Дан легко ступал по ветвям, насвистывая бодрую мелодию. Странное ощущение смущало его, и, углубившись в себя, Дан понял, что его беспокоит поведение Леса. Нет, ветки все так же безотказно раздвигались перед ним, но и только – ничем другим ему путь не облегчали, будто он снова угодил в чужаки.

Вот как, я уже не в фаворе! – удивился Дан. Подразумевается – я не прав? Но это же бред! Я вовсе не против борьбы, но кому на пользу такая безоглядная, безумная атака? Да конечно же, я вполне понимаю Герда и даже завидую накалу его страстей, но участвовать в этом акте отчаяния – увольте! Что? Полагаете, я его предал? Ну и к дьяволу вас, провалитесь вы в Подземелье! В конце концов, я давно добивался статуса наблюдателя, и теперь Лес признал за мной это право. И торопиться больше некуда.

Однако тревога не проходила. Дан вдруг поймал себя на том, что где-то внутри монотонный голос твердит очень тихо, но вполне отчетливо: «Я – огр, я – огр, я – огр…»

Вот так да! Если придется себя в чем-то убеждать, значит, появились сомнения? Ну разумеется, я – огр, причем не из заурядов, с родословной почище, чем у иных императоров, огр из огров, истинный из истинных, – ну и что? Какая теперь разница? Я – огр, следовательно, запрограммирован на эгоцентризм, и плевать мне на соплеменников и диланов, на традиции, кодексы, принципы, на все и всех…

Дан недоверчиво фыркнул: умник, нашел оправдание! Давай, вали все на предков, на дурную наследственность, на дух нации – не ты первый… А если заглянуть в суть? Ха, да я просто испугался! Ну да. Легко быть смелым, если успех гарантирован. А пойти одному против всех, да еще когда эта громада маячит за спиной – тут нужно быть Гердом, упорным в бою, в заблуждениях… и в поисках истины? Но ведь ее ищу и я! Это мое предначертание, оправдание бытия, источник достоинства, гордости… что там еще? И я так легко от этого отрекся? Кто же ты после этого, Дан? Ну да, ты достиг наконец своей мечты – полной независимости ото всех… этого ты хотел? Теперь ты волен парить над миром и созерцать – до отупения, до омерзения… Тебя это радует? Смотри, это же поворотный момент Истории! На свою беду мы раздразнили великана, и уж он-то положит конец нашим бесчисленным и ничтожным дрязгам – как здесь, так и в Империи. А что будет дальше? Это ужасно забавно, Дан, смотри же!..

Дан покривился, как от боли, остановился и, прикрыв ладонью глаза, «вслушался» в Лес. Во всяком случае, гражданства его пока не лишили: из темноты всплыла отчетливая и подробная карта окрестностей, на которой багрово пылали скопления огров: особенно мощно полыхало Логово, будто укрывавшая его роща и в самом деле загорелась от невиданной здесь прежде концентрации ненависти; горсть огоньков была рассыпана по скалам – неподвижных, ждущих; и было еще несколько всплесков пламени, в преддверии ночи поспешно стягивающихся к лагерю Псов – по всем признакам, с пустыми руками.

Ну? – обратился к себе Дан. Ты видишь, как темная злоба огров разжигает древние инстинкты исполина – во что это выльется? Что станет с миром? И наконец – вот вопрос вопросов! – что станет со мной? Успею ли я насладиться ролью наблюдателя, позволят ли мне? Конечно, проще спрятать голову под крыло, но что это даст? Если ты не решишь проблему, то она решит тебя, и вряд ли тебе это понравится.

Но Герд, Герд!.. Да разве сила в безрассудстве? Надо быть кретином, чтобы видеть доблесть во всовывании головы в львиную пасть, – уж лучше тогда под крыло! Если Герду надо перебеситься, то при чем здесь я? Почему я должен участвовать в его сумасбродствах? Лес-всезнайка, скажи!.. Да, Герд нужен мне, и, пожалуй, больше, чем я ему. Если он пропадет, равновесие в Лесу нарушится – может быть, необратимо. И не окажется ли тогда, что, в конечном итоге, я сморозил глупость? Иногда здравомыслие граничит с подлостью – не перехожу ли я сейчас грань? Может, разумнее как раз подстраховать Герда? Но это же безнадежно! Из пещер ему не вырваться, даже с моей помощью, – не для того его туда завлекают. Все, Герда нет, забудем о нем!.. Вопрос: что я могу без него? Что?..

Нет, к дьяволу! Что за манера: возвращаться мыслями к старому спору! Сколько можно пережевывать решенное? Надо отвлечься, отвлечься… Что меня сейчас может отвлечь? Ну конечно, только прекрасная, чуткая и пылкая женщина – рецепт старый, как мир. Женщину мне! Уж в этом-то диланы мне не откажут? Хотя бы из гуманности…

Дан круто повернул и почти побежал, прыгая с ветки на ветку, по направлению к реке. Путь не оказался слишком долгим.

Когда-то этот могучий поток, видимо, и в самом деле был обычной рекой – пока за него не взялся Лес. Исполин выпрямил его русло, выровнял и укрепил берега, и теперь поток более походил на канал – с ложем из плотного золотистого песка и кристально прозрачной водой. Деревья сплели над каналом сплошной коридор, с потолка которого свисали к самой воде влаголюбивые лианы.

На несколько минут Дан завис над водой, вглядываясь в мелькавшие в глубине быстрые тени – некоторые вполне внушительных размеров. Затем соскользнул по лиане на один из губчатых плотов, нескончаемой флотилией дрейфующих по центру потока, и удобно разлегся на его покатой поверхности. Куда и зачем плывут эти лепешки-переростки, Дан не знал – да и только ли это?

Мощная штука – Лес! – думал Дан, шевеля ступнями в теплой воде. Тот, кто сумеет прорваться сквозь внешние Круги, получит доступ к сказочному обилию данных – а это власть, и немалая! Знать все про всех – это для начала. И кто ведает, не таятся ли в глубине Системы средства для прямого управления каждым из ее элементов? И вот это уже – власть почти абсолютная, безотказная приманка для любого из кандидатов в диктаторы… О Духи, не допустите подобного кошмара! Если это случится, я первый попытаюсь поджечь Лес – при полном моем к нему уважении!..

Сосредоточившись, Дан вызвал Голоса и некоторое время следил за их бесконечным спором. Ну что за прелесть эти Слепки! Сколько их, как долго они живут! А может, бессмертны, как Лес? Если каждый, кто входит в Систему, отпечатывается в ее сознании навечно, и каждый такой слепок живет, развивается, взаимодействует с неисчислимым множеством себе подобных, а затем снова сливается с оригиналом, обогащая его опытом и идеями… Нет-нет, вряд ли Лес снимает слепки со всех – к чему такое расточительство? Хотя… Герд, упрямец, как замечательно могли бы мы с тобой сработаться! Да что там, мы могли бы подружиться, разве нет?.. если я еще способен на дружбу. Проклятье – пустота внутри! Годами иссушал себя одиночеством, выжигал из себя веру – поправимо ли такое? Может, и в самом деле фанатиком жить лучше? Верить в частности, с кровью (обязательно с кровью) выдранные из целого, а остальное предавать забвению. И умирать за идею, не понимая ее корней, и обожать нацию, в упор не замечая людей, и во имя великой цели гвоздить противников до полного истребления народонаселения… Всемогущие Духи, если вы есть, верните меня к первозданной тупости, насколько проще жить слепым!.. и насколько скучнее… Нет, полноценными могут ощущать себя только прирожденные, а лучше – потомственные идиоты, я же вечно буду тосковать по утраченным радостям, никогда мне их не забыть!

Начинало смеркаться, а приютивший Дана плот все так же неспешно скользил мимо непролазных зарослей. Дана уже слегка лихорадило – может, от раздиравших его мыслей, а скорее от нахлынувшего вдруг нетерпения. Странно: прежде он не испытывал ничего подобного, разве что когда торопился на свое первое свидание – ох, как давно это было! Но теперь-то он вырос, давно и прочно обуздал свои страсти, – откуда же такой пыл? Выходит, Лес все же влиял на Дана, как тот ни старался увернуться.

Лежать без движения стало невмоготу, и Дан соскользнул с плота, погрузившись в воду с головой. Сейчас же из зеленоватого мрака к нему устремились любопытствующие рыбины и так же быстро сгинули. Потом в глубине проплыло что-то громадное, рыхлое, посверкивающее медленными красками – Дан не смог угадать существо даже приблизительно, хотя в зоологии ориентировался неплохо. Впрочем, наверняка Лес обезопасил себя от океанских чудовищ, а местная живность не была агрессивной. Хотя имелись исключения. Сегодня утром, например, Дан впервые увидел спрутопауков, пронесшихся мимо с такой неправдоподобной скоростью, что их гибкие ноги сливались в марево. От диланов Дан слышал, что эти жутковатые создания далеко не безобидны, и если уж Лес разбудил их, значит, что-то в нем меняется – уже меняется! Вот так, господа мои…

Когда стемнело настолько, что вода превратилась в непроницаемую черноту, Дан перевернулся на спину и снова отдался мыслям.

Что ж, попробуем и мы разобраться в себе. Что ты есть, Дан, что тобой движет? Животные страсти? В какой-то мере, но чтобы это преобладало?.. Властолюбие? О Духи, нет! – уж это-то я из себя вытравил… Что остается – радость познания? Немало, но разве это все? Будь я абсолютным эгоистом, разве стал бы ввязываться в эту свалку? Мне ведь жаль диланов, действительно жаль. И ради их спасения я даже готов пожертвовать некоторыми прелестями жизни, но не всей же жизнью! А честь, Дан, как быть с этим? Можно сколько угодно насмехаться над собственной щепетильностью, но уж что вложено в тебя – то вложено. Никогда ты не попросишь пощады и унизить себя не позволишь, даже ценой жизни, – значит, эта смехотворная эфемерная гордость, наследие спесивых предков, для тебя важней жизни со всеми ее радостями? Что же входит в твое понятие чести? Ты не прощаешь оскорблений – ну и что? Обычный сословный стереотип – гордость хищника, не более. Но ведь и себе ты не позволишь совершить явную подлость – тебя унижает и это. Ты сам создал себе кодекс, преступить который не смеешь. Так зачем усложнять правила игры – тоже для самоутверждения? А не проще ли поднять планку? Выходит, снова дело не только во мне? Оказывается, напрасно я кичился независимостью: с людьми меня связывают нити, разорвать которые я не в силах… Проклятье, я с ума сойду!.. Герд, Герд, что ты со мной делаешь, зачем ты поставил меня перед выбором?

Дан принужденно рассмеялся, гася в себе смятение – без особого, впрочем, успеха. И вдруг обмер, вспомнив про ожидавшую его диланку. Неужто проскочил? Ах, дьявол!..

Одним движением Дан забросил себя на плот, распрямился и застыл, вглядываясь в темноту и гоня прочь надоедливые мысли. Отвлечься, отвлечься, только так!.. Где же она? Где?.. Вот!

Черная стена зарослей раздвинулась, открыв вход в крохотную заводь, озаренную мягким сиянием, исходившим от распустившегося на воде царственного цветка.

Рефлектирующий Вепрь – это ж додуматься! – хмыкнул Дан. У тебя заворот мозгов от мыслей, сказал бы Образцовый Огр. А потом шваркнул бы тебя по черепу чем-нибудь поувесистее… для твоей же пользы. Не-ет, хватит! Пора кончать с раздвоением, иначе я действительно свихнусь. Ну, что – вперед, к забвению?

Головой вперед Дан бросился в воду и поплыл к заводи.