Утан был теперь совсем близок. К завершению Обряда Су То оживился, Даан же чувствовал только пустоту в душе — он слишком устал. Впал в обычное молчаливое оцепенение Матурана, и только Ихо сохранил остатки любопытства и живо вертел головой, разглядывая прибрежные скалы. За ними тяжело ворочался океан, доселе невиданный монахами. Даан узрел его именно таким, каким описывали монастырские свитки — похожим на реку, но лишь с одним берегом. И еще Даан знал, что океанскую воду нельзя пить.

Четверка мохноногих лошадок неторопливым шагом продвигалась на запад вдоль берега. Берег был высокий; кое-где он круто обрывался в воду, кое-где громоздились причудливые скалы, вылизанные океаном, кое-где удалось бы, пожалуй, спуститься к волнам, прыгая с камня на камень. Где-то недалеко в таких же скалах пряталось Первое место. Цель их похода.

Лошадки без седоков следовали чуть сзади. Иногда они отставали настолько, что совсем пропадали из вида, но всегда догоняли четверых всадников. Их не гнали — зачем? Пусть идут, если хотят. Вдруг что-нибудь случится с какой-нибудь из верховых, всегда можно будет пересесть на другую. Да и следы не четырех, а полутора десятков коней могли сбить с толку преследователей. Правда, насчет этого не обольщался даже Даан, не говоря уж о Матуране: любой следопыт без труда отличит следы лошади с седоком от следов свободной.

Когда впереди показались щетинистые горбы поросших лесом холмов, Матурана натянул поводья. Холмы, смыкаясь в неровную цепь, опоясывали небольшую уютную долину.

— Дошли? — осторожно спросил Ихо.

Матурана проворчал:

— А разве мы уже там?

Ихо пожал плечами и вздохнул.

Матурана вновь тронул лошадку, а Даан, взглянув на пыльную землю, различил едва заметную тропу, что вела как раз к холмам.

Священное место пряталось за холмами, в крохотной долине. Где-то в прибрежных скалах, изобиловавших гротами.

«Неужели Орлы потеряли наш след? — подумал Даан с надеждой. — Закончить бы все, сдать Око хранителям — и отоспаться. С чистой совестью, не вздрагивая ночью от каждого шороха…»

Но чутье подсказывало: так просто все не закончится. Орлы наверняка готовят финальный подвох, ведь это их последний шанс. Упустят — придется ждать двадцать четыре года.

И совершенно непоследовательно Даан подумал, что сейчас, в эти самые дни родились те, кому вершить следующий Обряд. Двое (или трое) младенцев, которым предстоит стать сначала монахами, потом — избранниками-до, победить на Турнире… А третий — скорее всего, островитянин — будет постигать секреты странного искусства, зовущегося айдзу-то-домэ… Но сперва они — Даан, Су То, Матурана и Ихо (чего бы там не говорил южанин, Ихо тоже помогает исполнять Обряд) должны донести Око до священного места в долине, чтобы Мир не рухнул, как домик из костяшек маджонга. И чтобы были эти двадцать четыре года, время, за которое сегодняшние младенцы успели бы повзрослеть.

Холмы ползли навстречу, словно огромные ленивые черепахи. Даан глянул налево — плоское полотно моря увеличивалось в размерах по мере того, как они поднимались. Холмы из степи казались низкими, но стоило глянуть на далекую полосу прибоя, как сразу чувствовался перепад высоты. Тот, кто вырос у отрогов Сао-Зу умел чувствовать высоту.

Четверо всадников упрямо карабкались на морщинистый купол. «Наверное, скоро нас перехватят хранители Места, — подумал Даан. — Не могут же они нас не встретить?»

Мысль неожиданно подбодрила — до сих пор как-то не приходило в голову, что у первого Места вершителей Обряда станет больше, а значит, не так страшны будут недруги. Даан тут же поделился ею с Матураной; глаза Су То сузились еще сильнее, а Ихо откровенно обрадовался. Островитянин же вместо ответа молча протянул руку к северу. Даан ударил пятками в упругие теплые бока, заставляя лошадь развернуться.

Вереница черных точек ползла по степи к холмам, за которыми пряталась долина Утан. Хранителям не мешало бы поторопиться…

Они рванулись к вершине, несясь по едва намеченной тропинке. Миг, и долина открылась им во всей красе — густо заросший зеленью островок свежести в сухих приморских степях; серые зубы скал, торчащие там и сям из зелени; и, словно обрамление этой драгоценности, — неровное кольцо пологих, сросшихся боками холмов.

Поток теплого солоноватого ветра захлестнул их на лысой макушке горы. Здесь Матурана вдруг придержал коня и крикнул:

— Стойте!

Монахи и Ихо послушно натянули поводья. Это уже стало привычкой — слушаться Матурану. Они сначала повиновались, а потом уж начинали соображать: зачем, собственно?

Два десятка всадников поднимались на холм по северному склону. Островитянин неотрывно глядел на них.

— В чем дело? — сердито осведомился Су То. — Не лучше ли поспешить вниз? В долину?

— Там Место, — тихо сказал Матурана. — Нельзя выдать его.

— Но у нас Око, — возразил Даан. — Разве оно не важнее?

Островитянин побледнел. Покусывая губу, он нерешительно переводил взгляд с буйных зарослей в долине на приближающихся всадников. Впервые Даан видел растерянного Матурану.

«А почему я сразу решил, что эти всадники — враги нам?» — подумал Даан чуть погодя. Надежды на лучшее вдруг шевельнулись у него в груди, но это были пустые надежды: прошло совсем немного времени и он разглядел, что всадники облачены в красные халаты Орлов.

— Нам некуда идти, — наконец подал голос Матурана. — Похоже, наступает главный час Обряда. Либо мы выстоим, либо…

Он недоговорил.

Даан рывком соскочил с невысокой степной лошадки. В нем проснулась решимость.

— Спешивайтесь! Спиной к спине! В конце-концов, нас не так-то легко взять, клянусь Всевышним!

Они прыгнули на вылизанную солеными ветрами землю. Спустя несколько минут всадники в красном окружили их. Предводитель Орлов мрачно поглядел на замершую в оборонительных стойках, четверку, встряхнул длинной черной косой и обернулся к соседу справа:

— Это и есть те самые щенки, что водили тебя за нос целых два месяца, Той?

В голосе его слышался нескрываемый сарказм. Той лишь развел руками. Предводитель склонил голову.

— Что ж… Посмотрим, устоят ли они против тебя. Иди и возьми Око!

Даан почувствовал, как вздрогнул собрат-южанин при этих словах. Орлы все знали о Святыне двух монастырей!

Четверка вершителей Обряда теснее сдвинула спины. Будь что будет, но взять их будет очень непросто!

Той неторопливо приблизился; критически оглядел всех четверых. Потом медленно указал пальцем на Ихо со словами:

— Сначала ты, змееныш!

Но Ихо лишь оскалился в ответ:

— Подходи сам, курица щипаная! Или боишься?

Той усмехнулся. Он явно был не из тех, кто заводится от оскорблений. Хитрость не удалась, что ж, поищем иные пути, — ясно читалось на его лице. Спешить ему, вроде, некуда…

Надтреснутый старческий голос прозвучал словно гром среди безоблачного неба:

— Эй, почтенный! Погоди. В чем виноваты эти юноши? Может, я смогу помочь, если они не могут?

Той, не поворачивая головы, замер.

— Это еще кто?

Похоже, Той ждал реакции главаря, но тот, сложив руки на груди, с интересом воззрился на происходящее. Даан скосил взгляд, пытаясь увидеть обладателя надтреснутого голоса. И увидел знакомого старика — Учителя Матураны. Того самого, что уже помог им однажды на южном тракте. Ветер шевелил его немыслимые одежды. Даан повеселел: старик стоил десятка Орлов!

Предводителю красных халатов что-то шепнули на ухо. Наверное, об этом самом старике.

— Ты — Урдинаран? — спросил хозяин Орлов жестко.

Старик-островитянин кивнул.

— А ты, не иначе, Гут Фо, глава клана Орла. Я не ошибся?

Гут Фо гордо вскинул голову:

— Не ошибся, чужеземец. Думаю, лучше тебе убраться восвояси. На свой любимый Архипелаг, например. Как тебе такая мысль?

Старик со вздохом развел руками.

— Не могу же я бросить своего ученика в беде! Сам посуди…

Гут Фо мгновение поразмыслил.

— Каома с ним! Забирай своего ученика и катись. Чужеземцев не тронем, хотя должен заметить, что твой воспитанник доставил моим людям немало головной боли!

Урдинаран улыбнулся и морщинки сеткой разбежались вокруг его глаз.

— Плохо ты знаешь моих воспитанников, Гут! Он не уйдет, я уверен…

— Тогда воззови ко Всевышнему! — прервал его Гут Фо, давая знак Тою. Той плавно перетек в боевую стойку.

Но тут вдруг мешком повалился на землю один из Орлов в кольце и к Урдинарану молча направился почтенного возраста бодхаец в выцветшем фын-байском широкополом халате. По дороге его пытался схватить за одежду один из Орлов помоложе, но старик ссутулился еще сильнее, руки его на миг превратились в пару гибких змей, и Орел отпрянул, словно перед ним и впрямь возникла ядовитая тварь. Старик замер рядом с Урдинараном.

— Учитель! — воскликнул Ихо ликующе, и тут же осекся. Ведь вокруг Орлы! Враждебный клан…

— Великий Каома! — изумился Гут Фо. — Сегодня положительно удачный день. Змея приползла защитить змееныша. Что ж, не придется тебя искать по всей Империи. Спасибо, что пришел.

Гут Фо оглянулся на присмиревших в кольце подручных.

— А вы что вылупились, бездельники? Два человека приблизились к нам неизвестно откуда, а вы даже не шевельнулись!

Свирепо скрипнув зубами, Гут Фо вновь перенес внимание на стариков, островитянина и Змею. Похоже, со Змеей он собирался сразиться сам.

— Ай-яй-яй, — укоризненно протянул кто-то из-за спин притихших Орлов, что, оглядевшись, вновь принялись наблюдать за происходящим. — Что творится под двумя лунами! Молодые здоровые люди угрожают почтенным старцам! И даже собираются на них напасть! Ну-ка, поглядим, может трех старцев вам одолеть будет сложнее.

Даан скосил глаза на голос. И увидел не кого иного, как седовласого Сатэ, человека-загадку. Улыбка шире растянула лицо молодого монаха. Сатэ! Он владеет ши-тао не хуже Высших!

А за спиной Сатэ чернели балахоны студентов. И что-то подсказывало Даану: никакие это не студенты. Кто? Он пока не знал.

Повинуясь едва уловимому знаку Гута десяток Орлов метнулся к Сатэ и его спутникам. Однако старик прошел сквозь шеренгу атакующих играючи, словно раскаленный нож сквозь масло, и встал рядом с Урдинараном и Учителем Ихо. «Студенты» же ловко отбили быструю атаку Орлов и быстро разорвали неровное кольцо, что окружало по прежнему жмущуюся спина к спине четверку.

— Ну и ну! — протянул Су То и дернулся было на помощь черным балахонам, но его остановил Сатэ.

— Куда? Может, пора подумать о завершении Обряда?

Су То замер, сжав сумку с Оком. Даан встрепенулся, с опаской покосившись на Гута Фо, Тоя и остальных Орлов-главарей. Неужели вот так и позволят уйти?

— У водопада вас ждут Хранители Первого Места, — сказал Сатэ жестко и властно. Ступайте!

Одновременно с яростным кличем атакующего Орла Даан, локоть к локтю с Су То, рванулся в долину. Он успел заметить, что на пути Гута Фо и Тоя возникли Урдинаран, старик-Змея, Ихо, Матурана, еще кто-то, а потом в ушах засвистел ветер, а ноги без устали понесли их с южанином вниз, навстречу плотной зелени и шороху водопада. Мысли мелькали, как деревца вдоль тропы.

Конечно, Обряд слишком важное дело, чтобы поручать его лишь двоим неопытным монахам. Или, как в этот раз, четверым — двум монахам, островитянину и бродяге из сильно поредевшего клана Змеи. Конечно, их сопровождали невидимые помощники, не показываясь на глаза, и, похоже, стараясь выручать лишь в последний момент, если вспомнить дни в жаркой степи и неутолимую жажду… И Даан даже догадывался кто именно сопровождал их: перед самым уходом с вершины холма он узнал одного из «студентов». Это был Юл Ю, давний приятель, бок-о-бок с которым он шагал в монастыре по тропе Постижения.

Двое, сжимая в руках потертую походную сумку, мчались к древней тайне бодхайских монастырей — одному из двенадцати мест, способных сдержать мощь того, кто Выше.

Хранитель был стар, как Сатэ, или Бин, или Тао. Или Учителя Ихо и Матураны. Из под низко надвинутого капюшона смотрели многомудрые глаза, какие бывают только стариков, до конца дней сохранивших острый ум и ясную память. Он стоял на влажных камнях, а рядом с высоты валились сверкающие струи, заставляя оживать зыбкую горбатую радугу.

Даан и Су То, перейдя на шаг, приблизились.

— Да будет благословенно имя Каома! — неожиданно густым басом произнес старик и поднес правую ладонь к груди.

— Навеки будет! — хором отозвались монахи, кланяясь. Су То осторожно запустил руки в сумку и извлек Око на свет дня.

Похожая на морскую раковину святыня уже ощутила мощь свежего Места, Даан давно почувствовал себя легче. Повинуясь древнему ритуалу оба монаха сплели руки, по-прежнему держа Око перед собой. А потом и хранитель коснулся ладонями святыни, позволяя тому, кто Выше узнать себя.

Око вдруг налилось красным и будто-бы потяжелело. Даан поборол жгучее желание отдернуть руки. Но ладони сами собой доверили тяжесть святыни хранителю и оторвались от Ока. Вместе с ладонями Су То. Теперь Око держал хранитель Первого Места. Один из участников Турнира, в котором победили Бин и Тао-южанин сорок восемь лет назад. Один из неудачников, проигравший второй свой поединок Сатэ, который в свою очередь не сумел в третьем одолеть Тао…

Даан вдруг ясно понял: всего избранников-до четырнадцать. С самого начала. Двое — победители — переносят Око в новое Место. А остальные становятся хранителями. Сатэ — хранитель. И Юлу Ю предстоит стать хранителем. Но прежде они ведут победителей через всю страну, от Места к Месту. Скрытно, чтобы те не заподозрили опеку и каждую опасность, каждую преграду преодолевали полагаясь лишь на собственные силы. Наверное, чаще всего будущим хранителям так и не приходилось вмешиваться; двое же избранников так и оставались в полной уверенности, что исполнили Обряд без чьей-либо помощи. А правду узнавали только со временем.

Интересно, понял ли это Су То?

Низкий тягучий голос стек откуда-то сверху, и на миг на небе бледными монетками стали видны обе луны.

— Х-х-х-а-а-о-о-м-м-м-мммм…

Тот, кто Выше благодарил за исполненный Обряд.

Хранитель с Оком в руках величаво развернулся и шагнул прямо в водопад, враз промокнув до нитки. Даан и Су То тотчас двинулись следом.

Вода была холодна до сбившегося дыхания, но никто не издал ни звука. По ту сторону искрящихся струй в мокром камне чернела узкая щель. Рядом стояли двое: крепыш-мужчина лет пятидесяти и Сань Но в черном студенческом балахоне; правые ладони их застыли перед грудью. Даан встретился взглядом с Сань Но — тот был суров и серьезен, но как бы глубоко он не прятал радость, она все равно находила выход наружу.

«Новый хранитель, — понял Даан. — Остальные наверху, утихомиривают Орлов, а он, конечно, призван Обрядом…»

Старик торжественно передал Око крепышу; тот, подержав его в руках, — вручил Сань Но.

— Х-х-х-а-а-о-о-м-м-м-мммм…

Водопад глушил звуки, но голос того, кто Выше проникал всюду.

Не замечая текущих по лицу и одежде шустрых струек ледяной воды, Даан внимал действу. Его роль завершилась, теперь он стал просто наблюдателем. Как и Су То.

Сань Но тем временем поднял Око над головой и ступил в черноту хода. Неверный красноватый свет тотчас полился у него из-под ладоней, обволок студенческий балахон и замерцал в полумраке небольшого грота. Сань Но уходил в глубину, к плоскому, похожему на языческий алтарь, куску какого-то самоцвета. Сияние Ока дробилось на отдельные искорки, отражаясь от алтаря.

Оба старых хранителя вошли в грот следом за Сань Но, потом настала очередь монахов. На камнях оставались темные потеки от мокрой одежды.

Сань Но бережно, словно драгоценную вазу, опустил Око на алтарь; тотчас вокруг святыни вспыхнул белый светящийся круг.

— Х-х-х-а-а-о-о-м-м-м-мммм…

Красноватое сияние блекло. Око Каома снова стало недоступным: даже хранители не смогут его тронуть целых двадцать четыре года. До весны ближайшего года Тигра-воина. Точнее, тронуть-то смогут, а вот выжить после этого — нет. Око обратит в пепел любого, кто дерзнет нарушить его покой.

— Мы исполнили Обряд… — громко сказал старейший из хранителей Места. — Воздадим же хвалу тому, кто Выше, за то что не покидал нас в эти нелегкие дни…

И опустился на колени перед Оком Каома. Остальные опустились секундой позже. Включая монахов-избранников. Точнее, теперь уже избранников в прошлом.

Когда Даан и Су То вновь вышли в безумие весеннего дня, перенеся новое купание под ледяным потоком, их ждали Бин и Тао. Первые-в-храме. Они сидели на тонких походных циновках, пили крепкий гиданский чай из расписанных дарками пиал и неспешно беседовали.

Даан оробел. Сразу вспомнились все те глупости, что успели натворить они с Су То во время исполнения Обряда. Если бы не Матурана… Сцепив зубы, Даан заставил себя подойти и поклониться, не забывая воздать хвалу имени Каома. Рядом тенью скользил Су То. Даже непривычно было видеть его с пустой сумкой на боку.

Верховные прервали беседу, едва молодые монахи приблизились на несколько шагов и склонились в почтительном приветствии. К удивлению Даана Бин и Тао встали, опустив пиалы с недопитым чаем на циновку, и столь же почтительно поклонились в ответ. Им, едва продвинувшимся в пятом круге! Даан даже растерялся.

Выпрямившись, Бин, Первый-в-храме Севера заговорил. Длинная седая его борода заколыхалась в такт речи.

— Поздравляю вас, избранники! Вы сумели завершить то, ради чего стоят под Солнцем и двумя лунами наши монастыри. Не скажу, что вы всегда поступали наиболее разумно, но никто из вас не трусил и всеми силами приближал эту минуту, когда можно спокойно вздохнуть и воздать хвалу тому, кто Выше. Мы, Верховные, благодарим вас за это, как благодарит весь Мир.

И Верховные снова поклонились. А Су То легонько съездил Даана по боку, намекая, что нужно ответить подобающими моменту словами.

— Мы старались, Высшие… — чужим голосом выдавил Даан. — И рады, что не обманули ваших ожиданий. По правде говоря, нам очень сильно помог чужеземец островитянин и юноша из клана Змеи. Наверное, стоит поблагодарить и их…

Су То, конечно же, упрямо насупился, а Бин согласно кивнул:

— Им воздадут должное, не беспокойтесь. А сейчас, — Верховный взглянул на вершину холма, — поспешим, нас ждут.

Бин, Тао, а затем и Даан с Су То поклонились Первому Месту, принявшему бремя божественных сил, хранителям, и зашагали вверх по тропинке.

И впервые за много дней Даан почувствовал облегчение. Потому что постоянно быть в ответе за благополучие Мира под силу лишь богам. Люди же нуждаются в отдыхе, потому что даже самый сильный рано или поздно устанет.

Даан так и не понял, что же произошло с Орлами. Когда Верховные поднялись на вершину, там остались только Матурана и Ихо со своими Учителями, Сатэ, одиннадцать новоиспеченных хранителей в черных студенческих одеждах и несколько хранителей постарше. Даана и Су То все встретили ритуальным поклоном. Ни тел Орлов, ни их лошадей Даан так и не увидел. Но сомневался, что их отпустили: слишком близко подобрались они к древней тайне и слишком темны были их намерения. Видимо, дальнейшее было уже давно обговорено: маленьких степных лошадок избавили от скудных припасов и отпустили в безбрежье степи. Только Ихо и его сутулый Учитель оставили себе пару, потому что направлялись в Сай Хэ, что недалеко от Токина. Ведь там ждал дружественный клан — клан Южной Кобры. Их поблагодарили за верность Всевышнему, напомнили, что в любом из монастырей Змею всегда ждет кров и стол, и пожелали легкой дороги. Даан простился с Ихо с искренним сожалением, потому что успел привыкнуть к его молчаливой поддержке и умеющей терпеть натуре. Даже Су То, нетерпимый к чужакам, сдержанно похлопал его по плечу. Двое — Учитель и ученик — скользнули в седла и направили лошадей на закат.

Матурана и старик-островитянин уходили на восточное побережье. Может быть, там они намеревались сесть на корабль и отбыть на Архипелаг, а может и нет. Идущий-по-следу никогда не раскрывает своих планов, об этом Даан давно уже догадался. Матуране он пожал руку.

— Прощай, Матурана. Я не знаю кто ты и что тобой двигало… но если бы не ты — не уверен, что мы дошли бы.

— Дошли бы, — проворчал Су То. И добавил. — Я тоже прощаюсь, чужеземец. Готов признать, что ты изо всех сил вел нас к сегодняшнему дню, но это не значит, что я стал лучше к тебе относиться. Тем не менее, я желаю тебе удачи. Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся…

— Встретимся, — возразил Матурана. — Ведь ты когда-нибудь станешь Первым-в-храме Юга. А пути еще не раз приведут меня в обитель монахов. Может, ты станешь к тому времени не таким упрямым.

Рук они друг другу не подали, ограничились легкими кивками.

Даан повернулся к Урдинарану.

— Удачи и вам, почтенный! Дважды вы нам помогли. И мне очень понравилось ваше искусство… хоть Матурана и тщательно скрывал его.

— Тебе еще предоставится шанс с ним познакомиться, — проскрипел островитянин. У него снова возник сильный акцент, который куда-то пропадал во время препираний с Орлами.

Чужеземцы стали спускаться по восточному склону холма.

Ну, а монахов звали хребты Сао Зу. Даже южан — того требовал обычай. Удачное исполнение Обряда всегда завершалось шумным праздником в одном из монастырей. В этот раз праздновать предстояло в Северном. Вереница путников потянулась в степь, и никто посторонний не понял бы, что среди них оба Верховных Настоятеля. Они увидели бы только нескольких старцев в окружении мужчин помоложе.

Даан вспомнил слова Матураны: «Тебе ведь предстоит стать Первым-в-храме»… Он сказал это Су То, а значит, это касалось и Даана. Сначала, конечно, Верховным станет Рат Шу, сорокавосьмилетний монах двенадцатого круга, тот что исполнил Обряд в прошлый раз. Даану же предстоит еще много лет постижения. Но смотреть на него все равно теперь станут как на Следующего-за-Первым.

«Интересно, это трудно — быть Верховным Настоятелем?» — подумал он. И тут же понял, что очень скоро придется взвалить на плечи ношу потяжелее той, от которой счастливо избавился сегодня. Ношу, которая — воистину! — под силу лишь богам.

И он новыми глазами поглядел на Бина и Тао. Потому что никогда раньше не задумывался: каково было им последние два месяца?

— На Сао-Зу шапки таять начали, — улыбнулся задумавшемуся другу Юл Ю. Оказывается, он шагал рядом, шурша студенческим одеянием. — Лето.

И Даан улыбнулся в ответ, вспоминая привычные снега горных пиков и свежий воздух высот. Вспоминая здесь, в знойных южных степях. Шагая в туманное завтра и навстречу встающей Малой луне. И еще понял, что никогда уже не вернется былая безмятежность.

А Каома — по-прежнему — глядел в Мир единственным Оком.

Опускался вечер. Первый спокойный вечер вне стен родного монастыря.

Ман отнял ото лба ладонь, которой заслонялся от солнца.

— Разошлись, — зачем-то сказал Поон. — И что дальше?

Горец невозмутимо поправил уздечку.

— Едем.

— За кем?

— За островитянами. Мне же нужен проводник, а не монах, верно?

Поон вздохнул.

— Они и вправду бойцы не чета моим… Кто же знал, что они монахи?

Ман фыркнул и вскочил в седло.

Начальник охраны медлил.

— Все равно не пойму — что они здесь делали? Так далеко от монастырей? И при чем здесь чужеземцы?

Горец-велш снисходительно поглядел на Поона.

— Хочешь, совет, Поон? Забудь обо всем, что видел. И никогда никому не рассказывай. Чтобы не разделить судьбу… Ну, ты понял, да?

Поон поежился.

— Легко сказать, забудь…

Он прыжком оседлал своего коня и натянул поводья.

— И-и-э-ххх! Ладно, поехали за твоим драгоценным проводником…

Ман не ответил. Он думал как быстро Матурана засечет их у себя на хвосте. Вряд ли позже темноты — в этом он был уверен.

Холмы снова обезлюдели. Вероятно, надолго. Еле слышный стук копыт быстро затих на востоке. Мир же обрел равновесие еще на четверть века. Небольшой срок, не правда ли?