Когда разведчики очутились на дне, шедший первым Зоров боковым зрением зафиксировал неясное движение справа, в одном из боковых туннелей. Реакция "призрака" мгновенна, и неуловимо короткий миг спустя темный зрачок лазерного пистолета уже смотрел в нужную сторону, и палец твердо лежал на спусковой кнопке, готовый отправить в полет смертоносный луч. И тут же рука с оружием опустилась вниз… Видение, подобное золотисто-голубому всплеску. Девушка невиданной, чарующей красы, настоящая фея из сказок. Она скользила, окруженная сполохами сиреневого света, двигаясь с поразительной грацией, как бы перетекая из одной позы в другую, струясь воздушно и непредсказуемо, – прекрасное, гениальное движение, а уж в этом любой "призрак" знал толк. В какой-то момент сполохи стали ярче, сонм странных призрачных видений закружился вокруг Зорова, щемящая нежность и грусть коснулись сердца теплым крылом…

– Что с вами, командир?! – свистящий шепот Климова вернул Зорова к реальности.

– Где она?! – выдохнул он, дико поводя глазами.

– Кто, командир? – Кроме Климова и Ахавы, тревожно взиравших на Зорова, никого не было. Тускло освещенные туннели убегали вдаль. Насколько хватало глаз, они были пусты.

– Да так… Померещилось, видно. – Зоров напряженно всматривался в туннель, где ему явилось волшебное видение.

– И все-таки: кто стучал? – задумчиво спросил Климов.

Зоров нахмурился:

– Это мы сможем выяснить, исследуя один из туннелей. Их четыре, и все они одинаковы на вид. В одном из них мне привиделась фигура… фигура женщины. Если это была галлюцинация, то вопрос Климова приобретает зловещий смысл.

– Тогда давайте начнем именно с этого туннеля, – предложил Ахава.

Очень скоро, однако, разведчики убедились, что в какое-то одно конкретное место туннель не ведет, поскольку он начал разветвляться, превращаясь в настоящий лабиринт. Сводчатые, неярко освещенные скрытыми светильниками коридоры то раздваивались, то сходились, а то вообще разбегались веером. Иногда встречались узкие, как лаз, переходы на другие уровни, порой на пути попадались просторные помещения, границы которых терялись в полутьме, и приводилось включать фонари. Чтобы не заблудиться, Ахава предусмотрительно оставлял на развилках "радиоклопов" – микроминиатюрные радиомаячки, совсем неприметные на фоне серого облицовочного пластика. Зоров шел наугад, полностью доверившись интуиции. Он был уверен, что рано или поздно они наткнутся на жителей подземелья, поскольку многие признаки указывали, что оно обитаемо. И вот, пройдя очередной поворот, он заметил впереди мелькнувшую тень. Жестом скомандовав "Внимание!", он молниеносно нырнул в боковой коридор, где глаз уловил движение… и замер. Готов он был ко многому, конечно. Но жуть овладела им, когда он увидел существо с бесформенным, скрытым под грубой мешковиной туловищем, тоненькими паучьими лапками и о двух головах… Одна казалась почти нормальной, лишь кожа была, пожалуй, чересчур бледной, зато в маленьких глазках просвечивал ум и читались любопытство и страх. Вторая голова была маленькой, со сморщенной коричневой кожицей и неестественно выпученными красноватыми бельмами. Беззубый черепаший рот беспрерывно открывался и закрывался, являя алый раздвоенный язык.

– Кто ты? – спросил Зоров, содрогнувшись. За спиной его тихо охнул Климов.

– Х-хто т-ты, х-хто т-ты, – прошелестела большая голова, а маленькая страшно задергалась и захрипела.

– Мутант, – выдохнул Ахава, судорожно сглотнув. – Ну и урод!

– Он не виноват, – жестко произнес Зоров, за какое-то мгновение полностью овладев собой. И вновь спросил (все разговоры велись на интерлинге): – Здесь еще есть… люди?

– Лю-ди, лю-ди… Есть-есть. Лю-ди есть. Сюда. Я-ма. Я-ма.

– Яма? Какая яма? – наморщил лоб Зоров.

– Лю-ди жить я-ма. Вы хо-дить за мной. Я показывать.

Зоров отметил, что с каждой секундой речь мутанта становилась все более осмысленной.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Бет-ти. Бетти.

Жаркий шепот Климова за спиной:

– Бетти?! Неужели женщина?!

– Женщина – нет. Мужчина – нет. Я Бетти.

– Ладно, Бетти. Веди, – махнул рукой Зоров.

…Это в самом деле напоминало огромную яму, точнее, котлован, выкопанный под землей для неведомых целей. На нескольких мачтах горели электрические фонари, на противоположном пологом склоне у темных круглых отверстий в рост человека дрожали светлячки костров. На дне котлована темнело странное сооружение, при строительстве которого были использованы самые неожиданные предметы и материалы: автомобильные кузова и обломки решетчатых ферм, стеклоблоки и куски труб, железнодорожные шпалы и большие фигурные пластмассовые щиты непонятного назначения. Возле строения темнели неподвижные фигурки. Смутным, непонятным ужасом веяло от этой картины; тем не менее Зоров решительно устремился вниз по грубым земляным ступеням за Бетти, с удивительной резвостью перебиравшего своими паучьими ножками. Климов и Ахава с мрачными лицами готовых ко всему и на все бойцов последовали за своим командиром. По мере приближения к толпе становились различимыми черты лиц молчаливо стоящих существ, назвать которых людьми не поворачивался язык. И все-таки это были люди; жалость остро полоснула по сердцу Зорова, заглушая другие чувства. На разведчиков никто не обратил внимания; казалось, все чего-то ждали, глядя на темный провал входа в сооружение. Бетти нырнул в толпу и сразу растворился в ней.

– Что будем делать, командир? – вполголоса спросил Ахава.

– Ждать и смотреть, – так же тихо ответил Зоров. – Как говаривали в древности, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

В толпе произошло какое-то шевеление, тихий шелестящий вздох пронесся в застывшем воздухе. Из темноты материализовалась высокая женская фигура, с головы до пят затянутая в обтягивающее белое одеяние. Из прорезей в капюшоне будто бы исходило слабое голубоватое свечение. Женщина, казалось, не обратила на разведчиков внимания, застыв в торжественной позе с протянутыми вперед и вверх руками. Вздох, уже более громкий, вздох невероятного облегчения, почти стон, пронесся над котлованом. Обезображенные лица вдруг неуловимо изменились, осененные неведомой благодатью, и Зоров явственно увидел токи светящейся голубой ауры, исходившей от женщины в белом. Он невольно затаил дыхание… голубое свечение стало ярче, пронзительнее…

Неведомое ранее блаженство волной вскипело в нем, пронзило все естество… И исчезло, достигнув кульминации. Свечение сразу же погасло, и женщина устало опустила руки. Люди, склонив головы, побрели прочь. Зоров перевел дыхание. За спиной шумно вздохнули Климов и Ахава. И в этот момент женщина развернулась, царственно изогнув стан, откинула на плечи капюшон, явив свой прекрасный, уже виденный Зоровым лик феи – Зоров едва удержал возглас изумления, – и пристально посмотрела ему в глаза. Совершенно непроизвольно Зоров напрягся… синее пламя коснулось полированной серой стали и отразилось… заметалось…

Несколько мгновений длился безмолвный поединок… Наконец, она слегка отшатнулась, и Зоров ощутил мощный ток исходившего от нее изумления.

– Проходите, – раздался высокий, мелодичный голос. И повернувшись, она вошла в здание.

С немалым удивлением отметив, что незнакомка произнесла "Проходите" по-русски, Зоров шагнул следом. Он оказался в просторном зале, задрапированном волнами серебристо-голубого материала. У дальней стены напротив входа находился полукруглый постамент, на котором гордо возвышался золотой трон, украшенный сияющими самоцветами. С потолка лился мягкий свет. Златокудрая фея торжественно воцарилась на троне под странным символом – устремленной вертикально вверх стрелой, от которой влево и вправо ответвлялись закручивающиеся в тугие узлы спирали.

– Кто вы? – вырвалось у Зорова. – И… что все это значит?

Уголки губ незнакомки, казалось, дрогнули в насмешливой улыбке.

– В далекие, но незабвенные времена, когда люди жили здесь под приветливыми голубыми небесами, и солнце сияло им ярко и ласково, и незамутненные воды рек стремились к живому и могучему отцу-океану, входя в жилище, было принято приветствовать хозяев, а уж затем задавать вопросы.

Краска бросилась в лицо Зорову. Краснел он очень редко, но всегда мучительно. Вот и сейчас щеки его вспыхнули так, что хоть прикуривай.

– Прошу меня простить. Все происходящее настолько удивительно и неожиданно, что я в самом деле позабыл о приличиях (что недопустимо ни для обычного человека, ни тем более для разведчика). Здравствуйте, и мир дому сему.

– Рада приветствовать вас и ваших друзей. Меня зовут Дальвира.

– А меня – Александр, Александр Зоров. – Он склонил голову в полупоклоне. – Со мной Василий Климов и Дэн Ахава. М-м-м…

– Вы, очевидно, хотите узнать, не меня ли видели в колодце? – Дальвира неожиданно рассмеялась – звонко и весело. – Да, это была и я, и не я. Изображение, трехмерный фантом. Разве у вас нет подобных технических возможностей?

– Почему же… есть, – отозвался Зоров автоматически, на уровне почти подсознания отметив это "у вас".

– Тогда вы не должны удивляться.

– Мне показалось, вас тоже кое-что удивило, – сказал Зоров.

Синий огонь в огромных глазах Дальвиры всколыхнулся и затрепетал.

– Значит, вас зовут… Александр Зоров, – медленно проговорила Дальвира, будто не расслышав вопроса. – Странно…

– Что же здесь странного? – поднял брови Зоров.

– По первым слогам получается… Алзор. Да, Алзор.

– Ну и что?

Дальвира запрокинула голову и произнесла речитативом:

– И придет Звездный Оракул, и имя ему будет – Алзор, и все сущее примет его, и он примет сущее, и поведет он за собой братьев и сестер, и проведет их по лезвию меча и острию иглы, и тогда сердце Вселенной сольется с Вечностью…

Словно студеная волна прошла по телу Зорова…

– Что это, Дальвира?

– Древнее пророчество. Очень древнее. Впрочем, будет об этом. Проходите и присаживайтесь на эту скамью, вы и ваши друзья. Кстати, я правильно сказала – друзья? Может, более точно: коллеги? соратники?

– В данном случае верно и то, и другое, и третье. – Зоров улыбнулся, усаживаясь.

И тут же у него екнуло сердце, когда он заметил, что пальцы рук опустившихся рядом Климова и Ахавы сложены в тайном условном знаке "ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ!". Зоров взглядом спросил: в чем дело? Климов незаметно скосил глаза на свой браслет, где, помимо прочего, помещался Индикатор Жизни. Зоров бросил взгляд на свой ИЖ. Две шкалы – радиационная и пси-излучения – показывали фоновые уровни. Но вот нуль-резонатор Росса… его просто зашкалило. Но почему, черт побери, и что это значит? Об этом говорил Корнуэйн… Но что? Надо обязательно вспомнить… или не надо? Надо, но надо – что?! почему мысль постоянно уходит в сторону?!

"…Я разведчик, разведчик, черт меня побери! И действовать я должен как разведчик, а не как олух царя небесного!" Зоров сжал челюсти, затем расслабился. Небольшой аутотренинг… так, как учил сэнсэй Ямото Сузуки. О, да мои ребята совсем подупали духом… вот-вот заснут. Да что это, в самом деле! Черт знает что делается! Медленно, медленно рвется цепкая паутина неведомого воздействия. Странно, очень странно, начал вести себя пси-анализатор.

Хромоиндикаторное табло окрашивается то в нежно-розовый, то в вишневый цвет – нет таких цветов на хромоэталоне. В затылке вязкими ударами пульсирует боль… и вдруг откуда-то, из глубин… нет, не сознания, не подсознания даже… как бы издалека и в то же время из-под самого сердца… сила… СИЛА явилась во всем своем звенящем великолепии. И грянула… ГРЯНУЛА! Все сметающая, живительная! Но – стоп. СТОП? Почему – стоп? Ах, вот оно…

"Простите меня, Алзор… Мне не следовало делать этого…" Едва слышный, изумленный и слегка испуганный голос Дальвиры шелестит в сознании. Все… уф-ф! Пелена в сознании тает, испаряется тяжкий груз, немилосердно давивший на затылок. Мир обретает былые краски… Все. Зоров со сложным, для самого себя необъяснимым чувством посмотрел на Дальвиру. Обида не обида, злость не злость, укор не укор… Что-то из этого спектра присутствовало, конечно, но привычное и объяснимое затмевало нечто иное, головокружительно глубокое и всеохватное… И она увидела ЭТО ИНОЕ, и прошептала, с растерянностью и восторгом:

– Невероятная, непостижимая сила… Неужели…

– Что "неужели"? – Вопрос автоматически сорвался с уст разведчика Зорова, а истинный Зоров испытал острое чувство утраты: дверь в ослепительный и грозный мир, чьим хозяином он только что был, захлопнулась.

– Неужели вы именно тот Алзор, о котором говорится в древнем пророчестве. Если это так…

Всем телом Зоров ощутил нарастающий гул. Идиотским рефреном зазвучало в мозгу: все это чушь… абсурд… чушь… абсурд… Предательски навалилась и пригнула к земле уже знакомая тяжесть.

Хотя нет, эта тяжесть имела другой цвет… ЧЕРНЫЙ. Превозмогая тяжесть и черноту, он поймал глаза Дальвиры и увидел в них стынущий ужас… уже не придуманный – настоящий.

…ЧЕРНЫЙ СВЕТ…

– Командир! Командир, что с вами?! – Голос Климова. И – мрак.