На компакт-диске, врученном мне на приеме, было названо четырнадцать человек. Правда, двое из них не относились к руководителям, но именовались всего лишь наблюдателями. Первым из них был тот самый шейх, в честь которого устраивалось нынешнее шумство и с которым я успел столь приятно и полезно побеседовать наедине; второй тоже оказался знакомым: любопытный американец, заказавший серию статей. Этих я решил отложить на потом, если останется свободное время, и принялся за основных персонажей. В том порядке, в каком они располагались в записи.

Зеленчук Амвросий Павлович. Тридцать лет. Национал-социалист, участник нескольких вооруженных акций. В период нахождения нацистов у власти – то есть совсем недавно – помощник министра просвещения. Формально порвал с партией два месяца тому назад, не в одиночку, а вместе с целой группой молодых людей – группой, которую он, надо полагать, и возглавляет. Вероятно, приведет ее в полном составе и в новую партию.

Зачем нацисту уходить в азороссы? На что ему происламский государь всея Руси?

Тут можно в первом приближении построить такую схемку: привлекла перспектива создания сверхмогучего Российского государства – на радость нам, на страх врагам. Государства, весьма активного во внешней политике, точнее – в продолжении ее иными средствами. Цвет знамени роли не играет. Это – первый мотив. Второй, разумеется, всеобщий: деньги. Официально никто ничего не заявлял, однако известно, что финансовых затруднений у партии и нового государя не будет. И третий: партия, уже по определению, вследствие явного тяготения к магометанству, должна вроде бы проводить жесткую политику при решении всех и всяческих еврейских вопросов, сколько бы их ни возникало в любой точке земного шара. Нацист вполне может думать именно таким образом: по их представлениям, политика вообще – геометрия прямых линий на плоскости, в то время как на самом деле она складывается исключительно из кривых высшего порядка, и никак не на плоскости, а в пространстве трех, четырех и более линейных измерений. Однако для Зеленчука это – закрытая книга, его мышление никак не замысловатее траектории полета пули.

Ну-ка, как он выглядит? М-да… Что ж: вполне соответствует. На челе его высоком не отражается ровно ничего. Глаза пустоватые, и от этого, может быть, взгляд кажется весьма решительным. «И если он скажет: убей – убей»… Откуда он такой, кстати? В прошлом – прапорщик. Морская пехота. Что ж: серьезный человек. И фигура явно подставная; за ним – кто-то покрупнее и поумнее.

Ну а с позиций моего интереса – он перспективен? Уж больно все привлекательно. Поэтому он скорее всего в моем варианте не замешан. Но на всякий случай – сделаем крохотную зарубочку. Может быть, все-таки понадобится вернуться к этой кандидатуре. Хотя и вряд ли. А сейчас перейдем к следующему номеру.

Бретонский Адриан Стефанович. Именно Стефанович, сын Стефана, а не какого-то там Степы. Адриан. Мне казалось, что имя это выпало из обихода лет этак с полтораста тому назад; однако же вот вам. Правовед, а помимо того, как ни странно, – доктор исторических наук, известен главным образом своими трудами именно этого плана. А вот место работы – из другой оперы: юрисконсульт фирмы. Фирмочка какая-то занюханная, не из тех, что рекламируют себя по телевидению. Сорок семь лет. Семья? Есть семья. Член Соловьевского общества. Какие мотивы участия в деятельности этой партии могут быть у Бретонского? Ну, они очевидны. Неумирающая идея высокой миссии России на Востоке – любой ценой, хотя бы и такой. Тилингет, одним словом; так выговаривал в свое время один мальчик. Представитель вымирающей, да по сути дела, уже вымершей категории российских интеллигентов.

Меня он интересует? Вряд ли. Хотя опять-таки… настолько типичен, что невольно начинаешь искать выглядывающего из-за кулис режиссера. Тут тоже сделаем засечку, но уже другого рода. В исполнители он никак не годится. А вот представителем некоей организации вполне может оказаться. Тут их должно быть по меньшей мере двое, если только не трое; а пока не обозначен ни один. Значит – возможный кандидат.

Дальше. Сергей Петрович Пахомов. Экономист, притом весьма известный. Автор многих трудов и теорий. Россия вообще богата выдающимися экономистами; это очень хорошо, плохо лишь то, что время от времени то один, то другой из них прорывается к власти. Зачем ему эта партия? Тоже никаких секретов: уж он-то понимает, что России для полного и небывалого расцвета нужны три вещи – деньги, деньги и деньги. Надежные. Дорогие. Обеспеченные. Где лежат деньги, он прекрасно знает; помнится, одна из его работ как раз и посвящена была нефтяным капиталам Ближнего Востока и Латинской Америки. Ну, до Америки слишком далеко, а Восток – он на то и Ближний, чтобы находиться по соседству. Вот почему господин Пахомов – среди руководителей партии. Ну и еще, разумеется, потому, что ему, как и Бретонскому, вовсе не безразлично, что когда (и если) будет писаться история этой партии, его имя появится там уже на первой странице.

Меня Пахомов, откровенно говоря, совершенно не интересует: с моей точки зрения, это ноль без палочки. Хотя я сужу, разумеется, не по экономическим категориям. Тем не менее контактировать придется и с ним. Как, впрочем, и с каждым из этого списка.

Позиция четвертая. Филин Сергей Игнатьевич. Уже два Сергея. Генерал-майор. Полгода в отставке, до того командовал корпусом на Южном Урале. Иными словами, чуть ли не в окружении исламских земель: тут – Башкирия, там – Казахстан. Понятно. В работе партии участвует, естественно, не просто как фигура, но как представитель военных слоев. Почему? Это ясно даже ученику начальной школы. Военным хочется, чтобы была могучая и первоклассно оснащенная армия. Для защиты страны. А при определенном стечении обстоятельств – и царя, и веры. Если партия реализует свое предназначение, то отношение к военным еще более изменится к лучшему (хотя уже и на сегодня сделано, скажем прямо, немало. На солдата на улице снова глядят с уважением; как я слышал от деда, так в России любили военных сотню лет тому назад, и еще раньше). И в армию просто хлынут добровольцы. Такая начнется идеология… Присутствие генерала среди учредителей партии – прекрасный знак для нее. Не забудем, что в России сейчас у власти вот уже восьмой год находится генералитет – не только армейский, конечно. Нет, не формально, разумеется, но фактически. Значит, обладатели власти не против новой партии. Вот и чудесно.

Вот только мне он ни к чему. Ну что же: и ему спокойнее будет, и мне. Полный О.К.

Пятый. Веревко Андрей Андреич. Председатель правления Селфхелпбанка. Названьице… Впрочем, они его быстренько сменят, если понадобится. Англицизмы сейчас не в моде. Назовут его, скажем, Арзакбанк – а слово это в арабском означает хлеб насущный, коим наделяет Дающий Пропитание; так, во всяком случае, сказано в Книге. Банк, правда, хлебом как раз не занимается, его интересы пахнут нефтью. Газом, кстати, тоже. А уж раз тут прозвучало слово «нефть», то больше и не надо объяснять, почему Андрей Андреич оказался в числе руководителей. Как выглядит наш банкир? Молодой, упитанный, взгляд несколько свысока… Очки – из дорогих, конечно же. Очки – значит мне с ним делать нечего. Интересующие меня люди должны обладать хорошим зрением. И хорошо отлаженной нервной системой. Банкиры же, как правило, этим похвалиться не могут. Еще у себя в кабинете или на заседании правления – туда-сюда, но в нетривиальной обстановке…

Ладно, с ним мы побеседуем на приятные нефтегазовые темы. Не более того. А сейчас он меня больше не интересует, а семья его – еще меньше.

За нумером шестым числится у нас Сухов Петр Альбертович. Директор завода, а точнее сказать – заводища, в свое время производившего танки, потом, в смутные времена, производившего танки, сейчас производящего танки и в будущем намеренного производить именно танки, а никак не инвалидные коляски. Пятьдесят два года. Оборонщик с младых ногтей. Хорошо известен на мировом рынке вооружений. До сей поры в политике не участвовал. Почему пришел в партию? Да потому, что заинтересован в развитии отрасли; если партия сделает по-своему – такие откроются рынки, такие перспективы!

И вот все о нем.

Вот уже и половина моего списка просмотрена. Ни одной женщины. И не будет, кстати. Планы и намерения партии особой поддержкой у женщин вряд ли пользуются. По весьма понятным причинам. Это, конечно, создает некоторые трудности. Но вся кампания еще впереди. Поработать придется немало.

Что же дальше? Дальше – Долинский Кирилл Максимович, философ, членкор РАН. Представляет науку, на которую в последние десятилетия ни у одного правительства – так уж повелось, – денег не хватало. Как не хватало и почти на все остальное. Однако о науке разговор особый: если, скажем, за бугор утекают танцовщики (как было модно в свое время), то это бьет, конечно, по престижу державы – ну и еще по интересам немногих балетоманов; немногих – потому что их и на самом деле немного, таких, кто действительно любит балет и разбирается в нем, а не просто восклицает: «Ах, балет, ах, Большой!» – чтобы заронить в окружающих мысль, что и он не лаптем щи хлебает, но всю культуру превзошел. Что же касается науки, то тут страдает не одно лишь чувство здорового патриотизма: утекают-то не просто люди, но идеи, а следовательно – разработки, а следовательно – патенты, то есть в конечном итоге – те витамины, без которых хиреет экономика и начинают подкашиваться ноги у обороноспособности. Чтобы вернуть исчезнувших головоногих на круги своя, им надо обеспечить не только заработок (хотя и это весьма немаловажно), не только тот уровень жизни, каким они пользуются на новом месте жительства, но и условия для работы не только не худшие, чем там – немного найдется охотников менять шило на швайку, – но просто значительно лучшие. Строить институты, лаборатории, ускорители, телескопы – много чего; а это – большие деньги. Вот ученые мужи и стали поглядывать в сторону новой партии, которая сейчас представляется им единицей со множеством нулей справа; интересно, что так оно, в общем, и есть на самом деле, а точнее – еще не есть, но обязательно будет в случае, если партия свое дело сделает. Правда, другие тоже обещают деньги, все обещают деньги всем, но никто, кроме этой возникающей партии, не может ткнуть пальцем и сказать: вот они, денежки, видите? Вот тут они лежат, ими можно полюбоваться, даже осторожно потрогать пальчиком, можно попросить, чтобы их на ваших глазах пересчитали и пропустили через машинку, чтобы убедиться, что купюры не из ксерокса; и мало того: эти «живые» деньги можно получить в распоряжение своих отечественных банков, их можно просить у правительства – и оно даст, потому что денег столько, что даже родное государство всего не разворует, что-то останется и на дело. А для того чтобы подобная райская жизнь наступила в действительности, надо сделать сущие пустяки: добиться выполнения одного условия. Потому что деньги приплывут не сами собой, их привезет один человек. Нужно только, чтобы человека этого не отвергли. Вот и пусть приходит. В России кто только не находился у власти; всех она, родимая, пережила – даст Бог, и при этом конец света не наступит, наоборот – настоящая жизнь начнется, и уже мы будем высматривать во всех уголках планеты: а не засветился ли там какой-то новый талант; и если загорелся – навестить его с готовым контрактиком: приезжайте, работайте, вот это ваш институт, а это – дом, а это – все остальное, чего вам захочется, и еще сорок бочек арестантов…

Вот так – или в этом роде – мечтает, наверное, профессор, доктор и член-корреспондент отечественной академии (и еще нескольких зарубежных) Кирилл Максимович Долинский, закончив свой рабочий день и направляясь к станции метро – потому что машина захромала, а со средствами на ремонт в данное время туговато. Ну что же: правильно мечтает. Есть мнение – одобрить. Пусть положит на чашу весов многотонное мнение научного мира.

Что же касается моих специфических интересов, то с их точки зрения профессор Долинский – пустое место. Просто не существует его. И это весьма приятно. Не существует его хотя бы потому, что совсем недавно перенес он серьезную автокатастрофу, при которой жена его погибла, а сам он и его взрослый сын весьма серьезно пострадали, так что из клиники он выписан всего лишь месяц тому назад. Из чего и следует, что к строевой службе – негоден. Аминь.

Восьмым номером проходит у нас в инвентарной ведомости отец протоиерей Николай Афанасьевич Троицкий. За колючий характер и многие несогласия с Патриархией лишен прихода, но не сана, так что (во всяком случае, судя по изображению, в эту секунду возникшему на моем маленьком дисплее) носит по-прежнему рясу, на груди – массивный наперсный крест. Красивая борода и пронзительный взгляд. Это, пожалуй, самый интересный из отцов-партократов, потому что единственный, у кого с возникающей партией имеются – обязательно должны быть – разногласия принципиальные, а не какие-нибудь тактические или терминологические. И все-таки – вот он, здесь, в списке. Ну что же: на него придется обратить внимание. Запустить зонд поглубже. Конечно, и до разговора с ним можно построить определенную схему рассуждений и выводов, приведших его на Программный съезд. Но лучше не тратить зря времени, а обождать до личной встречи. Думаю, он и сам рад будет возможности громко и ясно сформулировать свои мысли и намерения, потому что в отличие от большинства прочих он не представляет ни своей профессии, ни даже какого-то круга единомышленников; в то же время что-то у него за душой имеется: чтобы попасть в число руководителей, нужен или крепкий тыл, или тугой кошелек, или… или еще что-то. Ну что же: может быть, это «что-то» у него как раз и есть? Интересно. Кстати, проинтраскопировать его и по линии отношений со службой. У православного духовенства это давняя болезнь – может быть, и сей не без греха.

Так-с. Ну а дальше? Эге-ге! Просто глазам своим не верю: Седов Игорь Борисович, он же Ицхак Липсис. Воистину – ряд волшебных изменений… Постой, а каким, к черту, образом он попал в этот список? Среди учредителей партии не может быть иностранцев…

Впрочем, недоумевал я не более секунды; стоило хоть немного задуматься – и все стало ясным. Изя восстановил российское гражданство в полном соответствии с реанимированным законом и, снова оказавшись в Москве, может участвовать в любой политической акции. В учреждении партии в том числе.

Логики в этом столь же мало, как и в предыдущем случае, с отцом протоиереем. Однако это политика уже на том уровне, на котором формальная логика не применяется, когда приходится прибегать к диалектике. Нет, не зря возникли у меня мысли…

Каков фрукт, однако: ни словечком не намекнул.

О’кей. Теперь кто у нас? Лепилин. Просто и без затей: Иван Петрович. Кем же изволит быть Иван Петрович? О! Не жук накакал. Глава Совета директоров промышленно-финансовой группы «Финэра». Наслышаны. Группа, надо сказать, не только в России известная; считаются с ней во всех четырех полушариях: Восточном, Западном, Северном и Южном. Вот оно как. Чего же им-то нужно? Их как раз цели партии никак не должны устраивать, потому что уже сейчас можно сказать: деньги, которые придут в Россию, пройдут мимо них. Тому есть миллион и одна причина. Неужели они рассчитывают переломить судьбу, привязать партию к себе? Интересно… Это если он представляет группу. Но на этот счет нет никаких доказательств; одни вопросительные знаки. А может быть, он играет за свои полвиста?

Есть повод для размышлений.

Кто тут у нас остался? Ну, два представителя анклавов – татарского и башкирского; этих я даже просматривать не стану, поскольку и младенцу будет понятно: с ними все в порядке. Служба за них наверняка поручилась бы. Это очень приятно знать, потому хотя бы, что если бы в этой шараге не было никого от службы, то это было бы противоестественно, и следовало ожидать какого-то подвоха; но они были. Разумеется, нигде не сказано, что они – единственные, напротив, я был совершенно уверен, что еще человека два-три из перечисленных будут исправно информировать учреждение о ходе событий, но это уже детали.

Вот так складываются дела. Все главные участники завтрашнего торжества, как видите, известны. Более или менее ясны и причины, побудившие каждого из них ввязаться в сложную, но многообещающую игру. Не установлено пока только одно.

А именно: не установлено, кто из этих людей будет руководить – а может быть, и собственноручно выполнять убийство человека, которому ходом событий предназначено стать российским государем. Не Алексея. А совсем другого. А именно – того, обеспечить избрание которого на престол и должен будет Евразийский Союз.

Убийство, предотвратить которое должен – так повернулось дело – вовсе для других целей срочно вызванный в Москву специалист по редактированию политических статей; иными словами, ваш покорный слуга.

Да, кто-то решил играть по крупному.

Хорошо, но ведь это лишь один из возможных вариантов. Есть Реан, или другое место, есть Путь, есть Зал… Ну и, конечно, Встреча с достойными. То есть самое малое четыре разных возможности, и Встреча – лишь одна из них.

Проверка этой версии – самая трудоемкая. Поэтому и начать придется с нее.

Да, кто-то играет…

Впрочем – сказано в суре семнадцатой, айяте шестьдесят седьмом: «Нет, поистине, у тебя власти над Моими рабами, – и довольно в твоем Господе блюстителя».

Но этим повестка дня еще не исчерпалась.

Еще один звонок.

– Реанимация.

– Доктор Ффауст. Как самочувствие пациента?

– Чувствует себя хорошо.

– Имеется предупреждение: приближается магнитная буря. Прошу принять необходимые меры.

– Когда ожидается?

– Готовность ноль.

– Принято. Как ваши дела, доктор?

– Просьба остается в силе. Жду с утра. Доставьте аспирин. На этом заканчиваю.

– Доброго вам здоровья.

Доброго мне здоровья. Иншалла.