Военный космический авианосец уровня BSG-4 остался на месте посадки. Из верхнего люка выехало приспособление, напоминающее огромный диск, с которого стартовала разведывательная шлюпка. Это сооружение было намного больше обычного флайера. Походило оно на заостренный огрызок карандаша. Ничего интересного. Зато внутри это был трехэтажный особнячок с высокими овальными иллюминаторами.

Шлюпка плыла по воздуху очень плавно, без резких толчков.

Компьютер сам руководил полетом.

Планета была необитаемой. Тот город, над которым кружила шлюпка, оказался всего лишь орбитальной станцией, пришедшей в негодность и опущенной на этой планете из люка мусоровоза. Это заявил при первичном сканировании компьютер авианосца. Так что надежды на спасение не было. Но Фридрих не привык отчаиваться. Он задал программу реабилитации всех поврежденных отсеков корабля и, чтобы не томиться вынужденным ожиданием и бездельем, собрал свою команду в шлюпке, и отправился на разведку. В конце концов, в списанных звездолетах вполне можно было обнаружить нечто годное для ремонта авианосца.

Черное тело странной орбитальной станции, принятое губернатором за маленький город, жило своей таинственной жизнью. Разноцветные электрические разряды проносились по стенам, по шпилям и искрили. Не совсем было понятно, почему такую махину не выкинули в открытый космос, а бросили на планете, даже не обесточив. Возможно, здесь, все-таки обитали аборигены, которые и заставили списанную технику вновь заработать. Но зондирование отрицало присутствие органической формы жизни. Пока. Следить за датчиками было скучно. И Фридрих, отвернувшись от монитора, напал на предложенную традиционную еду, имеющуюся на борту всех спасательных шлюпок. Фон Шлиссенбург молча жевал шнякеры и цедил родейру – напиток из синтетических родер, идентичных натуральным. Инопланетяне привыкли к такой еде, а у майора язык стал синим.

Баронесса сильно разнервничалась. События последних дней основательно встряхнули Лиррил, перевернули ее мировоззрение с ног на голову. Бедная женщина не могла найти логического объяснения, почему ей хотелось быть рядом с землянином, нравиться ему, говорить о чем угодно, слушать его голос. В принципе, само это желание было полнейшим абсурдом. Шеллеш со своим интеллектом мог переплюнуть не то что одного человека, а целую роту таких вот майоров загадочного Бундесвера. Лиррил, чтобы скрыть свое замешательство, торопливо закрылась в ванной комнате. Она шумно плескалась в воде, точно рыба в аквариуме, делая вид, что ее совершенно ничто не тревожит. Но это было далеко не так. Алогичные поступки вызывали странные ощущения. Лиррил нравилось ощущать нечто новое, необъяснимое. Смутные, неоформившиеся желания томили ее. Женщина все отчетливее понимала, что такое состояние ненормально, что так быть не должно. Да, это была какая-то болезнь, инфекция, принесенная землянином. В груди, в области солнечного сплетения, что-то мучительно и сладостно жгло.

Дэвид, оставив своих подопечных наблюдать за станцией из иллюминаторов, шумно радовался и, совсем как ребенок, бегал по внутренней эскалаторной лестнице. За последние дни ему столько пришлось пережить, что никто и не пытался одернуть мальчишку, даже био-роботы. Эскалаторы устанавливаются лишь в малых формах кораблей: в катерах, в спасательных и разведывательных шлюпках. На авианосцах самодвижущиеся лестницы не предусмотрены за ненадобностью. Все дело в размерах. Авианосцы и эсминцы предполагают внутреннюю силовую систему линий сообщения, по которым рабочие капсулы квартиры просто перемещаются к нужным отсекам. А в шлюпке было-то три этажа да тридцать комнат, включая, стандартные военные самораспаковывающиеся спальни, ванные комнаты и туалеты. Четвертый подвальный этаж был недоступен, и именно там располагались двигатели, шины по захвату энергетических линий и дополнительные генераторы топлива...

– Наблюдается активизация энергетических всплесков, – вяло проворчал компьютер.

– Ну и что? – Фридрих отставил пустой фужер, тут же исчезнувший в открывшемся уборочном отсеке. – Нам это чем-то грозит?

– Не может здесь быть энергетических всплесков, – отрапортовал компьютер.

– Да почему, черт тебя подери?

– Не понял.

– Болван, – проворчал фон Шлиссенбург и внятно повторил вопрос: – Почему здесь не может быть энергетических всплесков?

– Станция находится в нерабочем состоянии.

– И?..

– Орбитальные станции, списанные из активного запаса административного доступа, согласно имперскому указу о колониальной политике за номером 20031832230 должны быть обесточены и уничтожены.

Фридрих мотнул головой:

– Это мы уже слышали.

– В орбитальных станциях нет генераторов и внутренних источников энергии. Логично предположить, что если энергетическая волна идет прерывисто, то она имеет не природный, а искусственный источник. Следовательно, станция находится под дистанционным управлением. Это уже тройное нарушение закона. Связаться с приемной барона?

– Стоп! Не надо. – Фридрих побледнел и метнулся к экрану. – Значит, так, ну-ка открой свойства своего сканера.

– Это еще зачем?

– Это что, бунт? – Фон Шлиссенбург нервно сжал кулаки.

– Техника не имеет права на мятеж. Но менять свойства не разумно.

На экран выскочила таблица.

Фон Шлиссенбург уставился на абракадабру незнакомых символов и букв, беспомощно поморгал глазами и спросил:

– Это чего?

– Статистика.

Фридрих начал медленно свирепеть:

– Ты, творение жидов и масонов, немедленно переведи на нормальный немецкий язык.

– Простите?

На вопли губернатора в комнату управления заглянул Дэвид:

– Чего шумим?

– Дэвид, заставь этого урода перевести таблицы на немецкий.

– Так это же просто. – Мальчишка пожал плечами и, не глядя, пробежал пальцами по клавиатуре.

– В базе данных отсутствует информация, – сказал компьютер.

Дэвид растерялся:

– Как так? В общей сети административной линии Веррев языки земли есть, а здесь нет?

Мальчишка посмотрел на клавиатуру и оторопел: ни единой английской буквы. Как же так? Во всех вселенных компьютеры должны работать на единственно правильном и понятном всем языке, ведь разговаривают же все здесь с легким техасским акцентом, и клавиатура в тюремной комнате была нормальной, да и программы знакомыми: от Windows до Winamp...

И тут только Фридрих хлопнул себя по лбу:

– Дэвид, а как ты программировал роботов и авианосец?

– Только био-роботов, да и то одного. Темно там было, нажимал кнопки по старой привычке, – проворчал мальчишка. – Опробовал известные стандартные сочетания клавиш из последней книги Дэна Гукин и Сандры Хардин Гукин.

– Он еще и книги читает! – проворчал себе под нос майор. – Так нажми и здесь чего-нибудь.

Дэвид беспомощно улыбнулся:

– Так я этой тарабарщины не знаю.

– А ты по аналогии, как с био-роботом. Ведь как-то ты раньше работал с этой штукой.

– Да и ты четверку эсминцев грохнул, – не остался в долгу Дэвид. – Сам-то как справлялся?

– Так на клавишах были понятные символы и стрелки.

– Вот и у меня все было ясно, – проворчал парень. – А сейчас компьютер шутить изволит. Наверное.

– Ладно. – Фридрих усмехнулся и отправился к люку ванной комнаты. – Придется идти на поклон к даме. Видит Бог, не хотел я этого.

Дэвид сел в кресло и задумался над клавиатурой. Да, на Веррев все было проще. Английский был в базе данных. Только сейчас до мальчишки стало медленно доходить, как ему неслыханно повезло. Это ведь не Америка! И ничего здесь про янки не знают. Ну, понимают все друг друга с полуслова, но это Дэвиду только казалось, что все как всегда говорили по-английски. На самом деле все оказалось куда запутанней. Видимо, техника высокого уровня, при администрации барона была адаптированная и под землян. А спасательные шлюпки, да и авианосцы-то, скорее всего не обладали данными о Солнечной системе. Странно... Получалась чертовщина какая-то: все друг друга понимали, но Фридрих, похоже, говорил по-немецки, раз просил перевести таблицы, а все эти инопланетяне – черт знает на чем! И выходило: или всюду стоят какие-то жучки переводчики, или космос облучается ультрафиолетовыми волнами, которые меняют сознание и каждому слышится понятная речь, либо здесь замешана жуткая магия, или... Или Дэвид просто сошел с ума, и его держат в одной камере с инопланетянами.

Подобные мысли мальчишке очень не нравились.

Самое страшное было в том, что все это вполне могло оказаться правдой. Что там говорил тот коп? У Патрика обнаружилась эпилепсия. Или что-то вроде того.

Патрик... Как давно это было! Или не было? А может быть, все это сон? Или сон – это земная жизнь?

Действительно ли все это – звездная Империя? А почему не Соединенные Космические Галактики под звездно-полосатым флагом?

Дэвид бегом ринулся в отсек к роботам, остановил первого из них и велел открыть пульт управления. Био-машина совсем по-человечески пожала плечами. Так не должно быть! Био-робот повернулся спиной и отодвинул защитную панель, ту самую, в которой в потемках ковырялся Дэвид, реанимируя первого робота.

О нет! Да, клавиатура была очень похожая на стандартную земную, но не англоязычная. Это была какая-то тарабарщина. Да, оживление того самого первого био-робота проходило посредством научного тыканья кнопок. Темно там было, в проклятом отсеке! Пальцы сами набрали знакомые комбинации. Боги! Дэвид так и не удосужился посмотреть на кнопки во внутренней панели био-робота, которые он тогда нажал. Неужели это все оказалось просто немыслимой удачей? А если бы не получилось и солдаты Шеллеша поймали бы на месте преступления? А если бы робот оказался киллером?

И мысли завертелись, точно волчок.

Что же это? Какие такие полеты в космосе? Удачно вернул к жизни робота, да? Сбежал из-под контроля злобного барона? Устроил заговор? Да полно! Может быть, ничего этого и не было? Может, все происходящее – горячечный бред? И Патрик все эти дни лежит в соседней палате? А что? В Америке самые добрые врачи в мире, вполне могут напичкать наркотой, ну, той самой, чтобы не буйствовал.

Интересно, а кто из них санитар, Лиррил или Фридрих? Или био-роботы? А барон врач?

Дэвид попятился от био-робота:

– Мне нужно побыть одному! Не подходи!

Робот развел руками: мол, как скажешь.

Это не роботы!!! Техника себя так не ведет! Компьютеры не разговаривают! Немецкие майоры не похищают звездолеты! В тринадцать лет нельзя обмануть разведку целой звездной Империи и стать неуязвимым Бэтменом!.. Или можно?

Дэвид забежал в один из рабочих кабинетов. Люк автоматически закрылся.

Мальчишку трясло.

Боги, а как все хорошо начиналось!

Этот Аррах, отдавший странную комнату с супернавороченным компьютером. Этот побег. Дэвиду казалось, что все происходящее – клевая и модная бойскаутская игра. Сон. Но все вдруг разом потеряло привлекательность и обернулось каким-то безумием.

Заторможенное состояние с того самого момента, как во дворе склада Дэвиду послышался голос Бога, не проходило, теперь оно стало нормой жизни. Но вот сейчас, когда Фридрих неожиданно приоткрыл покрывало тайны, и выяснилось, что все здесь живут в мире, которого просто не может быть, Дэвид осознал, что время действительно идет. А сны давно закончились. И Дэвид словно проснулся. Один дома! В чужой галактике!!! Где все обманщики! И главный лжец – Аррах!

Никакие это не секретные исследования в области новых технологий, как говорил Аррах, и не Империя инопланетян. Это сумасшедший дом! Ведь комнаты, тоннели, коридоры – все это лишь замкнутые пространства, а такое положение дел существует уже не первый день! А эти окна от пола до потолка, в которых отражаются то фантастические города, то созвездия – все это просто какой-то чудовищный обман! Да, Дэвид знал, что в сумасшедших домах стекла пуленепробиваемы, как и во всех комнатах, в которых парню пришлось побывать в последние дни. И кто может поручиться, что за такими окнами именно то, что видится? Очень не к месту вспомнился фильм «Обитель зла». Там в фильме тоже была супернавороченная научная станция, целый подземный город, а за окнами – вид фальшивого Нью-Йорка. Дэвид вдруг осознал, что так ни разу и не выходил за пределы всех этих лабиринтов. Ни разу! В авианосец попал через коридоры. Во флайер Шеллеша так же. И всегда перемещался сквозь какие-то тоннели, трубы, комнаты. А может быть, за стенами этого единого огромного здания, стимулирующего ощущения космических полетов и битв, ничего и не существует, а Земля давно расплавилась в ядерных катаклизмах? Почему ни разу в окнах нельзя было увидеть нормальную траву или поле? Почему?

А вдруг всего этого нет? И происходящее – лишь безумие воспаленного мозга. Патрик же в психушке!

Мальчишка метнулся в угол, но упал во мгновенно распаковавшуюся спальную капсулу.

Если все это происходит на Земле, то так быть не может! Или японцы уже изобрели и такие вот чудные кровати для душевнобольных?

А если все это действительно творится в космосе?

Дэвид впервые за все эти дни отпустил свой страх наружу.

Сжатая пружина эмоций развернулась и захлестнула мальчишку. Дэвид расплакался.

Если бы не эта дурацкая клавиатура, не возникло бы и тени сомнений, что все происходящее – лишь чудовищный сон сознания.

Что же делать теперь?

Фон Шлиссенбург тем временем робко потоптался у ванного отсека и нажал на кнопку переговорного устройства без видеоряда, типа домофона.

– Да? – Лиррил услышала звонок вызова. – Что случилось?

– Мне бы очень не хотелось вас тревожить, Марго... Лиррил... Но мне требуется помощь.

– Ладно. Иду. – Раздался шелест ткани и через минуту в отъехавшем люке появилась баронесса.

Лиррил была в черном обтягивающем платье с глубоким декольте. На шее сверкало драгоценное колье. Фридрих нервно сглотнул. Где баронесса взяла это платье? Или в ванных комнатах всегда предлагается одежда, которую только пожелаешь? Или из любого рубища посредством разложения на атомы и новой генной сборки можно получить все что угодно?

– Компьютер говорит о всплеске энергий, чего быть не может, но таблицы управления сканером на немецкий язык не переводит, – говорил фон Шлиссенбург, а сам не мог оторвать взгляда от Лиррил.

Нет, определенно, эта женщина колдунья! Что ж они тут, совсем не носят нижнего белья? Или баронесса специально надела такое прозрачное платье? Или все это – мороки? Майор нервно сглотнул. Ох уж эти инопланетянки! Если такая вот штучка в свое время являлась к Гитлеру, то понятно, почему он так свято верил в свою победу.

– Пошли посмотрим, – сказала Лиррил и отправилась к мерцающему монитору.

Фридрих поплелся за баронессой, точно восторженная болонка за хозяйкой. Разве только не поскуливал от счастья. Фон Шлиссенбург смотрел на открытую спину баронессы, но взгляд непроизвольно скользил ниже. И желание вновь накатывало розовой пеленой тумана. Никогда с Фридрихом такого не было! Никогда в жизни! Работа, жена, случайные связи – все это было в порядке вещей. Это был нормальный, размеренный темп жизни. А тут... Майор вдруг поймал себя на кощунственной мысли, что ради таких вот инопланетянок и создаются Империи и Рейхи. Или все же ради идеи власти?

Фридрих тряхнул головой и молча встал за спиной у Лиррил.

Баронесса, не оборачиваясь, спросила:

– Что ты хочешь изменить?

– Можно ли включить полное сканирование всего окружающего на предмет обнаружения органической или механической форм жизни?

– Да, это реально. – Лиррил даже не удивилась. – Ты считаешь, что волнами энергии кто-то управляет?

– Да. – Фридрих положил баронессе руку на плечо.

Лиррил не скинула горячие пальца майора, а лишь склонилась над клавиатурой.

Словно электрические разряды пробежали по телу несчастного немецкого офицера. И что-то взорвалось в голове. Мир фантастических переживаний утратил свою актуальность. Есть кто на планете живой, нет, – не все ли равно? Руки майора скользнули по мягкой ткани.

Лиррил ввела параметры полного сканирования и напряглась. Женщине странно было ощущать на теле прикосновения, поглаживания чужих рук. Шеллеш так никогда не делал. А это было приятно.

Баронесса выгнула спину и потянулась в приятной истоме. Фон Шлиссенбург больше не мог сдерживаться. Плевать на безумие этого мира! Здесь правит Марго – и этого вполне достаточно для обычного человеческого счастья.

Фридрих крутанул кресло с Лиррил к себе, подхватил женщину на руки и поцеловал жарко и страстно.

Лиррил уже не удивлялась. Она ответила робким и неумелым поцелуем.

Дэвид сидел в спальной капсуле, подтянув руками ноги, и, положив подбородок на колени, думал. Что нужно сделать, чтобы выйти из сумасшедшего дома? Сначала необходимо узнать кого-то из близких родственников. Кто-то из окружающих может оказаться мамой. Требуется также хорошо себя вести: не чинить роботов, не летать тайно в мусорных отсеках авианосцев, не помогать фон Шлиссенбургу уничтожать эсминцы. И все в этом роде. Тогда, наверное, можно будет снова встретиться с Аррахом. Ведь Аррах – это и есть главный врач больницы и только от него зависит, выпустят ли Дэвида из этих стен или нет!

Или все-таки это чушь? И бог на самом деле существует, и инопланетяне воруют детей, потому что сами давно разучились рожать?

Мысли кружились в безумном танце. Слезы отчаяния уже давно высохли.

– Опасность! – сказал компьютер в кабинете Дэвида.

– Я тебе не верю! – крикнул мальчишка.

– Внимание! – Механический голос не обращал внимания на протест Дэвида. – Обнаружен вирус! I-Warm.Klez.h. Зарегистрирован в Q:\ЗАПИСЬ\CLASS.BAK.EXE. Сбой при лечении. Создалась опасная ситуация! Необходимо перезапустить БИО-ВИЧ-сканер, проверить все папки, данные и вылечить зараженные объекты.

«Что за хрень? – в раздражении подумал Дэвид. – Может быть, у них тут и SirCam разгуливает, и Nimda?»

Этого просто не может быть! Это полное безумие! Как может компьютер инопланетян заболеть земным вирусом? Или все вирусы были сгенерированы инопланетянами и отправлены на Землю по электронной почте? А еще, откуда в сумасшедшем доме компьютеры? Хотя в тюрьмах интернет же есть...

– А что, Фридрих сам уже и на кнопочки давить разучился? – Надо же показать санитарам, что не одни они такие умные на свете.

– Он занимается размножением с Лиррил.

– Чего? – Вот тут Дэвид буквально подпрыгнул от возмущения. – Главный истребитель эсминцев, губернатор планеты, да еще к тому же природный немец спокойно трахается, в то время как...

А что в тот время как?

Да вот компьютер заболел. И... и вообще! «Ну и хрен с ними со всеми! Сумасшедший дом, так сумасшедший дом. Все живут в кайф и просто берут от жизни все. Чего это я раскис?»

– Ты, умник. – Дэвид почувствовал, как вернулось к нему и самоуважение и гордость. – Я не педик, чтобы врываться на пульт управления, пока кто-то там занимается сексом!

– Естественно, – равнодушно отозвался компьютер. – Твое появление прервет процесс размножения. Ты должен все сделать здесь, на месте.

И из стены выехал монитор.

– А английскую клавиатуру? – Дэвид уже измывался. – Подать сюда все самое лучшее!

– Шлюпка снабжена стандартным набором, – извиняющимся тоном сказал компьютер.

Вот так бы и давно! А то ишь ты, выделаются тут всякие!

Дэвид просто зажмурил глаза, а пальцы сами принялись гулять по клавишам. Все оказалось просто. Когда мальчишка не видел незнакомых символов, он безошибочно вводил нужные данные. В конце концов реанимация робота тоже проводилась почти вслепую. Четыре года у монитора – это что-то.

Где-то закряхтел процессор.

Ах, как было здорово в той комнате, куда Дэвида проводил Аррах. И клавиатура там была нормальная, и программы. И зачем только сбежал?

А зачем пошел с Патриком грабить склад? Ведь ставил под удар будущее.

Действительно, зачем мы все время совершаем глупые поступки, а потом раскаиваемся, бьем кулаком в грудь, головою в стену... Зачем?!

Было еще около пяти утра по земному времени, когда Раддар взревел, точно раненый тур:

– Вставай, Аррах!

Ученый оторвал голову от спальной капсулы и пробормотал:

– Что, вторжение началось?

– Хуже! – кричал компьютер. – Все намного страшнее!

– Не пугай, – сонно проворчал Аррах. – Не на того напал.

И ученый просто перевернулся на другой бок.

– Ну, Аррах, ну погоди! – пригрозил Раддар.

Через мгновение капсула дематериализовалась, и Аррах хлопнулся в открытый бассейн.

Несколько мгновений хорошего шока слегка взбодрили ученого.

– Ах ты, урод! – закричал Аррах. – На запчасти разберу! Продам!

Раддар лишь глумливо усмехался: какое там! Если кое-кто рискует собственной жизнью, чтобы спасти базу данных, – нет, такой гражданин не в состоянии продать свое лучше творение! Он же, Аррах, полукровка. Он не только мыслит, но и чувствует. Именно поэтому люди и притягивают его, точно магнит. И Чужие тоже.

– Вытащи меня! – взмолился ученый, хватая воздух ртом и яростно колотя руками по воде.

– Ни за что!

Аррах просыпался. Быстро и верно. И ярость клокотала в его груди:

– Ну, я до тебя доберусь!

– Не пугай! – передразнил компьютер. – Не на того напал.

– Ах ты! – взревел Аррах и не нашел слов для своего негодования.

Быстрыми гребками почти профессионального пловца, ученый достиг каменной лестницы и, придерживаясь за сверкающие перила, взлетел на берег:

– Раддар, засранец! Туалетную комнату и сушильные щетки!

– Кхе, – засмеялся компьютер, – смею заметить, что это только граждане не оставили дурацкую привычку выделять из организма переработанные шлаки и отходы. А еще люди, Чужие. Но я не могу быть засранцем. В принципе, по определению.

– Не умничай, Раддар! – взмолился Аррах. – Я не могу больше терпеть!

– Так сладко спал, и вдруг терпеть не может... – глубокомысленно изрек Раддар. – Услышали бы это в департаменте Внешней Разведки: Аррах чувствует!

– Раддар! – угрожающе зашипел ученый.

Мгновенно возникло огромное полотенце, взревел фен для тела и появился замысловатый писсуар...

Через пару минут спокойный Аррах в сухой одежде уже сидел перед монитором и язвительно барабанил пальцами по краю стола:

– Ну, и чем ты нас порадуешь?

– Инфекция активизации энергоносителей граждан ширится.

– Ну и что? – гневно закричал Аррах. – Некоторым придуркам вполне не помешало бы почувствовать стыд!

– Хорошо, – миролюбиво согласился Раддар. – Теперь о главном. Фон Шлиссенбург пленил Ивана Соколова и Аллану. Барон Шеллеш отбыл на Морддром. Вместе с бароном в отсеке для мусора улетел и Дэвид.

– Как Дэвид? – не понял Аррах. – Он же целыми днями баловался с игрушками!

– Ничего подобного. Трансляция и в самом деле не прерывалась, и согласно записи Дэвид до сих пор спит у себя в комнате. Но настоящий Дэвид прямо сейчас находится на Морддроме в окружении био-роботов.

– Так, погоди! – Аррах затряс головой, точно пытался прогнать остатки заблудившихся сновидений. – Каких еще био-роботов?

– Согласно первичному сканированию данных один из них, а именно Рэй-897/8, списан месяц назад и хранился в отсеке GQ-9. Это, кстати, недалеко от комнаты самого Дэвида. Вот только как мальчишка смог реанимировать программу, я не понял.

– Замечательно! – вдруг рассмеялся Аррах. – Ай да земляне! То подарок нам от бога преподнесут, то баронессе запустят процесс ускоренной рестимуляции атрофированной части энергетического потенциала. Как они всех нас ловко провели! Нет, это надо же! В отсеке GQ-9 хоть освещение-то работает?

– Нет.

– Это просто потрясающе! Дэвид не мог реанимировать робота в темноте! Он должен был столкнуться с кодом-паролем, с неизвестной ему системой символов! После компьютера земной системы и уровня, наша техника должна была шокировать парня. Он же не хакер! Я же ему земные условия создал!

– Коды стирают из памяти списанной техники. Но у людей бывает и простое везение. Это проистекает из наличия тех самых душ, процесс реанимации которой запущен у Лиррил. Просто человек выделяет особую энергетическую волну, которая расшифровывает, кодирует действительность так, чтобы человек извлекал из нее максимум выгоды, прилагая минимум усилий.

– Так не бывает.

– У граждан и полукровок – да, – сухо обрезал Раддар. – А у людей это возможно. Это работа души.

– Ладно, – проворочал Аррах. – Уговорил. Пусть этому мальчишке просто всегда и во всем везет. И он обзавелся био-роботом. Откуда взялись пятеро остальных?

– Их реанимировал Рэй-897/8 уже на борту крейсера. Кстати, в мусорном отсеке. Они лежали там давненько. Пилоты ждали заполнения отсека, чтобы сбросить отходы в космос. Все очень просто.

– Час от часу не легче. – Аррах откинулся на спинку кресла. – Что дальше? А транслировать всю эту прелесть в лицах будем или нет?

– Не могу, – вздохнул Раддар. – Доступ перекрыт. Я просто считываю информацию из базы данных Пиррия. Хотя, погоди...

И монитор засветился.

В просторной комнате находились фон Шлиссенбург, барон Шеллеш с супругою, вице-канцлер, министр Обороны, дипломатический посол в Сенате. А еще стояли шесть синеликих бойцов с низкорослым капитаном. Охрана держала в руках бластеры и сохраняла полное спокойствие.

Фридрих нервно нажал на кнопку и сказал:

– Открыть базу данных. Папка «Задержанные». Транспортировать в Зал Совета ожидающих номер 345 и номер 346.

Компьютер не желал подчиняться. Повисла гнетущая тишина.

– Веддев, в чем дело? – Фон Шлиссенбург заметно нервничал.

– В доминационном списке ожидающий номер 345 – это клон второго поколения био-робота Фот-Пент-А-41, работавший в организации «Шпионопись-УкВ», что находится в здании посольства Чужих. Ожидающая номер 346 – био-робот УТИЛ-Пол-09, мусоросборщик класса U-7.

– Все верно, – сказал фон Шлиссенбург.

– Таких заключенных больше не существует. Они распылились.

– То есть как? – это уже не выдержал Шеллеш и рванулся к монитору. – Этого не может быть! Губернатор! Вы их отпустили? Арестовать фон Шлиссенбурга!

Синеликие солдаты, однако, даже не пошевелились.

– Я кому сказал?! – Шеллеш почувствовал что-то неладное и попятился.

Вице-канцлер вскочил на ноги.

Министр Обороны выхвалил карманный парализатор класса А-53, но применить его не успел. Луч бластера одного из охранников уперся министру в грудь. Бравый вояка рухнул.

Снова воцарилась гнетущая тишина.

– Ну? – Фридрих усмехнулся. – Что, господин барон, как самочувствие?

– Превосходно, – прошипел ритуальную фразу Шеллеш, пятясь назад. – Тебе это так не сойдет!

– Я и не сомневался, – прошипел фон Шлиссенбург. – Убейте их!!!

– Нет! – закричал вице-канцлер и первым рухнул на пол.

Через мгновение в комнате остались лишь охранники, губернатор, барон и баронесса.

– Я же приказал убить всех! – тоном капризного ребенка напомнил фон Шлиссенбург.

– Заткнись, вонючая задница! – это сказал низкорослый капитан стражи.

– Что все это значит? – дрожащим голосом поинтересовался Шеллеш.

– А то и значит, что ты урод, – в тон барону ответил капитан стражи и... снял синюю маску.

– Дэвид? – спросил Шеллеш и сел. – Это ты?

– Нет, жирная свинья, это чипсы.

– Значит, так. – Мальчишка поиграл бластером и пальнул в монитор. Компьютер взорвался и задымил. – Сейчас ты, сучье отродье, отвезешь меня к Арраху и переправишь домой. Или я намотаю тебе на шею твои гнилые кишки!

Лиррил вдруг порывисто поднялась с места.

– Не стрелять! – поднял руку мальчишка.

Био-роботы, а это, без сомнения, были именно они, подчинились, но бластеры не опустили.

Лиррил презрительно посмотрела на своего супруга и вдруг спросила:

– Ну, доигрался? Тебя предупреждали, что нельзя проводить опыты с людьми.

– Сгною! Всех!!! – закричал Шеллеш.

– Дурак, – сказала Лиррил. – А ведь Пиррий говорил: земляне несут инфекцию. Полукровки не опасны. Но люди – они же все заражены.

Баронесса прошла через комнату, подошла к фон Шлиссенбургу и поцеловала его в губы:

– Я действительно Маргарита.

А Шеллеш закричал:

– Остановитесь, идиоты!

Барон кинулся на Лиррил, выхватывая из потайного кармана парализатор. Но выстрелить Шеллеш не успел. Один из охранников опередил барона.

Луч бластера скрестился с широкой волной парализатора. Раздался оглушающий врыв. Волной разметало всех по комнате. И в этой вспышке тело барона исчезло.

Запись прервалась. Аррах несколько мгновений тупо смотрел перед собой:

– Этого просто не может быть! Чтобы какой-то мальчишка вот так запросто раздавил мятеж... Кстати, где сам Шеллеш?

– Не знаю, – вздохнул Раддар. – Цирриц – компьютер Пиррия – просто отключил диски от питания. Федеральные каналы не содержат искомой информации. В Империи еще не знают, что кто-то покушался на жизнь барона Веррев.

– Похоже, мы все-таки крепко влипли. – Аррах саданул кулаком по клавиатуре. – Что ж ты меня раньше не разбудил?

– Запись событий разнится со временем произошедшего минут на десять. Я думаю, что Пиррий должен был успеть ввести программу самоликвидации распаковывающегося файла нейтрализации блокады планеты Земля на предмет альфа, бета и гамма-излучений, облученных пси-энергией землян. Попросту, он перекрывает путь через игру «Summer House» целостным людям. Земляне, как известно, теряя душу, чаще всего умирают.

– А следующий логичный шаг: захватить власть на планете или переметнуться под руку Зуппуза, – задумчиво пожевал губами Аррах. – Похоже, нам здесь больше не рады. Стартуем!

– Невозможно! – Раддар вздохнул.

– Что, барон выставил защитные поля на время своего отсутствия?

– Да, а кроме того, оставил два изумительных приказа. Первый из них номер 389. «В случае попытки господина Пиррия объявить себя главнокомандующим Веррев, арестовать советника Пиррия и отправить в следственный Зал Ожидания Приговора, лишив всех средств связи и компьютерного доступа». Второй номер 390. «В случае попытки господина Арраха покинуть планету во время отсутствия барона Шеллеша в столице, открыть огонь на поражение». Каково?

– Что же теперь делать, Раддар? – Аррах нервно засмеялся. – Как думаешь, у Пиррия хватит интеллекта не соваться за помощью к Зуппузу?

– Безусловно. Но Пиррий еще не знает о секретных приказах.

– Значит, главные злодеи обязательно встретятся.

– Непременно. И у нас практически нет времени.

– Раддар. – Аррах выскочил из-за монитора и нервно прошелся по комнате. – Может, лучше сдаться и дождаться помощи?

– Какой? – хрипло засмеялся Раддар. – Цирриц уже мертв.

– Какой Цирриц? – рассеянно переспросил Аррах.

– Личный компьютер Пиррия. Он залез в архив «А-Сверхсекретно» и поплатился за это, хакер недоученный.

– В конце концов, люди же прошли! – крикнул Аррах. – Запускай программу.

– Охрана бежит по коридору, возможно, к нам, – проворчал Раддар. – Чем мы попотчуем слуг Зуппуза или Пиррия, смотря кто там сейчас захватил власть?

– Раддар, я тебя умоляю, быстрее! И шарахни по этим уродам чем-нибудь сам! Неужели тебя элементарному учить?

Аррах прыгнул в кресло, которое мгновенно закрылось наглухо, как летательная капсула для транспортации в космосе.

Раддар загудел, точно рой потревоженных пчел.

Откуда-то донесся грохот взрыва и крики.

Рабочая квартира Арраха не тронулась с места. Она вдруг подернулась мутной дымкой и просто исчезла, растворилась.

Перепуганный легионер-охранник, увидев на мониторе, как тает в воздухе квартира Арраха, не стартуя из положенного отсека, просто нажал на кнопку и боевая ракета локального назначения метнулась к зданию административного корпуса.

И взрыв сотряс городскую площадь.

Пламя взметнулось над администрацией.

Генерал Зуппуз, не ожидавший военный действий в Уойте, однако, немедленно катапультировался со своим кабинетом. Сотни квартир и офисов разлетелись из здания роем потревоженных пчел. Системы защиты и оповещения сработали идеально. Многоэтажный каркас немного помедлил и рухнул, подминая под себя и парк, и дома частного сектора.

Зуппуз мгновенно вышел на общий информационный воинский канал и зарычал на своих подчиненных через десятки голограмм:

– Поймать диверсантов, уничтожить!!!

И в тот же миг три миноносца атаковали место нападения, сровняли с мостовой тайный блиндаж, из которого была пущена ракета. Это была уже полновесная военная операция. Такое от правительственного лицензионного канала слежения уже не скрыть.

– Немедленно соединить меня с каналом «А-секретно»! – кричал генерал компьютеру, но монитор лишь беспомощно мигал: нет кода доступа.

В столице планеты Веррев взревела сигнализация и пожарные дежурные флайеры взметнулись вверх.

Падение одного из самых больших зданий планеты, администрации, вызвало у горожан шок. Граждане бежали в панике и кричали, что началось вторжение Чужих, что Империя бросила на произвол судьбы маленькую приграничную планету.

Но регулярные войска уже висели в небе, и сотни динамиков кричали что-то вроде того, что «в Багдаде все спокойно».

Зуппуза трясло. Генерал понимал, что, если в течение нескольких минут ему не удастся выйти на правительственный канал связи, если не списать взрывы на самого барона Шеллеша или террористов из Федерации, или на боевиков Чужих, то его собственная генеральская голова вряд ли удержится на плечах.

– Пиррия ко мне! – надрываясь, кричал Зуппуз.

Немедленно одна из спасшихся летающих квартир спланировала к комнате Зуппуза и состыковалась.

Трое растерянных солдат внесли Пиррия в кабинет на руках.

– Что с ним?! – с пеной у рта орал Зуппуз.

– Откинуло на стену взрывной волной. Компьютер оказался стареньким. Он в момент нападения отключал диски и не успел вовремя обнаружить опасность, – отрапортовал капитан с огромным синяком на скуле. – Нам вообще повезло, что здание рухнуло не сразу и мы успели катапультироваться.

– Он мне нужен живым! – кричал генерал. – Приведите его в нормальное состояние!

– Но нужно найти врача, – попытался возразить капитан.

– Идиоты! – Зуппуз плюхнулся в кресло и закрыл глаза. Вспышка гнева гасла, и способность мыслить логически возвращалась.

«Что это со мной? – с удивлением отметил генерал. – Разве есть смысл в крике? Я ведь просто теряю время вместо того, чтобы отдавать нормальные приказы. Странно».

– Подключите мозг Пиррия к диску «G-2». Немедленно. Напрямую!

Лица солдат вытянулись, но возразить никто не посмел.

Нельзя подсоединять мозг граждан даже к диску «G-8» – об этом знает каждый школьник. Мозжечок просто не выдержит нагрузки и разрушится. Три минуты такого контакта – и уровень интеллекта падает сразу на сто шестьдесят процентов! Это равносильно убийству!

Но приказы не обсуждаются. Особенно в пылающем городе. Тем более если этот приказ отдал генерал Зуппуз.

Воины кинулись распутывать запасные провода, трясущимися руками распечатывая биомагнитные штекеры. Два датчика на виски, два на лоб, один за затылок, два за ухо, один к основанию шеи, один на уровень солнечного сплетения. Главное ничего не перепутать.

Зуппуз следил за лихорадочной работой солдат:

– Быстрее! Если эти мозги не заработают, нас всех посадят на энергетический стул как мятежников.

Солдаты вздрогнули. Им очень хотелось жить. Они были еще так молоды.

Через пару мгновений Зуппуз сам запустил программу реанимации и сканирования.

Тело Пиррия основательно встряхнуло. Солдаты отвели глаза в сторону.

Пиррий захрипел.

– Код информационного имперского канала уровня «А-секретно!» – Генерал смотрел не на Пиррия, а в мельтешение графиков на мониторе.

Пиррия трясло, било, точно в спазмах.

– Код доступа к каналу Шеллеша! Немедленно!

Пиррий закричал. Белая пена пошла изо рта. Запахло горелым мясом.

– Код!!!

На мониторе всплыли цифры.

– Соединяй! – приказал генерал уже компьютеру. – И отруби диск «G-2».

Лицо Пиррия стало пепельно-серым, советник барона так и не пришел в сознание. Компьютер выполнил приказы. Советник затих.

Одна за другой вспыхнули четыре лампочки доступа к информационному имперскому каналу уровня «А-секретно». Генерал встал в осветившийся на полу круг. Зуппузу никогда не приходилось общаться на столь высоком уровне. Но страха не было. Был лишь гольный расчет и добродушная улыбка старшего брата, заставшего младшего карапуза в чулане с банкой варенья.

– Господин Шеллеш? А теперь введите ваш персональный код, – это произнес доброжелательный энергетический призрак, возникший в комнате.

Солдаты не знали, что охрана ничего не видит, кроме связывающегося лица, а потому вздрогнули. Капитан постарался прикрыть бесчувственного Пиррия спиной, а остальные уже тащили советника прочь, в открывшийся люк.

Зуппуз не растерялся:

– В баронете Веррев раскрыт заговор против господина Шеллеша. В городе Дроорд на планете Морддром, где барон находился по делам государственной важности, на Шеллеша было совершено покушение, в результате которого погибли вице-канцлер, министр Обороны, дипломатический посол в Сенате. Предположительно заговором руководил советник барона господин Пиррий.

Мерцающий стражник поклонился:

– Назовитесь.

– Генерал обороны Веррев Зуппуз.

– Ждите. – И фантом исчез.

Через мгновение круг света расширился до пределов комнаты. Зуппузу показалось, что его просто перенесли в огромное помещение, залитое светом. А потом исчез потолок. Растаяли стены. Мир оказался немного непривычным. Надежные перегородки летающих квартир, служебных тоннелей исчезли.

Зато появилась скала. Сверху светили сразу три разноцветных солнца. И тучи бежали по небу. И даже ветер не был похож на имитацию кондиционеров. Зуппузу стало крайне неуютно. Он вдруг ощутил себя черепахой, с которой сняли панцирь. Нет, так жить нельзя! В мире, где властвует холодный, почти неуправляемый поток воздуха, и свет не зависит от электростанций... Безумный, алогичный мир! И это прячут от посторонних глаз высшие чиновники? Кто же из граждан согласится жить в таких условиях? Бред! И к этому стремился Шеллеш?!

– Присаживайтесь. – На горном плато возник журнальный столик, два кресла. А говорил некто в белом балахоне, лишь отстраненно похожем на добротную военную форму.

Зуппуз послушно сел. Глаза генерала начали привыкать к слепящему свету солнц. Зуппуз узнал чиновника. Это было очень влиятельное лицо Империи: министр Внутренней Разведки.

– Почему вы вышли на секретную информационную волну? – Министр казался доброжелательным и спокойным.

Генерал пожал плечами:

– Нестандартная ситуация. Император должен знать о случившемся.

– Император и так все знает. – Чиновник протянул руку к бокалу с шипящим напитком.

Генерал не смел пошевелиться: «Что им известно, что? Или это просто блеф?»

– Хорошо. Рассказывайте все по порядку. Авианосцы уже взяли курс на Веррев, но приказа об уничтожении городов они не получили. Кстати, что за бойню учинил личный авианосец Шеллеша с четырьмя эсминцами военизированной личной охраны непосредственно вблизи границы с Чужими? Я хочу услышать вашу версию.

Зуппуз нервно сглотнул. Надо было связываться по общему правительственному каналу! Не было бы этой виртуальной аудиенции. Сообщил о заговоре и умыл руки. А так пришлось ежиться под пристальным и холодным взглядом имперского сыщика.

– Я не обладаю полнотой информации, – попытался увильнуть от прямых обвинений генерал, понимая, что каждое слово, как и молчание, может обернуться против него же.

– Естественно, генерал.

Похоже, человек в белом хитоне не оставлял никаких лазеек.

– Мы схватили Пиррия, но он умудрился сбежать и связаться через компьютер с какими-то секретными файлами. Насколько я знаю, личный компьютер советника пришел в негодность, да и сам Пиррий на пороге смерти.

– Верно, – мотнул головою имперский чиновник. – Цирриц, компьютерная система Пиррия, и в самом деле скачивала секретную информацию. Что еще?

– Данные о стычке эсминцев с авианосцем ко мне не поступали.

– Возможно.

Зуппуз начал сильно жалеть, что сам вышел на связь:

– Террористы на Веррев взорвали здание администрации. Есть подозрения, что журналистка Аллана попала в плен на Морддроме и барон Шеллеш летел на встречу именно с ней.

Гражданин в белом хитоне нахмурился:

– Это уже интересно, мистер Зуппуз. Я подумаю о вашем карьерном росте.

Сейчас решались судьбы планет. Генерал чутьем кадрового военного понял, что фортуна улыбнулась ему. Через несколько часов авианосцы опустятся на всех планетах баронета. Армию не удастся скрывать и далее. Пока Шеллеш найдется, заговор против Империи будет раскрыт. Нужно было решаться. Дело шло не о предательстве интересов Шеллеша, а о выгодной сделке. Гарантию на жизнь Зуппуз уже получил. Теперь хотелось сохранить и власть.

– Вы все сказали, мистер Зуппуз? – Главный сыщик Империи отпил и отставил бокал на столик, давая понять, что аудиенция закончена.

– Нет! – закричал Зуппуз. – Я официально заявляю, что барон Шеллеш проводил секретные испытания по перемещению граждан в пространстве.

Человек в хитоне, собиравшийся было встать, вдруг откинулся на спинку стула. Яростный ветер взметнул длинные русые волосы и на мгновение скрыл лицо сыщика от глаз барона.

Зуппуз униженно рухнул на колени и принялся захлебываться словами:

– Я не виноват, я просто выполнял приказ. Исследованиями руководил Аррах под наблюдением Пиррия и самого барона. Мне известно, что первые опыты по перемещению низшей формы жизни, кажется, людей с Земли, прошли успешно. Шеллеш планировал переброску специальных подразделений в сентябре, когда члены Парламента и Сената будут на каникулах, а основные имперские дивизионы на военно-галактических учениях под Сирионом.

Главный сыщик Империи тонко улыбнулся:

– И это все?

Зуппуз неожиданно понял, что о заговоре Шеллеша было известно уже давно. Но откуда? Кто предал Веррев? Министр Обороны? Вице-канцлер? Лиррил? Или, может быть, сам Аррах?

Что же министр Имперской Внутренней Разведки так спокоен? Что он знает?

«Пиррий! – вдруг обожгла мозг генерала страшная догадка. – Этот мерзавец работал на два фронта! Правильно, почему это сверхсекретный канал откликнулся на код, известный советнику барона, уж не оттого ли, что там, в столице, ждали известий. Похоже, Империя давно была готова к удару Шеллеша. Это просто счастье, что на самого барона было совершено покушение, а у охраны сдали нервы и корпус административного здания взорван. Простит ли император Зуппузу гибель своего агента? А может быть, Пиррий еще жив?» В любом случае, Зуппуз проявил добрую волю, и успел захватить баронское кресло раньше, чем карательные батальоны высадились на планеты мятежников.

– В данный момент в моих руках сосредоточена вся полнота власти. – Зуппуз цеплялся за последнюю соломинку. – Я признаю власть императора безоговорочно и клянусь выдать всех: и Шеллеша, и Арраха, и... – генерал выдавил это через силу, – и Пиррия. Всех, на кого укажет господин министр!

Главный сыщик Империи поиграл светом рубина, оправленного в золотой перстень, вздохнул и сказал:

– Наведите порядок, господин наместник барона Зуппуз. Заговорщики мне нужны живыми. – Министр снова ехидно усмехнулся. – Даже если они окажутся слегка покалеченными, я хочу поговорить с ними. Вы меня понимаете?

– Разумеется. – Зуппуз шагнул в сторону, все еще склоняясь в поклоне.

Это была победа. Зуппуз не только сумел сохранить свое положение, но и практически подвинул Шеллеша. Это было неслыханной удачей. Нужно было закрепить эту победу. И свежеиспеченный наместник очутился в рабочем кабинете на Верреве:

– Капитан!

В дверях показался офицер с перепуганным лицом:

– Господин генерал, только что поступила запись гибели четырех патрульных эсминцев, которые атаковали авианосец барона Шеллеша. Прикажете преследовать?

– Да! – Генерал понял, что каждое его слово именно в эти мгновения может обернуться еще большим карьерным взлетом или полным падением. – Не выпускать авианосец к границе с Чужими, держать его в пределах баронета. Но в бой не вступать до тех пор, пока авианосец не начнет прорываться через границу. Все граждане, укрывающиеся на этом корабле, нужны министру Внутренней Разведки Империи живыми. Пиррия – в лазарет. Он должен жить. Это приказ. И еще, Шеллеш низложен имперским указом, и нужен для трибунала в здравой памяти.

Капитан вытянулся:

– Так точно.

– Как зовут?

– Эрммрэ.

– Майору безопасности Веррев не пристало пользоваться таким неблагозвучным именем. Поменяй!

– Да. – И солдат исчез из комнаты, точно его ветром сдунуло.

Рабочую квартиру Арраха тряхнуло. Крылатая ракета, пущенная секундою позже, просто бы разорвала корпусные балки пускового отсека. Но и так повреждения оказались серьезными. Да, не повезло. Герметичную обшивку пробило. Пространственный портал покорежило. Перебросить квартиру через границу баронета стало невозможным. Но программа телепортации была уже запущена.

Комната, как и предполагалось, разлетелась на нейтрино, чтобы трансформироваться на планете графства Доббод. Но из-за пробоины расчетный отсек дал сбой. Диск «G-9» полностью потерял информацию о цифровом приводе перемещения. Квартира Арраха просто должна была исчезнуть в космосе. Однако Раддар успел внести коррективы. Частичная дефрагментация и активизация энергетического внутреннего канала позволила Раддару заткнуть дыру, просканировать местность и телепортировать капсулу, материализуя ее на ближайшей планете, на той, до которой хватило временного диапазона синхронизации аналога атмосферы. Раддар не смог дотянуть ни до границы с Чужими, ни до постов Доббода. Отключая внутреннее питание, компьютер уже знал, что рабочая квартира просто плавится, возникая из ниоткуда на одной из самых заброшенных и отсталых планет баронета Веррев...

Аррах пришел в себя на груде обгорелой аппаратуры. Рабочая квартира стала непригодной для полетов даже в атмосфере. Потолок оплавился. Центральный люк заклинило, благо, работали запасные выходы. Канализационный отсек сложился неверно: душ, ванная комната, а также моечная и стиральные каналы перестали функционировать. Монитор мерцал, точно парализованный. Сигнальные лампы безопасности мигали, словно новогодние огни на елке. Благо сирены молчали.

Но несмотря на разрушения Раддар был бодр и даже чуточку весел:

– Эх, прокатились с ветерком!

Ученый потер распухающий синяк на скуле и проворчал:

– Какой же гражданин не любит быстрой езды, да, Раддар?

– Русский, Аррах, русский это любит, а не гражданин.

– Ну да. – Аррах встал с кресла и прошелся по квартире. – Иван Соколов, чтоб ему пусто было!

– Не расстраивайся. – Компьютер попытался выдвинуть стойку с аркафе из стены. Стакан застрял. – Посмотри на это с философской точки зрения. Иван, как феномен, пришелся очень даже кстати.

Аррах смотрел на потуги своего электронного друга и лишь покачал головою.

– Главное, – Раддар вещал тоном учителя нравственности в инкубаторе для юношества, – это то, что база данных цела.

– Оно конечно, – нервно хихикнул ученый. – После всех последних потрясений я с твоей базой – просто мечта для шпиона.

– Или журналистки, – ехидно заметил компьютер.

– Хватит трепаться, Раддар! Нас ждут великие дела!

– Ничего. – Компьютер хрипло засмеялся, видимо, были повреждены некоторые частотные динамики. – Подождут еще немного.

Аррах подошел к застрявшему в стене стакану с дымящимся аркафе и многозначительно поднял вверх брови:

– Забавно. А питаться я теперь буду как гуманоид: что поймал, то и сожрал.

– Это мы еще посмотрим, – сварливо заметил Раддар. – А тем, кто собирается ныть и скулить, нечего делать рядом со мной!

Аррах улыбнулся:

– Где мы?

– Спроси что-нибудь полегче. – И компьютер включил легкую, медитативную музыку. – Например, о векторной природе аннулированных элементов...

Но ученый перебил разглагольствования Раддара:

– Мы пересекли границу баронета?

– Нет. Или тебе больше нравится находиться в состоянии клинической смерти? Вообще датчики не работают. От общих каналов связи мы отключены. Отдыхай, Аррах, ты слишком много работал в последнее время.

– Ты на что это намекаешь?

– Я обычно говорю прямо: Аррах, дело дрянь. Пора нам с тобой уносить ноги.

Ученый тоскливо оглядел оплавленную комнату, вытащил из стены застрявший стакан с дымящимся напитком и отхлебнул:

– Ты на что-нибудь еще годен?

– А то! – И Раддар заговорщически хихикнул. – Я еще очень даже ничего.

– Ладно. – Аррах снова глотнул аркафе, мстительно плюнул на не складывающееся рабочее кресло и отправился к открытому запасному люку. – Начинай программу архивирования и самозапаковки.

– А как меня будут транспортировать?

– С почетом, пиная ногами, – язвительно сообщил ученый.

– Не устраивает. Я предпочитаю, чтобы меня носили на руках и любили как родного ребенка.

– Граждане Империи никого не любят, – привычно проворчал Аррах.

– Так то граждане...

Ученый вышел за пределы рабочей комнаты и оказался в длинном пустом коридоре. Весьма любопытно. Что это за планета такая? Уж не в тюрьму ли угодил Раддар, ослепленный взрывом и сошедшими с ума индикаторами? И вообще, удалось ли покинуть планету Веррев?

Аррах тенью скользнул по коридору. Шумопоглощающий пол скрывал шелест шагов. Люки не открывались. Жутковатым ощущением запустения и одиночества это место сильно смахивало на Зал Ожидания. Ученый метнулся к силовому щитку. Странно, но управление энергоподачей находилось в стандартном месте и в свободном доступе. Аррах помедлил, оглянулся и щелкнул рубильниками. Первый, второй, третий. Ноль эмоций: ничего не изменилось.

Аррах начал нервничать. Да что же это? Неужели телепортация техники привела к диффузии и искажению пространственно-временных волн реальности? Почему ничего не работает?

Всего этого просто не может быть!

Где-то тихо зашумел охлаждающий вентилятор.

Ага, что-то сдвинулось с мертвой точки!

Люк пришлось открывать вручную. Посредством примитивного сдвигания двери. Прямо как в старые первобытные времена. Это было даже интересно.

Пробежав по коридору метров пять, Аррах безошибочно взломал защитный код дверей, отодвинул новый люк, ведущий в центральный коридор, а оттуда направился прямиком к пульту управления.

Это была орбитальная станция! Причем списанная, практически недействующая. Именно практически, то есть легально станция была мертва. Несколько мгновений ученый тупо смотрел на мерцание старых плоских мониторов, которые в древние времена не могли выезжать из рабочих столов и стен. Станция жила, вентиляторы тихо, почти беззвучно шумели, где-то шумно пробежал электрический разряд, где-то крякнул процессор! Но запущены были явно пиратские программы, совершенно не связанные ни с освоением космоса, ни с передачей силовых или информационных импульсов.

Аррах подошел ближе.

Не может быть! Это просто сон...

Орбитальная станция для всех стандартных зондов слежения Империи транслировала странную передачу. Аррах неожиданно понял, что для всех этот якобы утиль был покрыт плотным информационным облаком запустения и показывал отсутствие любой из форм органической жизни. Но на самом деле здесь кто-то был. Кто-то очень умный. По крайней мере не глупее самого Арраха и Дэвида, тоже догадавшегося записать свой образ жизни на диски и транслировать свое якобы законопослушное поведение по всем трем каналам слежения.

Аррах усмехнулся: «Вселенная это что, полигон тайных исследований землян?»

Кто мог догадаться обмануть имперские лицензионные каналы слежения? А главное зачем? Люди? Но у них не было доступа в Империю... Значит, кто-то, у кого были эти проклятые души и другой образ мышления.

Чужие! Это могли быть только Чужие!

Но орбитальная станция была имперской, это однозначно. Старой, списанной в утиль и забытой, а следовательно, Раддар действительно не пересекал границ. Значит, в самом баронете Веррев на заброшенной станции живет себе шпион и пристально следит за каждым шагом Шеллеша и за каждым этапом научных исследований самого Арраха!

Кто бы мог подумать!

А можно было догадаться. Даже нужно было! Земляне и Чужие вовсе не такие уж разные народы. А вообще от единого корня. Это ведь имперская политика создала для землян миф и о добрых богах – чиновниках Империи, и о злобных демонах – Чужих! Все верно, разделяй и властвуй! Люди боялись Чужих, думали, что Чужим нужны души. Ничего подобного! Человеческие души не нужны никому. Души это ведь просто инфекция, которую могли использовать Чужие против Империи. Впрочем, если смотреть правде в глаза, это именно самой Империи могли понадобиться души для создания вакцины. А Чужие при желании сами могли прямо у себя в Королевстве искусственно создать питательную среду для формирования человеческих душ.

Аррах закусил губу. Мысль обожгла ученого, точно удар хлыста: «Если Дэвид сумел всех обмануть, то Чужие наверняка делают это давно и с успехом!»

А это означало, что лучше было бы сдаться на милость Пиррия.

Кто знает, чего на самом деле хотят Чужие?

Бежать было некуда. Раддар не смог бы внедриться в орбитальную станцию и провести процесс инсталляции во все жизненно важные отсеки техники, используемой Чужими. Наверняка на всех уровнях стояли защитные и блокирующие пароли. Собственную летательную квартиру или хотя бы спасательную капсулу с анабиозом пришлось бы восстанавливать не одну неделю. Смысла скрываться прямо в стане врагов не было.

Аррах сел на кресло и нажал на кнопку тревоги.

Что ж, пришло время встретиться со шпионами Чужих. В конце концов Аррах был очень важной персоной. Он был ученым высшего уровня. За результаты экспериментов, о которых Чужие явно уже знают, можно купить безбедное проживание. А Империя... Да граждане с ней, с этой Империей и с Шеллешом. Пусть себе сами разбираются.

Старые, такие допотопные индикаторы версификации «Академия-200-Ор-Би-Стан», выпуск которых давно уже прекращен в Империи, смешно заплясали, ломая пики графиков и эквалайзеров.

Раздался топот.

Конечно, все правильно. Иначе и быть не могло. Чужие, как и люди, – народ беспечный.

Аррах развернулся в кресле навстречу вбегающим и увидел...

О нет!!! Это были ямалы.

Ямалы на службе у Чужих! Блеск! Никто бы не догадался...

Впрочем, ямалами на самом деле зовут племя акрогов с планеты Ямаамя. Это гуманоиды, если их так можно назвать. Росточком они не вышли: с полметра от земли по человеческим меркам. Но это мелочи. Главная отличительная черта акрогов – шерсть, растущая как иглы у дикобраза. Ямалы не имеют привычки стричься или бриться, а потому все они похожи на заросших болонок. Вернее на ходячие копны. Руки и ноги практически не заметны под этими зарослями. Лица ямалов выдвигаются вперед и замечаются другими народами исключительно посредством невообразимо длинных носов, на которых шерсть не растет. В общем, ямалы – это ходячая копна волос похожих на шерсть, из которых торчит приличный шнобель. Увидишь такого ночью – заикой останешься.

– Вах! Слушай! – затараторил один из вбежавших, видимо, самый главный. – Зачем такой хороший маскировка испортил?

Аррах не ожидал подобной наглости. Ученый ждал появления Чужих, военизированной охраны, киборга, био-робота, но только не ямалов.

– Дык, – только и смог выдавить Аррах.

– Вай! – сказал один из ямалов и торопливо отключил сигнализацию. – Слушай, почтенный, зачем нам ссориться? У нас сегодня той, мой младший дочь замуж отдаю. Пошли кушать шашлыкерцию из самый свежий баранец.

Аррах едва не рассмеялся. Ну надо же, до чего доводит работа! Какие такие Чужие? Да это просто ямалы оборудовали забытую станцию под свои нужды и живут здесь припеваючи... Вот только кто им установил программы блокировки имперских каналов слежения? Вопросы оставались без ответов.

– Я прошу аудиенции с верховным вождем.

– Слушай, зачем тебе наш князь? – вмешался уже третий ямал. – У Толик-джана дело большое, он костью подавился. – Пошли кушать баранец и пить кумык. Вах, хорошо будет!

Аррах начинал злиться. Его всегда раздражало тугодумие народов, едва переваливших за черту стопроцентного интеллекта.

– Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся, да, дорогой? – продолжал уже тот, который вбежал первым. – Кто много поспешает, тот успевает мало.

Ну и фольклор у них!

Аррах вскочил на ноги:

– Слушайте вы, софисты недосовевшие, стоики недостоявшие, гностики недогнутые! Я – Аррах! И за мной по пятам гонятся ищейки Веррев.

– Вай, слушай, – четвертый ямал восхищенно зацокал языком. – Ты так много умный слов знаешь, моя хотеть у тебя учиться.

– А моя хотеть жить остаться! – язвительно бросил ученый.

– Вай! – дружно закричали все ямалы. – А наша-то как жить хотеть!!!

Тьфу! Аррах понял, что с акрогов взятки гладки.

И тут же опять противно взвыла сигнализация.

– Мама, роди меня обратно! – закричал самый молодой ямал.

Аррах так и не понял, что имел в виду этот тип.

– Вай! Нас обнаружили ваши сыщики, которые нагоняют за вами! – закричал тот, который ворвался первым. – Нам не надо, чтобы налоговый инспектор знал, где мы есть. А мы еще тебя хотели баранец свежий кормить. Нехорошо, да?

– Чего ж хорошего, – усмехнулся Аррах, перепрыгнул через акрогов и помчался по коридорам к своему Раддару.

Интересно, успел компьютер упаковать хотя бы самые секретные папки?

Скорее всего нет!

– Держите, убежит! Наш князь всем секир башка будет делать и сказать, что голова тут не растет! – закричал предводитель, и ямалы ринулись в погоню.

Аррах, конечно, опередил маленьких акрогов, с шумом закрыл за собою люк:

– Раддар!

– Вот вечно придет Аррах и все испортит! – проворчал компьютер. – Чего тебе?

– Похоже, мы попали прямиком в изоляционные отстойники!

– От Зала Ожидания и от субсидий по инвалидности не зарекайся. – Многозначительно изрек компьютер.

– Ты, фольклорист хренов! Вы что все здесь, сговорились?! – И тут только Аррах понял, что Раддар восстановил некоторые функции слежения и сканирования и знает о беседе с акрогами.

– Ты, похоже, и не думал архивироваться? – язвительно прошипел Аррах.

– А зачем, дорогой, да? – Раддар был явно в хорошем настроении и ехидничал.

– Подсматривать и подслушивать некрасиво, – засмеялся Аррах, уже осознавший, что компьютер знает нечто хорошее.

– Это как сказать, как повернуть, – буркнул Раддар. – Кстати, возможности мои пока ограничены, но ямалов можно и впустить.

– Не к спеху, – сказал Аррах. – Колись, кто к нам в гости летит?

– Земляне, кто больше-то...

Аррах едва не подавился:

– Повтори!

– Для слабослышащих: началось вторжение землян. Веррев пал под натиском китайских спецподразделений. Сейчас нас будут брать в плен.

Несколько секунд Аррах тупо таращился на покореженные стены и пытался вникнуть в смысл сказанного.

– Не грузись. – Аррах хрипло рассмеялся. – Это всего лишь фон Шлиссенбург с баронессою и Дэвид с био-роботами. Прибыли на подбитом авианосце и обследуют эту орбитальную станцию из шлюпки. Я им вирус подкинул. Вот они и грохнулись. Минуты через три в левый люк ворвутся.

– Что ж ты молчал?! – У Арраха отлегло от сердца: шуточки Раддара иногда бывали такими правдоподобными, что ученый давно мог бы поседеть, окажись компьютер более циничным.

– Хорошо: впускаю ямалов.

И два люка распахнулись одновременно.

«Однако! – подумал ученый. – Раддар времени не терял. И как он только все успевает?»

Ямалы шумною толпою ворвались в оплавленную квартиру. Их было уже около десятка. В руках троих-четверых грозно блеснуло оружие: то ли странные мечи, то ли неудачные пародии на автоматы, то ли усеченные версии ухватов. Но это точно было оружие.

– Твоя будет стоять, а моя осуждать, – сказала та кочка шерсти, которая была повыше и пообъемнее других, видать, начальник. – Из-за тебя мне пришлось не давиться костью!

О да, видимо, это самое страшное из всех возможных преступлений у ямалов!

Аррах сел в подъехавшее, но все еще скрипящее кресло, закинул ногу на ногу:

– Да вы присаживайтесь.

– Мы пришли тебя оскорблять и отвести наказывать, – как-то неуверенно продолжил главный ямал и растерянно оглядел соплеменников.

Видимо, предполагалось, что при задержании необходимо оказывать сопротивление, вот ямалы и смутились. Услышав реплику главаря, акроги точно очнулись и радостно закивали головами, соглашаясь со словами предводителя.

– Ну так оскорбляйте, – засмеялся Аррах, пока у вас еще есть время.

– Время есть нельзя, – хихикнул Раддар.

– Это мы должны ругаться! – закричал главный акрог. – Моя хочет топать ногами, а еще бить по наглый морда того, кто здесь второй!

Компьютер в долгу не остался:

– Твоя до моя морда не дотянется: руки коротки!

– Ой, держите моя! – завопил главарь. – Сейчас смертоубийство буду делать!!! Где этот хитрый джигит?

И в тот же миг в открытом проеме дверей блеснули сначала глаза, а потом и дуло бластера:

– Всем оставаться на своих местах!

Акроги послушно кивнули головами: мол, поняли.

«Идиоты! – подумал Аррах. – Если бы это в самом деле земляне, то еще пару энергичных кивков – и начнется пальба».

Но через мгновение из проема выскочило пятеро био-роботов с бластерами.

Ученый вздохнул. Ладно, что у этих-то нормальные чипы, основанные на математическом подборе программы действий, а не на эмоциональных импульсах, как у землян.

– Господа фон Шлиссенбург, Дэвид и несравненная Лиррил, – торопливо начал Аррах до того, как люди вообще появились в проеме люка. – Прикажите своим солдатам не стрелять.

В дверях помялся удивленный Фридрих:

– Мать честная, это же Аррах собственной персоной!

Из-за спины губернатора Морддрома выглядывало усталое, слегка осунувшееся мальчишеское лицо:

– Ты правда Аррах? Не призрак, не клон?

– Честное благородное. Я – Аррах.

Акроги молчали, завороженно глядя на био-роботов.

Наконец главный ямал пришел в себя, радостно подпрыгнул и затараторил:

– Вах! Друзья нашего друга – наши друзья. Такая есть мудрость! Прошу всех кушать с нами шашлыкерцию из самый свежий баранец. Вай, у нас самый настоящий кумык для друзей!

Раддар ехидно поскрипел лопастями вентилятора: мол, знаем мы это радушие.

Но люди ничего не подозревали, а Аррах совершенно не собирался вести разъяснительную работу среди землян.

– Чего у вас? – переспросил Фридрих. – Шашлык со специями? Вы что, с Кавказа?

– Слушай, дорогой, какая кав-хоза?

– Они акроги, – вежливо пояснил фон Шлиссенбургу Аррах. – И ничего про вас не знают.

– Слушай, зачем обижаешь? – обиделась главная копна волос. – Все мы понимаем. Кавакхоза – это такой дикий зверь с пять рогами и вымя. Он у нас на Ямаамя маленький ребенок катать. Смешно очень. Сразу не вспомнил, испугался.

В открытом люке показалась наконец и Лиррил.

– Всем стоять!

Акроги, хотевшие было бежать обнимать био-роботов и людей, послушно застыли на месте.

– Имя этой планеты? – Это было похоже на допрос, но разве баронессе можно было отказать?

– Шурруш, – пролепетал главный акрог с видом кающейся Магдалины.

И тут же все ямалы одновременно стали ниже ростом: видимо, рухнули на колени, под волосами-то ничего не видно.

– Вай, госпожа Лиррил, не вели башка отрубать, прикажи жалеть! – заскулил главарь.

– Очень интересно. – Лиррил прошлась по комнате, точно императрица. – И как все это понимать, господин Аррах? На кого вы работаете?

– На ямалов, – проворчал ученый.

– Не смейте мне дерзить! – прошипела баронесса. – Похищение Алланы и Ивана ваших рук дело?!

– А разве вы жалеете о том, что барон Шеллеш временно вас покинул? – Аррах многозначительно улыбнулся.

Лиррил, всегда такая невозмутимая, вдруг покраснела и смутилась. Аррах отметил про себя: заражена. Любопытно, и когда только успела? Неужели любой контакт, любое соприкосновение с людьми так опасно? Хорошо еще, что император об этом не знает, а то Инквизиция уже неслась бы сюда на военных турболетах с особыми полномочиями.

– Имя? – Лиррил подошла к главному ямалу и ткнула в его сторону большим пальцем.

– Дарммрад, – выдохнул акрог слезливым голосом, – моя не виноват!

– Как давно вы работаете на Арраха?

Ямал растерянно повертел носом, собираясь с мыслями.

– На этот Арраха, который в кресле? – осторожно уточнил акрог. – Совсем недавно. Сегодня моя на него сердился.

Фон Шлиссенбург молчал.

Дэвид внимательно следил за разворачивающимися событиями: было видно, что он готов в любую секунду отдать приказ роботам стрелять, если вдруг обидят Арраха – единственного из всех присутствующих, кто может отправить его домой в Америку.

Раддар со скрежетом выдвинул из стены огромный стол, уставленный тарелками, тюбиками, бутылками и стаканами:

– Не изволите ли, гости дорогие, сесть за стол перееданий?

– Переговоров, – буркнул Дэвид и слегка улыбнулся.

Лиррил тут же направилась к столу.

– Стойте! – Фон Шлиссенбург воздел вверх руку. – Нужно проверить, не отравлена ли еда!

Акроги и Лиррил уставились на майора Бундесвера как на ожившего мамонта, но Фридрих оставался непреклонным:

– Я не притронусь к этой пище! Пусть Аррах сам снимет пробу.

– Нет, – громко крикнул Дэвид и отпрянул от фон Шлиссенбурга. – Пусть пробуют эти, как их, акроги.

Фридрих пожал плечами:

– А если у них, у акрогов, другая физиология?

Дэвид пятился, но не из страха, а из простого недоверия:

– А если у самого Арраха иммунитет к яду? Вдруг и у него иная физиология?

Вопрос угодил в самую точку. Фридрих покраснел. Впервые за последние десять лет.

Лиррил тем временем уже села в подъехавшее кресло и призывно мотнула всем головою.

Акроги радостно взвизгнули, схватили появляющиеся кресла, не дожидаясь, пока сидения сами подъедут к столу, начали сами двигать плохо функционирующую технику.

Био-роботы держались все вместе, группою, бластеры они не опустили. И Дэвид был среди своих защитников.

Фон Шлиссенбург сел рядом с Лиррил и Аррахом.

– Так на кого ты работаешь? – Лиррил взяла с подноса синтетическую ягоду обзуку, похожую на сливу, только ярко-желтую с синими полосами.

– На вашего мужа, – спокойно пожал плечами Аррах. – Или уже на бывшего вашего супруга?

– Не увиливай. – Баронесса казалась очень искушенной в тонком искусстве распутывания нитей интриг. – Это ты Шеллешу можешь плести все что угодно.

– Мадам, здесь люди и роботы.

– А еще ямалы, – язвительно усмехнулась баронесса. – Лучшие шпионы Империи.

– Вай! – закричал главный акрог с набитым ртом. – Зачем обижаешь? Мы не шпионы, мы порядочный граждане. Торговали всякий фрукт на рынке Морддрома, пока не пришел хитрый налоговый инспектор. Пришлось едва убегать и спасаться здесь.

– Ну да. – Лиррил отправила ягоду в рот. – Коварный инспектор хотел бедных ямалов в Зал Ожидания посадить и отправить потом на историческую родину.

Акроги вытаращили глаза: испугались. Видимо, им очень не хотелось на родину. Над столом повисла мертвая тишина.

– Госпожа шутит, – с трудом выдохнул главный акрог.

Ямалы сразу значительно повеселели, но есть стали осторожнее, аккуратнее.

– А может быть, нам стоит уединиться с госпожой Лиррил? – Аррах произнес эту фразу очень вкрадчиво.

Фон Шлиссенбург изменился в лице, стиснул кулаки и едва сдержался, чтобы не выкрикнуть что-нибудь обидное. Умом-то он понимал, что инопланетяне лучше разберутся между собой, но укол ревности был очень чувствителен. Если сам Шеллеш знал об измене жены и ничего не предпринимал, то, может быть, все дипломатические переговоры здесь традиционно заканчиваются постелью? Фридрих гнал от себя эту мысль, но образ Маргариты, той, с Земли, соблазняющей всех подряд, не выходил из головы.

Майор чувствовал, что проваливается в какое-то кровавое марево ярости. Бывший губернатор очень даже хорошо представлял себе, что именно собирался сообщить этот коварный Аррах.

– Пожалуй, я принимаю ваше приглашение. – Лиррил встала.

Фон Шлиссенбург скрипнул зубами.

Дэвид напрягся:

– Аррах.

– Что, малыш?

– Я взрослый, – прошипел Дэвид.

– Конечно. – Ученый пожал плечами. – Просто мы измеряем возраст земными столетиями.

– Я иду с вами.

– Нет. – Лиррил вдруг стала холодной и величественной. – С нами никто не пойдет.

А Аррах вдруг совсем по-человечески улыбнулся:

– Не бойся. Помнишь, я же тебя не обманывал. Просто не говорил всей правды, чтобы тебе легче у нас жилось. Эксперимент закончен. Мы будем находиться здесь же, только во внутреннем отсеке квартиры. Нам есть о чем поговорить с баронессой. И я клянусь тебе, мы пошли решать вопрос и о твоем возвращении в Америку. Ты же хочешь домой?

– Я тебе не верю! – крикнул мальчишка. – Я здесь никому не верю!

Лиррил надменно обернулась и наградила парня уничижительным взором, но Дэвид лишь презрительно сплюнул себе под ноги и гордо вздернул нос.

Аррах вопросительно посмотрел на баронессу. Но Лиррил была непреклонна.

– Пусть с нами идет один из био-роботов. – Ученый искал выход из щекотливой ситуации. – Пусть Дэвид сам прикажет своему роботу все, что сочтет нужным. Но я настаиваю на стирании из памяти всей стратегически важной информации сразу после того, как мы вернемся обратно, в присутствии самого Дэвида, разумеется.

– Вы все лжецы, – тихо прошипел мальчишка.

Похоже, парень готов был расплакаться.

А Лиррил вдруг переменила решение:

– Хорошо, пусть землянин идет. Память ему оставим, даю слово баронессы.

И тут же в стене открылся потайной люк. Аррах взял баронессу под руку и повел из комнаты. Дэвид не отставал.

Фон Шлиссенбург вскочил на ноги, сел, снова вскочил и опять плюхнулся в кресло. Это было невыносимо! Ревность душила губернатора. Ну не станут же они заниматься любовью при мальчишке? Или станут? А если баронесса не Маргарита, а эта самая Лиррил – развратный суккуб? Что, если ей нравится, когда мужчин двое? Нет, это же всего лишь мальчишка...

«Ага, паренек из свободной Америки, – ехидно шипел в голове Фридриха противный высокий голос. – У них половая жизнь начинается с девяти лет».

Фридрих краснел, но не смог крикнуть, что его присутствие на этих переговорах просто необходимо. Ревность боролась с гордынею. Это было чудовищное противостояние.

В конце концов, кто такая эта Маргарита или Лиррил – не все ли едино? Кто она? Не простая ли немецкая потаскушка, позорящая честь нации? Не еврейка ли? Чем она привораживает мужчин? Откуда у нее такая власть над сердцами? Какая такая любовь, если эта женщина отдается малознакомым людям в то время, когда муж наблюдает за ее действиями через камеру слежения? Боги, все это просто немыслимо! В таком мире даже Гитлер мог бы сойти с ума. Здесь же все друг друга обманывают! О чем они втроем договорятся? К какому соглашению придут? Кто выйдет оттуда живым? И выйдет ли кто вообще?

Дверь за ушедшими закрылась. Акроги облегченно вздохнули и накинулись на еду так, точно голодали до этого по крайней мере недели две. Фон Шлиссенбург зажмурил глаза.

Что происходит там, за закрытыми дверями?

Прошла минута, вторая, третья.

На кого работает Аррах? Неужели это так важно для баронессы сейчас, когда нужно чинить авианосец и улетать? Сейчас, пока Шеллеша еще не нашли. Сейчас, когда жизнь всех присутствующих висит на волоске!

Впрочем, две минуты назад сам Фридрих договаривался с Лиррил на языке любви...

Да что же это такое?! Проклятые инопланетяне! Проклятая Империя! Пусть оно все провалится к чертям, прямо в пекло!

А может быть, это и есть настоящий ад? Кто сказал, что муки – это когда тебя жарят на сковородке в подсолнечном масле, или когда тебя рвет желчью на пятые сутки беспросветного и неумеренного возлияния алкоголя? Может быть, дьявол – это Маргарита? Ведь если она захочет переспать с Аррахом – то всегда найдет время и способ это сделать. Не так демонстративно, но отчего же тогда так тоскливо на душе?

Нет, они просто договариваются о том, как вернуть Дэвида на родину. А еще, возможно, решают, как лучше убить Шеллеша, и тогда Лиррил станет первым лицом в этой провинции. А Фридриха назначат фаворитом или министром Обороны. Или канцлером. С чего-то же нужно начинать карьерный рост. А Германия подождет. Возвращаться нужно победителем. И с армией космических кораблей, а вовсе не в слезах по маме. Дэвид еще просто ребенок и не понимает, какой шанс ему подкинула судьба. Америка! Фи! Тут галактики будут стоять на изготовке, ожидая любого приказа. А на Земле что? Дерьмо там одно. И евреи плодятся как кролики, и алжирцы... А истинные арийцы вымирают!

Да, скорее всего так все и происходит. Аррах – этот демон-искуситель, точно знает кому и что необходимо. Мальчишке – Америка, Лиррил – власть, Фридриху... А что в действительности нужно самому фон Шлиссенбургу? Почему майора не позвали с собою?

Губернатор Морддрома тряхнул головою: ерунда! Фридрих знал, от чего бы он не отказался: от власти, от создания Четвертого Рейха на Земле, от любви Лиррил. Но именно: не отверг бы всего этого, а вот Дэвид страстно желал возвращения домой. Неужели все действительно получают именно то, чего жаждут, а не то, от чего бы не отказались? Каждому – по вере? Как там юродствовал Христос: «Имейте веру хотя бы с горчичное зерно, и да воздастся вам».

Но что же они там так долго?

В голову фон Шлиссенбурга лезли самые черные мысли. Вдруг почему-то вспомнился дурацкий эротический, вернее порнушный фильм «Калигула». Все эти глупые сцены из кино с ритуальной отправкой в Британию, гибелью сестры, рождением наследницы и прочие сексуальные извращения – все это поплыло перед мысленным взором губернатора в своей ужасающей наготе. Фридрих понял, что он начинает тонуть в этих образах, как в болоте. Все и всюду продажны – в этом закон жизни. Кто вовремя не заложит свою честь, совесть и шпагу становится неудачником и вечным капитаном. Карьера – это алтарь. Чем больше отдашь, тем больше получишь! Может быть, Лиррил сейчас и приносила в жертву свою честь, чтобы удержаться у власти? Или она просто умасливает Арраха пустыми обещаниями? В принципе, разве имеет значение, чем она покупает власть? Это только себя можно успокоить: мол, на разврат не шел, но предательство-то остается, как его потом ни назови. Само жертвоприношение оседает на дне души ржавым, несмывающимся налетом и точит, точит день за днем спящую совесть.

Фон Шлиссенбург почувствовал себя крайне одиноким в этом мире. Он вдруг понял, что ни на Земле, ни в Империи ему не на кого положиться. Закон один для всех: начав карьерный взлет, будь готов и к предательству друзей, и к приступам мании величия, и к преследованию. Майор прекрасно помнил, что от рождения Римской Империи до создания таких держав, как Соединенные Штаты и Советский Союз во главе всегда стоял одинокий тиран. Каждый, прикоснувшийся к мировой славе, менялся. Переставал быть человеком. Аттила не ведал жалости. Дионисий и Тиберий прятались от мира: один – в разных комнатах, другой – в разных дворцах. Не в силах поверить соратникам, Иоанн Грозный не знал пощады. Влад Цепеш не понимал, что не в любой крови течет магическая сила. Наполеон не представлял, что, начав с Корсики, он закончит островом Святой Елены, а не императором мира. И этот список одинаковых судеб бесконечен. И Гитлер не избежал этой участи. Конец властителей всегда один: яд, кинжал, паралич... Вариации лишь подтверждают общее правило. Любую империю можно скрепить лишь кровью и страхом. И первый шаг по этой карьерной лестнице среди инопланетян Фридрих сделал тогда, когда био-роботы Дэвида расстреляли свиту Шеллеша. Все, пути назад больше не было!

Потайная комната была оборудована четырьмя изолирующими капсулами.

Лиррил оглядела техническое совершенство мыслепортирующих капсул и вздрогнула. Это была модель, не известная баронессе. А значит, Аррах и в самом деле что-то скрывал от Шеллеша.

– Пообщаемся? – Ученый взглядом указал на капсулы. – На равных, чтобы ни у кого не возникло и тени подозрений.

– Это детектор лжи? – с сомнением спросил Дэвид.

– Страшнее: синтезатор правды, – усмехнулся Аррах.

Мальчишка нервно сглотнул.

– Не бойся. – Лицо ученого было непроницаемым. – Если я скажу, что отправлю тебя домой, а сам задумаю продать твою печень, ты услышишь именно то, что я сделаю с тобой в самый решительный момент. Синтезатор рассчитывает все импульсы логики, темперамента и прочих психофизиологических параметров, выдавая единственное возможное развитие событий.

– Все предугадать невозможно, – растерянно пролепетал Дэвид.

– В Империи возможно все! – резко пресекла дальнейшие расспросы баронесса. – Ты забыл, как попал к нам?

Дэвид дернулся, точно получил пощечину, и подозрения, что все это происходит в сумасшедшем доме, снова выползли из тайников сознания. «Кто на самом деле Лиррил? Медсестра?» И мальчишка уверенно шагнул к одной из капсул. Обслуживающему персоналу лучше не перечить. Чтобы быстрее выписали, необходимо всех расположить к себе. Симпатии – лучший союзник.

Аррах облегченно вздохнул: видимо, боялся скандала. Странное поведение мальчишки не укрылось от ученого, но Аррах прекрасно понимал, что алогизм поступков кроется в каких-то сложных душевных переживаниях.

Через мгновение все трое улеглись в капсулы. Прозрачные крышки надвинулись.

И в то же мгновение странное сияние заволокло все капсулы туманным облаком.

Дэвид почувствовал, как его куда-то потащило сквозь вихревые потоки звезд. Обман! Арраху удалось-таки усыпить бдительность. Это не детекторы лжи! Предательство! Всюду одно предательство!!!

Однако через пару секунд Дэвид вдруг почувствовал себя сидящим в глубоком кресле напротив Лиррил и Арраха.

– Ну, госпожа моя, спрашивайте, не стесняйтесь.

– Что это за капсулы? Почему их нет на вооружении Веррев?

– Их не существует пока даже в Империи. – Аррах казался насмешливым. – На то я и ученый.

– Как же можно доверять вашим изобретениям?

– А вы соврите, – посоветовал Аррах. – Вслух. Попробуйте скрыть что-то из секретной информации, поступающей из тех источников, куда мой Раддар не имеет доступа.

– На что вы намекаете?

– Я? – Аррах хмыкнул. – Избави меня разум на что-то намекать. Впрочем, каждый в Империи мыслит в меру своего заражения. Раз вы встревожены, значит, дело не чисто.

– Я отдам вас под трибунал! – крикнула Лиррил. – За оскорбление при исполнении.

– И это ваше самое тайное желание?

Лиррил вдруг покраснела:

– Я с Шеллешом...

– Ну?

– Я с Фридрихом... я...

– Вот видите, баронесса, вы не можете обмануть меня. Из двух мужчин вы давно уже сделали выбор, но только на уровне подсознания. И знаете почему? Возможно, Фридрих заразил вас. Только не понимаю как. Уже доказано, что рестимуляция атрофированной части энергетического потенциала, называемого душой, не может проходить при помощи полового акта и при переливании крови. Но человек с душой может подчинить себе гражданина. Это самое опасное оружие землян: люди могут жить и распоряжаться одновременно тремя телами граждан. Это называется одержимостью. Люди проделывали такие фокусы у себя на планете довольно долго. У них даже существуют школы так называемой магии. Земляне научились выдавливать из чужих тел менее развитые души, подчиняя своей воле соплеменников. Если люди пройдут через Блокиратор и пограничные посты, то маги – самое страшное зло, с которым столкнется Империя. Впрочем, в случае с вами, возможно, люди и колдуны ни при чем. Вам ведь не впервой совершать эксцентричные поступки. Не так ли?

Дэвид слушал и растерянно моргал глазами. Все эти тайные переговоры, действительно, оказались умничаньем взрослых. Смысл слов улавливался с трудом. Парень даже и не старался следить за нитью повествования, вместо этого он глядел на руки Арраха. Если ученый задумает удрать один, Дэвид успеет перехватить это желание секундою раньше! И вообще все это напоминало «проверку на вшивость». Такие разговоры в самый раз для психопатов: заражение душой, стычки с магами... Полный бред. Одно слово: шизофрения обыкновенная. Нужно не дать им повода усомниться в своем собственном психическом здоровье! Им не удастся втянуть Дэвида в спор для идиотов «Не бегают ли по ночам гномы и гремлины между шкафом и унитазом?» Пусть диспут на тему «Есть бог или нет, и какого хрена ему нужно от нормальных американцев» они оставят себе! Это все чистой воды провокация. Нужно слушать не слова! Главное это мимика и жесты. Если они не смогут солгать, то никто не помешает им промолчать. А вот чуть напрягшиеся спины выдадут какое-то только что принятое решение...

– Так на кого вы работаете? – Похоже, Лиррил не давал покоя этот вопрос.

– На Шеллеша.

Баронесса сглотнула: один – ноль! Сказанное было чистой правдой. Но такие умные граждане, как Аррах, всегда держат в кармане ключ от запасной двери. Шеллеш затевал переворот. В случае провала Арраху грозило развоплощение без права реконструкции молекул ДНК. А значит, какие-то связи, пути к отступлению, еще пока не активизированные, но налаженные, должны быть! К кому переметнется Аррах сейчас, когда Шеллеш пропал без вести? К Пиррию, к Чужим, к разведке Империи? Или у Арраха связи в Федерации гуманоидов? Кто может поручиться за полукровку? Зря Шеллеш связался с этими двумя проходимцами: с Пиррием и с Аррахом...

– И все же? – Баронесса не сдавалась.

Ученый криво усмехнулся:

– Вы хотите стать моим последователем или сделать Фридриха бароном Веррев?

– Прекратите! – вспылила Лиррил.

– Почему? – Аррах покачал головою. – Лучших соратников и помощников, чем я и сами земляне, вам не найти. Не скрою, что работать на фон Шлиссенбурга я не намерен. Для меня это слишком большое унижение. И дело не в том, что у людей наблюдается явная нехватка интеллекта, а в том, что рано или поздно вы, баронесса, уйдете от этого мужлана.

– Это еще почему? – Голос женщины сорвался в фальцет.

– Эмоции, моя госпожа, они не подчиняются разуму. – Аррах хмыкнул. – Шеллеш – да, проиграл. Одна ошибка – и все. Вы, как женщина умная, тут же переметнулись к победителю. Это логично, мудро. Но вы не подозреваете, что вас ждет теперь другая жизнь, совершенно не похожая на ту, что вы вели прежде. Эмоции трудно объяснить. Они порождают вариации поступков. Наличие души – это самое страшное наказание для граждан. Отныне у вас всегда будет выбор, и не из двух путей, а из сотен. И это страшно. Со временем вы сможете предавать и обязательно поймете сладость этого занятия. Вы научитесь получать удовольствие, сбивая ищеек со следа. Экстремальные ситуации сначала будут тяготить вас, а потом станут нормой жизни. И Веррев для вас окажется слишком тесным. Самое страшное в человеческих душах – это стремление к абсолютной власти. Человек всегда стремится стать богом, ему непременно хочется скинуть с престола разум и самому воцариться над миром. Вы еще можете избежать этой участи, только если прямо сейчас начнете принимать вакцину. Но я чувствую: мое предложение поступило слишком поздно! Вы вполне сознательно встали на этот путь в тот миг, когда приняли фон Шлиссенбурга не как орудие для достижения целей, но как личность. Подумайте хорошенько и вы поймете, что тайно всегда стремились именно к такой жизни. Или вы все это знали и без меня, а, Лиррил? Побег из инкубатора – это мелочи, но вот ваше активное сотрудничество с землянами обязательно наведет имперских умников на определенные мысли, не так ли? В любом случае вы попадете в поле зрения Инквизиции. И прощайте эмоции...

Лиррил оглянулась на Дэвида и поморщила носик:

– Да, я всегда хотела сбежать отсюда. Мне было душно и в инкубаторе, и в объятиях Шеллеша. Вы правы, я думаю, что фон Шлиссенбург – это этап, ступень, но... Как вы это поняли? У вас есть способ сканирования мыслей на уровне подсознания? Вы такой всемогущий?

– Все просто. Любая душа стремится к абсолютной власти или к абсолютному самоуничижению. Душа ищет удовольствие в пути, в достижении цели, в лени победителя. Я занимался этими исследованиями давно. И знаю, о чем говорю. Вы соприкоснулись с людьми и приняли их манеру мышления. Ваше следующее желание – стать императрицей. С точки зрения людей, вполне логично. Это в случае заражения. Но, если вы полукровка, и скрываетесь, как я, все равно, даже если вы не заражены, рано или поздно человеческие эмоции одержат верх над логистикой. Открою небольшую тайну. Этого ученые Империи еще не знают: полукровки просто не успевали совершить ничего, что их бы выдавало. Когда они понимали, что эмоции захлестывают их жизнь, то предпринимали возможные и доступные им меры. Они боялись потерять административные посты, семьи, работу. Они просто пеклись о будущем своих детей, умирая от необъяснимых причин, типа болезней и инфарктов. Иногда они попадали в катастрофы. В общем, своей скоропостижной кончиною они покупали будущее своим семьям. Ведь со Святой Инквизицией шутки плохи. Ну а вам-то чего бояться? Муж вам надоел, детей нет, баронет потерян. У вас-то руки развязаны.

Лиррил покраснела:

– Возможно, все эти доводы разумны, но в действительности, с точки зрения граждан, стать императрицей невозможно. Императором может быть только мужчина. А кроме того, на кого я смогу опереться? На полукровок? Так они же все не поднимаются выше столоначальников или директоров муниципальных округов областей какой-нибудь планеты. Кто поддержит меня в трудный час?

– И это говорит мне баронесса Лиррил? – Улыбка Арраха стала искушающей, ядовитой. – Полукровки вовсе не полудурки. Посмотрите на меня, на Пиррия. Вы не находите, что там, где пробились наверх трое, пройдут и сотни?

– Аррах, вы так и не ответили, на кого вы работаете?

– На победителя.

– То есть?

– Лиррил. Хватит валять дурака! Если вы затаитесь и лет через двадцать призовете меня к себе, чтобы я посодействовал вам войти в высший свет, я с радостью приду на помощь.

– Я этого не сделаю! Я хочу жить в свое удовольствие, а не томиться в Залах Ожидания!

– Чушь! – Аррах вскочил с кресла и нервно прошелся взад вперед, а потом, метнувшись к креслу баронессы, припал к женским ногам. – В заточение попадают две когорты граждан: неудачники и злодеи. Неужели вы, Лиррил, и в самом деле поверили в успех вашего мужа? Шеллеш глупец, а значит, неудачник. Вот на Пиррия можно было бы сделать ставку. Или на вас. Мы ведь с вами не злодеи, а реформаторы. Нужно просто отвернуться от догм Империи и посмотреть на этот мир незамутненным взором.

– Предатель!

– Нет, Лиррил. – Аррах смотрел женщине прямо в глаза. – Я не собираюсь доносить императору о состоянии дел в баронете. Согласитесь, в моем положении это глупо. Более того, я хочу создать вокруг вас зонд, такой же, который придумал Дэвид. Мы оставим на этой планете излучатель: пусть все думают, что вы здесь. Я искренне желаю оградить нас всех от неприятностей.

– Да почему?

– Разве у меня есть выбор? А, Лиррил? Может быть, хватит изображать из себя святую наивность? Не надоело еще? Мы оба нуждаемся в сотрудничестве. Моя квартира уже не подлежит восстановлению. Этого могли не понять люди, но не вы. Мне необходим способ передвижения. Я готов заплатить любую цену за спасение своего компьютера. А раз вы здесь, баронесса, да еще в сопровождении землян, то что-то у Шеллеша не заладилось, и власть явно узурпирована, не так ли?

– Я так и думала! – в сердцах крикнула Лиррил. – Вы все знали.

– А как же. – Аррах усмехнулся, встал с колен и развалился в собственном кресле. – Вопрос ведь касается моей жизни, еще бы я пребывал в неведении! Я хочу заключить сделку, и не скрываю этого. Я уверен, что в Империи сильно обрадуются жене заговорщика, двум землянам, нелегально пересекающим границу и Блокиратор, а также ученому, занимающемуся запрещенными опытами. Святая Инквизиция будет просто в восторге.

– Пожалуй, вы правы.

– Естественно. – Ученый щелкнул пальцами. – Мой компьютер, установленный на борту самой завалящей посудины, способен творить чудеса.

– Авианосец, на котором мы прибыли, подбит. – Это Дэвид завозился в своем кресле.

– Не смертельно. – Аррах улыбнулся. – Раддар запеленговал спасательную шлюпку, в которой вы кружили над станцией. Она вполне пригодна для полетов в космосе.

– У тебя есть место, где можно переждать смуту? – Лиррил все еще колебалась.

– Нет. – Аррах встал. – Я собираюсь сдаться на милость Чужих. И вам бы советовал. Император не защитит нас от Святой Инквизиции. А вот Чужим представится шанс использовать наши имена в своих рекламных политических целях. Я считаю, что живой Аррах всегда лучше мертвого.

– Ладно, уболтал. – Баронесса сдалась. – Но мы приняли бой с эсминцами. Возможно, по нашему следу уже идут корабли-истребители. Времени на долгую установку компьютера просто не будет. Шлюпка не может развить скорость авианосца.

– Ничего, – усмехнулся ученый. – Мы здесь дольше болтали.

– А меня вернут в Америку? – это снова вмешался Дэвид.

– Несомненно. – Аррах уже не улыбался. – Дэвид, я обещаю: ты вернешься на Землю в трезвом уме и здравой памяти. И Чужие нам в этом помогут. Они очень щепетильны в вопросах дискриминации мыслящих народов.