Давно и чаще всего безрезультатно охочусь я за книгами издательства «Новая Космогония». Все-таки ставка на фантастику высокохудожественную, в чем-то элитарную, не способствует продвижению книг на прилавки. С тем большим удивлением обнаружил я на самом обычном лотке у метро «Алексеевская» книгу «Новые карты рая» известного алма-атинского фантаста Ярослава Зарова. Кому-то он знаком по мрачной, декадентской книге «Весенние приходы» (история больных с раздвоением личности), кому-то по задорной космической опере «Точка отчаяния» (быт и нравы в далеком будущем) или альтернативной истории «Горячие моря» (изменивший свое течение Гольфстрим согрел северные берега России, в то время как Америка и Европа прозябают). Писатель интересный, но снискавший себе репутацию коммерческого автора, многократно обруганный за тезис «три книги для денег, одна – для души» – и вдруг в «Новой Космогонии»? Удивительно! Настораживал и тираж книги – 12 100 экземпляров (и это при том, что большинстве книг в «Новой Космогонии» изданы тиражом от 3 до 7 тысяч экземпляров). В общем, сомнений у меня не оставалось – надо читать.

Первые же страницы вызвали у меня оторопь. Обычно Заров начинает действие активно, сюжет несется на космической скорости, не оставляя читателю никаких шансов отложить книгу и подумать: «А что это я, собственно говоря, читаю?» В «Новых картах рая» действие разворачивалось подчеркнуто неспешно. Вначале никто никого не убивает. Не прилетают на Землю коварные Чужие. Отсутствуют виртуальные и альтернативные миры, душевные терзания и переживания героев. На протяжении двух с половиной глав автор описывает быт московской коммунальной квартиры – задушевно, скрупулезно, с легкой иронией, но без всяких попыток читателя заинтриговать. Разве что набор героев, волей автора сведенных в трех комнатах и кухне, узнаваем – писатель-фантаст Андрей Кульянов, работающий над романом «Лунный Рейх» (отрывки из которого, к месту и не очень, рассыпаны по всему тексту); мать-одиночка Рита Семенова, воспитывающая аутичного восьмилетнего сына и работающая квартирным маклером; бывший спецназовец, ныне инвалид по зрению и алкоголик Иван Силин, живущий на пенсию старушки-мамы (как выясняется к концу второй главы – пенсию маме не платят, зарабатывает она нищенством и сбором пустых бутылок).

На третьей главе я впал в глубокую задумчивость, пытаясь понять замысел автора. У меня не было ни малейших сомнений, что долго такой неспешный темп Зарову не выдержать. В рамках классической бытописательной прозы ему было тесно, будто акуле в аквариуме, писатель задыхался, нервничал и становился все более агрессивным.

Предчувствия меня не обманули.

У алкоголика Ивана Силина вдруг появились странные кошмарные сны, старушка-мама, как оказалось, вовсе не собирает бутылки по подъездам, а работает стриптизершей в клубе «Осенний соблазн», аутичный мальчик зашел в комнату писателя, поджег его гардероб и стер с компьютера текст нового романа, его энергичная мама провалила какую-то сделку, и теперь за ней гоняются бандиты. Загрустивший от потери почти законченного романа писатель уходит в глухой запой вместе со слепым спецназовцем. В процессе запоя (описанного очень красочно и узнаваемо) Иван Силин рассказывает писателю открывшуюся ему во снах страшную правду: все пятеро обитателей квартиры давным-давно мертвы, а их нынешнее существование – «посмертие» – нечто вроде чистилища, к которому они приговорены за грехи. Вначале писатель решительно отвергает эту версию, но постепенно начинает все более к ней склоняться. Каждый из персонажей и впрямь недавно был на грани жизни и смерти – десантник едва не был убит в ходе обезвреживания террористов, аутичный мальчик поперхнулся сливовой косточкой и едва не задохнулся, за его матерью и раньше гонялись страшные бандиты, старушка-стриптизерша пережила нападение сексуального маньяка, ну а сам писатель некоторое время назад, на почве разлуки с любимой женщиной, совершил неудачную попытку самоубийства. Ситуация усугубляется тем, что Андрей Кульянов, в результате пожара лишившийся всей верхней одежды, не может покинуть квартиру и убедиться в существовании мира за ее стенами! Окна его комнаты выходят в глухой грязный тупик, где никогда и никого нет, продукты, спиртное и сигареты он заказывает по интернету, ну а его друзья, все время собирающиеся зайти в гости, в последний момент откладывают визит…

Пелевиным попахивает, печально подумал я. Черный заяц колотит в свой барабан…

Возможно, что и Заров понял, что такой сюжет не слишком оригинален. Во всяком случае, история, в которую я уже готов был поверить, благополучно разрешается визитом друга писателя Юрия Семецкого (ну как же в современной фантастике без этого персонажа!) Вопреки устоявшейся традиции Семецкий не гибнет! Напротив, он становится посланником мира живых, убеждающим писателя, что тот еще жив. Семецкий отдает писателю свои старые брюки и рубашку, после чего тот выходит на улицу – и убеждается, что мир существует, а жизнь продолжается. Почти тут же появляется один из поклонников писателя, узнавший о его беде. Крутой хакер, он ухитряется восстановить текст нового романа – и Андрей Кульянов с энтузиазмом начинает его дописывать…

Где же фантастика? – мысленно возопил я. Но, сообразив, что роман прочитан от силы на одну пятую, успокоился и принялся читать дальше.

Предчувствия меня не обманули!

Обрадованный спасением текста писатель со смехом рассказывает хакеру о своем недавнем испуге. Внимательно его выслушав, хакер заявляет, что десантник не столь уж не прав. По его мнению, все люди на Земле хотя и живы, но существуют в электронной, виртуальной форме. Весь окружающий наш мир – это иллюзия, игра, созданная таинственным Великим Программистом, а люди – самообучающиеся и саморазвивающиеся разумные подпрограммы, «макросы». Временами Великий Программист подбрасывает людям те или иные «пряники» или берется за «кнут» – двигая человеческую историю в необходимом ему направлении. Появление же в истории тех или иных пророков и мессий – это результат «вхождения» Великого Программиста в собственную игру.

Писатель воспринимает рассказ с иронией. Но хакер заявляет, что у него «есть доказательства». Идеальных программ не существует, в любом программном коде есть дырки. И он-то как раз сумел найти несколько таких дырок, позволяющих выйти за рамки программы и задействовать «недокументированные функции» – левитацию, хождение по воде, телепатию и телекинез… Восхищенный этой не то новой мифологией, не то новой космогонией (!), рождающейся у него на глазах, писатель вместе с хакером отправляется в путешествие в Санкт-Петербург. Дело в том, что по замыслу Великого Программиста на месте северной столицы никогда не планировалось строить город. Однако сбой макроса «Петр Первый» вызвал появление города, искажающего своим существованием программный код. Именно в Санкт-Петербурге существует «Сердце Болот» – странная зона, где можно обрести сверхчеловеческие способности.

Описание путешествия очень интересно. Чувствуется небезразличие автора к Северной Пальмире – в описании каналов, домов, мостов и людей так и свозит печальная серая сырость. Скитаясь из одной квартиры в другую, нанимая «проводников», обильно употребляя галлюциногены и амфетамины, писатель и хакер подбираются все ближе и ближе к «Сердцу Болот». Дело в том, что прийти в аномальную зону напрямую небезопасно, требуется серьезная подготовка…

Кончается история «Сердца Болот» печально и двусмысленно. Вроде бы хакер действительно смог продемонстрировать писателю «недокументированные функции» – взлететь из мрачного темного двора-колодца, куда не ведет ни одна дверь, а только канализационный люк, в гнилое питерское небо, навстречу клубящимся тучам… Но удар молнии прерывает его полет.

Было ли это на самом деле? – мучительно размышляет писатель, возвращаясь в Москву. Заметил ли Великий Программист сбой макроса «хакер», после чего убрал его из программы? Или трагедия лишь пригрезилась писателю после употребления «расширяющих сознание» веществ? А если было – то действительно ли наш мир лишь иллюзия, программа? Ведь Великому Программисту безразлично, из чего строить свою игру – из строчек программного кода или из атомов и молекул…

Пожалуй, здесь, на середине книги, Заров пошел поперек логики поведения своих героев. Пережив подобное приключение, писатель никак не мог вернуться домой и сесть дописывать «Лунный Рейх». Скорее уж от него следовало ожидать визита в церковь, ухода в монастырь или по меньшей мере создания нового, более серьезного романа. Но Кульянов упорно пишет историю лунной базы, созданной в сорок пятом году недобитыми фашистами.

Между тем обстановка в коммунальной квартире накаляется. Преследуемая бандитами, вбегает Рита Семенова – и слепой десантник Иван встает на ее защиту. В красочно описанном поединке чувствуется что-то эпическое, вызывающее в памяти былины и народные сказания. Это уже не Иван Силин бьет по мордам зарвавшихся наглецов. Это сама Русь-матушка встает на защиту своих детей! Ориентируясь лишь на звук, на шумное дыхание и сопение бандитов, Иван побивает их всех, спускает с лестницы, после чего понимает, что он еще жив, прекращает пить и основывает школу русского рукопашного боя «Слепая ярость». Оказывается, что в детстве Иван Силин заблудился в тайге, попал в тайное поселение старообрядцев у озера Камбала, где был обучен забытым ныне методикам единоборств. Но самая главная его тайна – даже не забытые приемы рукопашного боя, а напиток под названием «русский мед». Глоток этого настоянного на травах эликсира дает бойцу великую силу и сверхчувственное восприятие. Писатель, наблюдая преображение соседа-алкоголика, размышляет: не является ли «русский мед» еще одним сбоем программы мироздания? В промежутках между работой над романом Кульянов помогает соседу варить «русский мед», преследовать злодеев и защищать невиновных. Пожалуй, это наиболее динамичные фрагменты книги, написанные в редком для России жанре комикса. Порой так и хочется назвать Ивана Силина Бэтменом, а Андрея Кульянова – Робином!

Но силы все-таки неравны. Слишком много нечисти противостоит друзьям. В конце концов бандиты находят слабое место Силина – похищают его старушку-маму. Чтобы спасти родительницу, Силин дает обещание навсегда покинуть Москву. Вместе с Кульяновым они отправляются в логово бандитов, чтобы забрать старушку. Разумеется, бандиты не держат слово и набрасываются на друзей. Как же они просчитались! Друзья выхватывают фляжки с выпаренным, концентрированным «русским медом», делают, подобно мишкам-гамми, по большому глотку и вступают в бой! Бандитские ножи не в силах поцарапать героев, от пуль они уклоняются, а когда негодяи достают противогазы и пускают в помещение ядовитый газ – просто задерживают дыхание на полчаса. Враги повержены, мама Ивана Силина спасена. Но… десантник все равно покидает Москву. «Запомни, побратим! – говорит он писателю. – Негоже русскому человеку слово нарушать. Даже если слово врагу дано, даже если враг в сырой земле лежит… дал слово – держи!»

Вместе с учениками и сподвижниками, вместе с мамой и единственной перевоспитавшейся бандиткой – прекрасной Гюрзатай – Иван Силин покидает Москву. Скорый поезд уносит их за Урал, где Силин собирается продолжить свое благородное дело. Писатель словно говорит нам, что возрождение России начнется не с бандитской Москвы или депрессивного Санкт-Петербурга, а в здоровых, крепких сибирских лесах.

Писатель тем временем возвращается в коммуналку и садится за свой роман. Действие «Лунного Рейха» близится к кульминации – недобитые фашисты построили на Луне, согласно приказу Гитлера, десять тысяч ядерных ракет и собираются диктовать миру свои условия. Только русско-американский экипаж может спасти мир…

Ударный труд прерывает Рита Семенова, в слезах вбегающая в комнатенку писателя. Оказывается, недуг ее сына все более и более прогрессирует. У ребенка начался бред, он объявляет себя посланником внеземной цивилизации, «наблюдателем», который должен вынести решение – достойны ли люди существовать, или должны быть уничтожены.

Писатель вступает с мальчиком в долгий спор. Он решает, что единственный способ помочь ребенку – убедить его, что люди не так уж и плохи. По мере спора Кульянов все более и более напрягается – речь мальчика по-взрослому серьезна, он проявляет неожиданные познания… неужели и впрямь перед Кульяновым – внеземной разведчик? К тому же выясняется, что Семенова – не настоящая его мать, ребенок был ей подброшен в младенчестве и усыновлен.

Пожалуй, споры между писателем и мальчиком несут в романе главную философскую нагрузку. В поисках «Абсолютного Добра» и «Абсолютного Зла» взрослый и ребенок проходят всю Москву. И если найти «Абсолютное Зло» удается без труда, то поиск добра как-то не складывается. Мальчик заявляет, что человечество будет уничтожено и он вскоре даст «сигнал в космос». В то же время писатель узнает, что наблюдатель на Земле только один и если он сейчас погибнет – принятие решения будет отложено.

Что же делать – мучительно размышляет писатель? Убить потенциального губителя человечества? Или – признать, что люди достойны лишь уничтожения?

Не раз и не два, а целых три раза писатель собирается убить мальчика. Подходит с топором к его кроватке, сыплет в манную кашу крысиный яд, подключает к ванне электрические провода… Но в последний миг прячет топор и укачивает захныкавшего во сне ребенка, выбрасывает за окно кашу (в этом месте замечательно пародируются «Денискины рассказы» Драгунского, что придает мрачной и трагической сцене внезапный комизм), обрывает смертоносные провода… Наконец Кульянов рассказывает все Рите. Приемная мать мальчика сразу верит писателю. Какое-то время они размышляют, что делать. Наконец писатель восклицает: «Да если мы всерьез готовы убить ребенка – то ничего, кроме смерти, род человеческий не заслуживает!» Приняв решение смириться с неизбежным, Кульянов и Рита ведут мальчика в цирк, чтобы провести последний вечер среди веселых, смеющихся людей. Но в разгар представления мальчик говорит им: «Давайте пойдем в цирк и на той неделе?» Писатель и Рита понимают, что они выдержали последний экзамен и приговор человечеству отменен…

На этой оптимистической ноте и завершается роман Зарова «Новые карты рая». При чем тут карты рая, я так и не понял, но с названиями книг у Зарова всегда были проблемы.

Впрочем, претензии к названию – единственные, которые можно всерьез предъявить автору. В целом же роман удался. Без сомнения, Заров свел в этом произведении четыре сюжетные линии, каждая из которых была достойна отдельного романа (а если засчитать «Лунный Рейх» – то даже пять). Щедрость для современного автора немыслимая! Зато она позволила Зарову превратить нехитрые в общем-то коммерческие сюжеты в концентрированные выжимки, сразу же выигравшие в качестве. Вспоминая историю с «русским медом», можно сказать, что перед нами – «выпаренные сюжеты», чье переплетение позволило добиться нового звучания всего текста.

Остается лишь надеяться, что Ярослав Заров изменит своему обыкновению, и следующая его книга будет не менее любопытной и неоднозначной. Ну а «Новой Космогонии» хочется пожелать дальнейших успехов на поприще издания необычной фантастики!