Лондон, 11 июля 1940 года

Моравец сидел за своим письменным столом и задумчиво вертел в руках карандаш. Сегодня ночью должен был состояться сеанс связи с группой Моравека. В прошлый раз они начали было отвечать, но потом передача внезапно прекратилась. Офицер связи сказал, что здесь, вполне вероятно, имеют место проблемы с передатчиком. Надо надеяться на лучшее и считать, что у них осталась хотя бы односторонняя связь. У группы в запасе должны быть и другие рации, но все участники — Моравек, Балабан и Машина — прошли всего лишь ускоренные курсы радиооператоров и, возможно, как заметил радист, могли не заметить неисправность передатчика. Ну что же, попробуем еще раз.

Моравец придвинул к себе лист бумаги и начал писать: «Установили ли вы связь с Франтишеком-Рене? Сведения от него нам крайне необходимы. Пожалуйста, поторопитесь, но при этом не забывайте об осторожности; восстановление связи — задача первоочередной важности. Спасибо. Проверьте работу вашего передатчика. При последнем сеансе он резко прекратил работу. МОРА».

Он отодвинул радиограмму и снова задумался. Интересно все же, что там у них происходит? Своей последней фразой он может подать идею начать радиоигру. Это, конечно, при наихудшем развитии событий. Вообще-то, на такой случай у них обговорен специальный сигнал, но кто знает, в последнее время в радиограммах чувствовалось недовольство слишком большой пассивностью лондонского руководства. Сейчас коммунистическое Сопротивление, центр которого расположен в Словакии, проводит крупные акции и с каждым днем приобретает все большую и большую популярность. Может быть, Моравек решил переметнуться, туда? Надо еще раз напомнить Бенешу о подготовке чешских парашютистов. Нам просто необходимо иметь там еще одну или две группы с радиостанцией.

Моравец снова тяжело вздохнул, взял листок с радиограммой и направился в шифровальный отдел.