Сучок и Задоринка очень любили вмешиваться в чужие дела: выберут какое-нибудь дело, которое хорошо сделано, — и вмешиваются. И сразу то дело, которое было хорошо сделанным, кажется плохо сделанным — или даже вовсе не сделанным никак: ни хорошо, ни плохо.

Все, конечно, знают, что говорят про хорошо сделанное дело: «Дело, — говорят, — сделано без сучка и задоринки». Про плохо же сделанное дело иногда и вовсе ничего не говорят — только морщатся да головой качают. Но Сучок и Задоринка при этом всё равно где-то поблизости находятся — уж будьте уверены. Притаятся себе в сторонке и молча наблюдают за тем, как все недовольны. Наблюдают, а сами посмеиваются.

А тут случилось, что Сказке одной пора было сочиняться — про что Сказке, не скажу пока… Иногда, кстати, это совсем неважно — про что сказка, зато всегда важно, хорошая это сказка или нет. Здесь, стало быть, следует уточнить, что пора было хорошей сказке сочиняться: такой, чтобы всё начиналось как всегда, а заканчивалось как никогда. И Сказка уже начала было сочиняться — сама собой, конечно. Так оно всегда бывает: это глупости говорят, что сказки кем-то сочиняются! Все сказки всегда сами собой сочиняются, и ни одна живая душа в этом не участвует. А если участвует, то только мешает.

Вот Сказка и сочинялась сама собой: куда хотела, туда и брела. В лес хотела — в лес брела, в город хотела — в город брела… а хотела на небо — летела на небо… никто ей ничего не запрещал, потому что и не было вокруг никого. Но когда Сказка начала приближаться к одному замку, обозначились в тумане около замка два силуэта и сказали:

— Простите, пожалуйста, Вы не покажете нам дорогу на восток?

Сказка, конечно, прекратила сочиняться и объяснила, как идти на восток, потому что сказки-то прекрасно знают, в какой стороне какая сторона света находится. И силуэты пошли было на восток, но, сделав шага три, вернулись и закричали:

— Какой же это восток, когда это не восток никакой, а юг!

Тут Сказка опять прекратила сочиняться и, можно сказать, растерялась вся: с каких это, дескать, пор у нас восток на юге находится?

— Ну хорошо… — в растерянности произнесла она, — если юг там — значит, восток… — и она показала, где тогда восток, если юг там.

Силуэты бодрее прежнего отправились на восток, а Сказка принялась было снова сочиняться… да силуэты уже маячили рядом!

— Какой же, — возмущались они, — там восток, когда там север!

Разумеется, Сказке пришлось ещё раз прекратить сочиняться: у неё даже голова закружилась от всего этого… Она хорошенько подумала и сказала:

— Вот что, дорогие мои и милые… если юг действительно там, где вы его нашли в первый раз, то север не может быть там, откуда вы сейчас пришли. Все стороны света взаимосвязаны… — и если ты знаешь, где хотя бы одна из них, ты знаешь и где остальные три. Вы уверены в том, что в первый раз пришли с юга?

— Мы вообще никогда и ни в чём не уверены! — признались силуэты. — Мы уверены только в том, что всё вокруг неправильно.

Тут Сказка решила, что на этом разговор закончен, и хотела уже сочиняться дальше, но почему-то не смогла. Оно и понятно: как можно сочиняться, когда не знаешь, где восток! Или когда перестаёшь знать, где восток… что ещё хуже!

— Но где же у нас теперь будет восток? — вслух озаботилась Сказка.

— Восток у нас теперь будет там! — закричали два силуэта и показали на запад.

Сказке пришлось даже схватиться за какой-то куст — совершенно дикий, — чтобы устоять на ногах, потому что весь мир поплыл перед её глазами.

Правда, она тут же пришла в себя и, теперь зная, стало быть, где восток, продолжила сочиняться дальше, но вскоре совсем заблудилась. В лес захотела — прибрела в город, в город захотела — прибрела в лес, а уж на небо захотела — так в такое место прибрела, что хоть плачь… Сказке оставалось только сломя голову мчаться назад, а там всё те же двое, только хламиды свои на землю сбросили — и превратились из силуэтов в Сучка и Задоринку. Сказка их — без хламид-то! — сразу узнала. Да и чему тут удивляться: кто ж не узнает Сучка и Задоринку!

А Сучок и Задоринка ещё и говорят:

— Привет, — говорят, — это мы Вам нарочно голову морочили. Извините, конечно, но мы так всегда делаем, а почему — никто не знает!

Сказка, понятное дело, вздохнула и поняла, что ей уже не сочиниться как следует… Она ещё раз попробовала двинуться — в одну сторону, в другую, только всё напрасно.

Хотя, скорее всего, и не судьба ей была как следует сочиниться! Во-первых, никто не знает, что такое «как следует», когда речь о сказках идёт. Во-вторых, Сказка-то наша с самого начала всё равно про Сучок и Задоринку сочинялась… а ведь Сказки про Сучок и Задоринку без Сучка и Задоринки быть не может — это уж вы кого угодно спросите!