Глава 2
Керум, осторожно поставив на землю мешок, попытался успокоить коня. Переход через перт не на шутку пугал его.
— Ясно! — со скрытой досадой подумал он. — Нужно сменить!
Для Истребителя конь должен быть второй тенью, безмолвно идущей за ним на край света, надежным испытанным другом, спокойно встречающим Нежить, умеющим выдержать натиск неведомых Сил. Но Белль, лошадь, к которой привык Керум, так постарела, что он не решился поехать на ней в Агенор, полагая: быстрый выносливый конь, что три года гулял на полях и прошел обучение, будет удобнее.
Переход через перт показал Керуму, что он ошибся. Встречаются кони, которые просто теряют контроль над собой, оказавшись в особом пространстве, и этот был из таких.
— Надо будет сказать, чтобы жестче вели выбраковку! — отметил он, но не решился отправить Сигнал через диск. Слишком близко был странный противник.
Двенадцать детей, второй год отражающих натиск жриц Скерлинга…
— Мы не можем пробиться сквозь стену огня. Но спектральный анализ дает однозначный ответ: в Агеноре нет мага, враждебного нам, одержимого Лайцерфом. Странный источник усилил воздействие Мощи детей. Может быть, тайна кроется в старых машинах из катакомб. “Служба Магии” много столетий пыталась постичь, для чего они, но не сумела.
— Значит, горстка девчонок с мальчишками сразу раскрыла секрет, недоступный лучшим умам нашей “Службы”?
— Найдите другой ответ, лучше!
Во время таких перепалок в Совете Избранных он, Истребитель, молчал, хотя Керум не верил в машины, не верил в детей и не верил в спектральный анализ. Он знал: в Агеноре скрывается Враг! Взрослый, сильный и опытный Враг, подчинивший рассудок детей. Эта мысль волновала до дрожи, до сладкого спазма, предвестника нового Знания. Он опасался лишь одного: чтобы Тород, второй Истребитель, входящий в Совет, не успел убедить всех доверить желанную Схватку ему.
Керум и Тород… Эти двое достигли самой Высшей Ступени, но Тороду было легко. Истребитель в четвертом колене, он быстро вобрал в себя знания предков, а вот Керум…
— Придет день, и я сам стану предком, — с довольной усмешкой подчас думал он. — Да… Из простых ловцов перейти в Совет Избранных… Это доступно не каждому!
Он еще помнил тот день, когда вдруг обнаружил способность вбирать в себя Силу и Знания тех, кого он убивал. Редкий дар Истребителя! Но поглощать без разбору способны многие, он же умел понимать! Как тогда, в первый день, когда он оказался в особенной группе для испытуемых.
Глупый атлет из-за моря приехал к ним в Скерлинг, желая возвыситься. Он ведь не знал, что лишь тот, кто прошел кодировку еще до пятнадцати лет, может жить, обладая особенной Силой. Таких же, как он, убивают. Он просто добыча для банды щенят-ловцов, ждущих сигнала. Проверка, кто сможет подняться до младших подручных Великих, как звали у них Истребителей.
Подростки горели желанием доказать, что способны сражаться с владеющим Силой. Лишь он, Керум, вдруг ощутил, что добыча достойна тех, кто вошел уже в группу подручных. Не просто стихийная Сила, пусть даже и мощная, но и владение азбукой Знаний! Его удивило лишь то, что никто из Совета не почувствовал этого.
Керум выиграл тот поединок, став младшим подручным, однако он скрыл, что не просто пополнил запас своей Силы.
Так Керум открыл, что он может брать больше, чем думают, но не спешил показать, чем владеет. Он быстро освоил ступень подготовки, вобрал много Силы, а главное, смог уловить тот момент, когда нужно менять свою жизнь. Если ты не используешь шанс, то навеки останешься младшим подручным, а он метил выше.
Однако почувствовать нужный момент — очень мало. Ведь главное — это найти колдуна, чье владение Силой и Знанием выше привычного уровня, а Истребители сами убивают таких, не желая делиться ни с кем.
И Керуму опять повезло. Три загадочных смерти в одной из семей, чье влияние в Гокстеде было бесспорным, наводили на мысль о присутствии неких таинственных Сил.
Все погибшие были мужчинами. Все “иссыхали” в неделю от странной болезни. Все трое последнюю ночь провели вне стен дома и были найдены утром на перекрестке дорог. Обнаженными. И без единой царапины. Признаков было достаточно, чтобы подумать: в Гокстеде появился Суккуб.
Эта тварь, наделенная женским обличьем, соблазняет мужчин, выпивая их жизнь. Суккуб — сущность вне мира людей, это нежить, которую нужно убить. Ловец не справится с ней, так как он не умеет сражаться с мистической сущностью, а Истребитель не станет мараться о мерзкую дрянь, от которой ни Силы, ни Знаний. Работа для младших подручных, гоняющих Нежить, из той, от которой любой норовит увильнуть!
Керум бы не смог объяснить, почему попросился в Гокстед, но он чувствовал: встреча с Суккубом сулит много больше, чем думают, и не ошибся. “Суккуб” оказался не призраком, а совершенно реальной женщиной. Эта брюнетка пленяла любого, кто видел ее. Взгляд больших черных глаз завораживал, как и низкий бархатный голос, но Керум понял: здесь что-то еще!
Эти крупные камни ее украшений, блестевшие ярким огнем, испускавшие блики, казались на редкость красивыми, но их огранка и гамма цветов наводили на мысль о хрустальных флаконах, наполненных ярко окрашенной жидкостью. Глядя на их переливы, Керум вдруг ощутил, что теряет контроль над собой, расслабляется и уплывает в мир снов…
Он сумел с собой справиться, как только понял, что дело в Магии Цвета, древнейшей форме воздействия, прочно забытой, известной в Скерлинге только из книг.
“Суккуб” не был Суккубом в классическом смысле, брюнетка была просто ведьмой, поклонницей Лайцерфа и… Наделенной. Владеющей Магией Цвета. С Суккубом ее сближал способ откачки энергии и красота. Поняв, с кем он столкнулся, Керум только ахнул. За эту добычу любой Истребитель бы отдал с десяток своих мелких жертв.
Поединок был трудным. Поняв, что пришедший желает ее уничтожить, она защищалась отчаянно. Но разве может поклонница Лайцерфа справиться с тем, кто на службе Святому? И, стоя над телом, он жадно вбирал ее знание Магии Цвета и Силу, когда-то служившую Злу. Поглотив их, он понял, что стал Истребителем. И, возвратившись в Скерлинг, рассказал о поверженной, вызвав огромную зависть у остальных.
Керум честно отдал в Хранилище Службы украшения ведьмы с отчетом о битве, однако он скрыл, что он постиг этот способ воздействия глубже, чем нужно.
Потом было много сражений и с нежитью, и с колдунами. Он, Керум, странным чутьем, выручавшим не раз, выбирал себе те, что несли в себе Знание. Видя, как он поднимается, многие стали пытаться перехватить поединки, которые он оставлял за собой, но Керум научился скрывать от соперников, кто ему нужен, давать ложный след. Лишь однажды он допустил крупный промах.
В Фироде, во время поездки, он встретил в одном из трактиров того, кого позже назвал Существом. Существо развлекало пришедших: взмывало под потолок, на глазах всех меняло свой пол, цвет волос, глаз и кожи. Пришедшие были в восторге, швыряли ему деньги, хлопали и угощали вином. Керум не сводил с него взгляд, задаваясь вопросом, как маг смог достичь всего этого. Вечером он подстерег Существо. Поединка не вышло, оно не умело сражаться, не знало, чего ему нужно. Испуганно глядя, оно попыталось взлететь, но заклятье вернуло на землю…
— За что?
Нет, оно не спросило словами, но взгляд сказал все.
Наклонившись над телом, Керум ждал знакомый поток чуждой Силы, дарующей Мощь, ждал чужое Знание. Время текло… Предвкушение стало сменяться недоумением. Чувство досады перешло в мрачную ярость…
— Оно не дало мне ни Силы, ни Знаний! Оно унесло их с собой!
Керум был готов разнести все вокруг. Он исполнил свой долг и убил, а награда? Тогда он впервые почувствовал: в мире есть что-то, ему недоступное.
Годы шли. Он обрел все, что хотел. Его право войти в Совет Избранных Скерлинга было уже общепризнанным. Керум сам выбирал, когда браться за Диск из Железа Сфер. Доступ к тайнам Скерлинга… Древние книги… Хранилище… Он постиг все и уже начал думать, что это предел. Но когда Агенор преподнес им детишек, Керум встрепенулся: Святой вновь давал ему шанс!
Направляясь к воротам, Керум знал, что сможет войти. Часовые и не пытались его задержать.
— Я бежал из Гокстеда, — сказал он им. — Я прорицатель, они же назвали меня колдуном и хотели убить.
— Проходи, Ливтрасир будет рад.
Ливтрасир? Это имя звучало не слишком привычно и все же знакомо, хотя Керум мог бы поклясться, что он не встречал человека, которого звали бы так.
— Ливтрасир… Ливтрасир… Ливтрасир… — повторял вновь Керум, словно имя могло оказаться ключом к пониманию происходящего. — Вспомнил! Имя какого-то древнего, сказочка о Защищающем Жизнь… Где она родилась? В Гальдорхейме? А может, в мифическом Ливггарде? Надо быть полным кретином, чтобы так называть себя!
В Скерлинге каждый знал, что чужеродное имя не даст ничего, так как суть его входит в конфликт с энергетикой мага. Считая, что он обретает его мощь, наивный любитель старинных легенд ослабляет себя. Столкновение Силы волшебника с чуждой ему Силой имени даст настоящий разлад, распылит его мощь. Зная практику Разных Вибраций, легко расправится с глупым врагом, пожелавшим взять имя чужого народа, который давным-давно сгинул!
Проехав несколько улиц, Керум оказался у небольшого трактира. Сняв две большие комнаты, он мимоходом сказал, что бежал из Гокстеда и хочет здесь прорицать.
— Я владею Знанием Цвета, — пояснил он трактирщику. — Стоит мне лишь посмотреть на палитру цветов из моих “драгоценных камней”, выбираемых тем, кто пришел, как я сразу могу рассказать о нем все и сказать, что его ожидает. А если заказчик добавит монет, я могу изменить его жизнь.
Расставляя на полках флаконы из хрусталя с разноцветной водой, драпируя серые стены яркими тканями, Керум знал, что настанет день, когда яркие краски приведут к нему в комнату тех, кто ему нужен. Дети любят игрушки. Уруз-чада лишь малыши, но они скажут все!
Ребята появились уже к концу третьей недели. Две девочки скромно стояли в сторонке. Они не пытались приблизиться к Магу Цветов, как его называли теперь в Агеноре, но Керум мгновенно почувствовал их.
Продолжая беседу с купцами, пришедшими, чтобы узнать, отправляться ли в Фирод, он искоса стал наблюдать за пришедшими. Подружкам было, на взгляд, по десять лет, и они мало чем отличались от сверстниц. Худые, в простых светлых платьях, с короткими, очень неровными прядками темных волос.
В катакомбах обычно стригут почти наголо, чтобы ослабить исходную Силу. Как видно, за год, проведенный вне стен подземелий, они не смогли отрастить их.
Керум постарался как можно быстрее закончить с купцами. Отправив их прочь, он кивнул детям:
— Ну, проходите, если пришли посмотреть.
Поначалу они заробели, но вскоре освоились. Пестрый набор разноцветных флаконов притягивал, словно магнит.
— Это что?… А зачем?… Почему?…
Град вопросов и неподдельный восторг.
— Что, красиво? — спросил у них Керум. — А ну-ка, скажите, какие из них вам понравились больше других?
— Этот, красный! Еще золотистый и… — начала та из них, что повыше, однако подружка вдруг резко ее потянула за платье.
— Молчи!
— Почему? — удивленно их спросил Керум, уже зная ответ.
— Потому что Учитель не разрешает так делать, — смущенно сказала она.
— Так? А как? — спросил он, хотя сердце замедлило ритм. Слова девочки лишь подтверждали догадку о главном противнике “Службы”.
Ей было всего десять лет, и она не умела обманывать. Глядя Керуму в глаза, она прямо сказала:
— Учитель не хочет, чтобы мы позволяли чужим изучать нас…
— Но он не чужой! — прервала ее та, что повыше. — Маг Цветов тоже наш!
— Нет, не надо меня защищать. Ведь подружка права, — подтвердил Керум, глядя ей прямо в глаза. — Если вам запретили, не стоит этого делать. Как жаль! Я бы мог показать вам такое… Под вечер, когда я уже не гадаю за плату, я вновь приобщаюсь к прекрасному пиршеству красок. Не все мои камни-флаконы доступны непосвященным. Лишь тот, кто причастен к Особенной Силе, способен их оценить!
— А они, эти краски… Они открывают свои тайны каждому или лишь вам? — вновь спросила высокая.
— Каждому, кто пожелает! — ответил Керум.
По сиянию глаз, трепетанию темных ресничек и еле заметной вибрации голоса он уже понял, что эту он притянул.
— Даже маги не спорят с Учителем! Делайте, как он велел, — повторил Керум той, что поменьше, но тут же отправил высокой властный посыл: “Ты придешь! Ты придешь ко мне вечером!”
Он сработал, тот мощный посыл. Едва стало смеркаться, девчонка пришла к нему. Было нетрудно понять, что она убежала, нарушив запрет.
Расставляя цветные флаконы, Керум понимал, что ребенок, играя его “драгоценным набором”, впадет в транс. Утратив контроль над собой, она честно ответит ему на любые вопросы, расскажет, что знает. Потом он возьмет ее Силу и искру крохотных Знаний, а тело легко распылит.
Кто узнает о том, что она приходила к нему? Этот глупый трактирщик? Он просто забудет о том, что он видел ребенка, входящего вечером в комнату Мага Цветов. Если даже вторая девчонка расскажет о том, как они заходили к нему, то она подтвердит, что Керум не пытался зазвать их к себе и не раз говорил, что им нужно слушать Учителя.
Все началось даже лучше, чем он полагал. Девочка быстро уснула, инстинкт не помог ей почуять опасность.
— Ты спишь, но твой разум достаточно бодр, — начал он, — чтобы мне отвечать. Сколько вас в Агеноре?
— Двенадцать, — послушно ответила та.
— Вас двенадцать детей и один взрослый?
— Нет. Есть еще два других, — почти сразу сказала она.
В этот миг Керум вдруг ощутил, что ему стало трудно дышать. Это было достаточно странным. Его не пугали три взрослых противника. Он был уверен, что справится с ними, однако в душе шевельнулась тревога. Усилием воли Керум пригасил неприятное чувство, которое было бессмысленным.
— Так значит, три взрослых мага воссоздали стену Огня? — спросил он у нее.
— Не совсем. Из них только Учитель способен держать пламя. Он…
— Ливтрасир? — перебил ее Керум, желая избегнуть ошибки.
— Да, все мы зовем его так.
— Расскажи мне о нем!
Но ребенок вдруг замолчал, словно странная Сила замкнула уста этой девочки. Он собирался заставить ее говорить, но внезапно почувствовал дрожь и жар диска Железа Сфер. Двери вдруг распахнулись… Флаконы разлетелись в осколки… Фонтанчики ярких растворов брызнули в разные стороны… Света, сияния не было, только взрывная волна!
Керум резко вскочил с табурета, на котором сидел. Он уже понял, как оплошал, отмахнувшись от странного чувства, возникшего после ответа ребенка о взрослых. Инстинкт говорил, что враг рядом, однако Керум в первый раз не поверил предчувствию, не захотел остеречься.
— Так глупо попасться! — взбешенно подумал Керум.
У порога стоял очень бледный брюнет в длинном алом плаще, закрепленном у плеч двумя крупными пряжками с цепью.
— Такой надевают, идя на прогулку, в бою он мешает, — подумал Керум.
Незнакомец, движением пальцев способный разнести арсенал Мага Цвета, казался достойным противником. Керум видел прядь черных волос, ниспадавших на лоб, плотно сжатую линию странно бесцветных губ, и суровый сверкающий взгляд. Он не стал разбирать цвет больших мрачных глаз, понимая, что это опасно. Умелый противник способен воздействовать взглядом.
Меча или хотя бы кинжала у вошедшего не было. Впрочем, зачем они тем, кто владеет более мощным оружием? И, отступив на полшага, Керум обратился к мужчине:
— Не думал, что встречу тебя, Ливтрасир!
Керум верил, что он не ошибся, однако мужчина не стал отвечать. Вскинув руку, он выпустил плотный невидимый луч и обвел им большой круг, в котором замкнул себя с Керумом. Спящий ребенок остался за гранью невидимых стен. По законам Владеющих Силой это был прямой вызов на бой.
— Нападай! — приказал ему Керум, надеясь, что этот посыл может тут же сработать, открыв ему что-то о воине, но Ливтрасир не поддался.
— Поставил Защиту, не пропустившую мысль? Или просто умело владеет собой? — пронеслось в голове. — Впрочем, это неважно.
Ливтрасир выжидал, и Керум первым начал атаку. Сцепив пальцы рук, он раздвинул ладони, за доли секунды создав круглый шар. Не владеющий Силой не смог бы заметить его, но пульсация сферы, державшей энергию, резко отдавалась в руках. Оттолкнувшись, шар вздрогнул и взмыл к потолку, устремившись к противнику.
Керум не думал, что этот простейший посыл, проверяющий скорость реакции, сможет всерьез повредить Ливтрасиру, однако прием отражения мог бы сказать о бойце очень много.
Керум не успел рассмотреть, что к чему, его шар был отослан назад. Без усилий, как мячик в известной детской игре. Он успел лишь отметить движенье ладони и странный черный предмет, полыхнувший блестящей искрой. Взгляд Керума вцепился в него, в необычный… Амулет? Талисман? Проводник?
— Вот оно, волшебство, за которым я шел в Агенор! — резкой вспышкой сверкнуло в мозгу. — Я добуду его! Я узнаю его тайну!
Мягким движеньем кистей рук Керум очертил петлю и швырнул ее перед собой. Да, он знал, что спешит, что торопит события, но эти петли всегда удавались ему.
Он хотел одного: охватив необычный предмет, притянуть его, или увидеть, как распадется петля. Цвет пылающих искр ясно скажет, к какому приему прибег Ливтрасир, пожелав уничтожить ее… Но петля не распалась. Зависнув на миг, она вдруг устремилась назад, и Керуму пришлось самому заслониться Стеной.
Два-три пасса, и эта петля обратилась в воронку-вампира, которая жаждет поглотить чужеродную Мощь. Никакого эффекта!
— Он просто морочит меня! — раздражено подумал Керум. — Почему он стоит, не пытаясь напасть?
Словно бы отвечая ему, Ливтрасир вскинул руку. Бесцветный луч вдруг засиял голубым серебром. (Маги часто сражались подобными вместо мечей.) Облегченно вздохнув, Керум выпустил свой желтый меч-луч.
Сначала все было довольно обычно, пока Истребитель не почувствовал, что его луч… Затухает! Он думал вобрать голубой “меч” противника или почувствовать, как тот пытается жадно втянуть в себя чуждую Мощь, пополняя запас Сил. (Обычный прием схваток между сторонником Лайцерфа и Истребителем“ Службы”) Однако теперь Керум видел, как желтый луч “плавится”, мерно “стекая” на пол, расходясь безобидной волной.
В этот миг Истребитель почувствовал страх. Подсознание вдруг подсказало, что где-то он слышал о тех, кто стоит вне привычных законов борьбы.
— Нет! Не может быть! Ливггард… Он сгинул в пучине во время Раскола Луны! Он него не осталось и камня! Но может быть здесь, в Агеноре, в хранилищах свитков, остались фрагменты магических практик воинов Ливггарда, и Наделенные Силой восприняли их? — лихорадочно думал Керум, отражая Защитой удары голубого луча.
Понимая, что вряд ли продержится долго, поскольку почувствовал страх, Истребитель сжал диск под рубахой. Под действием Сил Ливтрасира он так накалился, что жег кожу, словно огонь.
Оборвав шнур, Керум сбросил на пол Железо Сфер, чтобы тут же поднять и швырнуть в голубой луч. Он знал, что Железо способно разбить любой “меч”, подчиненный Лайцерфу. (Однажды подобный прием спас Керума от смерти.) Расплавив, сломав голубой луч, Керум смог бы прибегнуть к приему Разных Вибраций, использовать разницу между энергией имени и человеческой сутью противника, после чего сплел бы Сети. (Запретный для Истребителя ход.)
Сети могут опутать и подчинить, но попавший в них вряд ли погибнет. Прибегший к Сетям будет намертво связан с противником, станет почти Двойником своей жертвы, лишится свободы, утратит причастность к магии “Службы”, впустив в себя Черного Духа. Так говорили в Скерлинге.
— Но я получу его Знание! — дерзко подумал Керум.
Он вдруг понял, что Скерлинг и “Служба” не волнуют его. Он хотел одного: прикоснуться к тому, что пока что сокрыто от разума. Знание было для Керума главной, единственной целью, а служба Святому — лишь пропуском в тайный мир Избранных.
Диск с тихим свистом вошел в яркий луч… Свет потух.
Серый пепел, взмыв облачком, мягко осел на ковер, но Керум не пытался понять, из чего он возник, не пытался увидеть, куда упал диск из Железа. Он быстро читал заклинание Разных Вибраций. Керум верил, что их не одолеть. Он не думал, почему Ливтрасир снова ждет непонятно чего, не пытаясь напасть. Керум кожей чувствовал множество мелких уколов, разрядов, которые нужно собрать и сплести.
Тонкий свист… Словно острый клинок рассекает воздушную сферу, противно запев свою песнь… Заклинание Разных Вибраций помчалось вперед, чтобы тут же пробиться сквозь хлипкий барьер между личной энергией мага и чуждой ему Силой имени, так и не слившейся с ним…
Голубой луч “меча” снова вспыхнул в ладони мужчины, обретя первозданную мощь. Он сиял много ярче, чем раньше. Заклятие Разных Вибраций не повредило ему, оно лишь увеличило Силу противника! Не понимая того, что случилось, Керум попытался увидеть, где диск из Железа, однако его уже не было. Пепел, вот все что осталось…
— Ты… Ты… Ты… Воин Ливггарда!
Керум даже не знал, смог ли выкрикнуть это, или просто со страхом подумал.
“Нет… Нет! Ливггард, город мифических магов-бойцов, затонул… Его нет! Воин Ливггарда — просто видение!.. Призрак!.. Он Морок, воссозданный Силой Уруз-чад!” — твердил Керум, пятясь назад.
— Ошибаешься. Я — Ливтрасир, я живой человек, — донеслось до него.
— Ливтрасир! Воин Ливггарда! — вновь повторил Керум, встретившись взглядом с противником. Он понял: это конец. Его враг был действительно тем, кем назвал себя, так как…
Однако Керум не додумал пришедшую мысль. Удар боли просто скрутил его, резко швырнув в темноту… Отступая, Керум не заметил границы Круга их поединка и врезался в стену Защиты, пославшую страшный разряд.
Орм не знал, что и думать. Сначала, когда к его замку подъехал гонец, Победитель не поверил глазам. Когда всадник сказал, что он прибыл к хозяину с важным письмом, Орм решил, что тот просто ошибся. Вручив ему свиток, посланник не стал отдыхать. Развернув коня, он умчался, не дожидаясь ответа. Печать Агенора всерьез удивила его, а сам текст поразил.
Слух о детях, поднявших бунт против “Службы” дошел в Гальдорхейм, как и сплетня о том, что за ними должен кто-то стоять. Свиток лишь подтвердил правомерность догадки, хотя само имя писавшего было ему незнакомо.
— Ливтрасир…
Орм, конечно, не помнил преданий, однако, услышав его, усмехнулся с глубоким сарказмом:
— Эффектно звучит: Защищающий Жизнь!
Письмо вызвало чувство досады и горькой насмешки. Орм даже не сразу поверил, что правильно понял его. Видно там, в Агеноре, не знали того, что случилось у них в Гальдорхейме с момента приезда к ним Лунда с Меленом, и продолжали считать Орма самым влиятельным вирдом, способным поддержать и помочь. Ливтрасир предлагал Победителю общий союз против Скерлинга и обещал вскоре отправить к Орму посла.
— Он — один из немногих, кому я во всем доверяю. Он знает обычаи ваших Земель, — говорилось в письме.
Победитель прочел свиток несколько раз, прежде чем показать его Свельд. Он считал, что она вместе с ним посмеется над гордым глупцом, возомнившим себя дальновидным правителем, но Свельд нахмурилась.
— Знаешь, Орм, трудно поверить, что тот, кто способен второй год выдерживать натиски “Службы”, не знает о том, что у нас происходит.
— Зачем же тогда ему нужен нелепый союз? — спросил он, притянув Свельд к себе.
Он считал, что лесянка начнет лепетать о его редком даре Вождя, оцененном наконец по достоинству, но Свельд молчала. Это насторожило его. “Вдруг она опасается, что, обретя свое прежнее место у вирдов, я просто забуду о ней?” — удивленно подумал Орм.
— Нет, не боюсь!
Орм слегка содрогнулся. Уже не впервые любовница просто читала его мысли. “Что в этом странного? — как-то сказала она. — Я ведь очень люблю тебя, Орм!”
— Ты не бросишь меня, — повторила она. — Но письмо это очень опасно.
— Почему?
— Потому что оно лживо! Лжет каждой буквой! Подумай, зачем ты ему?
Орм опешил:
— Не ты ли постоянно твердила, что дружба со мной — это честь?
— Да, твердила, и сейчас повторю, — улыбнулась лесянка. — Но все же подумай: “Службе Магии” может противостоять только маг! Будь ты трижды великий Герой, но бороться с ней ты не способен!
— Конечно, — кивнул он, еще не совсем понимая, к чему она клонит.
— А Руни — из них, Наделенных особенным Даром! И он, Ливтрасир, это знает. Ты понял? Ему нужна Руни, а вовсе не ты. Норт уже попытался ее увести и лишить нас Силы сестры, а теперь и посол Агенора, скрываясь под маской союзника, сделает то же.
Орм понял, что Свельд, безусловно, права. За тот год, что прошел после смерти охотника, он примирился с отношением Руни к себе. От страстей, бушевавших когда-то, остался лишь пепел, Орм просто устал добиваться взаимной любви.
Руни тоже устала бороться. Пришел день, когда она все же, сжав зубы, подчинилась ему, но от этого радости не было. Орм знал, что Руни решила родить, чтобы жизнь обрела хоть какой-нибудь смысл. Их ребенок бы мог стать той тоненькой нитью, которая им помогла бы жить рядом, однако надежде не суждено было сбыться, и отношения просто сошли на нет.
В силу странного чувства стыда Орм скрывал от жены связь со Свельд, а лесянка совсем не стремилась поделиться с сестрой своим счастьем. Когда же Свельд поняла, что она ждет ребенка от Орма, то стала избегать Руни. Впрочем, та тоже не стремилась общаться со Свельд.
Этот год изменил ее. Раньше Руни не трогало мнение тех, кто с ней рядом, теперь же лесянка старалась не нарушать общепринятых норм. Ее новые платья, манера держаться с прислугой, обеды с мужем за общим столом могли быть образцом этикета. Не Свельд, а она постепенно ввела ритуал-распорядок внутренней жизни в их замке, следя, чтобы кто-то случайно не нарушил его. Руни так же старалась поддерживать видимость если не счастья, то мира в возникшей семье.
Руни словно исполняла безрадостный долг и пыталась хоть как-то занять себя. В ее жизни остался теперь лишь один интерес: куча свитков и книг, в беспорядке сваленных в башне. Сначала Орм был удивлен этим, но не сказал ничего.
Теперь, выслушав Свельд, Победитель подумал, что должен встретиться с Руни еще до приезда посла.
— Если Свельд ощутила всю ложь, пронизавшую свиток, то Руни почувствует это намного сильнее! Ей будет нетрудно понять, что к чему! — думал Орм, поднимаясь в высокую башню.
У входа в хранилище книг он на миг задержался, потом толкнул дверь.
Снежно-белый зверек зашипел, вскинув ушки, но Руни не сдвинулась с места, как будто не слыша его. Нежный мягкий атлас бирюзового нижнего платья казался почти голубым в лучах света из двух круглых окон, покрытых слюдой. Синий шелк с оторочкой из меха лесных горностаев был слишком прохладным для ранней весны.
Орму вдруг показалось, что Руни не думает, как одевается. Раньше она не желала расстаться со старой холстиной, в которой ей было удобно, теперь же, стремясь соблюсти внешний блеск, совершенно не думала, будет ли ей хорошо.
— Хоть бы уж приказала разжечь очаг или закрыть ставни! Ей же так холодно в этом наряде! — подумал Орм, чувствуя странную жалость к жене.
Временами ее красота пробуждала в душе Победителя слабую искру забытого чувства, однако он сразу гасил ее. Орм уже знал, что она подчинится любому желанию мужа, но сделает так, что он будет потом постоянно ощущать себя грязным скотом.
— Руни! — громко позвал он лесянку, однако она не ответила.
Орм не раз видел ее в странном трансе. Сначала это пугало, потом он привык. Присев в кресло у входа, Орм стал дожидаться, когда она снова вернется в нормальный мир.
Транс был недолгим, лесянка опомнилась. Белая кошечка тут же запрыгнула к ней на колени, всем видом давая понять, что хозяйка — только ее.
— Посторонние нам не нужны! — словно бы говорил недовольный взгляд кошечки-рыси.
— Вот дрянь! И зачем я когда-то купил этот белый ком пуха? — взбешенно подумал Орм.
Кошечка вдруг зашипела и гневно оскалила острые зубки.
— Она тоже читает мои мысли? — с грубой насмешкой спросил он у Руни.
— Не знаю, — спокойно сказала она. — Я сама никогда не пытаюсь вторгаться в твой разум.
— Еще бы! Зачем тратить время на то, что тебе безразлично! — нежданно вспылил Орм.
Он сам удивился той злобе, которая вдруг прозвучала в словах. Орм уже почти верил, что Руни безразлична ему, а теперь вдруг опять ощутил, что его оскорбляет ее равнодушие, ранит холодная замкнутость. Стоило Орму понять, что ее кто-то хочет отнять, как покой был разрушен.
— Ты просто лишился рассудка! — сказал он себе. — У тебя теперь Свельд… Она скоро родит тебе дочь!
Эта мысль вдруг согрела, смирив неожиданный гнев. Раньше Орма не заботили дети любовниц, но этот, пока не рожденный ребенок, сумел пробудить в сердце искорку хрупкой любви. Почему? Орм не смог бы ответить, но он с нетерпением ждал эту девочку, словно малышка могла все изменить, открыть тайну, пока недоступную Орму, внести новый смысл в его жизнь.
Мысль о дочери чуть притушила неприятное чувство.
— Прости! Я сорвался, хотя ты совсем не при чем. Я встревожен, — сказал Орм жене.
— В замке что-то случилось? — равнодушно спросила она.
— Да, пожалуй. Скажи мне, что сможешь, об этом письме, не читая его.
Орм ждал бурной реакции Руни. Он думал, она оттолкнет свиток и с отвращением вытрет тонкие пальцы платком. Как тогда, когда, выполнив просьбу слуги, у которого вдруг пропал сын, прикоснулась к его шапке, чтобы узнать, что случилось с владельцем. Тот парень связался с бандитами, стал бессердечным убийцей, готовым на все. Но она совершенно спокойно ощупала свиток.
— Недоумение… Чувство тревоги… Благоговейный восторг… Вот, пожалуй, и все, — ровным тоном сказала лесянка.
— Не может быть! — резко прервал ее Орм.
— Я сказала, что чувствую.
— Ладно, тогда прочитай, — предложил он.
Хватило минуты, чтобы Руни закончила.
— Я понимаю, что так задело тебя. Ты не веришь тому, кто отправил письмо?
— Да, не верю.
— Я вряд ли сумею помочь тебе, — тихо сказала лесянка. — Ливтрасир диктовал. Я способна понять и почувствовать мысли писца, но не в силах коснуться сознания этого мага.
— Понятно. А знаешь, Свельд верит, что Ливтрасиру нужна только ты. В тебе есть та особая Сила, которую можно использовать. Этот посол Агенора, который “знает обычаи наших земель,” постарается выкрасть тебя, увезти, обещая волшебную жизнь. Я не знаю, чем он пожелает купить тебя… Может, предложит дворец, может, доступ к хранилищам книг… Все ведь знают, что там их хватает… А может, попробует просто тебя обольстить… Впрочем, это бессмысленно, — тут же с циничной насмешкой добавил он, — так как тебя не волнует любовь… Но ведь он-то об этом не знает! Приезжий решится на все, ведь на карте — его карьера. Не исполнив приказ Ливтрасира, он все потеряет!
Орм говорил чуть небрежно, как будто бы не придавая значения этим словам, но встревоженный взгляд выдавал его.
— Можешь не волноваться, — спокойно ответила Руни. — Агенор далеко, я не знаю этого города… Кто поручится, что там я не стану просто орудием чуждой мне воли? А здесь, в Гльдорхейме, те люди, которые все потеряли из-за меня. Я не брошу их, так как в ответе за них!
— Я в ответе за них… — повторила она, когда Орм уже вышел.
Руни думала, что говорила от чистого сердца, и все же ей было не по себе.
Год назад, обнаружив, что больше не может жить прошлым, она ощутила смятение, так как впереди ждала лишь пустота. Она твердо решила исполнить свой долг и как можно скорее родить дочь, однако старания были напрасны. И все же Судьба не дала ей отчаяться. То, что когда-то казалось проклятием, стало соломинкой, спасшей ее.
Очень скоро по ряду примет Руни вдруг поняла, что пугающий Дар возвращается. Страх перед Силой, с которой она не умеет справляться, заставил призвать фетч. Дух Рыси повел за собой, к груде свитков и книг. Осторожно коснувшись их лапой, он замер. Ответ возник сам: здесь хранится ключ к Силе, старинные тексты научат ей управлять.
Раньше Руни не слишком любила читать. Ради Эрла она попыталась начать заниматься, но гибель того, кого все звали Выродком, как и то, что случилось потом, пригасили ее интерес к обучению. Теперь фетч вновь заставил приняться за них. Это стало единственным смыслом ее новой жизни. Дар надобно было подчинить и развить. Для чего?
— Для того, чтобы больше никого не пугать и самой ничего не бояться, — не раз повторяла она, оставаясь одна. — Для того, чтобы вновь не суметь промахнуться, столкнувшись с тем, кто питается Болью…
Лесянка знала, что первая встреча с живым воплощением Черного Духа не будет последней, однако старалась не думать о ней.
Очень скоро она поняла, что эмоции, стрессы и неприязнь окружающих сильно мешают использовать Практики книг. Выход был найден быстро: освоить внешнюю форму общепринятых норм отношений, свести их к простой схеме, чтобы не тратить энергию. Это ей удалось.
Образ “женщины вирда” сложился легко. Руни было несложно надеть эту маску, поскольку, как ей поначалу казалось, она не задела души. Эта внешняя форма давала возможность укрыть свои мысли и чувства, которые были такими, как раньше… Лесянка искренне верила в это, пока не услышала про Агенор.
— Агенор далеко, я не знаю этого города… — грустно сказала она, а в душе шевельнулся противный страх. Страх перемен?
— Я в ответе за них! — повторила она, убеждая себя, что права, но она не могла не признаться, что просто боится утратить уютный мирок, что сумела создать для себя.
Поначалу она задыхалась в нем, лишь чувство долга и безысходность держали ее здесь. Теперь ей совсем не хотелось менять свою жизни. Замок — не лес, здесь не нужно искать пропитание, думать, как выжить зимой, и она теперь может спокойно заняться развитием Дара. Орм больше не хочет ее…
Так чего же ей нужно еще? Почему временами на Руни находит жуткое чувство тоски и ей хочется громко кричать, разнося все вокруг? К счастью, эти нелепые вспышки отчаянья были все реже и реже… Ей очень хотелось поверить, что вскоре они прекратятся, однако письмо растревожило сердце.
— А может, я просто слепа? Ливтрасир… Если верить обрывкам тех слухов, что все же доходят сюда, он уже почти год продержался в своем Агеноре… Он воин, он Вождь… Может, я поспешила, поверив тогда, что в пророчестве речь шла об Орме, и это сломало жизнь всем четверым? Я, Эрл, Орм и сестра… В замок Орма пойти должна была Свельд. Без меня! Мне нельзя было к ним выходить… Я ведь знала об этом!
Эрл… Юноша из рода Рысей, “ошибка природы”, как часто звала его Свельд, не умея понять, почему меня тянет к нему… Тот, кто смог оставаться собой до конца, не пытаясь подладиться к миру, который его отвергал, и сумел сохранить в сердце веру в добро и любовь… Но он не был Вождем, он был Выродком, и наша встреча убила его… Почему? Я не знаю… Не знаю… О чем?
Руни вздрогнула, так как она потеряла мысль. Ей было трудно вернуться к началу своих размышлений и, глядя на свиток, оставленный Ормом, она раздраженно подумала:
— А при чем здесь Ливтрасир?
Прошло около месяца. Проливные дожди, иногда непрерывным потоком заливавшие пашни, были еще ледяными. Однако старый лес очень быстро оделся в зеленый наряд из листвы, даже раньше, чем полностью стаял в оврагах темный пористый снег. Слуги часто теперь поднимались на стены погреться на солнце, а кое-кто так осмелел, что ходил навещать родных. Слух о странном Враге, ожидаемом всеми, пробился и в замок, заставив поверить, что люди теперь вряд ли будут им мстить за ужасный пожар.
Этим утром Гутруна, которой Эмбала велела присмотреть за служанками, чтобы они не ленились, стирая белье, поднялась на высокую стену. Странная черная точка вдали, на дороге, ведущей к их замку, удивила ее.
Скоро Гутруна смогла рассмотреть: небольшой отряд всадников едет по узкой дороге. Осанка их предводителя, как и его алый плащ, развеваемый ветром, говорили, что, если это не вирд, то один из тех, кто занимает высокий пост вне Гальдорхейма. Его золоченый шлем с узким забралом, скрывая лицо, очень ярко сверкал в лучах солнца.
Служанки, заметив, что Гутруна пристально смотрит куда-то, забросили стирку и тоже поднялись на стену.
— Они едут к нам, или мимо? — спросила одна.
— Вроде, скачут сюда! И уверенно!
— Может быть, этот чужак заблудился и хочет узнать, как проехать…
— Проехать? Куда?
— Да хотя бы к Человеку Двора!
— Тише вы, не болтайте!
Отряд был еще далеко, когда кто-то вдруг ахнул:
— Взгляните на лошадь того, в золотом шлеме! Это же Фрейр!
Когда всадник с отрядом, проехав по откидному мосту, осадил Фрейра прямо у закрытых ворот, во дворе были все. Ловко спрыгнув с коня, пришлый, сделав знак спутникам, чтобы они подождали его, подошел к воротам. Но служанки не слишком спешили открыть. Всем им вдруг стало как-то тревожно, когда незнакомец, поняв, почему они медлят, сказал:
— Мы приехали из Агенора. Скажите хозяину, что я, посол Ливтрасира, хотел бы увидеться с ним.
