Глава 8
Д'Марья открыл глаза и с глупой усмешкой подумал, что ему только показалось, что он их открыл. Было совершенно темно, но он довольно быстро сориентировался и понял, что лежит на животе, а голова его повернута в сторону — кажется, влево.
Тут аэрогард окончательно пришел в себя и попытался пошевелиться. Попытка оказалась не столь удачной, как он рассчитывал, но, похоже, руки-ноги были целы, да и голова тоже: бронесфера — штука крепкая.
Однако эти камни на спине… а вот так вот, потихонечку, полегонечку…
С его загривка со скрипящим шорохом сполз здоровенный камень, даже, скорее, целая плита. Д'Марья дернул ногой, высвобождая ее из осыпи, и стал на четвереньки.
— Обер-лейтенант, — сказал, точнее, — прохрипел он. — Зо… обер-лейтенант Винтер!
Тишина. Тишина абсолютная: похоже, стрельба снаружи прекратилась. Сколько они тут провалялись?..
Д'Марья помотал головой и стащил бронесферу. Снял перчатку, потрогал затылок: ладонь нащупала мокрое. Он не выдержал и выматерился.
Словно бы в ответ совсем рядом раздался невнятный шорох. Д'Марья протянул руку и нащупал гладкую поверхность. Ага, подумал он, похоже, голова Зоммера…
Д'Марья спохватился и вытащил из набедренного кармана плоский боевой фонарик. Только бы работал…
Фонарик работал. Узкий луч выхватил из темноты груды шероховатых красно-коричневых здоровенных булыжников, осветил потолок пещеры, который стал значительно выше, и уперся в темный металл бронесферы Зоммера. Остальная часть обер-лейтенанта была покрыта шевелящейся грудой щебня.
Д'Марья невольно глянул в потолок — откуда там щебень? — ничего толком не разобрал, быстро вставил фонарик в плечевой держатель и начал откапывать товарища по ловушке.
Щебень не зря шевелился: Зоммер был в сознании и активно ворочался, пытаясь освободиться. Совместными усилиями дело пошло быстрее.
Наконец остатки скальных пород были удалены со спины обер-лейтенанта, и он сел, держась за голову. Д'Марья помог ему снять сферу.
Голова асгардовского диверсанта оказалась цела, желтые волосы топорщились уставным ежиком, глаза красновато таращились.
Покряхтывая, Зоммер произнес несколько длинных не очень хороших слов по-немецки.
— Влипли, — согласился д'Марья на том же языке. — Сколько мы тут провалялись, интересно?
— Минуты три, — сквозь зубы отозвался Зоммер, с отвращением отряхиваясь.
— Всего-то? — удивился д'Марья. — Откуда вы знаете? Сознания не теряли?
— Не терял. Давайте, господин капитан-полковник, лучше действительно говорить по-немецки…
— Ладно-ладно, — согласился д'Марья, щупая свой затылок. Похоже, ничего страшного, небольшая ссадина.
Три минуты — это немного… но ведь снаружи, похоже, тихо? Он посмотрел на хронометр — с того момента, как он занял свой, с позволения сказать, наблюдательный пункт, прошло всего восемнадцать минут.
Д'Марья сплюнул со злостью. Вот попал так попал! Идет бой, солдаты обороняют позицию от превосходящих сил противника, а командир в глубокой яме. Пещере. Дыре. И так далее…
Он поднялся на ноги. Снял с плеча фонарик, стал водить лучом по сторонам.
Пещера после обвала оказалась гораздо более просторной, чем была раньше. Им с Зоммером вообще-то повезло: основная масса камней рухнула перед ними, но это везение было все-таки довольно смутным, потому что выбраться теперь представлялось делом сложным… особенно после того, как д'Марья различил несколько огромных плит почти правильной прямоугольной формы, которые улеглись друг на друга, как кирпичи: как их сдвинуть с места, придумать он не смог.
Д'Марья направил луч фонарика в потолок и, присмотревшись повнимательнее, присвистнул: потолка как такового, по сути, не было. Луч рассеивался, как это бывает, когда светишь фонариком в ночное небо, луч не мог выхватить из мрака ни единой отчетливой детали: д'Марья прикинул, какой же высоты были скалы, когда он смотрел на них снаружи, и получалось, что размеры не совсем совпадали. Там, то есть снаружи, казалось, что скалы имеют высоту метров двадцать-двадцать пять, а здесь до потолка выходило все тридцать… а ведь еще должно быть сколько-то собственно скальных пород…
А еще более интересной вещью оказались массивные, видимо, металлические, поперечины, или балки, или еще какие-то штуки, которые торчали из стен метрах в десяти над головою.
Второй луч света заплясал рядом с первым. Зоммер включил свой фонарик.
— Так, — сказал он после небольшой паузы. — Интересно.
— Куда уж интересней, — отозвался д'Марья.
— И где это мы?.. Д'Марья не ответил.
Он вдруг почувствовал, что в пещере становится холоднее: как будто из какой-то щели подул свежий ветерок, в котором с каждой секундой прибавлялось льда. Правая рука без перчатки начала мерзнуть.
Д'Марья бросил рассматривать потолок и повернул фонарик, пытаясь осветить дальний конец пещеры.
Выяснилось, что сделать это сложно. Пещера на поверку оказалась больше похожей на длинный коридор, который постепенно сужался и сворачивал в сторону. Кроме того, потолок там не обвалился.
— Я думаю, нам туда, — сказал д'Марья.
Зоммер согласно кивнул головой, поморщился, прицепил к поясу бронесферу, вытащил из-под здоровенного булыжника блицгевер, критически осмотрел его, довольно хмыкнул и шагнул вперед.
Д'Марья поискал взглядом свою штурмовую винтовку, поднял оружие — оно оказалось в порядке — и последовал за обер-лейтенантом.
Не успели они пройти сорока шагов, как коридор закончился тупиком.
Д'Марья, сдовно не веря своим глазам, потрогал гладкий камень: он почему-то был уверен, что идти придется долго.
Камень оказался действительно гладким — не тщательно обработанным, но имеющим какую-то искусственную структуру, хотя дверью тут и не пахло.
Д'Марья посветил на стены. Нет, здесь скала была похожа на скалу, и создавалось впечатление, что ее обрабатывали — очень давно и очень грубыми инструментами, но тщательно и чуть ли не с любовью.
— Так, — сообщил, по своему обыкновению, Зоммер. — И что дальше?
— Ищем, — коротко ответил д'Марья, хотя что именно он собирался искать, не сказал.
Однако он чувствовал, что где-то здесь должен быть выход… или вход? — не важно; но надо было идти, надо было двигаться, надо было шагать по дороге, остановки здесь запрещены, и…
— Где-то я подобное видел, — с какой-то встревоженной задумчивостью произнес Зоммер. — Где-то на Земле. Или на Марсе? Нет, все-таки на Земле…
Д'Марья такого точно нигде не видал, но внезапно он почувствовал, что беспокоящий ледяной ветерок идет словно бы из-под земли — из-под ног, откуда-то снизу.
Неожиданно ему показалось, что под ногами нет вообще ничего — сплошная пустота, беззвучная, молчаливая, глухая, на сотни километров и тысячи лет, всюду и всегда…
Он пошатнулся, отскочил в сторону, споткнулся о какой-то камень, чуть было не упал, с досады пнул булыжник, посмотрел под ноги и увидел металлический люк.
Люк был идеально круглый, большой — метра два диаметром — и совершенно гладкий.
— Кажется, нашел, — медленно произнес д'Марья, посветив себе под ноги; на темной крышке люка оказалось довольно грубое изображение рыбы, сделанное серебристой краской.
— Что?.. — отозвался Зоммер.
— Идите сюда… Герд. — Д'Марья вспомнил имя обер-лейтенанта. — Похоже, здесь есть выход.
— Или вход, — пробормотал Зоммер. — Более того, я уверен, что это вход, — добавил он, присев на корточки над люком.
Д'Марья тоже присел, осматривая поверхность люка.
— И как же он, интересно, открывается? — с легким раздражением осведомился Зоммер через минуту.
— Не знаю, — задумчиво произнес д'Марья: люк был действительно гладким, без каких-либо ручек, а в зазор между ним и полом не удалось просунуть даже лезвие ножа. — Не знаю как, но открываться он должен.
Еще минут пять в полном молчании они пытались найти способ заставить люк открыться.
Наконец Зоммер выпрямился. Д'Марья остался сидеть на корточках, глядя на изображение рыбы.
— Между прочим, я такую картинку видел, — неожиданно сказал Зоммер. — На Земле. В Сирии. И еще…
Он умолк.
— Картинку, — пробормотал д'Марья и неожиданно для себя снял перчатку и положил правую руку на изображение рыбы.
Он даже не удивился, когда рыба зашевелилась, повернулась вокруг оси, а потом стал поворачиваться и сам люк.
Д'Марья быстро соскочил с крышки.
— Ого! — произнес Зоммер и добавил по-русски: — Лихо!
Люк не спеша покрутился и стал отъезжать в сторону.
Зоммер и д'Марья отошли подальше, наблюдая, как массивная крышка совершенно беззвучно отодвигается, открывая вход неизвестно куда.
— Шварцриттерские штучки? — вполголоса спросил Зоммер и сам себе ответил вопросом на вопрос: — А чьи же еще?
— Не знаю, не знаю, — с сомнением произнес д'Марья, прислушиваясь к своим ощущениям. После дней, проведенных в подземельях черных рыцарей, он особенно остро чувствовал их присутствие, реагировал на наличие принадлежавших им артефактов и вообще чуял шварцриттеров за версту. — Мне кажется, это не их рук дело. Здесь все настолько старое, что… даже не по себе становится. Ладно, делать нечего, полезли.
Он подошел к раззявленной пасти люка и осторожно заглянул туда.
Холодом, во всяком случае, оттуда не тянуло, наоборот, шел нагретый, но свежий, какой-то живой воздух, хотя и чужой, незнакомый, непонятный и ничем не пахнущий.
Д'Марья посветил фонариком.
Это была довольно глубокая шахта, немного похожая на сильно зауженную старую шахту стратегической ракеты… хотя нет, не совсем. К тому же люк оказался гораздо меньшего диаметра, чем шахта, и расположен он был не по центру, а ближе к одной из стенок. Д'Марья увидел широкие металлические скобы, убегающие вниз, рядом с ними туда же направлялись две трубы, почему-то ржавые: стенки же самой шахты блестели в свете фонарика, как ствол хорошо вычищенного охотничьего ружья.
Д'Марья закинул блицгевер за спину, закрепил фонарик на плече и полез в шахту. Зоммер молча последовал за ним.
Они спускались очень долго, через какое-то время д'Марья даже выключил фонарик: аккумуляторов хватало надолго, но все-таки мало ли — неизвестно, что там еще окажется внизу и будет ли там, в этом низу, свет.
Бам-бам, бам-бам — монотонный стук подошв тяжелых ботинок по металлическим скобам складывался в неспешный, но четкий ритм. Клац — это время от времени кто-нибудь задевал бронесферой за ступеньку.
Зоммер и д'Марья двигались аккуратно и точно, сберегая силы. Зоммер держался выше аэрогарда метра на три; случилась бы большая неприятность, наступи он напарнику на руку: лететь вниз неизвестно сколько метров — удовольствие сомнительное.
Пока еще горел свет, д'Марья подумал, что шахта эта имеет некую небольшую, но странность — ее ствол был абсолютно гладким, ни каких-то приспособлений, ни дверей или люков, ведущих на промежуточные уровни, ни кабелей, ни каких-либо других коммуникационных причиндалов, только две ржавые трубы — и все.
Зачем вообще эта шахта, интересно?..
И тут д'Марья почувствовал, что где-то внизу появилось дно.
— Стоп, — сказал он негромко и замер. Буханье сверху тоже моментально утихло.
Д'Марья сначала машинально посмотрел на светящиеся стрелки хронометра — спуск продолжался уже двадцать семь минут, — а потом включил фонарик и направил луч вниз.
Метрах в восьми-десяти под его ногами действительно обнаружилось дно. Тускло блеснул металл. Д'Марья стал осторожно спускаться.
Достигнув дна, он осторожно попробовал ногой металлическую поверхность на прочность, потом спрыгнул с последней ступеньки.
Д'Марья посмотрел вверх и приглашающе махнул рукой Зоммеру. Через несколько секунд обер-лейтенант мягко спрыгнул на дно шахты.
Плита, на которой они оказались, производила впечатление монолитной и чрезвычайно прочной, однако д'Марья чувствовал, что под ней что-то есть.
Он повнимательней присмотрелся и заметил, что на металлической поверхности выделяется более темный восьмиугольник, двухметрового примерно диаметра: присев на корточки, он разглядел то, что и рассчитывал увидеть, — еле заметное изображение рыбы.
Он посмотрел на Зоммера.
— Ну что, Герд? Открываем?
— Что открываем? — переспросил тот, наклонился, увидел рыбу и сообразил: — А, ну да… Открываем.
И положил ладонь на рыбу. Ничего не произошло.
Зоммер надавил сильнее, потом уперся двумя руками — безрезультатно.
Обер-лейтенант выпрямился и пригладил волосы.
— Так. И что дальше? — ровным голосом спросил он. Д'Марья посмотрел на Зоммера снизу вверх.
— Отойдите чуть в сторонку, — сказал он, снял перчатку и осторожно дотронулся до металлической поверхности.
Восьмиугольник с легким шипением начал подниматься.
Д'Марья поспешно соскочил с него и стал вместе с Зоммером наблюдать, как металлическая глыба лезет все выше и выше: вот она поднялась до пояса, потом дальше, потом обнаружилось, что восьмиугольник является верхушкой здоровенного восьмигранного стакана.
«Стакан» выехал из недр метра на два с половиной и остановился. Через секунду он словно бы раскололся ровно пополам: одна из металлических половинок с легким шелестом ушла вниз, обнажив внутренность предполагаемого лифта, освещенную зеленоватой панелью, вмонтированной в потолок.
— Очевидно, устройство реагирует на тепло человеческого организма, а не на давление, — задумчиво сказал Зоммер. — И не любит, когда его трогают рукой в перчатке.
Д'Марья промолчал: у него сложилось иное мнение, но делиться им с напарником он не спешил. Неужели все-таки шварцриттеры?.. Тогда, наверное, стоит рассказать Зоммеру про фон Вандельштахеля… а впрочем, кто сказал, что черные рыцари говорили правду?..
Нет, объяснения отложим на потом. Тем временем Зоммер снял блицгевер с предохранителя, осторожно заглянул в «стакан» и вопросительно посмотрел на аэрогарда.
Тот усмехнулся и шагнул вовнутрь. Зоммер сделал то же.
Несколько секунд ничего не происходило. Д'Марья даже стал искать кнопку, хотя был уверен, что ее здесь нет — само собой, не нашел, — а потом временно отсутствующая половинка «стакана», шелестя, встала на свое место, и восьмигранник поехал вниз.
То есть сначала он «ехал» — причем недолго, — а потом словно бы упал: д'Марья ощутил, как желудок на секунду оказался у горла. Это было похоже на ощущения в невесомости с точностью до наоборот.
Однако все закончилось очень быстро, и всяческое движение почти тут же прекратилось.
— Приехали?.. — сузив глаза, спросил Зоммер. Д'Марья подумал и взял блицгевер на изготовку. Палец обер-лейтенанта давно лежал на спусковом крючке.
На этот раз «дверь» открылась не вниз, а вверх. Свет в «стакане» погас. Д'Марья понял это как приглашение выйти, но Зоммер успел первым.
Сделав рукой знак аэрогарду — иди, мол, налево, — обер-лейтенант пригнулся и мягко выскочил наружу, сразу уйдя вправо. Д'Марья вышел вслед за ним примерно-через полсекунды.
Пусто. То есть совсем.
Они очутились в огромном зале с очень высоким совершенно белым потолком. Белыми были и стены, и пол, и двери — их здесь оказалось много, они шли рядами по стенам, до головокружения похожие друг на друга…
Д'Марья поозирался, встал с колена и опустил блицгевер.
Из-за стакана бесшумно появился Зоммер.
— Так, — опережая его, произнес д'Марья. — Я понятия не имею, где мы очутились.
Зоммер сперва недоумевающе уставился на аэрогарда, потом все же усмехнулся.
— Я тоже, — сообщил он. — Однако нас никто не встречает.
— Что же, будем искать хозяев сами, — сказал д'Марья и внезапно слегка вздрогнул, а потом чертыхнулся: только сейчас он обратил внимание на то, что «стакан» стоит на полу этого зала… или ангара, и с потолком никак не соединяется.
— А?..
Обер-лейтенант проследил за направлением взгляда аэрогарда и замер.
— Мы же вроде ехали вниз, — озадаченно пробормотал он.
Словно услышав его слова, «стакан» закрылся, постоял немного и преспокойно ушел в пол.
Не сговариваясь, д'Марья и Зоммер бросились к тому месту, где он только что находился.
Белый пол — непонятно, из чего сделанный: не металл, не пластик, не дерево, — был абсолютно чист. Ни выпуклости, ни вмятины, ни даже картинки с рыбой — ничегошеньки.
— …твою мать, — сказал д'Марья по-русски.
Зоммер дополнил его реплику, добавив несколько энергичных выражений и обнаружив неплохое знание нецензурной идиоматики: впрочем, д'Марья давно заметил, что по-русски в тех случаях, когда действительно нужно облегчить душу, ругаются все — от прибалтов до негров, то есть, пердонадо, афррамериканцев.
Зоммер сплюнул — причем смачно, — поозирался и металлическим голосом произнес:
— Я так понимаю, что нам надо лезть в одну из этих дверей.
Д'Марья вдруг ощутил смутное беспокойство: где он уже слышал про белый ангар и двери?..
А! Руммель и его «семейная легенда»…
Он невольно глянул в глаза Зоммеру и понял, что тот тоже слышал эту историю.
— Вы что, знаете?.. — почти утвердительно произнес обер-лейтенант.
Д'Марья кивнул.
— Откуда?
— Руммель.
— Что?.. Ах да, его отец…
— Именно. Руммель говорил об этом буквально за несколько минут до посадки на Цет-пять.
— Да, очень похоже, — помолчав, задумчиво проговорил Зоммер. — Кстати, теперь я припоминаю, что шли разговоры о каком-то восьмиугольном люке… Вообще-то история темная. Все, кто участвовал в том рейде, в скором времени погибли от тех или иных естественных причин. Подробности этого, не побоюсь громких слов, героического рейда засекречены руководством Фауэска. Многие материалы просто пропали — это ведь случилось как раз после полной ликвидации старых вычислительных, то есть компьютерных сетей и знаменитых технологических чисток. Вот уж не думал…
Он умолк. Молчал и д'Марья.
— Ну что же, — снова заговорил Зоммер. — Выхода нет… точнее, он за одной из этих дверей. Будем надеяться, — добавил он.
Чуть помедлив, он стал надевать бронесферу. Д'Марья сделал то же.
— Проверка, — буркнул он, нажав сенсор ближней связи.
— Слышу, — отозвался Зоммер.
Для очистки совести д'Марья проверил дальнюю связь, но там все было глухо.
— Я иду первым, — предупредил д'Марья. — Дистанция — пять метров.
— Понял.
— Оружие держим наготове, но стреляем в случае крайней необходимости.
— Понял…
Д'Марья посмотрел вокруг.
Они стояли в самом центре зала. До каждой из стен было идти метров сто.
Д'Марья выбрал взглядом дверь и направился к ней пружинистым шагом. Зоммер не отставал.
Двери, двери, двери… зачем вас столько?., какие вы белые, какие большие… а Руммель, кстати, не говорил, что двери были белые. Он просто сказал — металлические… может быть, просто совпадение, на этой планете совпадения любят, и даже, как писал где-то, кажется, в дневниках, Лев Николаевич Толстой, зеркало пролетарской… нет, русской революции, полюбляют… они эти… совместные падения… а кто — они? а вот сейчас увидим.
Он остановился перед выбранной им дверью, втянул ноздрями воздух. Ничем особенным не пахло — ни краской, ни металлом, ни какой-либо органикой, а ведь раньше в этом ангаре что-то находилось, здесь кого-то держали… животных? людей?..
Д'Марья попытался прислушаться к своим ощущениям, что в последнее время вошло у него в привычку, однако сейчас внутренний слух у него атрофировался напрочь, и зрение тоже, он ничего не видел вокруг, только Зоммера — он остановился за спиной, смотрит на счетчик патронов, а чего смотреть, было по четыре полных магазина, по два патрона и истратили-то всего, — и еще где-то далеко позади почему-то бестрепетный и неподвижный мрак Пространства, где замерли десятки кораблей в ожидании приказа, но ведь корабли не могут замереть на месте, и поэтому это только помехи, обман зрения и прочих чувств…
Д'Марья перевел дух и мотнул стволом блицгевера на дверь — открывай, обер-лейтенант.
Зоммер взялся левой рукой за ручку — ручка была круглая и очень неудобная на вид, — потом отдернул руку, снял с нее перчатку (д'Марья мысленно усмехнулся), снова ухватился и резко дернул дверь на себя.
Ну, аэрогарды…
За дверью было темно: обычная ночная темень.
Д'Марья переглянулся с Зоммером и осторожно шагнул вперед.
Тысячи запахов, сотни звуков и десятки ощущений набросились на него, как голодные волки в зимнем лесу. Пахло ночью, пахло сухой травой, пылью, летом, близким огнем, мокрой псиной, незнакомыми цветами, ржавым металлом, землей, женщиной; стрекотали цикады, шелестела листва; в кустах, перед которыми он стоял, прошуршала небольшая змейка, где-то скрипнуло колесо; ночь холодила, за холмами расстилалось огромное пустое поле, скоро пойдет дождь, но он будет лить недолго…
Д'Марья буквально шарахнулся обратно.
Зоммер уже куда-то целился.
Д'Марья дышал полной грудью. Сердце колотилось, в ушах стоял звон, но он понял, что звуки, запахи и ощущения остались за дверью, сюда не проникало ничего из того, другого мира, и никто, кроме тех, кто вошел с этой стороны, не может просто так вернуться в ангар.
Он посмотрел на Зоммера. Тот косил на него глазом из-под открытого забрала бронесферы — что там, геноссе капитан-полковник?
— Сходите посмотрите, — сказал д'Марья и прокашлялся.
Зоммер опустил оружие.
Постоял немного, подумал и крадучись выбрался наружу.
Д'Марья глядел ему в спину и видел, как эта спина, сначала весьма напряженная, вдруг расслабилась — черный бронекомбинезон обер-лейтенанта, несмотря на темноту, был отчетливо виден.
Зоммер постоял немного, осторожно оглядываясь, потом попятился обратно.
Войдя в ангар, он потоптался на месте и снял сферу. Волосы у него были совершенно мокрые.
— Закройте-ка дверь, — сказал д'Марья. — Сквозит. Зоммер аккуратно прикрыл дверь.
— Это не Земля, — убежденно сказал он. — И не Цет-пять.
Д'Марья хмыкнул.
— Пожалуй, — сказал он.
Зоммер снова надел сферу. Нерешительность его куда-то пропала.
— Будем открывать другие двери? — деловито спросил обер-лейтенант. — Или пойдем туда?..
— Пожалуй, пооткрываем, — раздумчиво сказал д'Марья. — Время, наверное, пока терпит.
Он машинально посмотрел на хронометр. Он стоял. Сорок девять минут с начала спуска в шахту.
— Герд, время…
— Сейчас… не понял.
Зоммер потряс руку с хронометром, постучал по нему.
— Остановился, — недоуменно сказал обер-лейтенант. — Как это может быть?
— А вот так, — криво усмехнулся д'Марья. — Помните, Руммель рассказывал?
— Что?
— У его отца после того рейда никогда не работали наручные часы.
— Нет, — помолчав, сказал Зоммер. — Этого я не помню.
— Ну и ладно. Пошли… к другому входу.
Всего в зале было сорок дверей. Д'Марья с Зоммером обошли двенадцать и сейчас стояли перед тринадцатой.
— Ну и что вы думаете, геноссе капитан-полковник? — спросил обер-лейтенант.
Д'Марья не ответил. Он оглаживал ствол блицгевера и действительно думал.
За каждой из тех дверей, что они открывали, каждый раз открывался новый, неожиданный мир: неожиданность заключалась не в том, что появлялись экзотические чудовища, невиданные пейзажи или невозможные ландшафты, но именно в обыденности появлявшейся из ниоткуда частички нового мира, до тошноты похожего на старый, но в то же время совершенно другого. Ничего по-настоящему нового, все это уже было, и снова будет, и никогда не перестанет повторяться…
Скукой почему-то веяло от всех этих перемещений, скукой и вялостью непринятого решения, как будто задумал что-то нарисовать, да заленился, зевнул и бросил на полпути.
Д'Марья почувствовал, что начинает злиться. Что, черт возьми, за чепуха такая? Мы что, недостойны лучшего? Или больше нет ничего такого, что было уже раньше создано, выдумано и прочувствовано — в полновесной и бьющей по нервам реальности?
Дома, камыши, реки, облака… ночь, день, вечер, снова утро и снова зима. Что пустыня, что берег моря — все равно: людьми там пахло, и зверье шуршало, но вся живность не собиралась общаться — или, если угодно, идти на контакт, — а занималась своими обыденными делами и не обращала на постороннее вмешательство никакого внимания.
Зоммер и д'Марья нагулялись досыта, и новые запахи и свежие небеса не вызывали удивления: поначалу забавляло, как вели себя двери — если посмотреть на них с другой стороны, то они выглядели как-то стыдливо, словно и не двери вовсе, а замочные скважины, изобретенные специально для подглядывания, — так вот, двери открывались в самых неожиданных местах: в стогу сена, на крутом обрыве, просто посередь чистого поля, а один раз в огромном дупле гигантского дерева, что имело крайне неприличный вид. Но потом и это надоело.
Д'Марья чувствовал, что устал донельзя. В общем-то они с Зоммером прошли не так уж и много, не особо удаляясь от дверных проемов, только на восьмой раз пройдя километров пять по пыльной дороге, глядя на веселое солнце, качающиеся сосны и унылое море вдали. Однако мышцы у аэрогарда ныли так, будто он совершил стодвад-цатикилометровый марш-бросок в полном боевом где-нибудь на Марсе, перепрыгивая через красные камни и увязая по щиколотку в песке…
Д'Марья потряс головой, словно отгоняя назойливую муху, удержался от вздоха, посмотрел на Зоммера — а вот этот не унывал, давно снял перчатки, закатал рукава и стал совершенно похож на настоящих гевиттергренадирен, какими их д'Марья запомнил, бегая с ними наперегонки по подземельям на том же самом Марсе, — подумал, ухватил блицгевер поудобнее, помедлил, все-таки в тринадцатый раз снял его с предохранителя и кивнул обер-лейтенанту на дверь.
Тот кивнул в ответ и распахнул тяжелую створку.
Д'Марья шагнул вперед.
И тут же получил пулю в грудь.
Бронекомбинезон выдержал, да и удар был не очень сильным: д'Марья устоял на ногах, а дальше тело действовало само. Аэрогард уловил движение, поймал взгляд и всадил между узких глаз стрелявшего короткую — переводчик огня на блицгевере стоял на отметке «три» — очередь.
Сзади коротко прочавкало — Зоммер тоже не дремал и тоже в кого-то попал.
Шевеление справа, в высоких кустах. Д'Марья в три патрона завалил вылезавшего из зарослей какого-то низкорослого, потом еще одного, который захрипел и стал кататься по земле, мучительно вытягивая ноги и хватаясь за горло. Над головой что-то просвистело, и снова зачавкал блицгевер обер-лейтенанта.
Потом стало тихо. Никто нигде не шевелился.
Д'Марья, не вставая с колена, подождал минуты три, потом осторожно отошел назад, не отрывая взгляда от тесно сгрудившихся деревьев и высоких кустов, очень густых и очень зеленых, которые стояли по обеим сторонам открытой двери и на другом конце лесной полянки, ярко освещенной солнцем, пробивавшемся сквозь листву. Все было тихо и красиво, картину не портили восемь неподвижных тел в грязной серо-коричневой одежде и телега с высокими бортами, через которые свешивались голые грязные же многочисленные руки, ноги и длинные черные волосы.
Жирное гудение многочисленных мух, вившихся над телегой, тоже не мешало; птички перекликались весело и беззаботно.
Д'Марья, двигаясь задом, вдвинулся в дверной проем и перевел дух.
Дверь он, однако, пока закрывать не стал. Первая мысль была такая — уже не скучно. Вторая — это еще неизвестно.
Мысли, надо сказать, вылетали фиксированными очередями. Четвертая мысль у д'Марья была та, что предыдущая оказалась третьей.
— Ого! — сказал Зоммер, рассматривая что-то. Д'Марья глянул в его сторону. Обер-лейтенант вертел в руках какой-то странный предмет, нечто вроде недлинной толстенькой палочки с оперением.
— Это отскочило от дверного проема. Он не позволил этой штуке залететь в ангар, — пояснил Зоммер. — Знаете, что это такое? — спросил он, протягивая аэрогарду палочку.
Д'Марья взял ее, повертел в руках.
— Стрела, что ли? Коротковата вроде бы.
— Не совсем стрела. Это арбалетный болт. Д'Марья посмотрел себе на грудь. Ну да, а с чего он взял, что это была пуля? Вон и след не как от пули… Однако и сильно же бьет этот арбалет!
— Да-а, это что-то новенькое, — весело сказал Зоммер, блестя зубами. — Правда, я предпочел бы именно стрелы.
— Это почему же? — удивился д'Марья, разглядывая болт.
Металлический, сделан довольно аккуратно, но не похоже, чтобы на современном станке…
— Да я всегда обожал вестерны, — пояснил Зоммер. — Ну, понимаете, Густав Эмар, Зигфрид Адорно, кино… американское, правда, я в детстве не любил, там индейцев почти нет, зато есть негры-шерифы, а вот старые немецкие фильмы, прошлого века, еще киностудии ДЕФА, двумерные, или квебекский сериал «Первый из навахо» — это да… А какие мы на Марсе луки с братом делали…
Д'Марья с некоторым удивлением посмотрел на обер-лейтенанта — тот улыбался и жмурился от удовольствия, что-то там вспоминая. Чингачгук хренов.
— Однако это, пожалуй, не индейцы, — сказал он. — Арбалеты — это, наверное, рыцари…
Зоммер с трудом вынырнул из сладкого меда воспоминаний.
— Ну почему же, — задумчиво произнес он, взял арбалетный болт из рук аэрогарда и стал его внимательно разглядывать. — Эти оборванцы на рыцарей совершенно не похожи.
— Я заметил, — с легким сарказмом сказал д'Марья. — К тому же они монголоиды.
— Да? — удивился обер-лейтенант. — Я не успел рассмотреть. Этот, с арбалетом, выскочил откуда-то сбоку, как чертик из коробки, а потом головы у него уже практически не было. А тот, что на дереве сидел, был плохо виден. Да и остальные…
— Так, — решительно сказал д'Марья. — Надо оценить обстановку. Начнем сначала. Первое: что это за ангар, мы понятия не имеем и вряд ли в ближайшее время будем иметь, а поэтому бросим об этом думать, как и о том, куда открываются эти двери. Второе: двери ведут в миры, или пространства, или времена — безразлично — земного, так сказать, типа, то есть туда, где имеются условия для выживания, и я думаю, что так будет во всех оставшихся… сколько там?., двадцати семи случаях. Третье: ситуация за дверью, произвольно пронумерованной как «тринадцатая», представляется мне бесперспективной. Четвертое…
— Извините, геноссе капитан-полковник, — перебил Зоммер. — Что значит — «бесперспективной»?
— А что мы там будем делать? У кого мы что узнаем?
— Согласен, — кивнул Зоммер.
— Итак, четвертое: пошли к следующей двери.
— Конечно, геноссе капитан-полковник. Обер-лейтенант стал серьезен.
Д'Марья закрыл тринадцатую дверь и подошел к следующей.
— Разрешите я, — произнес обер-лейтенант.
Д'Марья помедлил немного, потом кивнул и посторонился.
— Поосторожнее там, — предупредил он. — Может быть, все тихие места уже закончились.
Зоммер только коротко глянул на него. Обер-лейтенант был очень собран и двигался как очень опасная машина — быстро и без раздумий, при этом слишком плавно и только по прямой.
Тоже, наверное, кампфклинге. Не восточный стиль, подумал д'Марья мельком.
Он рывком открыл дверь.
В ту же секунду Зоммер выпустил короткую очередь из блицгевера.
Д'Марья вскинул свое оружие, но обер-лейтенант внезапно жестом его остановил.
Аэрогард сначала не понял, в чем дело, а потом удивленно чертыхнулся.
За четырнадцатой дверью находилась точно такая же полянка, как и за тринадцатой. У порога лежал арбалетный болт, отскочивший от непроницаемого с той стороны проема, а дальше лежал убитый арбалетчик и бегали люди в серо-коричневом, разевая рты в неслышном здесь крике.
Д'Марья опомнился первым. Он медленно закрыл дверь.
