Это была четко спланированная операция. И все же Аррах нервничал.

Монитор Раддара тускло светился. Ученый нервно покусывал губы и смотрел, как над Пекином поднимается солнце. Золотоверхие пагоды, низкие деревца, странные люди. Хитрые, но в тоже время простодушные, как дети. Аррах знал мифы Китая. Поклонение дракону, поедание риса палочками. Год Черной Козы, в котором китайки стараются не рожать...

Если в Европе дракона нужно было убить, то на Востоке – ему поклонялись. Очень рациональный подход. Аррах прекрасно помнил первые исследования человеческих культур на Земле. Сначала посылали корабли, замаскированные под чудовищ. Но люди реагировали по-разному. Китайцы вот, пытались наладить торговые отношения с Сынами Неба. Собственно, Шелковый путь был проложен одним из купцов, искавшим богов, исходивших из чрева золотого дракона. Красиво и романтично. Аррах никогда не смеялся над первобытными религиозными переживаниями. Техника – она и была живой. Ну, может быть, не в той мере, как Раддар, но все же. Эту истину от людей никто и не скрывал. Ее можно было лишь принять или отвергнуть, но творить из этого для людей новую мистическую школу Арраху не хотелось.

Совершенно не к месту припомнилось, как евреи наловчились менять расписание заданий в бортовом журнале компьютера. Кто бы мог подумать, что люди не только догадаются, что тон и вибрация голоса – суть звуковые низкочастотные волны, но еще и воспользуются голосом, как пультом управления. Ох и хитрющий был Моисей! Ему две каменные скрижали вынесли с заветом. Ага, держи карман шире! Да сами евреи просто утащили списанный компьютер. А источник энергии был внутренний, автономный. Правильно: две скрижали и получаются: блок со встроенным монитором и клавиатура. Постучал по клавишам, на экране чего-нибудь и появилось – чудо!

Моисей, правда, не долго тешился: батарейки сдохли. Пришлось народу скрижали те разбить. Но кое-чему этот знаменитый маг научился. Как – до сих пор непонятно.

Моисей пел заклятия, перечисляя названия деталей компьютера, а бортовой журнал принимал новое расписание и корабль «Сириус» летал за Моисеем, как шарик на веревочке, и моря осушал, и ливни устраивал. А космонавты в это время в анабиозе лежали. Это ведь первые корабли были, неприспособленные. Срок адаптации – восстановления водного баланса в организме тогда тридцать лет был. Это значит, когда на земную орбиту корабль входил, он еще тридцать лет в атмосфере болтался, чтобы ученые в себя пришли. Глупость, конечно. Но уже тогда в Империи жизненный срок определялся людскими столетиями. А Моисей покамлает, компьютер программу корабля меняет и – боги на службе у человека!

Китайцы тоже этим баловались, но не так нагло. С уважением к драконам. Вот потому ученые Империи среди людей китайцев и ацтеков любили больше, нежели европейцев и негров, и даже один раз помогли сколотить в Азии сверхдержаву. Ну да раньше большой разницы между монголами и китайцами не было, особенно с точки зрения Империи. Потом надоело играть в богов – и началась собственно человеческая история...

Аррах уставился в монитор и неотрывно следил за студентом Ли. Юноша был прыщавым и долговязым, с характерным прищуром глаз. В толпе сокурсников он не выделялся. Приехав в Пекин из глухой деревни, но, зная высказывания Рулевого партии, Ли с первой попытки поступил в Сельскохозяйственный институт, и это было большой удачей. Во-первых, студентам платили стипендию, и Ли экономил деньги, чтобы с шиком вернуться домой на летние каникулы. Во-вторых, кормили в студенческой столовой гораздо дешевле, чем в других местах. А главное, Ли попал в большой город!

Отсидев на лекциях положенные часы, Ли срывался с занятий так, будто дома его ждали жена и голодные дети. Ли бродил по ночному городу, заглядывал в окна и фантазировал о будущем. Вначале ему очень хотелось вернуться домой, чтобы поразить одноклассников своими вновь приобретенными знаниями. Но прошла осень, и настроения начали меняться. Ли привык жить в Пекине. Многое еще было недоступно: дорогие рестораны, красивые девочки, зазывавшие с собой. И Ли стал подрабатывать. Иногда он грузил вагоны. Редко, когда позовут. Раз в два месяца. Зато платили за день месячную стипендию, а то и больше.

В ноябре Ли устроился сторожем в школу и был очень доволен. По ночам можно было учиться и спать. Деньги прирастали.

После первого семестра настроения Ли снова дали крен. Парню больше не хотелось мчаться домой, подпрыгивая и поскуливая от щенячьего восторга. И деньги, отложенные на летнюю браваду, все более занимали мысли парня. Почему-то жаль было вышвыривать на ветер с трудом сэкономленные гроши. И профессия агронома стала вдруг раздражать. Ли начал понимать, что такая интересная жизнь просто пресечется раз и навсегда, и Пекин останется в душе потерянным раем. А в деревне можно было подохнуть от тоски.

На каникулы Ли так и не уехал. Передумал. Написал пространное письмо матери. Наврал с три короба о практике в столице. И не жалел.

Вагоны Ли больше не грузил, а ночевать в школу ходил по-прежнему. Из общаги пока никто не гнал. Соседство с шумными абитуриентами было намного предпочтительнее общества молчаливого отца и вечно суетливой матери.

Ли решил остаться в Пекине навсегда. И для этого Ли начал искать разные пути. Он пьянствовал с местными абитуриентами и разговаривал «за жизнь», он просматривал газеты в поисках работы. А в последнее время задумал даже перевестись в другой институт. Зачем Пекину агрономы?

Одновременно Ли познакомился с девушкой Янь. Красивое имя, символичное, но не это влекло парня. Главное – у Янь была пекинская прописка. Ли думал об этом. А кроме того, если Янь вдруг взбредет в голову, что деревенщина – ей не пара, Ли знакомился со всеми подружками своей названной невесты. Так, на всякий случай, вдруг пригодится.

У Янь был компьютер. Старенький Celeron. Ли нравилось сражаться со всякими монстрами. И частенько, когда Янь убегала на кухню помочь матери, Ли открывал «Doom-2» и мочил тупых охранников из автомата. Это было забавно.

Вот и сейчас Ли шел к своей девушке.

– Пора, – сказал Аррах.

Раддар закряхтел.

Монитор на мгновение помутнел.

Ли вздрогнул и поднял голову. В воздухе повисло ощущение опасности.

И тут же с забора сиганули двое:

– Куда спешим?

Ли попятился и наткнулся на что-то острое. «Нож!» – понял Ли и покрылся холодным потом. Значит, их трое.

– Разговор есть, – усмехнулся толстый предводитель и тряхнул сальными волосами.

Ли лихорадочно вспоминал все свои прегрешения, но ничего в голову не приходило.

– Так и будешь пялиться, как баран на новые ворота? – прошипел незнакомец.

– А, ну да! – Ли сглотнул и отдал кошелек.

– Идиот, – заржал толстяк, но деньги взял. – Пошли за мной.

Идти, спиной чувствуя острие ножа, было жутко. Ли молил богов, Рулевого, Республику, чтобы его оставили в живых. Ли не знал, что стоит делать в таких случаях. Честная драка, даже если один против троих – это просто драка, но когда нож в спину – тут Ли просто растерялся.

Свернули в переулок, затем – в подъезд. Ли развернулся и увидел третьего с ножом.

– Не ходи к Янь, – сказал толстый.

– Почему? – Ли недоумевал.

– Потому что ты – помойная крыса, – захохотал толстяк. – Это моя девушка!

– На ней это не написано, – съязвил Ли.

Аррах взметнул брови:

– Раддар, прекрати эти шуточки! Мне трупы не нужны!

– А мне не нужны трусы, – проворчал компьютер. – Я долго искал Ли. Неужели воины Веррева все слюнтяи?

Аррах положил руки на клавиатуру.

– Ну-ну, – усмехнулся Раддар.

Толстяк покраснел, точно вареная свекла:

– Что ты сказал?

Двое подельщиков молчали, даже убрали нож. Ни смешка, ни плевка. Ничего.

– Убью! – заревел толстяк и ударил.

Ли увернулся, но места было мало.

Третий удар одного из нападавших Ли все же пропустил. Это был хороший удар, профессиональный. Так быков валят.

Ли осел, вернее стек по стеночке. Темная струйка крови побежала из носа.

Фонарь в темном подъезде светил тускло, но было видно, что Ли без сознания.

– Эй! – толстяк пнул поверженного.

– Мы убили его, – испуганно вякнул тот, который ударил. – А это все ты!

– Уроды, – прошипел толстяк, но в его глазах метнулся страх.

– Кажется, сюда идут! – запаниковал все тот же, нанесший Ли роковой удар.

Хлопнули двери. Парни трусливо сбежали.

Но через секунду толстяк вернулся. Глаза парня были мутными, точно он действовал все это время в состоянии наркотического опьянения.

Ли мгновенно был перевернут на живот. Рубашку и майку бесчувственному парню пришлось задрать.

Желтые пальцы «убийцы» скользнули по позвонкам:

– Первый, второй, третий...

На седьмом незнакомец остановился. Пометив нужный позвонок маркером, парень усмехнулся и полез в карман.

У «наркомана» обнаружилась коробка, в которой лежал шприц и ампула. Ловким движением парень надломил ампулу, вытянул шприцом жидкость и вколол её прямо в позвонок.

Ли дернулся, но в сознание не пришел.

Незнакомец аккуратно убрал шприц и остатки ампулы в коробку.

Сработано было чисто.

Заправив рубашку беспомощному Ли в штаны, незнакомец достал из другого кармана лицензионный диск с игрой. «Summer House» – значилось на обложке. Игру толстяк спрятал Ли в потайной карман пиджака.

Потом, улыбнувшись сам себе, парень хлестанул Ли по лицу. Ли зашевелился и начал оживать. И злой ревнивец просто исчез во мраке.

Ли очнулся один в пустом подъезде. Во рту стоял кровавый привкус, голову кружило. Тошнило, точно с перепоя. В таком состоянии Ли не мог идти к Янь. Пришлось вернуться в общагу.

Аррах откинулся в кресле и триумфально улыбнулся:

– Раддарчик.

– Чего тебе, старче?

– Ты у меня молодец, беру свои слова обратно.

– Ну да: Аррах своему слову хозяин. Хочет – дает, хочет – забирает...