Папка «Recent»
Ярлык «Опыт 2»
Планета Морддром оказалась не такой уж и страшной, как представлялась вначале. Разглядывая бурые горы на мониторе радара космического аэробуса, Фридрих пришел к выводу, что лучше быть губернатором в этих диких скалах, нежели таскать тележку с рудой или оказаться усыпленным, как советовал Шеллешу добрый советник Пиррий.
Город Дроорд поразил фон Шлиссенбурга. Сначала майор даже не понял, что в этом нагромождении шаров, параллелепипедов, конусов, вращающихся по диагонали и по горизонтали гигантских дисков ему и предстоит разделять и властвовать. В закрытом пространстве гигантского дворца Шеллеша казалось, что весь инопланетный мир – это лишь путаный лабиринт комнат и коридоров. Оказалось, нет. Взлетали с Веррева глубокой ночью. И Фридрих так и не видел инопланетных городов. А кроме того, адски болела голова, полыхал рубец у основания шеи. Где они там у плеч мозги-то нашли, изверги? Впрочем, радовало и то, что хоть череп сверлить не стали да гениталии не тронули.
Теперь же, когда основные тревоги отошли на второй план, Дроорд предстал перед новым губернатором во всей своей первозданной красоте. В рассветной дымке медленно проступали сиреневые силуэты зданий.
«Убожество!» – вынес свой вердикт Фридрих. Мысли о побеге и возвращении на родину снова накатили мутной волной безысходности. Германия! Великая земля героев, пусть поставленная на колени, но все-таки родная – она осталась вне зоны досягаемости. Впереди ждала новая жизнь.
Губернатор. Барон фон Шлиссенбург – правитель Морддрома! Звучит. Только все равно не то. И всюду обман – всюду! Но здесь еще не знают, что такое майор Бундесвера в действии. Ладно, Фридрих наведет порядок и обоснует свой собственный Четвертый Рейх! И вот тогда черномазые уроды всех звездных систем попляшут!
Фон Шлиссенбург нервно сглотнул: а вдруг на планете нет ни единого еврея или диссидента? С кем бороться-то, как проявлять усердие? А вдруг здесь кроме нормальных людей живут какие-нибудь высокоинтеллектуальные гусеницы, или вороны, или бегемоты? С ними-то что делать? Воевать с гигантскими двухвостками и тараканами – увольте, оставьте это русским! А если здесь до сих пор не вымерли динозавры, на деле оказавшиеся очень умными и агрессивными?
Тысячи предположений теснились в голове майора. Мысли носились, точно перепуганные белки в колесе. И было ясно только одно: эти инопланетяне похитили Фридриха и устроили весь этот большой спектакль специально. Они изучают немцев так же, как сами люди – обезьян. Выясняют, стало быть, труд создал человека или наоборот атланты сознательно оплодотворяли обезьян Миоценского периода, чтобы вывести идеальных рабов, но получили лишь антропоидов. Люди как ветка эволюции – не жертва ли они экспериментов ученых Империи, их, так сказать, достижение? Фон Шлиссенбург сам удивился подобным мыслям. Ну да, с инопланетянами жить, по-ихнему и выть. Лишь бы угадать сейчас, угодить, чтобы не решили, что социально опасен, а там и о побеге подумать можно. Впрочем, если подумать, то губернаторство в Империи ничем не хуже положения майора в Германии. Та же клетка ограничений. А вот возможностей на Земле, похоже, меньше. Может быть, это назначение – судьба? И не нужно бежать от счастья?..
Космолайнер шел на снижение. Вдруг одно из зданий взметнулось навстречу кораблю, точно где-то там, в городе, ввели в действие гигантскую пружину, и космолайнер – странная такая посудина, чем-то смахивающая на дамскую шляпку, – оказался тут же притянутым к круглой площадке, к плоской крыше прыгающего здания. По принципу магнита. Ловко!
Это и был порт. Он оказался на удивление маленьким, возможно, для секретных правительственных кораблей. Не более пятидесяти шагов в сторону – и уже высятся стены. Интересно, у этих инопланетян что, аварий в принципе не бывает? Ну, там, пьяный космонавт ошибся, чуть-чуть сдвинул траекторию полета, не в центр этой ловушки посадил, а на край, что тогда?
Фридрих лучезарно улыбнулся встречающим. Нет, слава богу, пока все нормальные люди: не негры и не евреи, и даже не черепашки-ниндзя. Слава богу!
Пятеро встречающих. Всего-то? И никакого почетного караула? А вдруг покушение? Фон Шлиссенбург нервно огляделся. Нет, на этой планете нужно в корне менять представление о мощи и величии государства. Империя у них! Ага, да здесь десяток евреев за неделю военный переворот обстряпают! Коммунистический режим установят, как в России, или масонский, как Америке. Ладно. Немцы сюда пришли первыми, вот мы все сообща, с местным населением, и приготовимся к встрече с жидами!
Идти никуда не пришлось. Ни тебе автобусов, шныряющих по полю порта, ни движущихся эскалаторов, ни таможенного осмотра. Так в цивилизованном государстве быть не должно! А если исламисты тротилом забили целый дипломатический корабль? Их что, тоже шмонать не будут? И это захолустье – моя вотчина? Да, похоже, и впрямь до Четвертого Рейха Морддрому еще далеко.
Встречающие встали в круг диаметром сантиметров в десять, положили каждый руку на правое плечо соседа, создавая живой круг, замкнутую цепь, как в ритуалах черной магии, и сразу же мгла закружила перед глазами Фридриха. Это больше всего походило на падение в бездну. Но длилось секунды три.
Когда все закончилось, фон Шлиссенбурга уже вели под руки к персональному компьютеру или к телевизору – черт бы разбирал, что означал плоский черный экран в стене и стол с клавиатурой.
– Мистер Фридрих фон Шлиссенбург, по специальному проекту мы изготовили адаптер для вашего домашнего компьютера. Все шины по захвату энергии и информационных блоков находятся в идеальном состоянии. Любая цифровая, вербальная и графическая информация расшифровывается на вашем уровне понимания.
Вот так! Пощечина номер один: обезьяна, знай свое место!
«Ладно, господа хорошие, мы еще посмотрим, на что годится ваш высочайший уровень интеллекта! А еще интересно, когда они данные обо мне получили, когда впихивали свой чертов чип в шею?» – Фридрих царственным жестом отпустил всех и с тоской подумал, что компьютеры ему уже поперек горла стали. Полежать бы, просто почитать газету или погонять программы по телевизору, но только не работать!
– Меня зовут Геррег, – сказали стены. – Я адаптированная модель класса GDF-6. Вам следует подавать команды через клавиатуру или голосом. Не стоит задавать противоречащих установок для операций.
– Погоди. – Фридрих давно уже ничему не удивлялся. – Если ты слуга – покажись.
– Я домашний компьютер.
Фон Шлиссенбург язвительно усмехнулся:
– А, знаем-знаем. Чудо техники, которое все делает за человека, только не варит и не стирает.
– Вы желаете стереть программы и что-то сварить?
– Я желаю пожрать. Нормально! – закричал Фридрих. – Я хочу отбивной из телятины, рейнского вина, черт бы тебя побрал, железяка! Я хочу жареной картошки с луком. А еще – раздвижной диван и подушку с одеялом. Понял ты, умник электронный?
Геррег зашумел процессорами.
Рабочий кабинет поменял очертания, точно скинул кожу декораций. Фридрих безмолвно наблюдал, как возник добротный дубовый стол с белой скатертью, стул, раскладной диван, бочонок с краном, кружка, жареная картошка и пустое блюдо...
– Простите... – смущенно переспросил компьютер, – я не совсем понял из заданных параметров: телятина – это свежий убитый коровий труп, обжаренный на огне в белом вине? Именно тело коровы, не что иное?
– Да! – прорычал обрадовавшийся фон Шлиссенбург. – Именно свежий труп. Я, знаешь ли, варвар, люблю трупы.
– Как скажете...
Регент, то бишь временный управляющий планетой, состоящий при губернаторе в должности тайного советника, черноволосый Руррур появился вместе с бифштексом:
– Осваиваетесь? Хорошо. Что планируете на вечер?
– Для начала отоспаться. А там посмотрим.
– Хорошо, – сказал Руррур и вышел.
А Барон фон Шлиссенбург кинулся рвать мясо руками и пить вино пивной кружкой. Ярость, спрятанная глубоко внутри, нашла выход в нарушении сразу всех норм этикета. Фридрих пил и смеялся. Смеялся и пил.
Пробуждение было тяжелым. По земному времени это было 23 августа, около одиннадцати часов дня. Однако стоит учесть, что утром, в половине седьмого, Фридрих начал грандиозную пьянку, а около девяти уже блаженно сопел носом в самую настоящую пуховую подушку.
– Губернатор, подъем! – это надрывался домашний компьютер.
Фридрих вскочил по старой военной привычке, вытянулся в струнку и сделал умное, то есть трезвое лицо.
Посередине кабинета возникло светящееся кресло, а через секунду появился и сидящий в нем Шеллеш:
– Барон?
Фридриха мутило. Все качалось в серой пелене тумана, и Шеллеш то раздваивался, то становился единым. Проклятые инопланетяне! Что ж он, этот вонючий заговорщик, сразу не убил, на месте. Изволит издеваться, ублюдок?!
– По данным Пиррия на вверенную вам планету производит посадку летающая капсула типа гражданская квартира с дипломатическими функциями уровня АИ-6 повышенной комфортности.
– Посол? – понятливо мотнул головою майор.
– Хуже. – Шеллеш неожиданно подмигнул. – Журналистка Империи, в руки которой попали секретные материалы, проливающие свет на наши с вами исследования и проекты, которые, кстати, запрещены личным указом императора. Средства связи на борту этой капсулы благополучно выведены из строя. Вернее, на наше с вами счастье, работает лишь принимающий датчик. Журналистку сопровождает телохранитель.
– Что, нужно живьем поймать? – зевнул Фридрих.
– Желательно. Да, тут мне подсказывают, что оба этих типа родом с Земли.
Фон Шлиссенбург мгновенно протрезвел: это уже что-то! Раз в Империи шустрят земляне, значит, есть и возможность удрать из этого крысятника, пока Шеллеш не наигрался в благородного правителя!
– Я понял. – Майор сглотнул. – Мы арестуем их.
– Осторожнее, журналистка очень умна, – сказал Шеллеш.
«На что это он намекает, пес смердящий? – окончательно проснулся Фридрих и едва не зашипел от бешенства. – Это что, я кобель, не пропускающий ни одной юбки, да? А сам-то кто? Урод вонючий! Его бабу насилуют, а он, извращенец поганый, все это по прямой трансляции смотрит!»
Барон выждал паузу и произнес по слогам:
– Журналистка не просто землянка: она еврейка! Пиррий подсказывает, что это для вас имеет значение.
Фридриха точно хлестнули ладонью по лицу. Гнев на Шеллеша словно рукой сняло. Как?! Ну как же так?! Эти вонючие жиды уже здесь? Они успели-таки и здесь, они уже вовсю шпионят и продают в свой Израиль военные тайны Шеллеша? Ужас!!! Неужели жиды как холерная палочка, как бациллы туберкулеза: прячутся, но не гибнут, а проникают везде и всюду?!
И волна противоречивых чувств захлестнула губернатора. С одной стороны, нужно было использовать шанс и попытать эту стерву, эту журналистку, выбить из нее любую информацию, касающуюся возможности побега, но с другой – воспользоваться знаниями евреев?! Фи, как это мерзко, противно и грязно! Фридрих в бешенстве схватил кружку и разбил её об стену.
– Ты, компьютер, как там тебя?
– Геррег.
– Аспирину мне. Немедленно!
– Ас-пи-рину? – переспросил Геррег.
– Да, тупая жестянка, аспирину! У меня башка трещит от утренних неумеренных возлияний! Понял, кретин?
Компьютер тактично молчал, но Фридрих вдруг понял, что его сейчас вежливо спросят: куда он и что возливал.
– Я выпил много вина и теперь мне нужно антивино. – Майор Бундесвера тщательно взвешивал каждое слово. – Теперь понял?
Из стены мгновенно выехал поднос с бокалом. Фон Шлиссенбург подозрительно оглядел прозрачную жидкость и выпил. Мир тут же взорвался в голове феерией красок, и похмелье как корова языком слизнула. Фридрих вдруг подумал, что инопланетяне не такие уж и плохие, если к ним слегка присмотреться.
Способность мыслить логически и отдавать приказы вернулась:
– Срочно созвать весь высший военный офицерский состав Морддрома ко мне в кабинет! – рявкнул фон Шлиссенбург.
Комната сразу расширилась до размеров огромной приемной залы с круглым столом в центре и двумя десятками кресел. «Видимо, это моя губернаторская резиденция, – понял майор. – Ладно, поглядим на оперативность этих вояк».
Люки в стенах открылись разом в четырех местах, и в дверных проемах показались люди в черной одежде. Ничего сверхъестественного: обычная военная униформа, похожая на ту, в которой щеголяли и Шеллеш с Пиррием. Никаких плащей. Штаны, мундир, высокие ботинки на заклепках, символы отличия на рукавах, груди и воротниках. Прямо как в Бундесвере. Очень похоже. Только вместо кобуры какие-то болванки, вроде кастетов, да откинутые капюшоны. И волосы слишком уж длинные для солдат.
Офицеры, похоже, не имели ни малейшего представления об этикете. Они молча входили и рассаживались, не ожидая приглашений. Они даже не здоровались и не представлялись. И это военная элита?
Всего офицеров набежало двадцать восемь. Все молодые, подтянутые. На вид никому нет и тридцати. Это у них, видимо, генералы такие. Хм, посмотрим, на что они годятся...
– Поступила информация о посадке на нашу планету летательной капсулы с журналисткой и телохранителем на борту! – взревел губернатор, справедливо полагая, что низшие чины должны были разбираться в создавшейся ситуации лучше. Так и произошло.
– Мой властелин. – Офицер даже не приподнялся в кресле, ну что за манеры! – Действительно, летающая капсула с дипломатическими функциями уровня АИ-6 повышенной комфортности по техническим причинам произвела посадку в горах Урххру. У гражданки Алланы проколоты шины энергодоступа, сбита обоюдная радио– и видеосвязь как с Империей, так и с планетарными датчиками малого радиуса. Наши послания Аллана принять может. Кроме того, капсула имеет серьезные повреждения. Первое предварительное зондирование показало, что компьютер капсулы не в состоянии больше поднять АИ-6 в воздух. Однако известно, что Аллана всегда находится под неусыпным контролем министра Внутренней Разведки Империи. Исходя из этого, может быть, стоит придти журналистке на помощь?
– Нам следует ее захватить! – мрачно отрезал губернатор. – И доставить лично ко мне.
– У нее слишком много полномочий имперского характера, – вдруг вмешался в разговор худощавый мужчина с бесцветными рыбьими глазами и ничего не выражающим лицом. Подобный арест может привести к преждевременному военному конфликту. Нам сейчас не нужна открытая конфронтация.
«Тайный советник, – с грустью понял Фридрих. – Носитель той самой высокой политики, следуя которой Германия вот уже полвека стоит на коленях. Похоже, трусость, рядясь в бархат красивых слов, давно уже безраздельно правит всеми без исключения мирами! Но кто здесь в конце концов губернатор?!»
– Это приказ барона Шеллеша. – Фон Шлиссенбург злорадно ухмыльнулся: что, получил по соплям, умник?
Но человек с рыбьими глазами не вскочил, не потребовал немедленной голографической связи с бароном, а просто склонил голову и сказал:
– Конечно.
И все. Ни слова больше. Политик хренов!
– Флайеры уже вылетели на место посадки, – сказал третий офицер, тыкая кнопки какого-то калькулятора, встроенного в левую перчатку.
Фридрих сначала растерялся, а потом опомнился: ну да, высокие технологии.
Еще один офицер принялся щелкать кнопками в своей перчатке:
– Мой властелин, прикажете транслировать показания зонда?
– Их пеленгуют прямо сейчас?
Никто не переспросил, кого «их». Понятливые были эти военные.
– Врубай.
И посередине зала возникло четкое изображение верхушки скалы с какой-то летающей чашкой без ручки. На тарелку это не походило вовсе. Скорее уж на параллелепипед без единого острого угла. В общем, огромная галька, которой так интересно было в детстве пускать по Рейну водные блинчики. Глазу зацепиться не за что: блестящая ровная поверхность, действительно капсула и ничего больше. И как она летела в космосе? А где же баки с горючим, узлы двигателя? Да, честно говоря, полеты в космосе Фридрих представлял себе как-то иначе. Межзвездные корабли, что «Союзы», что «шаттлы» никогда не были размером с однокомнатную квартиру. Никогда! По крайней мере на Земле-матушке. Ну да, если эти чертовы журналистки шастают в таких вот посудинах, точно пацаны на мопедах, то что уже у них, у граждан Империи, перевозится на летающих тарелках?
Из капсулы вышел человек с собакой на руках. «Ага, – Фридрих обрадовался, – ну, не все так плохо! Животные нормальные, а не кактусы человекоядные. Приятно. Телохранитель, значит, сентиментальный. Это хорошо». Следом за мужчиной показалась и девушка. Красивая, вовсе не похожая на еврейку. Хотя все цыганки и еврейки – колдуньи! Что им стоит подправить себе личико?
– А где звук? – полюбопытствовал фон Шлиссенбург. – У вас здесь что, эпоха немого кино?
Никто не оценил бравого солдатского юмора. Майору взгрустнулось. Педантичность, она, знаете ли, тоже хороша в меру.
– У Алланы установлен имперский глушитель.
– А где наши ученые, черт возьми? – Фридриху все меньше и меньше нравилось положение дел на вверенной ему планете. – Почему мы не можем вывести из строя какой-то глушитель, а?
– Аррах сейчас занят более важными делами, да и к чему тратить энергию на установку драйверов и воспроизводящих моноустройств на зондах слежения, если их цель просто выявить место дислокации противника?
Уел. Одной фразой – и мордой в грязь: вот, господин фон Шлиссенбург, не выделывайся, коли чего не знаешь! Губернатор молча проглотил обиду, но запомнил этого рыжеусого выскочку с тремя нашивками на груди. Ох, еще не вечер!
Внутри беззвучного изображения творилось что-то непонятное. Собака вдруг исчезла, прямо как по колдовству! Словно взяла и сквозь землю провалилась. Чушь какая-то. Фридрих почувствовал себя очень неуютно. Так, сначала пес исчез, затем эти земляне нахлобучат плащи-невидимки, и все – прощай карьера!
– Да где наши флайеры? – зло прошипел фон Шлиссенбург. – Почему медлят группы захвата?! Уйдут ведь! Вы землян не знаете. Особенно евреев, французов и русских. Им палец в рот не клади!
– Губернатор, это ведь не Уойта и даже не области Веррев, – вновь подал голос тот «политик», который предупреждал о полномочиях Алланы. – У нас старая техника.
– Понятно, – проворчал фон Шлиссенбург. – У меня в распоряжении армия, ну, как в Швейцарии. Тридцать танков, да и те времен Бонапарта.
Офицеры растерянно переглянулись и пожали плечами.
– А если завтра война? – начал злиться Фридрих. – Что тогда? А если коммунистическая зараза изо всех щелей полезет? Как мы будем планету оборонять?
Один из офицеров, видимо главнокомандующий, смущенно покашлял и ответил:
– Да мы вне зоны предполагаемого конфликта.
Фон Шлиссенбург захлопнул рот, точно подавился воздухом. Да это просто задворки Империи.
Тем временем полупрозрачные люди в горах успели сбегать в свой корабль, вернуться и спрятаться за одинокий шпиль скалы. А на самом горном плато появился еще один, более туманный человеческий образ.
«Вот только разумных призраков мне здесь и не хватало. – Фон Шлиссенбург начинал понимать, что он просто сошел с ума. Или уснул. В любом случае не стоит поднимать панику раньше времени. – Скоро Мефистофель появится. Или... Или он уже здесь был? Ну конечно! Проклятье!!! Дьявол – это Шеллеш! О, нет! Как легко они купили мою душу. Это была не Маргарита и не жена барона. Отнюдь. Это являлась позорная суккубиха. И она бесчестно вытянула из меня что-то, даже не заплатив. Возможно, это и была моя душа... Что теперь меня ждет?! О, смерть Христова!»
Дальнейшие события, разворачивающиеся в радиусе слежения, неожиданно потеряли для Фридриха всякий смысл и интерес. И то, что трансляция прервалась, чему несказанно изумились все без исключения офицеры, и то, что все разом кинулись долбить по клавишам своих перчаток, наводнив кабинет серебристыми призраками подчиненных, – все это стало каким-то бесцветным, мертвым. Майор неожиданно даже для самого себя впал в транс, в странное сомнамбулическое состояние полного отрешения, будто из него и вправду вытряхнули душу. Мир не исчез, но подернулся какой-то полупрозрачной дымкой, и фон Шлиссенбург вдруг ощутил себя на военном совете, и в тоже время где-то над всеми этими суетящимися офицерами.
– Губернатор, очнитесь! – Над Фридрихом склонились чьи-то лица. – Они пропали. Эти граждане просто испарились! Мы запустили все четыре зонда, но не можем уловить ни визуального потока, ни даже энергетические волны мыслей! Группа захвата уже на месте. Солдаты обшарили всю капсулу, но беглецов не обнаружили. Стандартный компьютер оставлен на месте, но у нас есть подозрения, что у Алланы имеется переносной персональный ноутбук, подключающийся и взаимодействующий со всеми системами Империи. Это осложняет дело. При доступе к информационному каналу или к энергетическим шинам, заговорщики могут послать сигнал о помощи в министерство Внутренней Разведки. Нужно блокировать порты 37, 9 и 38GAQ. Причем немедленно! Аллана наверняка будет рваться в порт 37. Там для нее наиболее удобные штекеры и скоростные модемы.
Фон Шлиссенбург тряхнул головой, разгоняя мрачные мысли о всеобщем предательстве, о темных делишках демонов и суккубов. Ладно, душа не в счет. А жизнь – это достижение поставленной цели. Значит, нужно крепко сжать зубы, вернуться к делам и навести порядок на этой разболтанной планете! Да, Шеллеш еще не раз горько пожалеет о том, что в своих грязных целях использовал суккуба! И Империя умоется кровью, и все эти жалкие граждане с их высочайшим уровнем интеллекта еще приползут на коленях и будут молить о пощаде!
И как только Фридрих сразу не догадался, что демоны и инопланетяне – это одно и тоже?! Тогда становилось ясным, зачем им души. Умные они, сволочи, а у самих душ то нет, не понимают: что толку от души то! Как та обезьяна из басни, что надевает очки куда угодно, только не на глаза. Вот, значит, как! И дьявол есть, и ад. Вот они, мелкие бесы, офицеры бегают, суетятся, шустрят. Разоблачения боятся, перед журналисткой трясутся – все подштанники обгадили. Тьфу!
А может быть, именно эти козлы и обманули Гитлера? Сначала помощь обещали, а потом кукиш скрутили? Не с потолка же Адольф свое учение взял! Что же там было на самом деле? Возможно, был такой же заговор маленькой провинции против Империи? Вот те неудачники так же, как и эти, с Веррев, заручились поддержкой Гитлера. Но мятежников раздавили раньше, чем Адольф покорил Москву и получил эзотерическую помощь. Или именно в те дни, когда немцы прогуливались по окраине проклятой Москвы, звездный Император и обрушился всей своей мощью на тех жалких провинциалов и дилетантов. Почему бы нет? Обмануться может каждый, и Гитлер в том числе! Но тогда для собственного блага и для процветания Германии не обязательно искать Чашу Грааля на Тибете или камень «Сокровище Мира», которым владели Соломон, Тамерлан, Лангобарды. Кой черт в том темном камне с четырьмя квадратами и со знаком «М», который путешествовал по миру, который видел в своих прозрениях святой Сульпиций, если он не от Императора, а от мятежников? Майор Бундесвера взвесил на весах своего честолюбия и патриотизма все известные факты и осознал, что и просить помощи нужно вовсе не у бунтующего демона Шеллеша, а у верховного дьявола, у императора! И умыть кровью нужно вовсе не Империю, а этот вонючий баронет! «Мы еще посмотрим, кто тут самый умный», – усмехнулся про себя фон Шлиссенбург, а вслух добавил:
– Тот, кто сопровождает журналистку, ну, телохранитель, насколько он силен?
Губы губернатора едва слушались. Сам Фридрих с удивлением слышал свой отстраненный и жесткий командирский голос.
– Трудно сказать... – вдруг замялся офицер с рыбьими глазами.
– У вас нет данных? Что у вас здесь вообще творится?! – перешел на крик Фридрих, и ярость захлестнула его подобно Ниагарскому водопаду.
Фон Шлиссенбург ощутил себя в своей стихии. Вокруг остолбенели и испуганно заморгали офицеры. Того и гляди разревутся, точно служанки, застуканные в рабочее время на сеновале с конюхами. И что это за воины такие? Мятежники, блин, слюнтяи!
– Он, этот телохранитель, не совсем военный, – сказал тот самый «политик», что вечно давал самые дипломатичные советы. – Он – Ивви, землянин. Но это секретная информация. Вы же меня понимаете. И он в руках Алланы – это аргумент далеко не в нашу пользу.
– Немец? – жадно спросил Фридрих.
– Что? – Офицер с рыбьими глазами не понял вопроса, но тут же защелкал клавишами на перчатке. – Нет. Русский. Полное имя Ивви Сокколлофф.
– Русский и еврейка! – нервно засмеялся Шлиссенбург. – Ну, конечно же, как я сразу не догадался! Они же коммунистическую революцию готовят, всемирный жидо-масонский заговор! А вонючих французов, арабов, американцев здесь нет? А почему?
– На территории баронета в данный момент находится еще один телепортированный американец, – сухо проинформировал «политик», уловивший бешенство и злой сарказм губернатора. – И больше землян нет во всей Империи. Кроме, конечно, полукровок.
– Что ж, неплохо для начала. Весьма недурно. Так найдите мне эту вашу журналистку с Иваном, из-под земли достаньте! Вы офицеры или стадо безмозглых баранов? Не схватите этих полудурков, можете прощаться с жизнью. Все. Исключений ни для кого не будет! А теперь пошли прочь.
Офицеры чинно встали и молча удалились. Вот это самообладание, вот это воля! Им грозит смертная казнь, а они чопорные, точно английские лорды в сенате!