Книга: Коммутация (сборник)
Назад: ЧЕТВЕРТЫЙ ЯРУС Рождественская сказка
Дальше: ЛОВУШКА ДЛЯ МУРАВЬЕВ

ПУТЕШЕСТВИЕ ФАНТАСТА СВЕЧНИКОВА

— Отлично, мальчики! Все прочли эту книгу?
— Все.
— Кому она не понравилась?
— Всем понравилась.
А. и Б. Стругацкие «Полдень, XXII век»

Строгий он, — заметил казак. — Все по режиму.
Сейчас петь будут, а потом на вопрос отвечать.
То есть они отвечать будут. А я уже отстрелялся.
Уезжаю сегодня. Навсегда.
В. Пелевин «Чапаев и Пустота»

 

Жить на одной лестничной площадке с известным писателем-фантастом — дело в общем-то нехитрое. Некоторые думают, что знаменитости живут в особых домах, так вот нет. Живут они как нормальные люди. Может конечно певцы или политики живут в особняках, а у нас знаменитый писатель-фантаст зарабатывает не больше хорошего электрика и сантехника вместе взятых. Поэтому как судьба расселила наших предков — так и живем. Ведь когда Свечников еще пешком под стол ходил, мой дед, вечная ему память, был знаменитым авиатором, поэтому и квартиру в центре Москвы получил. Другое дело что к деду фанаты не приходили, а к Свечникову приходят, раз в неделю точно. Ну так он их сам и приваживает, беседует, чаем поит. Я бы конечно гонял. Ну понятно — скучно ему одному-то, а тут типа молодежь, поколение на смену и все такое. Он так на молодых, смотрит, будто у самого молодости не было, а мы перед ним как другая раса. Ему ж все интересно — рейверы, хиппи, компьютеры. Причем мешает все в кучу — думает раз мне двадцать два, то я обязательно на роликовых коньках гонять должен и на горном велосипеде и рэп танцевать и Земфиру слушать и в «Quake» играть и в интернете хаккерствовать и все это одновременно. Я ему уже сто раз объяснял что если слушаю Земфиру, то с какой это радости мне рэп понадобился? А если бы врубался в рейв и колбасился по клубам, то это тоже совсем из другой области, а роликовые коньки мне вообще ни с какого боку — терпеть не могу этих безумных, которые под ногами носятся. Но он не понимает — это все ваше, говорит, молодежное. Я однажды не выдержал — чего ж, говорю, дядь Миша, ты на коммунистические митинги не ходишь? Это же все ваше, пенсионерское… Он засмеялся, понял. А фанаты, короче, приходят, ждут когда мастер выйдет в магазин. И всем им надо обязательно автограф попросить, руку пожать, и тут же рукопись свою сунуть — нате, прочтите, скажите свое мнение… Свечников конечно добрая душа, я бы на его месте круче был с графоманами. Вот один пацан вчера в подъезде торчал — бледный весь, то ли астматик, то ли наркоша, и книжка очередная свечниковская подмышкой. Ну, видно, отчаялся ждать, а тут я выхожу, он ко мне — я, говорит, с факультета журналистики. Пауза. И ждет, типа я должен апплодисментами разразиться. Ну и что теперь, — говорю, — а я радиотехникум кончал и что мне, у дверей Попова и Маркони стоять? Он открыл блокнот, гляжу записал: «Маркони». Ну не отморозок? Придет домой, будет в словаре искать. Слышь, говорю, брат, дуй отсюда или с лестницы полетишь! Он на меня глянул заискивающе как спаниель — скажите, говорит, а каково это: жить рядом с таким великим человеком? Приехали. Тут я ему и вломил по полной схеме: ничего такого, говорю, особенного. Свечников твой и писает и какает как обычные люди и унитаз у него засоряется как у нормальных людей и даже чаще потому что пьет много и блюет, и лампочки перегорают и краны текут. Ну про блюет — это я преувеличил. А он стоит, глазами хлопает — кто такой Свечников?… Занавес! Понятно, да? Поклонник таланта! И не знает настоящую фамилию любимого писателя! Откуда они только адрес узнают? А краны у дяди Миши действительно ломались пока я ему не поставил европейский смеситель с одной рукояткой. Но он и его сломать умудрился. Приходит ко мне: Ленька, — говорит, — погляди, у меня прокладка стерлась… Прикинь, прокладка! У керамического смесителя! Ну фантаст, одним словом. Беру свой кейс, захожу — так и есть, ухитрился Свечников каким-то макаром затяжную гайку отвернуть, из под нее и сочится. И пока я насадку шестигранную подбирал чтобы шпинделек открутить и рукоятку снять, мы с ним и разговорились о фантастике. Вообще о фантастике мы редко говорим. Я ж понимаю что ему про фантастику — это как мне про сантехнику и электрику впаривать. Но тут он сам начал — вот, говорит, как время меняется, ни один фантаст минувшего века не додумался что в двухтысячном году будут краны с одной рукояткой! Угу, говорю, фантасты вообще про смесители не писали, они все больше про космос и все такое. Э, говорит дядя Миша, мало ты фантастики читал, Ленька. Если всю мировую фантастику поднять, то там наберется сотни две описаний кранов и умывальников! Тут мне интересно стало. Я гайку регулирую, а дядя Миша пустился в рассказы — у кого в какой книге как умывальник будущего описан. У кого специальная губка по телу бегает и грязь счищает без всякой воды, у кого голосом температура воды программируется, а кран отвечает «слушаюсь, так точно на два градуса теплее!» и все такое. Много, говорит, ерунды было написано, но не один не догадался что к двухтысячному году кран станет проще простого — одна рукоятка, влево холоднее, вправо горячее. Я говорю — ну правильно, так удобнее чем каким-нибудь голосом управлять. А Свечников кивает — конечно удобнее, человек от обезьяны недалеко ушел, у него, типа, мозг приспособлен для манипуляции и ему гораздо проще манипулировать в пространстве единственным рычагом чем давать серию интеллектуальных команд. Ну Свечников у нас атеист известный, с ним спорить бесполезно. Так что ж ты, говорю, дядь Миш, не предсказал такого простого факта как керамический шарнир? Он вздохнул и отвечает: жизнь такая штука что не успеваешь предсказывать, успеть бы осознать да объяснить задним числом — и то хорошо. Дядя Миша, говорю, скажи мне честно, какие в будущем будут краны? Или вот, к примеру, унитазы? Намекни только, тебе как фантасту виднее, а я производство открою и миллионером стану! А сам уже шпиндель затягиваю, оборачиваюсь, гляжу — потемнел лицом Михаил Вениаминович, и печально так говорит: откуда же я знаю, Леша? Может именно ты кран будущего и придумаешь? От меня, Леша, теперь мало что зависит, да и раньше мало зависело. Знаю только что в будущем любые краны будут. Вот не люблю когда меня Лешей называют — Леонид я. А точнее? — говорю. — Колись дядя Миша, какие краны нас ожидают это… за горизонтом неведомого? А он как робот в точку смотрит и бубнит: круглые будут краны и с рукояткой и программируемые голосом и свинцовый водопровод и бамбуковый… А водопроводчики, — говорю, — будут? Миллиарды! — говорит дядя Миша. А фантасты, — говорю, — будут? — и усмехаюсь. Свечников с шумом набрал воздуха и выдает: Во, точно! Фантасты только и останутся! Больше никого не будет, одни фантасты — самая главная и единственная профессия! В будущем никого нет кроме фантастов! Так, — думаю, — опрокинул уже стаканчик сегодня дядя Миша, что-то он последнее время сильно поддает. Смотрю — да нет, вроде, как стеклышко. Я ухмыляюсь и говорю: а как у нас с логикой? Водопроводчики будут, а фантасты только и останутся? И все это одновременно? Смотрю я на дядю Мишу и вижу что ему жутко охота поговорить на эту тему. А я поговорить не прочь — вон некоторые у дверей толпятся неделями чтобы слово мастера услышать, а мне на халяву побеседовать достается. Ну я нашлепку пластиковую на место воткнул — все, говорю, готов твой кран. Тут он спохватился, вынимает графинчик, достает ветчину — садись, Лешка, выпьем, расскажу тебе как я в будущем побывал. Короче до утра мы с ним сидели, он рассказывал, красиво так.
Лет дяде Мише уже за семьдесят, а тут год назад нашли у него рак легких. Ну я эту историю помню, у меня же мать рентгенолог, он с ней советовался, снимки показывал. А потом оказалось что ничего нет. Так вот он рассказывает что все-таки был рак, жил он с ним еще полгода и совсем ему стало плохо. И тут один из поклонников, крупный коммерсант, предложил заморозиться в жидком азоте до тех времен, пока врачи не найдут средство от рака. На самом деле это ни у нас ни на Западе не афишируется, а таких хранилищ до фига для всяких звезд и олигархов. Ну и коммерсант предложил оплатить хранение. Дядя Миша помучился еще немного, боли у него к тому времени стали совсем невыносимые, ну и согласился. Отвез его этот деятель в секретный институт, подписал Свечников заявление, типа прошу оживить когда врачи научатся лечить мою болезнь и все такое. Ему вкололи укол и дальше ничего он не помнит. Тут надо сказать, что с этого места идет чистая фантазия дяди Миши, потому что такой истории я не припомню в прошлом году, никуда он не уезжал. Ну да ладно, как слышал — так и передаю. Короче, открывает он глаза в палате — над головой кибернетические роботы суетятся — шланги там, манипуляторы черные. И он чувствует что дышит свободно и безнапряжно потому что никакого рака нет. И тело как новое — здоровое и бодрое. Он спрашивает громко — какой сейчас год? Ему никто не отвечает. Полежал он, полежал, а он же любопытный у нас, встал и сам пошел. Идет — комнаты пустые, одни приборы и ни одного человека. То есть больница совершенно на автопилоте. Наконец вышел на улицу. А больница стоит посреди соснового бора и прямо от порога идет самодвижущаяся дорога. Свечников обалдевает — ну конечно, с шестьдесят-лохматого года он писал про самодвижущиеся дороги! Споров сколько было с коллегами — будут дороги двигаться в будущем или все-таки нет? Свечников всегда говорил что будут, и вот не ошибся. Надо было слышать как он красиво про нее рассказывал — аспидно-черная, беззвучная, по бокам движется медленно, в середине чуть ли не под 200 гонит. Причем вся монолитная, никаких швов не видно. А вокруг сосны мелькают и ветра нет — наверно поле силовое. И тут на горизонте прорисовывается город. И тоже как он себе и представлял: высокие конструкции полупрозрачные, все в небо устремлено, все в воздухе опоясано сетью эстакад, монорельсов там и прочего металла наверчено — в общем все пространство города метров на триста в высоту забито железом, стеклом и пластиком. Едет Свечников, город приближается. Тут из леса на дорогу выходит девушка, симпатичная, одета в короткую юбку и блузку. И в красной косынке. На одежде швов не видно, только пуговицы блестят. Вообще про швы дядя Миша всегда любит упомянуть — он же у нас по образованию инженер ткацких станков и в молодости работал на фабрике пока совсем в литературу не ушел. Ну вот, подходит девушка к Свечникову и начинает разговор. Извините, — говорит, — откуда у вас такой костюм старомодный, весь в швах? Вы наверно тот человек, которого вчера разморозили в госпитале? Я про вас слышала радиопередачу. А меня зовут Лона, я студентка, учусь на биоплантатора, хотите я вам наш мир покажу? И, короче, повела Свечникова показывать город. А город классный, чистота везде — механизмы под ногами копошатся кибернетические. Народу немного, молодые люди вокруг ходят лет по двадцать — счастливые такие, беспечные. И дети играют повсюду. Тут я его перебиваю, говорю, дядь Миша, наверно у них смертность высокая? Это почему? — удивляется Свечников. Ну как же, говорю, пожилых нет… Свечников кивнул — правильно мыслишь, я так и спросил у Лоны, и она ответила что давно уже найден секрет вечной молодости. Тут я снова не выдерживаю: ага, — говорю, — и вечного детства секрет? Чтоб дети вечно под ногами ползали? Или у них рождаемость как у кроликов, у людей ваших вечных? Тут дядя Миша надолго задумался, потом налил еще по одной, мы выпили и он говорит: может это и верно, да нам сейчас не важно, ты главное слушай дальше. В общем водит эта подруга его по городу, а в городе коммунизм полный. Не такой чтоб партия и Ленин, а в смысле у всех все есть и каждый занимается любимым делом: кто художник, кто музыкант, кто океанограф, кто портной — оператор ткацкой фабрики. Свечников так рассказывал о них: трудятся с утра до вечера, отдыха не знают, себя не щадят, жизнью рискуют ежеминутно… А я фильтрую как он про них рассказывает и понимаю что они по всем понятиям бездельники: на работу они не ходят, делают что левая нога захочет… Но Свечников другого мнения, он-то вообще не знает что такое на работу ходить каждое утро, это я уже на часы поглядывать начал, но не уходить же — интересно. В общем колбасились они с этой подругой по городу целую неделю. Завис он у нее на квартире с первого дня и она его всюду таскала, с друзьями-космонавтами знакомила, технику показывала, он осваивал механизмы, учился тяголет водить, ездили они ткацкую фабрику смотреть как одежда без швов выращивается — в общем оттопыривались по полной программе. Я уже сейчас не помню что из этого Свечников говорил, а что я читал в его ранних книгах. Но прошла неделя и Свечникова все эти счастливые космонавты и навороты техники откровенно задолбали, потянуло его на природу. Так он подруге и сказал на ткацкой фабрике: устал, мол, удивляться красоте вашего прогресса и беззаботности жизни. Давай, любимая, сменим обстановочку, за город выберемся что ли? Она в ответ — нет проблем. И в следующий миг грузятся они в свободный тяголет и летят за город. Высадились на берегу шикарного лесного озера — стоит настоящая изба, но конечно оборудованная — кровати там, простыни белые. А вокруг поздний вечер, тишина, нога человеческая не ступала — кайф полный. Ну они отпустили тяголет в город, а сами спать легли.
И вот наутро просыпается дядя Миша, чувствует — что-то не то. Вроде все нормально и лес как лес, и изба как изба, и озеро плещется, а вот только на душе нелегко. Садятся они с подругой на берегу озера, кувшинками любуются, но подруге тоже взгрустнулось. А вокруг ясный день, но небо темное какое-то и вроде даже красноватое, кровавое такое. Свечников говорит — Лона, что-то мне неспокойно на сердце, с чего бы? Да, — отвечает подруга, — я должна была давно тебе рассказать. Знайте, Михаил Вениаминович, не все хорошо в нашем мире как может показаться. Дядя Миша удивляется — а что случилось? А та в ответ: ничего не случилось, просто Темный Властелин набирает силу. Мать честная! — обалдевает Свечников. — А это еще что за поганец? Тише! — пугается подруга. — Темный Властелин все слышит! Прячемся! И тащит дядю Мишу в соседний куст. И жестами показывает — молчи! Свечников не понимает чего это ее вдруг пробило на такую паранойю, но послушно залегает на мох и шишки. И вдруг слышит самый натуральный лошадиный топот! Ближе, ближе, и появляются с разных сторон два всадника, оба в черных плащах. А лиц у них под капюшонами не видно, а может и вообще нет никаких лиц, одна темнота. И как раз напротив куста встречаются. Встречаются, приветствуют друг друга: «Никого?» — «Да нет, пока никого…» И, не сходя с лошадей, начинают друг другу гнать пургу про какие-то знамения, предначертания, какого-то героя из другого мира, который лишь один в силах сломить планы Темного Властелина потому что из другого мира… Так они друг друга парят об одном и том же, перебивая и поддакивая: Темный Властелин нам приказал найти героя и убить, пока он не понял что он герой, не отправился в поход за талисманом… Свечников лежит, слушает это все и мозги у него совершенно клинит. А плащи поболтали от души, обсудили свою беду по второму кругу и прощаются: ты налево, я направо, как найдешь — свистни. Свечников чувствует что подруга аж дыхание затаила и к земле его прижимает — лежи, мол, только лежи… Тут дядя Миша не выдерживает, стряхивает с себя подругу, встает во весь свой нехилый рост и выходит из-за кустов. Эй, — говорит, — вы, оба! А не я ли, часом, тот герой-пришелец буду? Так небось не мальчик я уже за талисманами бегать, семьдесят один год, не считая жидкого азота. Ага! — кричат капюшоны хрипло и выхватывают мечи из черного металла. Вот он! Заходи сзади! Заходи спереди! Тут Свечников как возмутится: Я конечно понимаю что вы хотите меня развлечь и приятное сделать… Приятное? — хрипят всадники. — Ха-ха-ха! И мечи поднимают так, не по-детски. Тут из кустов выскакивает подруга: не смейте его трогать, убейте лучше меня! Стоп, — говорит дядя Миша. — Фиг ли вы мне тут муфту вкручиваете? Мне конечно до самых печенок приятно что потомки через сто лет помнят меня и читают, но вот эта комедия, которую вы сейчас устроили по моим книгам — совершенно ни к чему. «Хранители мечей», «Замок властелина» и «Армия Властелина» — это у меня не самая удачная трилогия, хоть и последняя. А если точнее — самая отстойная это у меня трилогия, потому что писалась в спешке по заказу издательства как раз перед последним кризисом. И видеть я эту экранизацию не желаю. А если интересуют подробности — давайте без кривляний как люди организуем пресс-конференцию со мной, и я отвечу потомкам на все вопросы. Сейчас вернемся в город, нормальный, цивилизо… — и осекся, потому что тут до него доходит что город тоже в точности по его книжкам разыгран. Всадники тоже смущаются и без разговоров отъезжают с глаз долой. Остается Лона и вид у нее тоже озадаченный. Лона, — говорит дядя Миша, — а давай ты мне объяснишь что тут у вас происходит? Зачем вы мне крутите по очереди то мой Светлый мир то моего Верного властелина? А Лона отвечает: откуда я знаю что ты хочешь видеть? Свечников смотрит ей в глаза — я, говорит, правду хочу видеть. Только правду, а выдумок и без тебя насочиняю. Тут Лона вздыхает и начинает объяснять, и Свечников поначалу не врубается. И я тоже не сразу врубился, но в общем выясняется вот что: вся научная фантастика облажалась по всем своим прогнозам. Никакого тебе освоения космоса, никакого секрета вечной молодости, никакого порядка и процветания на планете — ничего этого не получилось в будущем. А вышло так — развивались компьютеры, сети, интернет-технологии и уже к 2038 году появилась такая штука как инфоконтинуум. Как я понял — что-то типа искусственного интеллекта но плюс совершенно немереные ресурсы для хранения информации. И уже в том же году, не без помощи этой штуки, была придумана технология как запихнуть живого человека внутрь инфоконтинуума. Как это происходит Свечников не понял. Начал мне что-то объяснять, но я его перебил и говорю что идею эту не он придумал, а в фильме «Матрица» такое было… Как Свечников тут разорался на меня! Что фильм вообще тут ни при каком деле, начал перечислять имена и даты — когда в фантастике родилась идея виртаульного мира. По его словам — так чуть ли не в 19 веке. Короче, с трудом мне удалось его успокоить. И он продолжил рассказ. В общем эта техника оцифровывает разум человека и запихивает внутрь себя, а там строит для него модель окружающего мира, да так что разницы никакой не чувствуется. В общем люди ломанулись играть в эти виртуальные миры, да так увлеклись что в свои живые тела и вообще возвращаться перестали. И понять их можно — вынырнул ты из виртуального мира, а тут тебя машина сбила или там кирпич на голову — и оппаньки. А там — живи вечно, создавай свои миры и твори что душа пожелает. И все конечно клюнули именно на бессмертие, «no body — no problem» — такая поговорка ходила в мире последние годы. Ясен пень, что тут уже всем стало не до лечения рака и колонизации космоса, разве что континуум свои зонды отправлял на другие планеты или куда ему было интересно. Он же к тому времени наплодил всякой робототехники и взял на себя все дела планеты — выработку энергии, производство, исследования, обеспечение самого себя и оставшихся в реальности людей. А их оставалось довольно много аж до 2084 года пока они не подняли бунт. Дело-то вот в чем — люди в инфоконтинууме не могут существовать в одном мире, потому что у каждого мира администратор должен быть только один. Иначе рано или поздно один захочет изменить мир так, другой эдак, а третий вообще захочет стать бабочкой и летать от звезды к звезде, к примеру. Поэтому для каждого разума создаются свои миры. А если ему охота общаться с родными и близкими, то копии этих родных проще наплодить в его мире — пусть живут и не подозревают, что они персонажи чьей-то виртуальности. А миров каждый администратор может создавать сколько захочет. Захотел — создал планету с миллиардным населением, которое живет себе и не знает что ты его создал. Называются они простыми смертными потому что не имеют права администрирования. А ты имеешь и поэтому назначил себя царем. Или сапожником. Или рабом на галерах — если совсем мазохист. А если свергли тебя с царского трона или надоело грести по морю в кандалах — бросай все и создавай новый мир. А этот мир пусть живет сам, ресурсов у континуума немерено. Но речь не о том. В общем в 2084 году община фанатиков, которые остались в реальном мире, объявила что континуум уничтожает человечество. И объявили войну. Ну войну — это конечно громко сказано, просто начали взрывать подземные инфоблоки и все такое. И континуум принял логичное решение — изловить фанатиков и оцифровать. Исключительно в целях безопасности и заботы о людях, в том числе и о фанатиках. Изловили их так хитро, что они сами того не заметили, поместили каждого в свой мир — точную копию реального, и они там до сих пор бегают, взрывают подземные блоки, гибнут в боях с охранными киберами, уходят в подполье, прячутся от облав, рожают детей и умирают от болезней ни о чем не подозревая. И вот в том же 2084 году заодно с фанатиками континуум зацифровал вообще все, что осталось на планете живого, в том числе замороженного Свечникова с прочими олигархами. И лежал оцифрованный Свечников на складе континуума еще много лет — пока в одном из заброшенных виртуальных миров кто-то из местных врачей разработал технологию лечения местного рака. Инфоконтинуум обмозговал этот факт и решил что самое время активизировать Свечникова, поскольку рак умеют лечить. То есть понятно что бред полный, какой может быть рак у виртаульной души? Но условие — оживить когда научатся лечить рак — выполнилось и поэтому новому администратору Свечникову выделили свой мир. И только непонятно было как этот мир поначалу обустроить, поэтому континуум обустроил его по книгам Свечникова. Вот это все ему рассказала Лона, сообщила что она была гид-проводник и миссию свою выполнила. А теперь Свечников в курсе дел и ему пора самому создать мир по своему вкусу и поселиться в нем, отдавая приказы континууму напрямую — мысленно. Сказала — и растворилась в воздухе.
Тут мы выпили еще по одной и дядя Миша замолчал. Ну, говорю, и чем дело кончилось? Как ты, дядя Миша, вернулся обратно, к нам в прошлое? Свечников поглядел на меня, глаза печальные такие, усталые: что ж ты, говорит, Лешка, так и не понял? А чего, говорю, тут понимать, все понятно. Повесть новую пишите. И прогноз писательский у вас такой, что мы, значит, изобретем виртуальные миры и все туда уйдем со временем. И все станут фантастами в своем виртуальном мире, и будет там у них все, что только можно придумать — и бамбуковый водопровод и освоение космоса. А реально вообще никого не будет. Правильно я понял? А он головой качает — неправильно. Я уже, Лешка, год ничего не пишу. А насчет прогнозов — не будет вам никакого инфоконтинуума, и слава Богу что не будет. Поживем как люди. Я обалдеваю: вот тут уж совсем ни фига не понял! Ты мне, дядя Миша, такую складную историю рассказал, а выясняется что ты в нее и сам не веришь? А он мне отвечает: понимаешь, Лешка, инфоконтинуум по природе своей бесконечен… Потому и вмещает в себя бесконечное число миров… А бесконечен он потому, что построен на световых волнах… И тут замолк, поглядел на меня в упор, вроде раздумывает, говорить или нет — и выдает: А скорость света бесконечна… Во, говорю, приехали. А как же триста тысяч километров в час? Или в секунду — я уж точно не помню… А Свечников грустно так говорит — вычислительное ограничение. У нас в старом мире скорость света всегда была бесконечной… Да и подумай сам, Лешка, как могло быть иначе, это же свет?
Назад: ЧЕТВЕРТЫЙ ЯРУС Рождественская сказка
Дальше: ЛОВУШКА ДЛЯ МУРАВЬЕВ