Впрочем, ничего особенного не произошло, если не считать маленького пожара. Филонила неожиданно задела блокнотом свечку, оставленную предыдущими посетителями этого укромного уголка, и тот моментально вспыхнул и обуглился в считанные минуты. Стало темно, обидно и тоскливо.

— Ну вот, я же говорила! Проблемы одна за одной, и никакого просвета!

— Не расстраивайся, не может быть, чтобы не было какого-нибудь выхода. Нужно подумать. Мой дедушка говорил: «Если ты не видишь выхода — посмотри в другую сторону».

— Да тут с какой стороны ни смотри — ничего, кроме ужаса!

— Посмотрим, не верю я в безысходность. Вспомни, твоя бабушка ничего не говорила по этому поводу? Может, есть какое-то заклинание или магический ритуал?

— Точно, есть! Есть один маленький, но очень опасный ритуал. Бабушка называла его каким-то странным словом… не могу вспомнить, каким… а, вот, вспомнила — ЦензУра. Но бабушка предупреждала: если можешь не прибегать к нему, то лучше и не прибегай. Это очень опасный ритуал, требующий высочайшей самоотверженности и находчивости, смекалки и просто природной наглости.

— У нас нет выбора, Филонила, нужно попробовать. А, кстати, в чем заключается опасность?

— Тот, кто будет производить ритуал ЦензУра, может превратиться в кого угодно — в козла или свинью, правда, может и остаться живым.

— Что ж, давай попробуем.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Помни, ты сам это предложил.

— Да. Если с тобой что-нибудь случится, я позабочусь о тебе, буду носить тебе самые лучшие желуди и…

— О нет, ты не понял, Ронш, это ты можешь превратиться в кого угодно!

Вот тут я и задумался. (Кажется, впервые за весь вечер.) Но, сами понимаете, идти на попятную было нельзя, то есть можно, но стыдно, тем более — а вдруг обойдется? Одним словом, я решился.

Ритуал оказался до ужаса прост. Филонила нацарапала на стене короткую фразу:

Жила девушка, у которой все было плохо, просто дальше некуда.

После этого она заставила меня сделать так, чтобы фраза понравилась массовому читателю, которого сейчас символизировал я.

— Филонила, ну что это за фраза?! Вот ты пишешь: «Жила девушка» — что за неопределенность? Нужно написать точно, какая девушка, где жила и как зовут, кто ее родители. Вот смотри:

Жила-была на улице «Благий Намерений» девушка по имени Филонила Фъютьилъя, у которой все было плохо, просто дальше некуда.

Вот видишь, так намного лучше, но и это еще не все. Дальше ты написала: «У которой все было плохо». Это что? Зачем такой пессимизм и чернуха? Нужно переделать. Вот смотри:

Жила-была на улице «Благий Намерений» девушка по имени Филонила Фъютилъя, у которой все было хорошо, очень хорошо, просто дальше некуда.

Филонила запрыгала на месте и закричала:

— Ура! У нас получилось!!! Ай да поэт!!! Ай да сукин сын!!!

Что тут началось — земля затряслась, молнии засверкали, на мне шерсть встала дыбом, а я сел на задние лапы. В общем, я стал «сукиным сыном», то есть — собакой!!!

— Но почему?! — расчувствовавшись, спросила Ясна.

— Да потому, что после ритуала ЦензУра слова обладают могущественным магическим зарядом. А последние слова Филонилы… Нет, не заставляйте меня второй раз вспоминать этот кошмар. Правильно в народе говорят: «Слово не воробей, вылетит — и кто его знает!»

— А дальше? Что было дальше? — спросила Ай-Баба, смахнув со щек ручейки слез.

— Дальше ничего хорошего не было. Я выбежал из пещерки, ну а дальше… Я больше никогда не видел Филонилу. Единственное, что я знаю о ней, так это то, что она, очевидно, написала свою книгу, в которой я был прототипом одного из героев. Вот так.

— Постой, Ронш, — вмешалась я в разговор, — но ведь сейчас ты человек и, когда повстречался Алладине, тоже был человеком.

— Да, это так, но это уже совершенно другая история.

— Рассказывай, облегчи душу, тем более, как говорил один наш знакомый, «чистосердечное признание размягчает судьбу».

— Хорошо, я расскажу.