиса. – А ну-ка, ну-ка! Что это у нас тут такое?

Насколько я понимал, случайности продолжали неумолимо случаться.

– Клянусь брюхом Господним, это воск, – продолжал мой друг. – А это что у нас за цепь?

То, что произошло дальше, ввергло в шоковое состояние всех невольных свидетелей случившегося и меня в первую очередь.

Сквозь каменные глазницы я с ужасом увидел, как поднялась и с грохотом упала в сторону мраморная крышка надгробия, с которым как раз поравнялись мои собеседники. Но это были только цветочки. Полуистлевший гроб, явив себя взору восхищенной публики, вдруг, как по мановению волшебной палочки, стал подниматься и, поднявшись, торжественно распался на части. Перед оторопевшими зрителями предстал человеческий остов в ошметках того, что некогда составляло его последний наряд. Пальцы скелета сжимали ржавый меч.

– На тебя, Господи, уповаю, да не посрамлюсь вовек! – услышал я голос старца, мгновенно пришедшего в себя и обнажившего свой клинок.

Я не успел уловить момент, когда ретировался его спутник, но видно было, что и старый рыцарь не горит особым желанием вступать в бой с выходцем из преисподней. Когда же из могильной ямы начал вылезать некий демон, рука моя невольно поднялась, дабы свершить крестное знамение. И только лунный луч, блеснувший на тонзуре поднимавшегося вслед за ним монаха, вернул меня к действительности.

– Нормально, Капитан! Они таки достроили этот тоннель! Конечная станция, джентльмены, просьба освободить вагоны.

Я с радостью последовал совету моего друга. Честно говоря, я давно уже так не радовался вечерней прохладе.

Внезапно святой отец, дотоле дико озиравшийся по сторонам, с резвостью, не угадывавшейся первоначально в его дородной фигуре, метнулся в сторону, оглашая кладбищенский воздух истошными воплями:

– Демоны! Держи вора! Пожар! Помогите! С нами крестная сила!

– Волка ноги кормят… – произнес Рейнар. – Капитан, делаем ноги! И побыстрее.

Кладбище явно оживало… Невдалеке уже слышались бряцание оружия и топот ног. Наша экскурсия по кладбищу не заняла много времени. Жилища мертвых быстро сменились пристанищами живых, но вторые были закрыты так же, как и первые.

– Капитан, здесь явно ждут гостей! – Лис указывал на полуоткрытую дверь в одном из ближайших строений.

– Что ж, зайдем на огонек.

Мы решили не заставлять ждать гостеприимных хозяев и стремительно вознеслись вверх по лестнице. Очутившись на площадке перед дверью в жилые покои, я, к ужасу своему, различил стражника, стоящего, облокотясь на копье. Бегущий вслед за мною Лис среагировал на секунду быстрее: он резко выбросил руку вперед и, ухватившись за древко копья, на которое опирался стражник, пнул его ногой в живот. Несчастный отлетел в сторону и безжизненным мешком рухнул на пол, демонстрируя нам окровавленную рану в районе затылка.

– Черт побери! Да он мертв, – констатировал я. – Интересные дела тут творятся.

Оставив бедолагу, которому наша помощь была уже бесполезна, мы распахнули дверь и тут же наткнулись еще на два трупа, лежащих на полу.

– Похоже, здесь тоже не скучали.

Внезапно откуда-то из конца коридора, в котором мы находились, послышался возмущенный женский крик. Лис вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами:

– Что делать? Пошли…

Ударом ноги распахнув дверь, мы ворвались в комнату.

– Всем на пол, падлы! Уголовный розыск! Руки за голову! Фанеру к осмотру! – завопил Лис.

Не знаю, какое впечатление произвел этот страстный монолог Сережи на его потенциальных клиентов, но действие, происходившее в комнате, на миг остановилось. «А у принца Джона губа не дура», – подумал я, увидев перед собой давешнюю красотку. Прямо скажем, она была не совсем одета.

Из верхней одежды на ней были лишь нательный крестик и веревка, которой ее пытались связать явно неизвестные Ее Высочеству личности. Клянусь причастием, у нее была самая прекрасная грудь из виденных мной за последние несколько лет. Я был настолько поглощен созерцанием роскошных форм недовязанной жертвы, что в чувство меня привел лишь сильный удар кинжалом в область желудка. Нижняя рубашка из лучшего лионского кевлара спасла мое пищеварение от столь грубого вторжения. Однако удар был весьма чувствителен.

– Сударыня! – наконец возмутился я. – Прикройтесь, вы мешаете работать!

Обескураженный неудачей негодяй хамским образом попытался повторить свой маневр. Это уже было слишком. Перехватив запястье нападавшего, я другой рукой зафиксировал его локоть и, поворачиваясь, направил разбойника головой в стену. Удар был силен, но проломить каменную толщу с первого раза ему не удалось. Похититель так и остался лежать, обдумывая этот печальный факт.

Схватка со следующим противником заняла немногим больше времени. Его стремительная атака завершилась тем, что, наткнувшись на собственный кинжал, он рухнул на пол, вспоминая перед смертью древнее выражение на тему того, от чего погибает поднявший меч… Оставшиеся два бандита, имевшие несчастье атаковать Лиса, тоже не заставили себя долго упрашивать. Несомненно, мой напарник был лучшим боксером этого графства.

– Кто позволил вам врываться в мои покои без стука? – донесся из-за занавесей мелодичный голос спасенной нами дамы.

– Я стучал… – глядя на сорванную с петель дверь, начал оправдываться Лис.

– Прошу извинить нас, сударыня, если мы вам помешали. – Я на секунду умолк, подыскивая подходящую случаю куртуазную фигуру речи.

– С кем имею честь разговаривать? – капризно осведомилась гостеприимная хозяйка.

– Рейнар Серж Л’Apco д’Орбиньяк! – резво отрапортовался мой напарник.

«Эк его проняло!» – подумал я.

– Вальдар Камдил, – честно признался я, – сьер де Камварон.

В коридоре послышался грохот множества шагов.

– А это еще кто? – недовольно спросила Лаура, шебурша за занавесью.

– А-а, это за нами! – беззаботно откликнулся Серж Рейнар де Л’Арсо д’Орбиньяк, попутно оглядывая комнату в поисках укрытия. – Сейчас нас будут вязать.

В дверном проеме показалась фигура принца Джона в сопровождении изрядного количества стражи.

– Вы, мессир Вальдар?! – оторопело воскликнул молодой Плантагенет, созерцая живописный беспорядок в покоях принцессы. – В нарушение всех законов рыцарства и гостеприимства вы врываетесь в покои благородной дамы?!

– Не ругайте их, мой принц, это мои телохранители, – мило прощебетала выпорхнувшая из своего укрытия прелестница.

Я еще раз вспомнил ее прекрасное тело и, польщенный доверием, гордо расправил плечи. Далеко не всякому доводилось охранять столь ценный предмет. За время пребывания по ту сторону шелковой занавески она успела соорудить себе некое подобие греческого хитона и смотрелась в нем просто потрясающе.

– И давно? – осведомился у пленительной нимфы еще не пришедший в себя от неожиданного известия принц Джон.

– Не очень. С этой минуты. – Лаура-Катарина одарила всех лучезарной улыбкой.

Принц перевел на меня недоумевающий взгляд.

– Вы же знаете, – развел руками я, в очередной раз вспоминая о «случайностях», преследующих нас с момента нашего появления здесь. – Я люблю неожиданные приключения.

Его Высочество метнул на меня взгляд, полный бессильной ярости. Видимо, выбор прекрасной дамы его отнюдь не радовал.

– Поздравляю вас, кузен, – вновь обретая свой ядовито-светский тон, произнес Джон и, слегка склонив голову в сторону невозмутимой Катарины, резко повернулся и зашагал прочь.

– Нужны нам твои поздравления… – проворчал Лис, деловито прилаживая на место входную дверь, безвинно пострадавшую в пылу боя, – как рыбке зонтик. Прислал бы лучше своих олухов жмуров с пола убрать. А то ходишь тут, спотыкаешься.

Последнее обвинение оказалось безосновательным. Появившиеся через несколько минут после ухода принца городские стражники оперативно освободили покои принцессы от persona non grata, после чего комната перестала напоминать поле боя и вновь обрела жилой вид.

– А вы правда кузены? – заинтересованно спросила меня наша новая работодательница, забираясь в альков и тщательно задергивая полог.

Невольно вздохнув про себя о том, что приходится кричать через всю комнату, я поспешил удовлетворить любопытство Ее Высочества.

– Это не совсем так. На самом деле наше родство куда как более отдаленное. Однако по знатности и древности мой род не уступает роду Плантагенетов. Я Вальдар Камдил, сын герцога Камваронского, соответственно являюсь вестфольдским принцем. Что же касается родственных отношений, то моя дорогая матушка является двоюродной теткой супруги короля Ричарда.

– Вестфольд, – задумчиво произнесла Лаура голосом, заслышав который, любой уважающий себя мужчина с радостью стал бы Петраркой. – Это где-то очень далеко. Говорят, у вас там всегда зима, оттого-то вы и стремитесь захватывать земли потеплее.

– Каталуна, – в тон маленькой проказнице ответил я, – это где-то очень далеко, аж в Арагоне. Говорят, у вас там всегда лето и так жарко, что все каталунцы только и знают, что валяться на солнышке и греть бока.

– Неправда! – возмутилась принцесса, явно вскакивая на кровати. – Каталунцы, чтобы вы знали, ничуть не худшие мореходы, чем вы. И вообще…

Моя собеседница, казалось, разошлась не на шутку, но, услышав наши с Лисом сдавленные смешки, внезапно замолчала, а потом, обиженно буркнув: «Ну и ладно!», юркнула под пуховое одеяло.

Молчание длилось недолго. Судя по всему, наша подопечная имела характер столь же вспыльчивый, сколь и отходчивый.

– Скажите мне, мессир Вальдар, вы и ваш друг давно знаете принца Джона?

– На несколько часов больше, чем вы, сударыня, – честно признался я.

– И что же вас привело к нему в гости? – поинтересовалась принцесса.

– Сказать по правде, только неуемное гостеприимство Его Высочества. Мы направлялись в Лондон к его брату, да вот, на беду, встретились с ним.

– Постойте! Ну конечно же! Вспомнила! Вы – Вальдар Камдил, прозванный Верная Рука, рыцарь, освободивший короля Ричарда!

– Вы абсолютно правы, сударыня.

– Тогда ваш друг – тот самый знаменитый гайренский менестрель?

– И вновь вы угодили в цель.

– О господа, – в тоне принцессы слышалось детское восхищение, – для меня высокая честь иметь подобных телохранителей.

– А уж для нас-то! – хмыкнул Лис, сооружавший некое подобие лежанки у входной двери.

– Теперь я понимаю, почему вы были вынуждены бежать, – сочувственно произнесла Лаура-Катарина.

– Мы бежали? – возмутился «знаменитый гайренский менестрель», оскорбленный столь безосновательными подозрениями. – Да мы просто спешили вам на помощь!

– А что вас привело в эти края? – перебил я своего друга, явно собиравшегося привести многочисленные аргументы в пользу высказанной им версии.

– Я тоже собираюсь в Лондон к королю Ричарду. Мы, я и моя свита, сегодня утром выехали из Грейсфорда…

– Грейсфорд? Но это же в стороне от Ноттингема.

– Ах, – вздохнула прелестница, – нас сегодня весь день преследуют неудачи. Вначале, вскоре после того как мы выехали из замка, обвалился мост через реку.

– Обвалился мост?

– Ну да, прямо перед нами. Так что мы были вынуждены ехать другой дорогой, как раз мимо Ноттингема. А совсем уже перед городом сразу две лошади моего возка потеряли подковы. Пришлось ночевать здесь.

– Понятно… – произнес я, немедленно причисляя дорожные неудачи принцессы к длинной веренице странных совпадений, имевших место сегодня. – А кто были эти люди, которых мы у вас застали?

– Понятия не имею. Но еще утром я заметила каких-то странных всадников, всю дорогу следовавших за нами.

– Скажите, Ваше Высочество, они что-нибудь говорили? Может быть, что-то кричали, когда пытались вас вязать? – дрожащим голосом спросил я, потому, как мне казалось, я уже понял, кому мы обязаны нашим маленьким ночным приключением.

– Нет. Они все время молчали. Хотя погодите. Когда вы ударили в дверь, один из них крикнул что-то вроде: «Донна Виттори».

– Лис, ты слышал? – обреченно включил я связь.

– Доннэр вэтэр – по-немецки «черт побери», – моментально отозвался мой напарник, – ежу понятно, что это Лейтонбург. Я думаю, здесь всего-то и есть один такой извращенец, который гоняется за красотками по Европе, как по собственной спальне.

– Почему извращенец? – поинтересовался я.

– Да потому, что он хочет от них совсем не того, что все остальные мужчины, – устало ответил Лис. – Ладно, Капитан, ты как знаешь, а я буду баиньки. И да будет наш завтрашний день длиннее, чем клинки наших врагов.