Глава пятая
Поджигатель был в ярости.
Еще бы: впервые отлично разработанный план обернулся столь явным провалом.
Как же так? Он знал, что привлекает к расправе лучшие земные силы. По его опыту таких хватило бы, чтобы расправиться с пятью прозревшими Мусорщиками. Но Сильный «по ту сторону» был всего один, Эстета вообще можно было не брать в расчет.
Правда, с ними был этот чертов Мим…
Что-то определенно шло не так. Что-то выходило за скобки давно известного уравнения успеха. Впервые Рогги Бур почувствовал здесь, на Земле, настоящую опасность.
Конечно, чувство опасности посещало его и прежде. Но все-таки, это было совсем другое – то, что всего лишь заставляет адреналин активнее впрыскиваться в кровь, что приятно щекочет нервы и сладко захватывает дух.
Сейчас же опасность была смертельная. По большому счету, признавший свое поражение Поджигатель должен оставить пост. И, согласно Кодексу Сильных, демонстративно покончить с собой.
Но Рогги Бур не мог смириться с тем, что его снова одолел ничтожный Мим… Или он, в действительности, далеко не так прост?
Нет, он и не подумает признавать поражения! Тогда уж пусть этот Мим прикончит его сам…
Поджигатель почувствовал, что задыхается.
Его душила ненависть. Ненависть лютая, необузданная. Она сильнее любых Кодексов и Догм и сама по себе может быть признана преступлением. Но здесь, на Земле, это не имеет значения. И если им, Поджигателем, завладела ненависть – он выплеснет всю ее без остатка на проклятого врага.
…Поджигатель стоял перед обгорелым остовом небольшого одноэтажного дома. Вокруг полно машин, всюду шныряли с серьезным видом краткоживущие. Им тоже интересно понять – кто смог в одиночку положить роту спецназа и уйти притом безнаказанным?
Криминалисты снимали отовсюду, откуда только возможно, отпечатки пальцев, слепки подошв, фотографировали, замеряли что-то, следователи тщательно допрашивали соседей.
Единственный свидетель происшедшего нес полнейшую околесицу…
Это уже не важно. Все эти краткоживущие останутся за скобками: они доказали свою неспособность справиться с этой, совершенно непонятной для них, угрозой. Впрочем, эта угроза касается не столько краткоживущих, сколько сил, куда более могущественных, стоящих настолько выше, что у них просто не хватит воображения представить эти силы.
Теперь у Поджигателя была своя, самая настоящая война.
И он намерен ее выиграть.
Несколько дней Мим не мог выйти из жуткого состояния, в которое провалился, едва друзья смогли отыскать новое, временное убежище. Гор потерял много крови, и раны его, которые он невероятным образом игнорировал во время боя, разом дали о себе знать.
Тогда он внезапно свалился, будто подрубленное дерево, у него начался жар. Наверняка дело кончилось бы плохо, но предусмотрительный Зиг захватил с собой в бегство какой-то медицинский прибор, который он, Мах, едва увидев, назвал «малым полевым регенератором». Видимо, Сильным знакома такая штука. Прибор представлял собой капсулу, наполненную похожими на дробь шариками. Зиг просто раскрыл капсулу и просыпал ее содержимое на оголенный, простреленный торс Гора. Шарики моментально впились в плоть, словно хищные насекомые, и исчезли под кожей, вызвав у Даши нервный вскрик…
Несмотря на порыв Маха отпустить, наконец, девушку, та решительно заявила, что не бросит раненного. Это было странно, и Зиг пробормотал что-то невнятное про «стокгольмский синдром».
Теперь, в недрах ржавого, выброшенного на берег буксира, она ухаживала за Гором. Словно тот не был изгоем из чужих миров, да к тому же убийцей множества защитников правопорядка, а была она медсестрой у изголовья героически раненного бойца.
Этим удивительная роль Даши в жизни прозревших Обреченных не ограничилась.
Именно благодаря ей они не испытывали нужды в пище и питье: Даша сама вызвалась отправиться на несколько километров к магазинчику – в ближайшем прибрежном поселке. Здесь, на побережье, привыкли к отдыхающим «дикарям», а потому закупки девушки никого особо не интересовали. Заодно Даша занималась разведкой: если маневры Сильных Зиг мог отслеживать с помощью своей универсальной панели, то повторный визит спецназа стал бы крайне неприятным сюрпризом.
Наблюдая все это, Мах успокаивал себя скупыми рассуждениями о загадочной женской душе. Его волновало только скорейшее восстановление Гора, да активность преследователей.
Вместе с Зигом они вдруг ощутили зависимость от этого человека некогда низшей, Темной Линии, который в одночасье стал для них незаменимым лидером.
Всего этого Гор не знал, трое суток вися на волоске от смерти, бормоча в бреду странные, но довольно связные, словно заученные, речи из прошлой, мимической жизни.
Видимо, по наитию, Зиг принялся записывать эти слова с помощью куска карандаша и блокнота, с которыми бывший Эстет никогда не расставался.
Так стали появляться на свет «Монологи Мима».
На третий день Гор вдруг открыл глаза. В ту же секунду раздался множественный металлический звук: из тела разом выскочили, рассыпавшись по ржавому железному настилу потускневшие металлические шарики.
– Пить! – попросил Гор слабым голосом, и Даша немедленно сунула ему в руку пластиковый стаканчик с минеральной водой.
Мах и Зиг, которые в это время отдыхали рядом, подскочили к пришедшему в себя другу.
– Ну, как ты? – дрогнувшим голосом спросил Мах.
Теперь в присутствии Гора он не стеснялся показывать свое волнение: он признал за бывшим Мимом право быть более сильным, чем он – Сильный формально.
– Я сделал одно удивительное открытие: на самом деле Земля имеет форму куба! – мечтательно произнес Гор.
Он усмехнулся своим мыслям и продолжил:
– Точнее, форму «кубика Рубика» – есть такая забавная головоломка. И эта головоломка находится в руках какого-то недалекого простака, которому никогда не собрать грани по цветам. Слава этому милосердному существу: благодаря ему на Земле всегда будет царить веселая непредсказуемость! И упаси Боже попасть этому кубику в руки какому-нибудь педантичному умнику! Причесанная и прилизанная планета превратится в унылый памятник самой себе.
– Крути, крути наш кубик, простак-недоучка! Делай нашу жизнь непредсказуемой – и оттого хоть сколько-нибудь счастливой!
– Главное – не вздумай обмануть правила и разбить на отдельные детальки: так ты легко соберешь все цвета – только вот что хорошее можно собрать из обломков?..
Гор закашлялся, но от предложенного стакана минералки отмахнулся.
– Сколько я был в отключке?
– Почти три дня, – сказал Зиг. – Странные мысли, оказывается, посещают человека в коме…
Гор улыбнулся и покачал головой:
– Вы даже не представляете – насколько. Искренне желаю вам не повторять моего опыта. О, а что это за шрамы?..
Гор скинул с себя куртку, которой укрыла его заботливая Даша, и потрогал плотный розовый валик розового на месте пулевого ранения в живот.
– Ничего себе, – произнес он. – Как же это я?..
…Это был их последний день на берегу моря.
Гор смотрел в синюю даль под ослепительно белыми облаками, думал.
Кто его знает – что происходит с человеком, после того, как он впервые пройдет по краю, ощутит на губах вкус крови – чужой и своей собственной?
Для Гора это был третий опыт встречи со смертью.
Первый был там, на дне Арены Правосудия, и когда он сжал зубы, в ожидании легкого и быстрого избавления.
Второй – когда он схватился с Поджигателем. Охотники уже не произвели такого впечатления на Гора.
Зато схватка с обученным, смертоносным спецназом прошлась по его душе основательно, оставив глубокую красную борозду. Да, он по-прежнему играл роль неустрашимого и непобедимого Героя. Но и Героев посещают кровавые сны.
Выйдя из тяжкого забытья, Гор понял, что стал бояться тишины. Невнятные мысли стучали бродили в мозгу, требуя словесного оформления и выплескивания вовне.
И Гор говорил. Говорил, когда его слушали, и говорил в пустоту – просто, когда молчать становилось невмоготу.
Многое, очень многое он хотел бы сказать Нейле. Теперь ему действительно было, что сказать. Этот разговор будет позже. Но обязательно будет.
– Знаешь, Зиг, – сказал Гор, – я понял одну вещь: пожалуй, я не жалею о том, что попал на эту планету…
– О чем ты, Гор? – удивился Зиг. – Тебе не жалко собственной жизни?
– Жалко, Зиг, очень жалко. После того, как я пришел себя, я осознал это с новой силой. Но дело в том, что происшедшее с нами заставляет меня ценить жизнь еще больше…
– Это звучит странно, – проговорил Зиг. – Особенно после того, как ты…
Зиг неловко замолчал.
– После того, как я убил столько людей, – закончил за него Гор.
– Краткоживущих, – будто оправдываясь, поправил Зиг.
– А разве есть разница? – произнес Гор.
– Я хотел сказать – после того, как ты сам так рисковал жизнью, – откашлявшись, сказал Зиг. – Мне тогда показалось, что ты уже совсем наплевал на собственную жизнь…
– В тот момент я просто не думал о смерти, – возразил Гор. – Пусть это странно звучит, но, может, именно Земля заставляет меня по-новому ощущать каждый прожитый день.
Зиг пожал плечами:
– Разве можно что-то понять за такую короткую жизнь, какую предоставляет эта планете? Я еще не успел обустроиться здесь, а уже чувствую, как ко мне подкрадывается старость. Подумать только – там, в Мирах Конгломерата у нас с тобой было бы в запасе еще по две тысячи лет!
– Это у вас, Эстетов, две тысячи, – усмехнулся Гор, – Мне, Грязному, осталось бы около восьмисот. Но эти восемьсот лет вряд ли принесли бы мне столько открытий, сколько один год жизни здесь…
– Что же ты открыл? – снисходительно улыбнулся Зиг. – Что Земля круглая? Это известно даже краткоживущим…
– Я говорю про открытия в самом себе, – сказал Гор, рассматривая маленький парус, возникший над синим горизонтом. – Здесь все быстрее, концентрированнее… Мне кажется, в этом кроется какая-то большая загадка этой планеты.
Зиг внимательно посмотрел на Гора и сказал:
– Возможно, ты и прав. Ты, Мим, стал рассуждать глубже, почти как Эстет – и это само по себе удивительно. Жаль только, что мы все равно умрем здесь раньше, чем успеем что-либо понять…
– За что тебя отправили сюда, Зиг? – тихо спросил Гор. – Это как-то связано с Землей?
Зиг тихо рассмеялся:
– Ты вправду стал умнее, Гор, это чувствуется. Да, это действительно связано с Землей. Хотя я никогда специально не занимался этой проблематикой, но потоки информации несут много пены. Я узнал о так называемом критическом возрасте…
– Что это такое?
– Это условный возраст человека. У разных Линий, в разных Мирах он различается. С его наступлением сознание человека переходит на новый уровень – и происходит качественный скачок интеллекта…
– Ну, да, это Ступени. Все про это знают.
– Верно, многие из нас, хоть и не все, проходят эти Ступени. Только не краткоживущие с Земли. И термин «критический возраст» применительно к ним показался мне странным. Ведь когда для человека с Земли наступает это самое время прозрения, время перехода на новую Ступень – он уже дряхл и стар. Вместо нового витка жизни он получает смерть…
– Это печально.
– И очень странно. Ведь они генетически – такие же люди, как мы! И тогда я предположил, что землянам просто не дают перейти на эту, новую ступень.
– Как это – не дают?
– Очень просто: для краткоживущих кто-то каким-то образом установил критический возраст, который, ограничивая жизнь, не позволяет развиваться дальше. И именно поэтому краткоживущие воспринимают свою короткую жизнь, как должное – ведь никто из них так и не смог заглянуть за горизонт смерти…
– То есть, ты хочешь сказать, что этот «кто-то» искусственно сокращает время человеческой жизнь на Земле?!
– Точнее – устанавливает барьер для достижения следующей Ступени. Возможно, это не «кто-то», а что-то. Сама природа, например. Я всего лишь сделал вывод из имевшейся у меня информации. Просто предположение. И имел неосторожность озвучить его перед коллегами…
Зиг сердито засопел. Видимо, ему было, что вспомнить, и воспоминания были не из приятных.
Гор закончил за него:
– И коллеги решили поставить такой барьер тебе самому. Интересно, что им не понравилось?
– Боюсь, что, высказав свою версию, я случайно попал в точку. И кому-то это пришлось не по вкусу. Я так и не понял – кому именно. Гм…Ну, а с тобой Гор, за что так с тобой поступили?
– Как именно? – усмехнулся Гор. – За что подарили мне друзей и новое понимание жизни?
– Нет, я твоем приговоре. За что ты поплатился там, в своем Мире?
Гор задумался. Он уже и сам с трудом вспоминал минувшее, и логика Трибунала терялась где-то в расплывчатой дымке прошлого.
– Ну, – протянул Гор, – Вряд ли я затронул чьи-то столь серьезные интересы. Можно сказать, я не просто вовремя пошутил.
– А разве на Плацене юмор под запретом?
– Зиг, ты прекрасно знаешь, что в Конгломерате юмор как таковой, хоть и не преследуется, но считается чем-то предосудительным. Вроде, как на Земле – алкоголизм или наркомания.
– Ну… Ну, да, ты прав, пожалуй. Эстеты не очень любят шутить. Хотя и такое бывает…
– Да, теперь мне самому странно вспоминать об этом. Шутить, находить смешное в обычных вещах – значит, подвергать окружающее разлагающему сомнению. Так считается. Так думают Мудрые.
Но тут есть еще одна тонкость…
Гор помолчал немного и сказал:
– Ведь я – потомственный Мим. Тот, чьим единственным делом было смешить людей. Разумеется – только людей из Грязных Линий. И даже эти люди часто предпочитали, посмеявшись, бросить в спину что-то язвительное…
– Так зачем же вы, Мимы, занимаетесь этим? Прости, но мне действительно интересно. Для меня это – все равно, что профессионально чесаться. Смех – это просто эмоция, не больше того…
– Вообще-то Мимы не только смешат людей. Иногда мы заставляем их плакать. Но мы верим в целительную силу смеха. Хоть это и идет против официальной доктрины…
– И что же дальше? Чем твой смех помешал Высокому Трибуналу?
– Просто случилось так, что один низкий Мим полюбил девушку другой Линии. Ну, не положено это было ему по ранжиру. Только разве любовь спрашивает – кто, кого и когда?
– Хм… Вообще-то, для того и существуют Догмы – чтобы люди разных линий не пересекались в обычной жизни…
– Но ведь и людям линии Мудрых иногда хочется просто, по-человечески посмеяться. И они приходят смотреть на Мимов…
– Никогда не ходил и не смотрел…
– У тебя все впереди.
– Ты оптимист, Гор. И что же дальше?
– Дальше? Однажды преступная любовь Мима к аристократке стала достоянием гласности. Скандал!
– Но где же состав преступления?
– Вообще-то, состав уже налицо. Только за это не сбрасывают на Землю. У Трибунала очень сложная и запутанная система наказаний. Мне поведал о ней добрый Мусорщик, который проводил допросы. Могли, например, стерилизовать…
– Что – тебя?!
– Как ни странно – ее. Ведь она стоит на более высокой ступени развития. А меня – так отправили б на Целину…
– Целина… Что-то слышал… Это вроде как непаханые степи… Постой, это же на Земле!
– На Земле – степи. А у нас – каменные шары с булькающей магмой и ядовитой атмосферой, из которых, если получится, когда-то выйдет очередной Мир Конгломерата. А если нет – то такая же помойка, как и Земля… Впрочем, с Целины иногда возвращаются, чего не скажешь о Земле…
– Так, но ведь тебя не отправили на Целину, верно?
– В точку! Как всегда, меня подвел острый язык. Я не могу перевести на русский тот каламбур… И не могу вспомнить его на родном языке… Да и нет смысла – глупо и не смешно по-здешнему. Но там, в одном непростом разговоре с папашей Нейлы – ее звали Нейла – мне довелось довольно остроумно, хоть и несознательно принизить роль Мудрых в истории Мира. Причем, в присутствии свидетелей. Представляете: грязный Мим, которому полагается оправдываться и молить о пощаде за свой проступок, вдруг смешивает с грязью тех, кто и общается-то с ним из брезгливости через защитную мембрану…
– Это не из брезгливости, а в целях профилактики, – возразил Гор. – Кто знает, какую заразу Могут притащить с собой Темные в дома Мудрых…
Гор с Зигом переглянулись и вдруг расхохотались, указывая друг на друга пальцами, хлопая себя по коленям. Действительно, теперь, под грязным, бурым от ржавчины бортом разбитого буксира, слова эти звучали комично.
– Да… – вытирая слезы, сказал Зиг, – как же все переменчиво в этой жизни… Продолжай, Гор!
– Фу-ух… Да… А я ведь и съязвил тогда нечто на эту тему; это, мол, как раз наоборот – добрые Мимы держат господ Мудрых за мембранами, чтобы сохранить уникальную популяцию людей, начисто лишенных смеха…
– Что, так и сказал?! – не поверил Зиг.
– Примерно так. Глупость сказал, конечно. Зря. Да еще добавил, что с помощью поцелуев привил одной чересчур Мудрой гражданке вирус веселого беззаботного смеха…
– Ну, ты даешь! – пораженно воскликнул Зиг. – Какой же отец семейства из числа Мудрых простит это?! А ты оказывается этот, как это здесь называется… бабник!
– За Мимами частенько водится такой грешок, – усмехнулся Гор. – Я не думал, что этими словами подписал себе приговор. Покушение на иерархическую систему Линий, «разлагающий вербальный террор», как это назвал Трибунал. Все, "вышка".
– Да-а… – протянул Зиг. – Здесь, на Земле этого бы не поняли. Примитивный краткоживущий народ…
Они снова рассмеялись. К ним подошел Мах. Выглядел он только что проснувшимся и недовольным.
– Веселитесь? – поинтересовался он. – Очень рад за вас. Гор, надо серьезно поговорить.
Гор с Зигом снова переглянулись и сдержанно рассмеялись. Мах немедленно вспыхнул, надулся. Гор подумал, что от прежнего саркастического и веселого Михея в нем осталось немного.
– Прости, – сказал Гор. – Просто мы только что как раз говорили о серьезном и смешном в нашей жизни.
– Ты считаешь, что сейчас время говорить об этом? – спросил Мах, усаживаясь на гальку рядом с товарищами.
– Видишь ли, – сказал Гор, – Мне только что пришла в голову одна забавная мысль. Ничего, что я считаю ее забавной? Нас так мало и мы так слабы, что прямо противопоставлять себя Сильным просто бессмысленно. С другой стороны, несмотря на то, что у нас почти нет сильных сторон, у нашего врага также есть слабости. И вопрос – чьи слабости в результате перевесят…
– Интересный взгляд на тактику и стратегию, – произнес Мах.
Он задумался. В последнее время авторитет Гора в его глазах взлетел на недосягаемую высоту. Так и задумано: герой всегда впереди. У него нет времени на дискуссии с теми, кого он ведет. Ему должны просто верить – так же, как он верит в себя.
Странное дело – эта роль вовсе не тяготила Гора, хотя никогда еще Мим не надевал на себя маску на такое долгое время. И что-то ему подсказывало, что снять эту маску он сможет позволить себе не скоро…
– …Наше главное оружие – страх и предрассудки врага, – сказал он. – Мы ударим по спокойной и благоустроенной жизни этих мерзавцев жирной струей смердящей атмосферы Земли. Все вирусы, бактерии и паразиты, ставшие давно нашими добрыми соседями, будут мстить за нас.
Мах вздрогнул и повернул голову в сторону Гора:
– Ты… Ты это серьезно – про атмосферу?
– Что? А, это… Это просто образ. Я хотел сказать…
– Погоди, погоди! Это действительно – отличная мысль!
Мах вскочил на ноги и принялся нервно ходить взад-вперед, задумчиво теребя подбородок. Гор смотрел на него раскрыв рот от удивления. Зиг тихо смеялся:
– Гор, это просто гениально! Мне такое просто не могло прийти в голову!
– Что тут такого гениального? – пожал плечами Гор.
Он все еще не понимал смысла своих, спонтанно оброненных, фраз.
– В Мирах Конгломерата ничего не бояться так, как Землю и все, что с ней связано. Землей запугивают людей с детства. И любой кусочек этой планеты, принесенный ТУДА, будет сеять ужас и панику. А что на Земле самое распространенное и доступное, не имеющее никакой ценности?
– Воздух! – воскликнул Мах, подняв кверху указательный палец.
– Именно! – торжественно подытожил Зиг. Он сиял так, как будто только что сделал величайшее научное открытие.
– Что ж, – сказал Гор, покачивая головой, – Мы, конечно, все разные – Сильные, Мудрые, Темные. Но я вынужден ввести один примеряющий критерий: мы все одинаково смешны!
Друзья снова расхохотались – будто не висела над ними страшная угроза, словно сидели они на каком-нибудь стерильном курорте в дикой части Плацены. Наверное, впервые все трое почувствовали, что все они – действительно на одной стороне, и третьего не дано.
Восторг по поводу новой авантюрной идеи был прерван подошедшей к ним Дашей. Та выглядела несколько растерянной.
– Мальчики, – сказала Даша, протягивая Зигу панель образов. – Я не знаю, надо ли об этом говорить, но на этой вашей панельке что-то мигает…
Панель полыхала густым малиновым цветом.
– Черт! – воскликнул Зиг.
Он вскочил, поскользнулся на гальке, снова упал, и очки с его носа съехали на подбородок.
– Что?! – крикнул Мах. – Мусорщики?
– Какое там… – выдавил Зиг. – Санитары!
– Что?! – Мах вырвал из рук Гора панель и округлившимися глазами впился в малопонятное изображение.
Даже Гор, который по-прежнему был далек от глубоких познаний в особенностях внутренней организации Линии Сильных, понимал, что дело приняло еще более серьезный оборот, чем он мог предположить.
Санитаров не использовали для таких полицейских функций, как поимка сбежавших Обреченных.
Во-первых, это слишком расточительно, а во-вторых, просто бессмысленно – все равно, что загонять волков на танках: в принципе возможно, но глупо. Мах, к примеру, никогда не слышал, чтобы Санитары использовались на Земле. Поджигателей вкупе с Мусорщиками вполне хватало. Не имел такой информации и Зиг. Впрочем, то, что они ничего не знали, не меняло сути: вокруг медленно, но неуклонно сжимали кольцо неустрашимые, зловещие и безжалостные солдаты Конгломерата.
Для того, чтобы парализовать и захватить целый Мир, достаточно лишь опорожнить над его поверхностью несколько санитарных галеонов – и дело можно считать решенным. Хотя, зачастую для победы над той или иной зарвавшейся планетой зачастую хватало незримых усилий десятка Поджигателей.
Но последним аргументом всегда были Санитары.
И Гора на секунду посетило некое игривое чувство удовлетворенности: он, вовсе не настоящий Герой, а всего лишь вошедший в роль Мим, сумел вызвать у кого-то важного и сильного настоящий страх. Иначе трудно было объяснить столь бурную реакцию на свои поступки.
Игривость быстро прошла, уступив место растерянности: Гор не знал, что теперь делать.
На помощь пришел Мах.
– Они приближаются, – хмуро глядя на метки панели образов, сказал он. – Не слишком быстро. Видимо, они уверены в том, что у нас никаких шансов. Надо использовать это время…
– Даша, уходи! – сказал Гор, повернувшись к девушке.
Даша смотрела на него чистыми и ясными глазами. В них не было страха – одна только решимость.
– И не подумаю! – заявила Даша. – Как я вас одних брошу?
Гор крякнул от досады: он не мог так просто выйти из роли Героя, чтобы применить Убеждение. На это просто не было времени, как и на уговоры.
– Ладно, – сказал он. – Как знаешь… Мах, какое у них оружие?
– Стандартно – ручные испарители, – сказал Мах. – Легкие и усиленные.
– Что это такое – испарители? – спросил Гор.
– Страшная штука, – ответил Мах, и лицо его дрогнуло. – Выдает контур, что-то вроде лазерного луча. Только в отличие от него, контур может огибать препятствия. Так что скрыться от него непросто, за угол не убежишь. Достаточно контуру задеть тебя – ты превращаешься в облачко ионизированного газа. Это, если в самых общих чертах…
– У них будет только земное оружие, – вмешался в разговор Зиг. – Испарители на Землю брать не позволят…
– Это еще почему? – нервно дернулся Мах. – Санитаров тоже не должно было здесь быть…
Он быстро осмотрел два трофейных пистолета, засунул за пояс у себя за спиной. Еще два пистолета были у Гора. Более тяжелого оружия было решено не брать с поля боя – от пистолетов, в случае чего, легче избавиться. Но сейчас Гор усомнился в правильности этого решения.
– Я знаю, – упрямо сказал Зиг. – Никаких испарителей. Никаких тукеров. Никакого инопланетного оружия.
– Так, – сказал Гор, – если у них будут пулевое оружие, у меня есть шансы подобраться к ним поближе…
– И думать забудь, – мрачно сказал Мах. – Санитар – это не наш… я хотел сказать – земной – солдат. Ты не одолеешь его в рукопашной и вряд ли попадешь из своей пушки…
Тут нервы Зига не выдержали. Он и так довольно долго держал себя в руках. А сейчас он нервно обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону, тихо забормотав:
– Это никогда не кончится… Это никогда не кончится… Это какое-то проклятье! Лучше б оно уже кончилось, сил моих больше нет…
Даша подошла к Зигу, осторожно взяла того за руку.
– Все будет хорошо, Зиг. Вот увидишь…
Зиг посмотрел на девушку дикими глазами. Мах нерешительно хмыкнул. Поведение девушки удивило бы его еще больше, если бы не более насущные проблемы.
Гор закрыл глаза и медленно выдохнул. Открыл – и обвел друзей новым, спокойным и уверенным взглядом.
– Все, пошли, – сказал он и двинулся вдоль ржавого борта буксира. – Мах, следи за метками. Попробуем пройти сквозь этих Санитаров. Их приборы ведь не видят нас, верно?
– Пока мы не приблизимся на расстояние прямой видимости – нет, – сказал Мах, послушно следуя за Гором. – Но чутье у них не хуже приборов. В темноте от них не спрячешься: они чувствуют тепло. Как приборы ночного видения…
– Да? – вскинул брови Гор, глядя на склоняющееся к горизонту солнце. – Тогда надо успеть до заката.
Гор шел впереди, внимательно всматриваясь в густую траву, деревья и кустарники. Двигались параллельно дороге, по правую сторону, надеясь, что их скроет густая лесополоса. Хотя Гор не питал никаких иллюзий: встречи с Санитарами не миновать. Он лишь надеялся, что успеет первым.
Гор был уверен, что он – главная цель Санитаров. Потому оторвался на пару сотен шагов. Договорились, что в случае столкновения Зиг, Мах и Даша воспользуются этим.
Странное возбуждение двигало Гором. Герой, в роль которого он вошел, жаждал встречи с новым врагом.
Он не боялся. Он был уверен в победе – Герой не может мыслить иначе.
Панель образов осталась у Зига – им нужнее. Гор надеялся только на свое чутье. Предыдущая схватка показала, что инстинкты в сражении важнее мысли. Только будет ли это верно в случае встречи с более мощной силой?..
Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать.
Слева донесся странный звук – словно там на секунду включили провода высокого напряжения. Тут же потянуло озоном. Гор резко повернулся на звук – но ничего не увидел. Не долго думая, со всех ног бросился вперед.
Мигом позже звук возник на том самом месте, где он только что стоял.
Гор мчался, что было сил, надеясь, что его бегство отвлечет на себя большую часть врагов. Он полностью отдался инстинктам. А потому и сам не сразу понял, отчего вдруг остановил свой бег и развернулся назад.
Он должен увидеть противника.
Это было страшно и в то же время завораживающе.
Неподвижные, казалось, фигуры, вдруг возникали на миг – и тут же исчезали, с тем, чтобы возникнуть уже намного ближе. Это было похоже на танцы в прерывистом свете стробоскопа – только на фоне вполне обычного пейзажа, словно невидимый стробоскоп обладал совершенно противоестественной избирательностью. Пугающий электрический звук сопровождал каждое появление такой фигуры.
Гор сам не понял, как в его вытянутых руках оказались два вороненых ствола.
В следующую секунду перед ним возникла фигура крепкого жилистого человека в форме дорожного рабочего и оранжевой каске. Гор выстрелил сразу с обеих рук. Фигура дернулась, размазалась, словно некачественная телевизионная картинка – пули просто прошили воздух. Гор отпрянул – и тут же, прямо из воздуха, на место, где он только что стоял, обрушилась острая штыковая лопата. Враг в легкомысленной оранжевой каске проводил его взглядом – и исчез.
Гор кувыркнулся назад через голову – и тут же прыгнул влево.
Одновременно проявившиеся три одинаковые фигуры взбили пыль на его прежнем месте – на этот раз ломом, киркой и заостренным куском арматуры. И снова растворились в вечернем воздухе.
Этот нелепый маскарад вызвал у Гора короткий, но острый приступ растерянности. Неужто Санитары действительно рассчитывали прибить его этими орудиями труда? Зачем? Чтоб имитировать его убийство краткоживущими?
Порассуждать вволю на эту тему Гор не успел. Санитары повысили темп появлений и исчезновений – и становилось все труднее уворачиваться от мельтешащих ударов ниоткуда.
Остро заточенное лезвие лопаты больно чиркнуло по плечу, разорвав ткань рубашки. Вот лом мелькнул прямо перед глазами…
Гор вдруг отстраненно подумал, что с ним играют – вроде тех охотников. Его гоняют по маленькому пятачку земли, не выпуская за его пределы, постепенно лишая сил.
Может, его хотят взять живьем?
Эта мысль придала Гору сил: нет уж, живьем он им не дастся!
Он выбрал момент и отбежал на несколько метров. Резко остановившись, закрутился на месте, словно волчок, поливая пространство вокруг себя пулями из двух стволов. Пули не нашли цели, и Гор отбросил бесполезное оружие.
Замер, прислушиваясь к скупому на слова внутреннему чувству.
«Вот!» – крикнул внутри неведомый голос – одновременно с появлением прямо перед Гором фигуры с ломом в руках.
На этот раз Гор не стал уворачиваться от удара. Вся мощь его Героя была направлена против реакции Санитара. Лом легко, словно пластмассовая безделушка крутнулся в руках Санитара – и полетел прямо в грудь Гора. Физиологические процессы организма не позволили бы телу Мима отклониться от этого удара. Тяжко пришлось бы и Герою.
Только Гор не стал и отклоняться. Он просто выбросил вперед руки и вцепился в смертоносное железо.
Скорость лома была такова, что он с силой дернул за собой нырнувшего под него Гора. Наверно, это и спасло его от просвистевшей над головой арматурины. И следующий миг Гор, используя энергию удара, перенаправил лом в сторону того, кто орудовал арматурой.
Лом пронесся сквозь пустоту – реакции Гора оказалось недостаточно. Но тут же железо врезалось в плоть некстати материализовавшегося обладателя лопаты.
Хруст костей, отвратительное чавканье пораженной плоти доказало Гору, что Санитары, все-таки, вполне уязвимы. Во всяком случае – в обличье по-европейски экипированных рабочих. Окровавленный лом упал рядом с лопатой на месте исчезнувшего раненного Санитара.
– Что, гаденыш, довыеживался?! – задыхаясь, крикнул в пустоту Гор. – Голыми руками меня взять решил? Погодите – это только начало!..
Договорить Гор не успел: в лицо метнулась земля, рот заполнился сухой пыльной травой, лом отлетел в сторону. Чуть позже пришла боль: видимо в спину ткнули твердым тупым предметом. Гор рывком перевернулся на спину. И зашипел от боли в лопатке.
С зудящим электрическим звуком над ним возник силуэт человека с толстым металлическим прутом в руках. Мигом позже рядом вздрогнула и оформилась в реальность картинка еще одного Санитара.
Почему-то Гор сразу понял, игры закончились. Его не собирались брать живым. И говорить долгие речи – тоже.
Железный прут в руках Санитара крутнулся, словно невесомая тросточка. Следующее движение станет последним для Героя в теле Мима…
…Два выстрела вывели Гора из ступора. Санитаров не было – они исчезли вместе со своим назойливым гудением. Гор, как завороженный, смотрел, как медленно вращается в воздухе и приближается к земле железный прут, оставленный без направлявшей его руки.
Через мгновение вернулось нормальное ощущение времени.
В земле еще дрожал воткнувшийся с неимоверной силой прут, а на месте Санитаров с диким затравленным взглядом стоял на одном колене бледный, как смерть, Мах. Его руки с пистолетами описывали нервные дуги.
– Жив? – быстро спросил Мах.
– Что это за хрень такая? – вопросом на вопрос ответил Гор. – Почему они… мелькают?
– Мерцатели, – с ненавистью сплюнул Мах. – Отличное средство защиты. Если оно у тебя, конечно…
– Где остальные?
– Прорвались сквозь это чертово оцепление. Я их на тачку посадил…
– Слава богу…
– Ну, да. Просто все Санитары сюда дернули!
И Мах сунул под нос Гору панель образов, усеянную малиновыми точками.
– Вставай, попробуем оторваться! – крикнул Мах.
Гора не пришлось уговаривать. Он вскочил на ноги. И остался на месте.
Словно в кошмарном сне, все вокруг наполнилось зловещим мерцанием и сводящим зубы гудением. Бежать было некуда.
Мах зарычал и открыл беспорядочную стрельбу. Пули пролетали сквозь мерцающие силуэты, не причиняя тем никакого вреда. Наконец, в бессильной ярости Мах бросил оружие на землю.
Оставалось лишь ждать неизбежного конца
– А вот и наш Мим… – услышал Гор насмешливый голос.
Знакомый.
На фоне раздражающе мерцающих фигур в рабочей одежде стоял неприметно одетый человек с массивным черным предметом в руках.
Это был Рогги Бур.
– Поджигатель… – произнес Гор.
– Болтун этот Зиг, – процедил сквозь зубы Мах. – «Испарители на Землю брать не позволят…» А что держит твой приятель, по-твоему?
Гор не ответил. Он смотрел на своего первого настоящего врага.
Это странное ощущение. Первое убийство – наверное, это, как первая любовь. Первый поверженный враг всегда будет стоять перед глазами.
Как этот, восставший из мертвых, Поджигатель.
– Не ждал меня, Мим? – поинтересовался Рогги Бур, похлопывая ладонью по испарителю.
– Честно? – произнес Гор. – Ждал. Только не думал, что ты побоишься придти один. Ты казался более решительным парнем…
Поджигателя перекосило.
– Я не знаю, что ты скрываешь, – хрипло сказал он. – Ты не просто Мим, это я понял…
Гор лишь пожал плечами.
– Твои способности необычны, – продолжал Поджигатель. – Если бы у меня было время – я бы постарался разобраться в них. Но я слишком занят.
Гор мысленно усмехнулся: от Мима не скроешь тайных чувств. Его враг говорил, словно стараясь убедить самого себя в истинности сказанного. Ему нужно было высказать все это, чтобы оправдать собственное бессилие.
Надо доказать самому себе, что у твоего поражения есть вполне веские причины.
Только после этого жертву можно прикончить.
Длинные речи часто подводят убийц.
Так произошло и на этот раз.
В мерцающей цепи за спиной Поджигателя вдруг образовалась брешь. Поджигатель, словно спиной почуяв опасность, хищно обернулся назад. Там, куда теперь было направлено его оружие, вдруг исчезли деревья, оставив вместо себя рваные облака пара.
Тут же схлопнулись в ничто оставшиеся Санитары.
Гору и Маху даже в голову не пришло спасаться бегством. Они смотрели туда, откуда на непобедимых Санитаров во главе с отлично экипированным Поджигателем надвигалась новая, неведомая сила.
Контур, изрыгаемый испарителем, беспорядочно носился над землей, превращая в газ все, до чего дотягивался. Что-то пугающее продолжало приближаться.
Мах дернул Гора за рукав. Тот вышел из оцепенения. Что ни происходило, упускать последний шанс было нельзя. Они попятились и, пригибаясь, словно под пулями, бросились прочь.
…Долго шли по дороге, пытаясь остановить какую-нибудь из редких машин. Те проносились мимо, тормозить перед подозрительными пешеходами никто не решался.
В свете фар Гор увидел одинокую фигуру. Каково же было его удивление, когда он узнал в растерянном человеке Зига.
– Зиг! – удивленно крикнул Мах. – Ты что здесь делаешь? Вы же уехали! А… Где девчонка?
Зиг слепо моргал, отсвечивая стеклами очков: видимо, он не сразу признал приятелей.
– Это вы? Я уж и не ждал вас. А, Даша… Ей вдруг стало дурно, и мы вышли из машины. Она пошла туда, в лесополосу… Ее давно уже нет, а я все не решаюсь туда спуститься, проверить, как она…
– Мальчики, вы вернулись? – раздался радостный голос.
Из темноты вынырнула Даша. Она выглядела несколько растрепанной, осунувшейся. Видимо, ей действительно было плохо.
– Смотрите, что я нашла, – сказала она, протягивая Гору небольшой предмет.
– Похоже на панель образов, – сказал Гор, вертя в руках тяжелую металлическую пластинку. Та мерцала незнакомыми символами. – Санитары обронили, что ли?
– Странно… – пробормотал Мах. – С чего это они обронили такую ценную штуку?
– Ты же видел, что там творилось, – пожал плечами Гор. – Может, и здесь произошло что-то подобное. Интересно, кто мог напасть на Санитаров, да еще и так вовремя?..
Мах хотел было что-то сказать, но не успел: Зиг вдруг сдавленно ахнул и выхватил панель из рук Гора.
– Вот это да! – воскликнул он. – Да вы вообще, знаете, что это такое?!
– Что? – тупо спросил Мах. Он странно смотрел на Дашу.
– Это ключ! – воскликнул Зиг. – Ключ к Туннелю!
К городу они вышли только к рассвету. Словно в насмешку их, наконец, подобрал какой-то микроавтобус. Они были уставшие и разбитые, и даже сознание своего чудесного – иначе не назовешь – спасения, не придавало бодрости.
Но Гор уже решил: идти в Туннель надо прямо сейчас, не откладывая ни на минуту.
– Пойдем сразу, пока они не опомнились, – говорил Гор, глядя на проплывающие за стеклом дома. – Это единственный шанс. Если мы упустим его – второго уж точно не будет.
– Дашу надо отправить домой, – сказал Мах, исподлобья глядя на девушку которую уже начинал одолевать сон. – Хватит с нее приключений.
Даша мгновенно открыла глаза и протестующее заявила:
– Это еще почему? Я столько вам помогала, даже этот, как его… ключ нашла! А вы меня сбагрить хотите, когда самое интересное начинается! Я всю жизнь мечтала на инопланетян посмотреть!
Мах замолчал, раскрыв рот. Все, кроме Даши и сонного водителя устало рассмеялись.
– Ну, ты даешь, – сказал Гор. – А мы, по-твоему, кто?
– Вы не считаетесь, – убежденно сказала Даша. – Вы – вообще свои, только странные…
– За «своих» спасибо, – сказал Гор. – Но с собой мы тебя взять все равно не можем. Я просто потом себе не прощу…
– Ладно… – обиженно протянула Даша. – Тогда я хоть посмотрю, как вы улетите…
– Здесь! – сказал Зиг.
Они стояли посреди тесного переулка и с сомнением смотрели на канализационный люк, на котором ясно отпечатался след автомобильного протектора. Не очень верилось, что, забравшись в канализацию, можно найти что-то более интересное, чем уютное убежище бомжей.
– Ну, что ж, – решительно сказал Гор. – Если это оно и есть – тогда пошли!
– Пошли… – обреченно протянул Зиг и поправил очки.
– Туда?.. – несколько разочарованно произнесла Даша. – Вы же должны наверх…
– Все не так просто… – хотел было пояснить Гор, но вдруг встрепенулся Мах.
– Стойте! – воскликнул он, хлопнув себя по голове ладонью. – Чуть не забыл… Я сейчас!
Он бросился из переулка куда-то за угол и вскоре вернулся с двумя пустыми пятилитровыми пластиковыми емкостями из-под воды.
– Это еще что за хлам? – удивленно спросил Зиг.
– А… – кивнул Гор. – Воздух…
– Именно, – сказал Мах. – Наш веский аргумент. На всякий случай…
– Не думаю, что все так просто, – усомнился Зиг. – Возможно, мы будем проходить через очищающие камеры…
– Ничего, – сказал Мах. – Мне не тяжело.
После некоторых усилий крышку удалось все-таки поддеть и приподнять. Гор заглянул вниз и отпрянул от неожиданности.
Там, где положено было пролегать трубам и подземным кабелям, чернело звездное небо.
Даже дохнуло холодом – будто там действительно была космическая пустота.
– Ничего себе – внутренности животного, – произнес Гор. – И что дальше?
– Просто – прыгай вниз! – сказал Зиг и наткнулся на скептический взгляд Маха. – А что – есть другие варианты?
– Хорошо, – сказал Гор. – Давайте по очереди. Я первый. Даша, счастливо оставаться! Тебе не трудно будет задвинуть за нами люк?
– Пока! – сказал Даша. Слишком уж легко и спокойно. – Я попробую…
– Как говорят в таких случаях земляне? – произнес Гор, глядя в люк, – Поехали!
И легко соскользнул прямо в холодную звездную бездну.
Поджигатель был подавлен. Нет, это слишком слабо сказано – он был раздавлен, словно по нему проехались на своем варварском танке мстительные краткоживущие. Просто намотали на гусеницы, превратили в красное мокрое месиво.
Происходило что-то немыслимое.
На поверхности Земли он впервые встретился с силами, которые могли на равных тягаться с отлично подготовленными Санитарами. Ненавистный Мим оказался всего лишь частью этой новой проблемы. Хотя нельзя не отметить, что частью, как минимум, связанной с этими силами. Если не самой главной частью.
Он, Поджигатель не мог оставить это безнаказанным.
По всем инструкциям о подобной аномалии следовало немедленно доложить в Метрополию. И он, конечно же, так и поступит. Но теперь его все больше мучили и не отпускали вопросы, на которые он не находил ответа.
Поджигатель скрипнул зубами.
А почему он вообще должен искать ответы на всю эту бесформенную кучу вопросов? Не слишком ли много он на себя берет? Вопросами пусть задаются высоколобые Эстеты. Его дело – найти и уничтожить разрастающуюся раковую опухоль, которая начинает серьезно беспокоить некогда сонную и абсолютно подконтрольную планету.
…Больше десятка выведенных из строя Санитаров – отборных, подготовленных, снабженных невиданными на этой планете средствами защиты! Это не просто скандал – это новость, которая может спровоцировать настоящую панику среди чересчур впечатлительных Мудрых. А к каким выводам придут любители разного рода домыслов – Педанты – у себя в Метрополии?
Однако важно не это. Важно, чтобы он, он один, и никто другой, поставил в этом безумном деле точку. И он сделает это. Все вернется на свои места, и никакие некстати прозревшие Обреченные больше не будут мешать работе на поверхности этой грязной, так сладостно грязной планеты…
Поджигатель вел оставшихся Санитаров к Туннелю. Следовало вернуться на Базу и проанализировать ситуацию. Пусть, наконец, те, кто называет себя Мудрыми, докажет, что так оно и есть!
…Поджигатель пытался взять себя в руки. Он знал, что с таким настроением возвращаться наверх нельзя. Это здесь, в темной преисподней Земли, он может давать волю эмоциям, к чему так привык за время многочисленных миссий. Но там, в пространстве Конгломерата, действуют совершенно другие нормы.
К черту!
Рогги Бур в бессильной ярости чиркнул контуром испарителя по проезжавшей в отдалении машине. Та с грохотом превратилась в огненный шар, что тут же погас, оставив на своем месте белесое облако. Санитары бесстрастно глянули на главного: они явно не одобряли бессмысленного нарушения инструкций, но повиновение Приказу и субординация были еще важнее.
– Ты пришел, чтобы взорвать устои этого мира, – сказал Поджигатель. – Хорошо, пусть будет так. Но я доберусь до тебя – даже, если мне придется взрывать этот мир снова и снова…
Черные тени неспешно маневрировали у границ Солнечной системы. Инерция несла их в сторону Солнца. Включив двигатели, эти монстры могли бы быстро достичь любой из планет, ползущих вокруг звезды.
Но требовалась команда. Просто набор символов, пронзивших пространство и коснувшихся чувствительных синапсов связи.
Команды не было. Ее вообще могло не быть. И это был самый предпочтительный вариант. Это бы означало, что маленький зонд достиг своей цели.
И это можно было бы считать свершившимся фактом. Только те, кто замер за несокрушимой броней ударных кораблей, никогда не мыслили сослагательными наклонениями. Они верили только фактам.
И до наступления очередного факта оставалось вполне определенное время.
Зонд тихо крался к околоземной Базе.
Обратный отсчет начался.