8
Ошибка! Неправильно сосчитал переходы и промахнулся. Где же мы теперь? Зеркальные окна многоэтажного рестхауза, гофрированные ангары воздушных большегрузов, каскадом возвышающиеся друг над другом складские мобили… Нет, совсем непохоже на мой захудалый мирок, где раздрызганная колесная тяга владетельного хозяина городка Уруч, раз в два месяца проезжающего с грохотом и лязгом через нашу деревеньку, казалась чудом из чудес. Часть пассажиров направилась к зданию, над которым светился шар миграционной службы с черно-желтым коршуном Анклава. Мимо нас к грузовым секциям лихтера прошелестели огромные разгрузчики. Хорошая техника, неизношенная, дорогая. Вообще-то порталы на балансе Канцелярии, все же предварительную оценку сделать можно. Хотя зачем? Горы, правда, слегка напоминают те изрезанные расщелинами склоны, с которых чуть не сдуло меня и Тенека. Но все остальное…
– Вспоминать детство золотое будешь после, – зашипел Сатян и больно ткнул меня пальцем в бок. – Быстро уходим, пока нас не хватились! Где тут у вас развязка быстрой тяги?
«Быстрого транспорта на Параисо никогда не было, – подумал я, – но ты, дедок, уже приехал! Прямо сейчас и прямо здесь будет тебе плохо, как только узнаешь, что мимо дырки шарик ухнул». Промолчав, я огляделся в поисках местных жителей. Высокий парень в синем комбинезоне соскочил с подножки разгрузчика и подошел к открытой решетке подъемника. Слегка качаясь и морща лоб, я направился к нему.
– Ну и крепким же пойлом вчера угостили, – сообщил я, моргая, словно от рези в глазах. – Где это мы, друг, как называется ваша планета, номер портала, если нет названия?..
Парень уставился на меня, долго что-то соображал.
– Любезный господин, неужто ты впервые здесь? – медленно, словно пережевывая слова, проговорил он.
– Вы уж простите моего непутевого племянника, – голос Сатяна заставил аборигена перевести взгляд мне за спину, – долгая дорога изрядно нас утомила, а номер портала отсюда не виден.
– Ага… – Парень снова принялся разглядывать мое лицо, прищурился, почесал нос мизинцем.
Вот черт, знакомый жест!
– Что – ага? – осведомился Сатян. – Забыл, как планетка твоя называется?
По-моему он начинал сердиться.
– Номер портала у нас будет двести двадцать четвертый, – невозмутимо сказал парень, – название мира я помню, но вот чего не припомню, так это чтобы у тебя, Мик, дядя был. Или он такой же пропащий бухарик, как папаша Лавитт?
Если он рассчитывал меня сильно поразить, то ошибся. Я мог забыть его бараньи глаза, не помнить шепелявый выговор, но от привычки чесать нос мизинцем старший брат Венды так и не отучился.
– Много ты знаешь о моих родственниках, Винц? – спокойно ответил я, но сдержать улыбки не смог.
Все же мы добрались до Параисо! После школы я нечасто вспоминал моих земляков-голодранцев, а когда в памяти всплывали детские обиды и горести, то и вовсе гнал их из головы. Но сейчас почему-то накатило умиротворение, показалось, что все теперь пойдет гладко. Такое ощущение возникло не только у меня.
«Кажется, первый круг неприятностей мы проскочили», – пробормотал Сатян. В этот момент кто-то из пассажиров чихнул. Надо было четырежды поплевать себе под ноги, но я не верю в приметы. На контроль и досмотр мы не потеряли ни минуты. Это Винц расстарался, провел через служебный рукав, шепнув что-то скучающему в кресле у барьера охраннику. Охранник приложил палец к козырьку лихо заломленной смешной фуражки и, зевнув, выключил барьер. Служебный рукав оказался чудовищно длинным. По пути мы лишь пару раз встретили грузовые тележки, наполненные под завязку.
Винц пояснил, что тоннель проходит под скалами, обрамляющими портал, и ведет к стоянке. Он поминутно хлопал меня по спине, радостно скалил прекрасные белые зубы, а на мои аккуратные вопросы отвечал сумбурно и нескладно, так что понять его было трудно. Мы вышли на открытое пространство. Стоянка с десятком кабин воздушной тяги примыкала к небольшому строению без окон. Еле заметное в утреннем свете мерцание щита над его куполом выдавало силовую установку. Я завертел головой, сомнения не покидали меня. Когда это успели поставить новенькую мощную подстанцию, уместную для процветающего индустриального мира?
И вот что еще меня смущало: расклад судьбы обещал Винцу путь его семейки, и ему надлежало быть тупым пейзаном и по уши в навозе. Ну, мозгов у него явно не прибавилось, но был он чисто выбрит, пах хоть и дешевым, но одеколоном, а вовсе не прелым кизяком. Судя по всему, крупно повезло парню, устроился на хорошую работу. Если бы в детстве кто сказал…
Когда угорел помощник истопника в доме владетельного хозяина городка Уруча, то на его место из сотни претендентов со всех ближайших деревенек отбирали. А больше Уруча пять или шесть городов было на всем Параисо, и приобрести их можно было за сотню тысяч дебетов, причем со всем добром, с людьми и хозяевами. Я, например, сейчас легко мог скупить, если бы не запрет на свободное распоряжение процентовкой до совершеннолетия.
Сатян же был доволен тем, что мы благополучно выбрались с территории портала, и не обращал внимания на мою скованность. Винц привел нас к стоянке, усадил в кабину шестиместной воздушной тяги, а сам взялся за управление.
– Твоя тяга? – спросил Сатян, откидываясь на мягком сиденье.
– А чья же! – ответил Винц. – Ну, полетели в Кущи.
Дорогая техника, отделка тоже недешевая. Очень интересно. Сколько же ему платят и почему до сих пор не убили? Помнится, у нас в Кущах иногда загадочно исчезали постояльцы корчмы, у которых водились денежки. Деревенский староста пару раз начинал долгие разговоры с отцом Тенека, но тот стоял на своем – ушли поутру и даже не заплатили. Подозревали старого Кима, что жил на выселках и поставлял в корчму мясные закуски, но у него сил едва хватало на то, чтобы забивать собак, которых порой мы с Тенеком приводили к нему. Почему-то раздражал тот факт, что Винц, которому явно не стукнул двадцать один год, имеет леталку. Водить я умею хорошо, по одной из легенд даже был дальнобойщиком. Но чтобы купить собственную тягу, мне надо дождаться совершеннолетия. Зато, неожиданно подумал я, в любой миг можно проверить счета Винца, и мы еще внимательно посмотрим, какая у него фискальная история. Эта мысль заставила встряхнуться и сбросить с себя вязкое недоуменное оцепенение, сковавшее меня сразу по прибытии. Неужели сбился ориентационный рефлекс, испугался я, но в тот же миг ввел себя в рабочий режим, осмотрелся и увидел, что мы зависли над мозаикой разноцветных крыш, увидел сады, окружающие дома, обложенные каменными плитами водоемы, широкие прямые дороги. А когда мы сели во дворе большой усадьбы, я спросил, как называется этот богатый город.
– Клянусь рогатым зайцем! – удивился Винц. – Ты что, родную деревню не узнал? Ну-у, долго же здесь тебя не было, парень…