71

Подчиняясь приказу нового командира, пираты предприняли новую вылазку. Однако теперь их тактика была другой, поскольку ситуация с момента прошлой атаки значительно изменилась.

Система обороны, пораженная вирусом, запущенным в нее Полом, кое-где еще сражалась сама с собой, но редкие островки сохранившейся охранной зоны уже не могли остановить опасность, движущуюся извне. Она даже не могла погасить пожары, пылающие на бастионах. Внешние периметры были полностью уничтожены, остатки гарнизона дезорганизованы, лишены связи и, как следствие, единого командования.

Лев хорошо понимал, чьих рук это дело, и поэтому без опасения двинул свои отряды на штурм. Он не знал, каким образом террористам удалось проникнуть внутрь и уничтожить систему обороны, — ему это было безразлично. Теперь его волновало только одно — как найти трех человек в многочисленных помещениях огромного сооружения. Поэтому пиратам был отдан приказ: брать живьем всех встреченных в замке людей и приводить пред ясные очи главнокомандующего, который будет решать их дальнейшую участь. Начальник имперской полиции не питал иллюзий относительно того, что террористы легко дадутся ему в руки, однако времени и людских ресурсов у него было вполне достаточно, чтобы планомерно прочесать весь замок. К тому же это был тот редкий случай, когда интересы начальника и подчиненных совпадают: пираты имели хороший доход с продажи рабов и пушечного мяса империи.

Просачиваясь мелкими группами, без криков и выстрелов, без сигналов в эфире, пираты придвинулись к стенам замка неподалеку от того места, где волею судеб оказались Вилли, Тедди, Пол и Бахам. Именно в этом секторе бастионы замка пострадали сильнее всего. Сначала сюда обрушились обломки орбитального порта, потом разрушений добавили залпы пиратских кораблей, а междоусобица, затеянная системой обороны, довершила дело. Здесь мощные стены перестали быть защитой — слишком много оказалось в ней дыр и трещин. Проникнуть внутрь не составляло большого труда. И пираты не замедлили воспользоваться этим обстоятельством.

Сохраняя молчание, они с муравьиным упорством карабкались по руинам и исчезали в темных зевах пробоин. И тотчас внутри оживали тени, метались лучи фонарей и. Усиленные гладкими стенами, скакали упругими шарами звуки шагов. Сдерживая дыхание, ожидая выстрелов или просто окрика, прислушиваясь к каждому шороху, пираты медленно растекались по темным помещениям замка.

Они рассчитывали попасть в переполненную сокровищницу и поэтому были разочарованы убогим видом серых стен. Можно было подумать, что перед ними не дворец самого богатого человека в освоенной вселенной, а заброшенная военная база, откуда давным-давно вывезено все до последнего гвоздя. Ни рыцарских доспехов, ни канделябров, ни старинной мебели, формирующих интерьер, нигде не было видно. Лишь кое-где попадалась покореженная взрывами казенная мебель, вид которой наводил на мысль, что здесь хозяин замка никогда не бывал, а его прислуга была вынуждена довольствоваться малым.

Фингер и в самом деле считал, что мягкая мебель, различные украшения вроде картинок и безделушек только расслабляют подчиненных. А он хотел в любое время иметь от них наибольшую отдачу. К тому же он от природы был скареден и поэтому даже в комнатах отдыха установил казенную, а потому неудобную мебель. Фанерные стулья с низкими спинками и без подлокотников; тяжелые столы с такими острыми гранями на крышках, что служащие, сидевшие за ними, вынуждены были весь день держать руки на весу, чтобы не заработать синяков; высокие стеллажи, в которых каждый предмет находится на виду и поэтому нельзя положить что-то не имеющего прямого отношения к работе. Любой же беспорядок, будь он на рабочем месте или в жилом секторе, жестоко наказывался. Виновный немедленно попадал в механизм репрессий и благодарил Бога, если ему удавалось выйти из этой передряги живым.

Однако пират, ворвавшийся в чужой дом, всегда найдет, чем поживиться. Наступление захлебнулось в первые же минуты. Передовые отряды больше занимались взломом дверей и грабежом, чем продвижением в глубь замка. Спонтанно образовались отряды трофейщиков, которые, действуя по принципу «с паршивой овцы — хоть шерсти клок», собирали и выносили вон все, что, по их мнению, представляло хоть какую-нибудь ценность. К пробоинам в стенах были вызваны роботы, которые бесконечной вереницей потянулись к стоящим в отдалении кораблям, волоча на себе награбленное.

— Какого черта?! — вскричал Лев, наблюдающий из рубки пиратского крейсера за происходящим.

— Простите? — не понял его раздражения адмирал. Картина на экране монитора была знакома ему до мелочей, поэтому он даже не смотрел в том направлении.

— Что им было приказано? — не снижая голоса, прокричал начальник имперской полиции.

— Взять штурмом замок и завладеть всеми его ценностями. Как видите, все идет по плану.

— Ах, по плану! Они должны были захватить замок целиком, а уже после этого вывозить из него барахло!

— Видите ли, пираты — не регулярная армия. Поэтому мы вынуждены делать некоторые скидки на их поведение, — осторожно заметил адмирал. — Если им сейчас приказать бросить барахло, как вы выразились, они перестанут быть управляемыми.

— Я что, должен вас учить, как укреплять дисциплину? Пристрелите публично десяток мародеров, и проблема будет исчерпана сама собой!

— Боюсь, что это возымеет обратный результат.

— Что вы имеете в виду? — Лев уже понял, что сунулся в чужой монастырь со своим уставом, и это соображение, как ни странно, успокоило его.

— Дело в том, что почти все командные должности, включая и мою, являются выборными. Только в отличие от избирателей парламентов и президентов эти люди, — адмирал кивнул на экран, — очень хорошо помнят о своем праве отозвать избранного ими человека и выбирать на его место другого.

— Вы боитесь, что ваши подчиненные вас низложат?

— Да. И я даже знаю того, кто может оказаться на моем месте.

— Ну, так убейте его!

— Нет, этих людей невозможно обмануть. Подумайте сами, из каких отщепенцев формируются экипажи. Они просчитают любую операцию до самого конца, и скрыть вам ничего не удастся.

— Ладно, черт с вами! — вынужден был сдаться Лев. — Пусть действуют, как привыкли. Но тогда нам придется просидеть здесь несколько недель.