Глава шестая
В полуразрушенных стенах древнего города по-хозяйски разгуливал вечерний бриз. Солнце уже скрылось за горизонтом, а над западными пустынями медленно разгорался Фобос. Рух по своему обыкновению отгородился от ночи ставнями и дверными запорами. Но, в отличие от последних ночей, сейчас в городе никто не спал. Как только темнота укрыла улицы древней столицы от постороннего взгляда, там началось тайное движение. Какие-то темные тени беззвучно проскальзывали через секретные ворота внутрь города и торопливой походкой направлялись к холмам, где стоял Королевский замок, и исчезали там в одном из потайных ходов.
Очутившись внутри Королевского замка, пришельцы сбрасывали свои темные нищенские накидки и превращались в воинов. Здесь собирались бойцы со всей округи, всех цветов кожи, гиганты и пигмеи, в мундирах разных городов, но всех их объединяла одна черта: взгляд загнанного волка.
Открыв чужим взорам свой боевой наряд, эти воины проходили в Тронную залу. Сегодня посреди нее стоял огромный стол из кроваво-красного дерева, за многие века он был до блеска отполирован локтями не одного поколения военачальников. А над столом возвышался трон, на котором восседал юный король, напряженный, как натянутая тетива. Рядом с троном, как всегда, стоял неизменный Бейдах, его глаза сверкали огнем цвета обнаженной боевой стали.
У сидевших вокруг стола лица были суровыми и мужественными, и это еще больше оттенялось блеском эполет и наград. Собравшиеся хранили гордое молчание. А среди этого сурового величия сновала маленькая неказистая тень карлика Ллоу. Карлик приближался к каждому воину и шепотом задавал ему на ухо один и тот же вопрос, который начинался с имени «Рик». Но в ответ хмурые воины только отрицательно качали головами.
В то же самое время, в стороне от собравшихся, в верхних покоях башни, носившей имя «Башня Провидения», сидел ясновидящий Пар-рас, склонив свое еще молодое лицо над магическим сосудом. Мысль провидца пересекала высохшие моря и обветренные пустыни, пыльные холмы и безводные лощины, прикасалась к другим умам и задавала единственный вопрос: — Где Рик?
Но оба вопрошавших получали один и тот же ответ:
— Пока не нашли.
— Ждите и ищите, — говорили им Паррас и Ллоу. — Долг крови должен быть оплачен. Грянет буря!
— Грянет буря! — отвечали вопрошаемые. Марс готовился к войне, в которой марсиане обретут или победу, или смерть. Это будет настоящая война, такая, каких цивилизация Марса не видела со дня своего зарождения, а не мелкая стычка между умирающими городами-государствами. Все воины понимали это и готовились к роковому часу.
Последнее время на Марсе пели только песни войн былых времен, про воинскую отвагу и доблесть. Вспоминали легенды о древних героях и верили, что их великий дух проснется и поселится в воинах теперешних.
Нынешний король был молод, дерзок и смел, и своим юношеским задором только усиливал веру в победу. О поражении никто не говорил, в него просто никто не верил. В сердцах людей зажглись вера и надежда, и от этого умирающие города словно в один миг помолодели, преобразились. Теперь в них чувствовалась пробуждающаяся жизнь, как бывает на Земле в конце зимы, когда тает снег и на деревьях внезапно набухают почки.
А Рик в это время находился в самом центре подземного лабиринта. И он, и его спутница уже потеряли счет времени, продолжая пробираться по норе жившего много веков назад червя. Они понятия не имели, в какую сторону надо идти, чтобы выбраться на поверхность Марса и, оказываясь на развилках, наугад выбирали свой путь. Их глаза уже устали от кромешной тьмы, руки саднили от постоянного ощупывания стен, а конца путешествию так и не предвиделось.
Внезапно Рик коснулся плеча Майо и прошептал:
— Тише! Слышишь?
Они замерли и прислушались. Звук, раздававшийся у них за спиной, становился все более отчетливым. Сомнения не было: это был шум торопливо бегущей толпы.
— Что будем делать? — поинтересовалась Майо.
— А что нам остается? Только вперед! Сбить их со следа нам не удастся. Все, что у нас есть, — это «Микки», но сдается мне, что против чернецов он бесполезен. Устала?
— Еще не очень. Сил у меня пока достаточно. А что будет, если нас все же поймают?
— Вот поймают, тогда и будем думать об этом, и узнаем на собственной шкуре. А сейчас лучше не рассуждать, а действовать. Пошли!
Они тронулись дальше. Здесь, в норе червя, идти было несколько легче, чем в штреке: пол был довольно гладкий, мусора не попадалось, повороты были скругленными и плавными. Рик уже потерял счет пройденным развилкам и перекресткам, не представлял себе и то, сколько еще им осталось пройти в этом темном лабиринте и чем кончится путь. Но выбора не было: надо идти вперед, так как за ними по следам, ориентируясь на запах, спешила целая свора чернецов.
Однако, как ни торопились беглецы, преследователи сокращали расстояние с каждой минутой.
Наконец Рик пропустил Майо вперед, а сам немного отстал.
Но тут Майо тихо вскрикнула и, судя по звуку, упала. Рик поспешил к ней, под его ногами раздался сухой хруст, и он, споткнувшись, тоже не устоял. Теперь он почувствовал, что рельеф дна норы изменился: казалось, здесь оно состояло из плотно прилегающих друг к другу колец. Далее нора расширялась и уходила вверх.
Тишину нарушил взволнованный голос Майо.
— Тоннель кончился, — задыхаясь, сообщила она. — Рик, мы в тупике!
— Давай сюда, — позвал ее Рик.
Хотя он пропустил девушку вперед, она почему-то оказалась снизу. Рик протянул ей руку и подтянул к себе. Теперь они с трудом, на четвереньках, пробирались по забирающей кверху норе. Но вот голова Рика уперлась во что-то твердое. И этот путь закончился тупиком, хотя на ощупь препятствие было совсем не похоже на горную породу.
Рик с шумом выпустил из груди воздух, рухнул на пол и, стараясь расслабиться, прислушался к стуку собственного сердца. Оно, казалось, громыхало на весь подземный ход, тело покрылось холодной испариной. Майо добралась до него и, прерывисто дыша, вытянулась на полу рядом.
Они снова услышали шум погони, теперь звуки стали совсем ясными. Отдышавшись, Рик немного спустился вниз и сел лицом к звукам. Он вынул «Микки» — единственное оружие беглецов, вытянул руку, насколько позволяла длина цепи, и ободряюще похлопал Майо по плечу. И тут Майо задала совершенно неожиданный, но вполне логичный вопрос:
— Слушай, Рик, а куда мы попали? Что нам закрывает путь? Ведь червь-то куда-то уполз.
— А черт его знает, куда он делся, — ответил было Рик, но тут же чуть не подпрыгнул. — Понятно! Это и есть тот самый старик Выползень. Понимаешь, он полз-полз, да и помер. Так тут и остался. А потом окаменел. Ответ ясен как день.
Но догадка оказалась совсем не радостной: раз Выползень помер, то дальше дороги явно нет. Рик грустно усмехнулся и стукнул рукояткой электрошокера по окаменевшей шкуре доисторического животного. К полному его изумлению, звук получился глухой и гулкий, как в пустой бочке. Он тут же вспомнил про хруст у себя под ногами. Подстрекаемый слабым проблеском надежды, он соединил обе руки и что было силы ударил ими по стене. От удара весь тоннель содрогнулся так, что они чуть не скатились обратно вниз.
— Эх, сюда бы сейчас кирку или кувалду, — посетовал Рик.
И вдруг снова рассмеялся. Он поудобней сел, сдвинул кольца наручников как можно ближе к кулакам, а сами кулаки обмотал цепью и принялся за работу.
Шкура Выползня дала трещину как раз в тот момент, когда в конце норы показалась стая чернецов. После небольшого замешательства преследователи полезли наверх. Беглецы к этому моменту забились в узкую щель между окаменевшей шкурой и горной породой, поэтому чернецы могли добраться до них только с одной стороны и только по одному.
Вопреки предположениям Рика «Микки» не подкачал. Первые два или три преследователя если и не лишились чувств, то заметно ослабли и сорвались вниз, увлекая за собой лезущих сзади. Внизу образовалась свалка. Майо неплохо справилась со своей задачей. В душном тоннеле запахло животными. Отлично выдрессированные чернецы кувыркались с глухим рычанием, которое Рик заглушал грохотом ударов. Но тут появилась новая трудность.
— «Микки» отказал, — сообщила Майо. — Видимо, кончился заряд.
— Перебирайся сюда, — приказал ей Рик. — Я тут проделал небольшую дыру. Попробуй ее расширить.
Они поменялись местами. Теперь арьергард прикрывал Рик. Он сразу услышал, как девушка с жаром принялась за работу. Отколотые куски Выползня падали прямо на него.
В этот момент лапа чернеца ухватила Рика за ногу и потащила вниз. Он кое-как вырвался. Его руки представляли сплошное месиво из крови, мяса и металла, но, забыв о боли, он со всего размаха ударил подползающего чернеца. Впервые за все это время он услышал, как чернец завизжал от боли.
Рик молотил не переставая. Теперь к крови на его руках добавилась вонючая слизь, которая, вероятно, служила чернецам чем-то вроде крови. Появился и новый запах — тошнотворный, сладковато-кислый.
Но чернецов оказалось слишком много. Они так и тянули Рика вниз. Рик попробовал дать рукам отдохнуть и стал лягаться. Но место свалившегося зверя тут же занимал другой. И вот наступил момент, когда очередной преследователь изловчился обеими лапами обхватить Рика за ноги. Стараясь высвободиться, Рик извивался всем телом. На какое-то мгновение он вырвался и сделал несколько сильных ударов руками, но тут его снова схватили и потянули вниз…
Откуда-то сверху донесся голос Майо: — Рик! Рик, давай быстрее сюда!
Он еще раз попытался вырваться, но силы были уже на исходе… И вдруг произошло что-то новое: сверху вниз обрушился какой-то вихрь и увлек с собой вниз всю барахтающуюся компанию преследователей. Появилась рука Майо, которая схватила Рика за шиворот и изо всех сил потянула его наверх. Основная масса чернецов копошилась где-то внизу, на Рике висел один-единственный, который бульдожьей хваткой вцепился в его одежду. Наконец Рик ударом оков сбросил с себя и этого и исчез в проделанной Майо дыре.
В следующий миг в отверстие попробовали пролезть два чернеца, но так как они попытались сделать это одновременно, то, естественно, застряли в узком проходе.
За лазейкой лежал довольно просторный коридор: если шкура Выползня окаменела, то его внутренности превратились, как и положено, в тлен. Под ногами беглецов была пыль, она поднималась клубами и душила застрявших чернецов. А Рик и Майо брели вперед, не выбирая пути, подгоняемые только инстинктом сохранения жизни.
Вдруг Рик почувствовал, что обстановка каким-то образом начала меняться. Он прислушался и понял, что произошло.
— Обвал! — прохрипел он. — Я уже побывал под таким. Так трясутся стены тоннеля, когда где-то рушится потолок.
Вскоре Майо убедилась, что опасение Рика было вполне оправданным. Они чуть было не ударились в панику; кругом темнота, поднявшаяся пыль и в довершение всего повсюду хруст ломающегося камня.
Внешняя оболочка червя, очевидно, намертво срослась не с матерой породой, а со слоем ила, превратившись в нечто вроде глины, твердое, но ломкое. Шахтеры всегда остерегаются таких пластов. Чем шире подобный слой, не укрепленный коренной породой, тем он опаснее.
Откуда-то сзади до беглецов донесся жалобный визг. Похоже, преследующие их чернецы попали под настоящий обвал.
— Слушай, Рик, — вдруг испуганно сказала Майо, — а ведь когда мы достигнем головы червя, то уходить будет некуда: впереди сплошной камень, а сзади — обвал.
Но Рик не успел ей ничего ответить; послышался страшный треск, и часть потолка рухнула, поранив Рику плечо. Но это было только начало: сзади их догонял еще более страшный грохот. Теперь их по пятам преследовал обвал, который накрыл чернецов.
Молодые люди задыхались от пыли, она оседала в легких и, казалось, превращалась там в
каменную корку. Проход постоянно сужался, и наконец беглецам пришлось встать на четвереньки и двигаться друг за другом. Но вот ползущая впереди Майо обреченно произнесла слово, которого они так боялись: — Тупик!
