Место было — круг радиусом метров пять. Лерке показывали фотографии мест, куда ударила молния — похоже, но не то. Слишком ровный круг, а от молнии остается клякса. Земля на этом месте превратилась во что-то вроде стекла и потрескалась.

— Я вижу, — сказал Лерка. — Пошли, мне уроки делать…

— Я могу помочь, — сказала Лена.

— Да помогать там…

— Ну как знаешь…

— Не обижайся. Мне бы все это переварить… Перед сном.

— Меч выбрось. Серьезно говорю.

— А без меча — что я смогу сделать, если на ваших орков налечу? Или — кто там еще плохой бывает — гобблины?

— Тролли. Драконы. Люди. Дзай. Леры, но редко. Ойты. Черные гномы…

— Остановись. Я просто так спросил. В том смысле, что меч — это риск, но без меча — мне со взрослым не справиться.

— А ты фехтовать-то умеешь? — спросил Колокольчик.

— Получше тебя — двух девчонок не смог одолеть.

— Когда это?!

— Сегодня утром. Перед школой.

— Они нечестно… — обиделся Женька.

— Ладно, это я так — пошутил. Не обижайся, — сказал Лерка. — До завтра, ребята.

Он повернулся и поспешно направился к дому, но затем передумал. Дом — не убежит. Сходим-ка мы еще раз к Университету — эту охрану разрешено обойти, а значит — можно будет на Москву посмотреть. Сверху.

— Сон, сон, вижу я сон… — Лерка брел по дороге выложенной желтым кирпичом, старательно избегая встреч со всеми, шедшими по дороге. Потом разберемся, сейчас лучше двигаться к этому самому … Илинори.

Пока что у Лерки получалось избегать встреч. Заслышав в тумане — а над этим болотом, похоже, всегда стелился туман — приближение очередного отряда, он надевал лапы, и топал от дороги по прямой. Залегал. Ждал. Один раз пришлось-таки поволноваться — отряд одетых в черное низкорослых существ его засек, причем засек совершенно неожиданным способом — по запаху. Шедший впереди дядька — если он был человеком, в чем Лерка сомневался — вдруг грохнулся на четвереньки, и принялся нюхать землю. Понюхал, поднял голову, и все также стоя на четвереньках, посмотрел на Лерку — прямо сквозь туман посмотрел. И опять, как пол-года назад, Лерка почувствовал то же самое — дрожание рук. Только тогда на него шла овчарка, обученная убивать, а теперь…

— Неужели я — трус? — с ужасом подумал Лерка. — Такого просто не может быть! — Он посмотрел на свои пальцы в кожаных перчатках — пальцы дрожали — и разозлился.

— Тут я, — крикнул он в туман. — Иди сюда, если смелый!

Ответа он не понял, ясно было одно — это не был ни русский ни английский, ни немецкий. Мог бы быть японккий, но обычно японцы так не рычат и не завывают. Потоптавшись перед расстилающейся перед ним трясиной, противник плюнул на затаившегося в болоте мальчишку и пошел своей дорогой. А если бы не плюнул? А если бы расплавил эту кочку, как расплавленно было место битвы этих двоих, там, в обычном, ничем не примечательном московском дворике? Лерка поежился.

Горы вроде стали ближе, хотя насчет дня пути это он вчера недооценил. Сгоряча. С другой стороны, оценивая, он подразумевал марш-бросок, без этого напряженного вслушивания в тишину, и без залегания в болоте каждые пять минут.

Горы назывались Трудными, потому, что пройти их было трудно. И вовсе не из-за непроходимых перевалов. Вчера, разузнав, куда Лерку выкинуло в первом сне, Андрей рассказал ему все, что мог, про эти горы. Главным образом — что там жили гобблины, и ходить через них мог только ненормальный. Опасно.

— А куда еще? — поинтересовался тогда Лерка. — Я могу на юг…

На юге, сразу за болотом, лежал город работорговцев Джиу, и именно там казнили Лену, на потеху публике. К счастью, казнили почти что в первый день «снов», не зная еще, что она — «демон», и вообще, что «демоны вернулись». Так что, когда она проснулась на страшной площади вторично, там была ночь, и народу почти не было. Удалось убраться из города.

Во сне не было комаров — совсем, зато были метровые пиявки в болоте, и тогда-то Лерка впервые пустил в ход черный меч. А что делать — эти похожие на широкие черные ленты звери вели себя очень агрессивно. Высосет насухо… Меч работал прилично — по крайней мере, пока никаких «поединков» между Леркой и мечом не происходило. Еще были на болоте птицы и что-то вроде гигантских рыб… Или, может, головастиков. От одного такого — со слона величиной — Лерке пришлось час прятаться в болотной жиже. Он знал, где уязвимые места у человека, у овчарки тоже… Но головастик такого размера был неуязвим. Движется под слоем грязи, с треском выдирая кусты и оставляя за собой борозду, затем вдруг выныривает, блестя черным, скользит по поверхности, и снова проваливается в трясину…

И еще тут были драконы. Это потрясло Лерку больше всего, хотя казалось бы

— куда уж больше. Дракон пролетел вдали, тяжело взмахивая кожистыми крыльями, усталый и какой-то печальный, что ли. Огромный бурый дракон. Интересно, дышат ли они огнем?

Сегодня он знал о подобных вещах гораздо больше, чем вчера — почитал в энциклопедии, кто такие гобблины, тролли, и прочие. Большая часть не совпадала, троллю, например, полагалось быть маленьким и хитрым. По словам же Андрея, получалось — большие и тупые. Впрочем, Андрей не был уверен — за тот месяц, что они провели в мире снов, ребята успели собрать не так уж много информации. Окружающие не стремились им все рассказывать, как понял Лерка, скорее наоборот, и хорошо, если не гнали в три шеи.

Еще через час он попался. Это была классическая засада, хотя — ну кому придет в голову устраивать засаду на мальчишку? Двое. Люди. Один вышел из росших в этом месте погуще кустов прямо перед Леркой, второй — сзади.

— Ди домн! — сказал тот, что вышел сзади. Лерка удивленно посмотрел на него, но промолчал. Язык, по утверждению Андрея, у людей был похож на английский, но только похож.

— Ну? — сказал Лерка, пытаясь одновременно угрожать мечом обоим противникам одновременно. Они же явно не принимали его угрозы всерьез.

— Блек сод домн! — тот, что вышел на дорогу спереди оскорбительно расхохотался.

Они собирались напасть на него — это было ясно, но вот зачем… Блек — значит черный. Черный… меч? Меч — по английски — сорд… А этот — он сказал «сод». Неужели все так просто?

— Блек сод нот майн! — сказал Лерка, но его, похоже, не поняли. Или не захотели понять. Первый из противников атаковал Лерку, точнее, его меч, своим оружием — идиотской палкой с лезвием и крючком на конце. Меч у него, впрочем, тоже был — в ножнах на поясе. Сделанный «под Европу».

— Да он меня в плен взять хочет! — Лерка метнулся назад, красиво сблокировал меч того, второго дядьки, который был не готов к атаке, и поэтому все проморгал. Затем Лерка от души рубанул его по заднице.

Это было ошибкой — черный меч в его руках почуял кровь и ожил.

Пораженный пониже спины, Леркин противник взвыл, и отступил, зажимая «рану» свободной от меча ладонью. Крови было — море. Его товарищ шагнул было к Лерке, но был остановлен резким окриком. Тот, раненный, сказал длинную фразу, в которой Лерка различил только слова «домн» и «сод». Ему было не до того — оживший меч хотел идти в атаку, и Лерка даже сделал шаг вперед. Противники — кто бы мог ожидать — бросились наутек. К сожалению — в направлении гор.

— Ты — мой! — сказал Лерке меч. Не словами сказал, а как бы внутри головы.

— Нет, — сказал Лерка, — это ты — мой!

Меч не удивился, вместо этого он как бы сжал леркину голову железным обручем — обручем с шипами.

— Ты — мой!

— Дурак ты! — Лерка упал на колени, по прежнему держа клинок двумя руками. Он бы и рад был его выпустить…

— Ты — мой! МОЙ! — боль становилась все сильнее, и Лерка каким-то образом знал, что ее можно остановить одним-единственным словом. Согласием. Просто сказать — да.

— Мой!

— Да отвяжись ты! — Лерка попытался разжать пальцы, но вместо этого проснулся. Звонил будильник. Утро.

— Бой откладывается, — пробормотал мальчишка. — Здорово. Ну и что мне теперь делать?