Весьма любопытная оказалась запись. Участники подслушанного разговора, естественно, не называют друг друга по фамилиям, и даже по именам весьма редко: встреча неофициальная, они знают друг друга прекрасно, протокол не ведется. Можно только догадываться о том, кем являлся каждый из собеседников; однако соображения – еще не уверенность. Поэтому всех участников – их шестеро – я обозначил для себя просто номерами – в том порядке, в каком их голоса возникают при воспроизведении записи. Да, собственно, конкретные имена тут ничего и не дали бы; не станем забывать, что разговор происходил почти тридцать лет тому назад, и ни один из собеседников сегодня не выступает как активный политический деятель. Половины из этой шестерки ныне нет в живых; из троих здравствующих один издал уже свои мемуары (крайне небольшим тиражом) и еще один, по слухам, пишет (все это – при условии, что я правильно их идентифицирую), третий же молчит: у него есть основания считать, что на одном из этапов политической игры с ним обошлись нехорошо, после чего он ушел в себя (его-то воспоминания наверняка и окажутся самыми интересными, но скорее всего будут опубликованы лишь после его смерти – если наследники пойдут на это и если им позволят). Итак – только номера.

(Начало записи я пропустил. Там ведется обычный для таких встреч легкий, временами не очень приличный треп. Судя по звуковому фону, действие вообще происходит в бане, чем могут объясниться и некоторые дефекты записи: избыточно влажный воздух. Говорят о том, что кто-то чрезмерно толстеет, у кого-то – новое увлечение, какова была последняя рыбалка, один хвалит свой новый автомобиль, еще один рассказывает о развлечениях, какими была насыщена его недавняя поездка в Лас-Вегас. После этого разговор понемногу приближается ко все более серьезным темам.)

1-й: «Да, все процветают, сучьи дети. Никакая хвороба их не берет. А мы?»

2-й: «Надо потерпеть. Русь всегда была сильна терпением».

1-й: «На терпеливых воду возят».

3-й: «Нет, он прав. Это кажется, что там все в порядке. Однако они зарываются. Слишком уж зарываются. А за этим всегда приходит пора унижения для нации. Придет и для них. И им пережить ее будет очень тяжко, куда тяжелее, чем другим».

4-й: «Что-то больно умственное. До меня не доходит».

3-й: «Нет, все очень просто. В новой истории зарывались Германия с Гитлером, Япония со своими воеводами, мы, грешные, с коммунистами. И вслед за этим всегда шло унижение…»

1-й: «Пока они там унизятся, Русь медным тазом накроется, останется одно воспоминание».

4-й: (тот, что рассказывал о Лас-Вегасе): «Вообще-то не знаю, как оно там будет, но пока что унизительно для нас. Мы нынче даже не третий мир. Мы – никакой мир. Гнусная какая-то жизнь… Вон ту откройте. Нет-нет, ту».

2-й: «Надо перетерпеть».

5-й: «Ну, не вам обоим скулить – с вашими-то деньгами».

4-й: «Все же наше пиво лучше… Я не на свою судьбу жалуюсь. Мне за Россию больно. Да и деньги деньгами, с ними, безусловно, можно везде и все, но только… Там деньги у нас берут, конечно, как у любого другого, но посматривают так… когда думают, что ты не видишь…»

1-й: «А ты хочешь, чтобы на тебя смотрели с горячей любовью?»

4-й: «Их любовь я имел в виду… Но когда-то, говорят, если не любили, то хоть боялись. А нынче – смотрят так, словно от тебя в любую минуту можно ждать чего-то… не страшного, не опасного, но неприличного. Что мы, дикари?»

6-й: «Да нет, мы не дикари. Просто мы для них непонятны».

1-й: «Ага, загадочная русская душа…»

6-й: «Наоборот, никакой загадочности. Нормальная глупость. Отсутствие всякой логики, крайняя непоследовательность. И с их точки зрения, полное отсутствие патриотизма. Сами-то они патриоты…»

2-й: «Это у нас мало патриотизма?»

6-й: «Ну вот, скажем, в твоем хозяйстве есть наверняка информация: сколько денег за последние лет двадцать-тридцать утекло за границу. Они-то, патриоты, конечно, тоже вывозили капитал, но только когда нельзя было его разместить у себя дома. Они строили Америку. И построили. А мы ни… ничего не хотим создавать. Только прибыль. Что делать: идеология давно приучила считать себя интернационалистами. У пролетариата нет Родины…»

3-й: «Это вроде бы и естественно…»

6-й: «Естественно в своей противоестественности. Нет, нас от патриотизма отучили. Но главное не в этом, конечно. Главное в непоследовательности. До сих пор не можем разобраться сами с собой: кто мы в конце концов?»

2-й: «Не очень понятно».

6-й: «Одно из двух. Или мы по-прежнему империя – и тогда надо начинать наконец заниматься собирательством. Либо мы просто Россия – и тогда уже в исторических рамках Москвы, Владимира, Твери. Тогда нечего хватать за штаны всякого, кто косится на выход. Почему Украине можно было, а татарам – нельзя? Или та чеченская эскапада…»

1-й: «Собирательство! Мысль, конечно, заманчивая – если смотреть чисто теоретически. А практически – кого ты на это поднимешь? Страна обнищала. Тут не до наполеоновских походов».

2-й: «Собирательство могло бы, конечно, стать фундаментальной идеей. Чтобы поднять дух. Мы ведь гибнем не от бедности: от бездуховности мрем. Только воровать – а уворованное пропить. Вот взять да поднять знамя Великой России…»

3-й: «Не поднимем. Некому».

6-й: «Да, чтобы поднять такую идею, нужно Имя. Или – Слово».

3-й: «В каком смысле – слово? Ораторское?»

6-й: «Да нет. В смысле – лозунг. Название того, во имя чего надо заваривать кашу».

4-й: «Православие, например».

6-й: «Слабенько. То, что многие в церковь ходят, вовсе не значит, что они эту церковь грудью закроют в случае надобности. Ждать не приходится. Такие православные знаешь, когда начали вымирать? После Никоновой реформы, при Алексее Тишайшем. А закончили – сто лет назад. Уже тогда никто, по сути, не встал на защиту. А ведь защищать – морально легче, чем нападать. Потому что защищаешь, как правило, свое, а берешь – непонятно какое, если оно даже когда-то и считалось твоим. Нет, не пойдут за православным крестом».

1-й: «Католики пошли бы, пожалуй».

6-й: «Во всяком случае, больше и скорее, чем наши».

3-й: «И мусульмане».

1-й: «Эти – да».

(Интересно отметить: хронологически – во всяком случае, судя по моим материалам – это первый случай, когда об исламе было упомянуто в таком вот контексте. Возможно, этот миг и следует считать точкой рождения идеи.)

4-й: «Выходит, Слова у нас нет. Что остается? Ждать, пока Личность придет?»

6-й: «Сидеть и ждать – дождемся ли? Люди мы все не первой молодости…»

3-й: «Что же – взять и нарисовать? Вряд ли получится».

6-й: «Все возможно. Конечно, героев, как говорится, порождает эпоха. Но ведь эпоха – это не просто календарные данные. Это и обстановка, и люди… Например, хотя бы мы с вами. Эпоха рождает Личность, но эпоху создают люди вроде тебя и меня. Сеятели. Чтобы личность выросла, ее надо сперва посеять. И ухаживать…»

1-й: «Унавозить…»

6-й: «Конечно, в таких делах без дерьма не обходится. Но тут уж не до чистоплюйства».

3-й: «Ты это серьезно?»

6-й: «Более чем. Все дело в том, чтобы вовремя понять, какую же Личность мы ждем. Потому что сейчас скорее всего все мы подсознательно ожидаем…»

2-й: «Иисуса Христа».

6-й: «Нет, для мессии сейчас неподходящие времена. Мы ждем не пророка, но государственного реформатора – или, вернее, того, кто объединит в одном лице то и другое».

2-й: «В таком случае Ленина?»

4-й: «Или генерала Франко, или Пиночета – если оперировать именами прошлого века. Или более современно»… (Звук затухает, видимо, пишущий вынужден отдалиться на несколько мгновений. Сохраняющийся шум можно расшифровать разве что при помощи компьютерного анализа; если понадобится, я когда-нибудь так и сделаю.)

6-й: «…Совершенно иной. Предположим, Петр…»

(На сей раз слышать мешает неожиданный сильный шум – громкое шипение; похоже, кто-то поддает пару.)

3-й: «Я понял, что ты хочешь сказать: нужно одновременно и Слово, и Личность. Так?»

6-й: «Именно. И это Слово есть: Государь. Государь всея Руси».

5-й: «Это ты загнул».

6-й: «Ничуть. За этим словом могут пойти. А если им будет обозначена сильная личность – успех обеспечен. Потому что в этом слове, пусть и не произнесенное вслух, заключается еще одно понятие – по традиции: император. Значит – Империя. Значит – возврат величия, авторитета, силы…»

1-й: «Мечты, мечты…»

6-й: «Вовсе нет».

1-й: «И только. Да на наших глазах, четырех лет еще не прошло, пытались поднять такой лозунг. И что получилось? Пшик. Даже стрелять не пришлось».

6-й: «Верно. А почему? Потому что попытку предприняли неумехи. Идеалисты. Решили, что достаточно выговорить слово – и все кинутся. Даже не пытались хоть как-то рекламировать идею. Подготовить. Организовать дело. Да вот генерал лучше нас это знает».

3-й: «Верно. Организации не было никакой. Мы их пасли с самого начала, порой просто плакать хотелось, глядя на их конспирацию. Никакого представления о том, как делаются дела. Я беседовал потом кое с кем из них. Им, видите ли, претило учиться у истории – у большевиков. У них одно это слово вызывало нервную сыпь».

4-й: «Необязательно у большевиков. Учиться можно было хотя бы у деловых людей. Простая истина: хочешь продать товар – не скупись на рекламу. А у них рекламы совершенно не было».

3-й: «Денег, кстати, тоже. Серьезных денег. Никто на них не поставил. Именно потому, что заранее просчитывалось: успеха с такими работниками не видать».

6-й: «Все верно. И все же одно дело они сделали. Снова ввели слово в практический обиход».

1-й (с иронией в голосе): «Декабристы разбудили Герцена…»

3-й смеется; у него характерный, легко узнаваемый смех.

1-й: «Что тут смешного?»

3-й: «Нет, я стишок вспомнил из старых архивов: “Какая сука разбудила Ленина, кому мешало, что ребенок спит?..”»

6-й: «Ну на Герцена никто из нас не похож. Но тем не менее четыре года назад я задумался над этим происшествием. И понял: смысл есть. Нужно только всерьез взяться за дело».

2-й: «Возьмись, возьмись. Наш генерал с тобой впоследствии тоже… побеседует».

3-й: «Зачем же впоследствии? Лучше заблаговременно».

1-й: «Ты что, тоже думаешь, что может получиться?»

3-й: «Почему бы и нет? Такая идея и нас согрела бы».

4-й: «Если бы делом занялись серьезные люди, профессионалы – можно было бы найти и деньги. Сколько понадобится».

6-й: «Вот в этом я не уверен. То есть для начала денег дадут, не сомневаюсь. Но куда больше их понадобится после успеха. Потому что если государь воцарится, от него будут ждать чудес. Быстрых и ощутимых. Обещания всем давно осточертели. И ему придется эти чудеса творить; иначе он окажется царем одноразового употребления. И скомпрометирует идею. Нет, если государь придет – вот тогда понадобятся настоящие деньги. Такие инвестиции во все отрасли, начиная с космического флота и кончая детскими яслями, какие нам и не снились. По моим прикидкам…»

(Снова речь заглушается посторонними шумами.)

4-й: «…Не достать, даже если, как говорится, жен и детей заложим. Нет, это безнадега».

6-й: «Согласен. И тем не менее деньги такие есть. И нам их могли бы дать. Но, конечно, не за просто так».

4-й: «Кто?»

6-й: «Пожалуй, об этом пока преждевременно. Достаточно знать, что деньги такие на свете существуют, и при везении мы их сможем получить. Очень много. Но для этого надо сперва показать, что дело делается всерьез».

2-й: «Всерьез – значит без спешки. Такой дом надо строить не спеша. Основательно. Рыть котлован, лить фундамент…»

6-й: «Согласен. Тут работы хватит на целое поколение. Может быть, мы лично результатами и не воспользуемся. Годы, даже десятки лет воспитания, или, как раньше говорили, пропаганды и агитации. Все в рамках закона».

3-й: «Агитанда и пропагация. Обязательно. Потому что только таким способом можно будет вовлечь в эти дела все службы. А без нас, сами понимаете, результат может быть только со знаком минус».

6-й: «Службы – да, само собой. Но не только. Парламент. За три-четыре созыва его можно заполнить нужным образом мыслящими людьми. Хватит с нас авантюристов, бездарных трепачей и хулиганов. Нужны предприниматели. А главное – средние слои. Тут, между прочим, без романтики не обойтись. Потому что молодежь без нее не может. А ведь ей решать в конечном итоге. Молодежи».

5-й: «Все это прелестно. Но только чего ради? По сути дела, вы собираетесь сделать работу за тех самых идеалистов, которые провалились четыре года тому назад. Потому что, предположим, – царь. Значит, по традиции, его тут же обсядут эти – дворяне, от которых толку – меньше, чем чуть. И они станут решать вопросы? Нет уж, избавьте. Им это не по зубам».

6-й: «Почему ты вдруг так решил?»

5-й: «Простая логика. Не может же быть, чтобы после воцарения дворяне ничего не получили!»

6-й: «Они и получат. Хотя бы право публично, официально именоваться своими титулами…»

4-й: «Эка прельстил. Им этого мало будет. Они всяких благ потребуют. Хотя бы денег…»

6-й: «Ну, денег вы им дадите вдосталь».

4-й: «Это с какой радости?»

6-й: «Жены заставят. А еще больше – дочери. Которым замуж выходить. И смертельно захочется именоваться графинями, баронессами, мало ли кем еще. Они, будь спокоен, из вас повыкачивают миллионы… валютой, я имею в виду».

4-й: «Ну, конечно, в какой-то степени…»

3-й: «Это все пустяки. Возникнут вопросы посерьезнее. И главный: откуда же этот царь возьмется? Из дома Романовых? Или новую династию ставить?»

(После этой реплики некоторое время прослушивается только фон; видимо, вопрос генерала заставил всех призадуматься.)

1-й: «Не уверен насчет Романовых. Сказал ведь неглупый, в общем, человек: история повторяется, как фарс… Скорее уж новая династия. Что-нибудь более современное…»

6-й: «Ну конечно. Вот у тебя есть внучек – способный мальчишка, так?»

1-й: «Ну есть…»

6-й: «И у других есть. А у кого нет – еще обзаведутся. Нет, господа, если не хотим сразу же вцепиться друг другу в горло – давайте эти мысли бросим. И прежде всего потому, что ничей внук не даст Имени. Сколько ни убеждай, что твоя родословная идет от боярина имярек. Только представитель законно царствовавшего дома».

3-й: «Значит, Романовы все же».

6-й: «У них – великое преимущество. Последние сто с лишним лет никто из них в доведении России до ручки не участвовал. Даже в Гражданской войне ни один Романов личного участия не принимал».

3-й: «Так-то оно так. Однако этого маловато. Мы, конечно, как вы догадываетесь, стараемся быть в курсе дела. И, откровенно говоря, этой самой Личности я там не вижу. Ничего не вижу, кроме родословной».

6-й: «Можно подумать, что вы так уж и полностью в курсе дела».

3-й: «Скорее всего так оно и есть».

6-й: «В прошлом веке один писатель сказал: если бы нам удалось заглянуть в родословные…»

3-й: «Ты о чем это?»

6-й: «Ну хотя бы вот о чем: останки цесаревича, Алексея Николаевича, вроде бы так и не обнаружены?»

3-й: «Есть такое мнение. Но есть и другие».

6-й: «А из нескольких мнений можно всегда выбрать то, которое нас больше устраивает».

(Не очень продолжительная пауза.)

3-й: «Ну идея в этом есть».

6-й: «Вот и попробуй ее разработать на досуге. И еще есть повод для размышлений. Для начала кампании всегда нужен повод. И он должен быть убедительным. Если мы приготовимся к выдвижению нашей фундаментальной идеи, то должны будем создать благоприятную обстановку. И это нельзя откладывать надолго».

5-й: «А долго искать и не придется. По обстановке судя, тилингеты вот-вот придут к власти: до выборов остается меньше года, и на этот раз, похоже, им повезет».

4-й: «Надолго ли? Они ведь ни черта не сумеют – только еще хуже сделают. Пауки в банке – это ведь сказано прежде всего об интеллигентском правительстве. Высокая принципиальность их погубит. А вместе с ними и все остальное».

6-й: «Тебя это огорчит?»

4-й: «Черта с два».

2-й: «Придется немного потерпеть – пока они сами не поймут, что ничего сделать не в состоянии. Потому что, насколько я разбираюсь в колбасных обрезках, тогда они попробуют сделать финт ушами – как последнее средство…»

6-й: «Ты о чем?»

3-й: «Ты что, имеешь в виду этот их проект?..»

2-й: «Именно. Тройственный раздел. Проект, надо сказать, теоретически логичный, не придерешься. Но приведет к взрыву. Потому что он-то и будет означать практический конец России как значительного государства. Все кинутся в поисках альтернатив. И вот тут-то…»

6-й: «Прекрасно. Требуется лишь, чтобы все случилось вовремя. Генерал?»

3-й: «Не вижу проблемы. Надо только, чтобы мы были готовы до конца».

6-й: «Постараемся».

4-й: «Выбросим идею на рынок, ладно. А для подстраховки?»

6-й: «Для подстраховки к тому времени должна быть уже конкретная Личность. Еще не для показа, но для того, чтобы дальнейшие действия строить под нее».

2-й: «А у тебя такая есть?»

6-й: «Нет. Но начнем поиск. Будем искать, как будущего далай-ламу ищут. Не в нашем поколении, конечно. И не во втором. Где-то в начале третьего. Которому сейчас, предположим, лет десять. Заранее подготовить биографию. И последовательно вести его по ней. И в смысле образования. И воспитания. Такого, чтобы и в Букингемском дворце чувствовал себя как дома: политес, теннис, гольф, охота, желательно – яхта, конечно – музыка. Лошади. Языки. И разработка, как раньше говорилось, трудового пути. Обкатать на службах; ему и в армии надо будет послужить, в офицерских чинах – пусть и небольших, и в экономике поднатореть, и желательны какие-то спортивные успехи… Словом, надо эту личность сформировать такой, чтобы людям сразу захотелось пойти за ним. Для этого, кстати говоря, нужна и внешность, соответствующая традициям. Вот тогда у нас будут все шансы. И чтобы смог ни в чем не замараться: уж будьте уверены, все телеканалы и все газеты мира будут его рассматривать на просвет. Не допускать никакой женитьбы – до воцарения. Ну и так далее».

2-й: «Это ты не своего ли младшего имеешь в виду? По-моему, ему сейчас как раз десять».

6-й: «Типун тебе на язык. Я от него отказываться не собираюсь, а ведь пришлось бы. И мать не согласилась бы. Да и потом – своим детям я желаю спокойной жизни. А у этого, пока неизвестного, может быть что угодно – но покоя ему не видать…»

4-й: «А может, чем черт не шутит, – и правда поищем, и найдем подлинного Романова – по той самой линии, от Алексея Николаевича. Мог же выжить…»

3-й: «Будем искать и в этом направлении. Конечно».

2-й: «Все это будет стоить кучу денег – еще до того, как начнут появляться хоть какие-то видимые результаты. Но кто станет вкладывать такие суммы втемную?»

1-й: «Господин чрезвычайный-полномочный, ты говорил…»

6-й: «Да. И если мы тут разговаривали всерьез, то в скором времени у меня будет возможность неофициально побеседовать на эту тему с не менее серьезными людьми. Думаю, даже очень серьезными».

3-й: «Это не там ли, куда ты должен получить назначение? Под тремя пальмами?»

6-й: «Давайте на этом закончим».

3-й: «Интересная поездка будет».

4-й: «Кстати, о поездках: Татьяна просила узнать…»

(Тут разговор переходит на бытовые темы, нас не интересующие, а вскоре кончается и пленка. Но то, что нас интересовало, мы успели услышать.)