42

Зал для проведения торжественных церемоний поражал убранством. Отделанные дубовыми панелями стены, алые ковровые дорожки, камин из натурального мрамора. Всё было великолепным, создавая ощущение, что находишься во дворце. Даже мне, выросшему в панельной хрущобе, было приятно стать на время частичкой этого мира. Лена же просто лучилась от счастья, попав в атмосферу власти и богатства, из которой ее столь неожиданно вышвырнули там, в ее родном мире. Вдоль стен расположились фотографы и телерепортеры. Мигали вспышки, но микрофон под нос никто не совал, и я стал осматриваться. Представителей израильской стороны было трое. Шестерок я, как водится, не считал. Два господина чуть за пятьдесят и переводчик, державшийся со скромным достоинством человека приобщенного. Навстречу им вышел посол, и действо началось. Нас усадили подле высоких гостей и на время забыли. Израильтяне что-то говорили, российский дипломат их в чем-то заверял, пару раз объективы телекамер повернулись в нашу сторону, но вопросов не последовало. Вот наконец седой мужчина, оказавшийся замминистра Израиля по национальной безопасности, встал и, улыбаясь, начал говорить, обращаясь явно к нам. Сидеть в присутствии старшего было неудобно, и мы стали подниматься.

Наконец большая шишка закончила, и настала очередь переводчика.

— В благодарность за содеянное народ Израиля награждает вас троих орденами Бен-Гуриона. Наш маленький народ, живущий во враждебном окружении, как никогда, нуждается в дружеской поддержке. И потому народ Израиля предоставляет вам почетное гражданство. В любую минуту двери каждого дома нашей небольшой страны открыты для людей, рисковавших своими жизнями ради спасения нашего будущего, каковым являются дети.

И еще минут пять в том же духе. К счастью, ответную речь держал Виктор, как старший по званию. Мы же изображали сторонних наблюдателей, но, я думаю, это только к лучшему. Предоставление почетного гражданства на подачку не походило, и отказываться, нарываясь не международный скандал, в угоду Свиридову не стали. Меня о чем-то спросили, и я в ответ кивнул, изобразив на лице дурацкую улыбку. Решив, что с солдафона взятки гладки, ко мне потеряли интерес, набросившись на Елену.

Наконец торжественная часть подошла к концу, и все перешли в банкетный зал. Репортеры выключили свои камеры и отдали должное обильно уставленным столам. Произносились тосты за укрепление деловых связей между нашими народами, мир, дружбу и что-то еще. По-моему, позабыли про жвачку, но напомнить я не решился, посчитав, что в чужой монастырь… И незаметно для себя напился. Происходящее сразу стало казаться забавным, и захотелось непременно продемонстрировать какой-нибудь фокус, подобный тем, что отчебучивал в Париже. По счастью, коридор не признавал пьяных, и, слегка оконфузившись, я вынужден был подчиниться Виктору, отправившему меня в сопровождении давешних молодых людей в отель.

Наутро лечился пивом, смотря по телевизору новости. В «кузнечиках» мы сами на себя не походили, чему способствовали лицевые щитки, хотя и прозрачные, но смещающие акценты. Это радовало, так как славы я не жаждал. И восприятие меня как бесплатного приложения к чудо-технике посчитал хорошим знаком. О приеме сказали как-то вскользь, а я так и вообще не попал в кадр. Да это и к лучшему.

Тут вошли Лена с Виктором, и смотрелись рядом друг с дружкой они как-то по-особому. А когда Лена его поцеловала, я кое-что начал понимать. А почему бы и нет? Да, разница в возрасте. Но по-моему, они были парой. Да и вообще, не мое это дело. И я принялся тихонько радоваться за бывшую боярыню Земцову, наконец-то обретшую опору в новом для себя мире.

Наши уже были в курсе, и в «приюте» подготовились к встрече героев. Инна с Ритой накрыли стол, и хочешь не хочешь, а пришлось принимать участие в продолжении банкета. Напиваться, правда, я не стал, помня жуткую головную боль и мучения во время обратного перелета. Слово взял Генерал:

— Дорогие друзья! Возможно, я буду несколько официален, но с сегодняшнего дня мы выходим на несколько иной уровень. Наш проект получил поддержку официальных структур, представителем коих является ваш покорный слуга. Всем здесь присутствующим предлагается принять «второе гражданство», поступив на службу в организацию, в недалеком прошлом известную как Комитет Глубокого Бурения.

Решив, что для торжественной части сказанного достаточно, Виктор сел и нормальным языком продолжил:

— Вообще-то ничего не меняется, и продолжаем работать по-прежнему. А к «совместительству» относитесь как к «крыше», дающей возможность заниматься делом, не отвлекаясь по пустякам. — И, внезапно сменив тему, вернее, вернувшись к изначальной, улыбнулся: — А что это мы сидим? Ну-ка, наливай давай!

А выпив и смачно закусив, поинтересовался:

— Давайте рассказывайте что нового?

Хотя новостей накопилось немного, но всё же они имелись.

Рита, проведя анализ лекарства, выяснила, что в основе лежат производные опиума. И как американский аспирин всего на одну молекулу отличается от ЛСД, так исследуемый препарат разнился с героином. Это было плохо, так как цена значительно возрастала. И хотя изготовление героина по себестоимости не дороже сахара, то, что его производство контролировала мафия, могло значительно усложнить задачу.

Ленька нашел планы заводов, изготовляющих «кузнечиков», и, по его словам, склады готовой продукции у них заполнены до отказа.

Профессор же на основании скудных данных пытался выяснить, в каком регионе пандемия началась раньше. И таким образом соотнося бесчисленное количество данных, включая положение Земли на тот момент, и массу других астрономических тонкостей, вычислить, из какого уголка космоса пришло уничтожение. Хотя дальше непроверенных гипотез дело не продвинулось, Генерал одобрительно кивнул:

— Хорошо, Семен Викторович, и предлагаю привлечь в вашу группу еще ребят потолковее. Хотите — подбирайте сами, а нет — я кого-нибудь посоветую.

У нашей троицы идей не водилось. Я, правда, предложил слетать за океан и «выйти» в другом полушарии. Но к разряду конструктивных эту мысль не отнесли.

— В общем, понятно, — подвел итоги Виктор, — переход предлагаю назначить на послезавтра. И обратившись ко мне: — Ты как, капитан?

Я кивнул, усмехнувшись про себя. В последние несколько дней Виктор обращался ко мне только так, желая выработать условный рефлекс. Намертво впечатать в подсознание: ты теперь в новом качестве. И ехидное подсознание отзывалось, постоянно крутя в голове мотив песни «Статус-кво» «Ты теперь в армии». Да бог с ним, пусть зовет хоть горшком…

«Медвежата» явились на следующий день, и Виктор, отозвав меня в сторону, сказал:

— Надо попробовать, что это за штука, твой коридор. Я, может, и стар, но хлопцы — те должны выдержать.

— Все втроем? — Генерал кивнул. — Что ж, пойдемте. Только возьмитесь за руки.

И, схватив Виктора повыше локтя, легонько «потянул» его за собой. Вот мы в коридоре. Я-то, как обычно, видел свой домик, с велосипедами, прислоненными к крыльцу. А вот с ребятами было плохо. Даже более хлипкий на вид Ленька и тот, кажется, перенес переход легче. Хотя он к нему не готовился и, соответственно, подсознательно не боялся. А Виктор с крепышами…

Минуты через две я «вытащил» исследователей обратно. На них было жалко смотреть. Бледные, покрытые холодным потом и с дрожащими руками. Ивана вырвало, а я почувствовал легкое злорадство, вспомнив попытку подбить клинья к Инне.

— Да, Юра… — Учитель смотрел на меня с легким страхом, позабыв, что я капитан. — Это и в самом деле на любителя.

Я молча развел руками, а Сергей задал вопрос:

— И что, никакой аппаратуры, только психическая энергия?

— Да черт его знает, — искренне осветил я, — для меня это — как совершить легкую прогулку.

— И сколько надо времени, чтобы добраться до «объекта»?

— Ну, в общем, четыре часа, — ответил я, не желая вдаваться в подробности. Но, вспомнив про Лену с Инной, добавил: — Правда, в последнее время мы приспособили велосипеды…

Но по-моему, они так и не смогли соотнести черный вакуум коридора с привычным великом.

— Ну что, по коням? — Я смотрел на сборы и позевывал в душе.

Все были сосредоточенны, а «медвежата», казалось, хотели попросить о чем-то. Но, так и не решившись, заглотали капсулы и улеглись на кровати.

— Айда?

Кивнув, я дотронулся до Лены, желая «сходить» с ней. Кровати с панцирной сеткой смотрелись на плато не очень, и я, представив, каково Инне просиживать здесь по многу часов практически в одиночестве, вздохнул. Но та не роптала, а я подумал: что, если вдруг что-то пойдет не так? Но тут же выбросил из головы эти мысли, и Лена «вытащила» нас обратно.

— Ты где? — Я смотрел на Инну.

— Да, знаешь, проедусь-ка я с вами. Скучновато, знаешь ли… — Согласно кивнув, я обнял ее. Лена снова прикоснулась ко мне. Правда, на этот раз, «тащил» я.

Я стоял, облаченный в «кузнечика», и смотрел на пробуждение нашей команды. Не давало покоя ощущение неправильности происходящего. Что-то не так. Это чувство прорастало откуда-то из глубины подсознания, но всё вроде как всегда, и видимых причин для беспокойства не существовало.

— Ну, Леонид, веди. — Генерал стоял, одетый в «кузнечика», и казалось, вот-вот начнет притопывать от нетерпения.

— Это в районе наших Мытищ. Склады Сил Правопорядка. По моим данным, как раз накануне завезли партию новых Мобильных Модулей. Судя по документации, какая-то новая модель, оснащенная корпусом из стеклопластика, позволяющая действовать в неблагоприятных условиях, типа Крайнего Севера или разреженной атмосферы.

Мы запрыгали в указанном направлении. Склады ни в чем не походили на подобного рода сооружения у нас. Просто высокий небоскреб, когда-то весь стеклянный, но теперь зияющий провалами разбитых панелей. Естественно, было заперто, но против лома нет приема, и мы, взорвав стальную дверь, вошли, чтобы тут же вернуться обратно. Лифты не работали, и, рассудив, что спускаться всё-таки легче, запрыгнули на крышу.

Повторив варварские действия и подождав, пока осядет пыль, двинулись вниз.

На это стоило посмотреть. Для того чтобы описать всё, что находилось в здании, нужен гроссбух толщиной с амбарную книгу. Но у нас был Ленька, упокоивший тем, что всё уже описано до нас и хранится в его «лаптопе». Минут двадцать ушло на ориентирование в знаках указателей и соотношение их с системой координат. Программер выступал своеобразным гидом, давая пояснения, правда, не всегда понятные.

— За этими дверями находится склад базовых нейтрализующих сэнперов, но пока они не нужны.

Из всего сказанного я понял лишь слово «нейтрализующий», но проф с довольным видом закивал.

Да, брат, для изучения наследия этого мира нужны целые институты, причем для каждой отрасли свой. Представив сотни и тысячи людей, суетливо сновавших туда-сюда по коридору, я простонал. Ведь всем им понадобится моя помощь.

Но вот, спустившись этажей на двадцать, Ленька остановился. Что-то уточнил, пощелкав клавишами и глядя на экран переносного компьютера, а потом сказал:

— Это здесь.

Двери были заперты, и опять прогремел взрыв. За ними находился целый отсек, заполненный штабелями коробок. И на каждой был стилизованно изображен «кузнечик», или Мобильный Модуль, теперь уже Модифицированный. Прямо МММ. Вскрыв одну из коробок, обнаружили, что «попрыгунчики» хранятся в разобранном виде, и Генерал скомандовал:

— Дома будем разбираться, а пока давайте «выгружать». — Лена, как всегда, была выше всяких похвал, и вскоре более пяти тысяч модулей переместились «к ней».

— Нормально, — кивнул Виктор и обратился к Леньке: — Что-нибудь еще на сегодня?

Тот пожал плечами:

— Даже если просто всё осматривать — целый год нужен, а если не знаешь, что искать…

— Тогда — наружу. У нас полное самофинансирование, и мы с капитаном и хлопцами снова «заразимся» золотой лихорадкой. Остальным — пять часов свободного поиска.

И все разлетелись, кто куда.

— Опять громим лавки?

— Да нет. Ленька по моей просьбе указал, где находятся три вероятных золотохранилища. Вот туда и пойдем.

Хранилища располагались в центре города, и добраться до золота оказалось ох как непросто. Весь подвал представлял собой один огромный сейф с полуметровыми стенками. А чтобы отодвинуть двери, казалось, потребуется пара «МАЗов». Но «медвежата» оказались настоящими медвежатниками, и спустя четыре часа перед нами предстали сокровища местного Форт-Нокса. Последние два часа мы работали в кислородных масках, на случай подачи в подземелье отравляющих веществ. Пот тек градом, и чесался нос, но приходилось терпеть. Каждый взял на память по бруску, и Генерал знаками показал, что пора выходить.

— На сегодня всё, — едва мы сняли маски, промолвил он. — До сбора час, и давайте просто попрыгаем, чтобы осмотреться.