Мы подошли ближе к сидевшим у костра. Заслышав наши шаги, Лесные Кролики настороженно притихли — перестали петь и смеяться. Они выжидательно смотрели на незваных гостей, то есть на нас.

— Добрый вечер, мадам Менс, — поздоровался один из сидевших у костра.

На фоне остальных ребят, возраст которых колебался в рамках от девяти лет до двадцати, он выглядел постарше. Было ему не намного больше, но чувствовалась в нем какая-то неугасимая взрослость, когда ты понимаешь, что ничего уже никогда не поймешь, а жить все-таки надо.

Был он одет в какую-то поношенную курточку и до неприличия затертые штаны. Волосы тонкими прядями ниспадали на колени и были в трех местах перевязаны цветными ленточками. Небольшая бородка его от нечастого мытья была закручена поросенковым хвостиком.

— А, это ты, Трун, — поздоровалась Менс с мальчишкой. Очевидно, они уже имели счастье быть представленными друг другу.

— А кто это с вами? — спросил другой мальчик, примерно такого же возраста, уровня интеллекта и фасона одежды, как Трун. Единственное, что отличало его, так это отсутствие бородки и длинных волос, которые вполне компенсировались идеально выбритым черепом, татуировкой на левом ухе и серьгой в правой ноздре.

— Это, милый мой Блюм, волшебницы! — ответила, словно пригвоздила, мадам Менс.

Следует отметить, что Менс до сего момента вела себя в общем-то вежливо, если не считать отсутствия мягкости в голосе. Со стороны же молодого поколения наблюдалась неподдельная заинтересованность мной и Ясной.

— Присаживайтесь, — пригласил нас к костру Трун, и ребята раздвинули свой тесный круг.

— Угощайтесь! — проговорил Блюм и протянул нам два жареных лопуха.

Да, вот, значит, как выглядят эти два мальчика, которые ввели общественность Верхних Пенок в такую панику.

— Я не поужинать пришла сюда, а поговорить! — выкрикнула Менс, отказавшись присесть на предоставленное для нее место.

— О чем?

— Где мой сын?! Отвечай, а не то…

— Но мы же уже говорили, что не знаем, куда он подевался. Мы же не няньки ему!

— Если ты сейчас не признаешься, где мой сыночек, то они, — Менс указала в нашу сторону, — превратят тебя в скунса!

Кто-то из девочек взвизгнул, а из мальчиков — хихикнул.

— Подождите, — прервала я праведный гнев мадам Менс. — Не стоит начинать беседу с угроз. Давайте поговорим более дружелюбно.

— Давайте! — тут же согласился Блюм, кося левым глазом на Ясну.

— Нет! — снова закричала мадам Менс. — Мне не о чем говорить с этими отбросами Верхних Пенок! Пусть признаются, а то я и без колдовства сооружу им шишки между глаз!

Я поняла, что без рукоприкладства и кровопролития мадам Менс при любом исходе разговора не уйдет. Поэтому ничего не оставалось, как превратить ее в мотылька, что я, признаться, с великим удовольствием и сделала. Мотылек недоуменно помахал крыльями, но тут же от мороза впал в спячку. Я аккуратно положила его к себе в карман тулупа и посмотрела на обомлевшую от неожиданности и чуда публику. Ребята сидели, разинув рты, глаза и уши.

В это время Ясна, увидев книгу у одного из мальчиков, сидевшего напротив нас, подошла к нему:

— А что ты читаешь так увлеченно?

Мальчик застенчиво улыбнулся и протянул ей книгу.

— О! Элифейс Реви «Учение виртуальной магии»! Ты интересуешься чародейством? — спросила малышка, отдавая пацаненку книгу.

— Да. Мне ее подарил Янат.

— Янат? — удивилась я и тоже подошла к мальчугану.

Был он в не по росту большой шерстяной курточке, доходившей ему до щиколоток, и в не по росту больших меховых штанах, перевязанных цветными ленточками, коими обычно оборачивают подарки на Рождество. На вид ему было лет десять.

— Тебя как зовут, постреленок?

— Ловд.

— Меня зовут Йо.

— А меня Ясна.

— Очень приятно.

— Ты видел Яната?

— Да, он заходил к нам иногда, перед тем как исчезнуть.

— И когда ты последний раз его видел?

— Три дня назад.

— Он говорил, что собирается сбежать?

— Да. Он сказал, что у него есть очень важное дело, требующее его срочного помешательства… ой, простите, вмешательства.

— А какое дело, он не уточнил?

— Нет. Он подарил мне книгу и ушел.

— А куда ушел, знаешь?

— Нет. Он не сказал, куда. Мы спали в одной палатке, а когда я проснулся, его уже не было, лежала только его книга.

— Можно взглянуть? — попросила я у Ловда книгу.

— Да, пожалуйста, — протянул мне малыш фолиант.

Я села поближе к костру, чтобы внимательнее пролистать книгу. И не зря — на полях было множество пометок и интересных замечаний по поводу написанного и магии вообще.

— Можно, я ее возьму на некоторое время, дня через три-четыре обязательно верну, честное слово. А пока, если хочешь, я могу тебе взамен дать почитать свою книгу.

С этими словами я достала из нашего с Ясной волшебного мешочка свою небольшую книжечку афоклизмов, которую всегда на всякий случай ношу с собой вместо визитки.

— Вот, бери, она называется «Аюрвреда».

Мальчик взял в руки книжечку и принялся ее листать, время от времени похохатывая. Но я уже переключила все свое внимание на старших, то есть на Труна и Блюма.

— Ребята, расскажите мне о Янате, я так понимаю, он бывал здесь частенько.

— Да, в последнее время он пропадал здесь сутками, — ответил Трун.

— И что он делал в вашем «крольчатнике»?

— Не знаем, он больше как-то с Ловдом дружбу водил. Нам-то что, у нас коммуна свободная: хочешь — приходи, не хочешь — уходи, никого не зовем, не жалеем, не плачем, не держим силой. Ну, крутится какой-то малыш — пусть себе крутится. Тем более что мы поначалу и не знали, что это сынок мадам Менс. Мы-то привыкли видеть его всегда во фраке, при бабочке, со скрипкой наперевес, или с книжкой по Теории Ограниченной Химии, или с пятисотстраничным томиком «Ментаболизма». А тут пацаненок в обычной одежде, с рогаткой за пазухой и совершенно диким взглядом. Лишь потом мы узнали, по его манере разговаривать и мыть руки перед дракой, что он отпрыск мадам Менс, но не прогонять же его.

— Вы ему что-нибудь рассказывали о жизни, так сказать?

— Ну… кое-что, — уточнил молчавший до этого Блюм, — он нас как-то спросил о нашей жизненной философии, вот мы ему и рассказали о ней в общих чертах.

— А мне можете рассказать, тоже… в общих чертах?

— Конечно, мы не делаем из этого секрета. У нас несколько правил, которые приятны даже младенцу и ежику. Вот они: делай, что хочешь, ешь, что хочешь, одним словом — что желаешь, то желай, но только во всем, что бы ты ни делал и желал, должна присутствовать любовь. Вот и все наше кредо.

— Да… — протянула я, — но где же Янат? Ведь маму Менс надо как-то успокоить. А это возможно только тогда, когда мы найдем Яната.

— Честно говоря, нам кажется, что ему и самому не очень хочется туда возвращаться.

— М-да… — снова протянула я и посмотрела на Ясну, которая о чем-то шепталась с Труном.

— Ладно, раз вы ничего не знаете, то нам нет смысла здесь задерживаться. Мадам Менс обратно превратить в человека из мотылька лучше всего в другом месте. Подальше от вас. Идем, Ясна.

Ясна повернулась в мою сторону и жалобно посмотрела на меня.

— Йо, можно, я останусь тут? Ой, не кричи, подожди… я всего на одну ночь! Можно?

— Нет!

— Ну, Йо?

— Нет! Нет! Нет!

— Почему? — стала капризничать малышка, ставя меня в весьма неловкое положение.

— Потому что… у нас еще много дел.

— Я утром приду, меня Трун проводит.

— Ясна, перестань мне портить нервы, они не восстанавливаются. Я сказала нет — значит нет! Все! Без разговоров! Марш домой!

— Не пойду!

— Что?!!

— Не пойду и все! В конце концов, я — свободная… э-э… свободный человек!

Терпение мое лопнуло, и я стала превращать Ясну в воздушный шарик, но… случилось что-то странное, я вдруг сама стала превращаться в елку. Ясна, видно, тоже принялась колдовать, вот уж дрянная девчонка!

Я пересилила ее заклинание и снова попыталась превратить ее в воздушный шарик, но мне почему-то не удавалось: стали мешать корни.

Лесные Кролики смотрели на это вначале с любопытством, а потом с ужасом; дело приобретало скандальный и в то же время комический оборот: Ясна, полудевочка-полушарик, и я, полуЯ-полуелка, — стояли друг напротив друга и усиленно шептали заклинания. Вокруг сверкали молнии и содрогалась земля. Ясна со своими чертовыми способностями была для меня достойным противником, но я все-таки старше и мудрее, в конце концов, у меня за спиной несколько лет учебы в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ, а это, поверьте мне, нешуточное заведение. Выпускали оттуда только тогда, когда ты был способен на многое… Выпускали только тогда, когда ты мог из него выйти самостоятельно, а до тех пор…

На моих елочных иголках выступил пот, а на Ясне-шарике появились странные пятна. Еще немного, и кто-нибудь из нас пострадал бы, как вдруг…

— Стойте! Остановитесь! — закричал чей-то тоненький голос.

— Ура! — закричал Ловд и, вскочив с места, побежал навстречу человеческой фигуре, вышедшей из темноты.

— Ура! Янат вернулся!