ГЛАВА 6. УТРО ПОКИНУТОГО МУЖЧИНЫ
1
"Семь часов одна минута", — сказал будильник.
Августин закрыл голову подушкой.
"Семь часов две минуты, молодой человек".
Августин открыл глаза. В спальне Ксюши было солнечно.
"Семь часов три минуты. И если вы думаете, что я оставлю вас в покое, то вы глубоко ошибаетесь", — в голосе, которым общался с сонным Августином будильник, прорезались стервозно-климактерические интонации.
Ксюши рядом не было.
Вероятно, она встала раньше и теперь готовит завтрак. Августин принюхался. Все напрасно. Воздух был стерилен. Ничто в нем не намекало на гренки и яичницу с беконом.
Августин встал. Главным образом для того, чтобы утихомирить будильник. Томас, мирно спавший у кровати, потешно зевнул.
"Ксюша! Солнце мое!" — позвал Августин, но ему никто не откликнулся.
Он обошел все комнаты и заглянул в подвал. Ксюши не было.
Ее автомобиль стоял в гараже, но это, строго говоря, ничего не значило.
Наскоро позавтракав, Августин оделся и вышел на улицу. Он был немного обижен. Смыться после ночи любви, даже не сказав "доброе утро", — это как-то нечестно.
Августин, как и всякий мужчина, признавал право действовать подобным образом только за собой.
2
Вавилонское столпотворение. Тысячи людей. Все орут. Все брызжут слюной и требуют. Беснуются. Вопят. Пенсионеры, домохозяйки, безусые молодые люди. Девушки из пригородов. Подростки. Убитые до смерти.
— Не хотите бороться вместе с нами? Тогда оставайтесь позорными крысами! И питайтесь объедками с их виртуального стола! — вещал человек на трибуне.
Рекламных цеппелинов в безоблачном московском небе сегодня было особенно много. Не менее трех десятков. Те же туши, что несли рекламу ВИН. Только лозунги поменялись.
"Голосуйте за Салмаксова!"
"Салмаксов — спасемся!"
"ВР для каждого: это сделает Салмаксов".
"Салмаксов — он подумал за тебя".
— Если твои мозги набиты дерьмом, ты не понимаешь что происходит! Они лишают нас доступа в ВР только потому, что какие-то психи убили нас однажды! Но мы не отступим! Если вы отдадите свои голоса мне, я поставлю этих протраханных сволочей из ООН на место! Я наведу порядок во всех Координационных Центрах! — оратор в желтом пиджаке истерически потрясал сжатым кулаком.
Толпа вяло неистовствовала. Люди, много людей. Гидра с тысячью голов. Гидра без мозга — ее мозгом был Салмаксов. Гидра без голоса — ее голосом был Салмаксов.
— Выборы послезавтра. Знаете ли вы, что это значит? Это значит, что если вы не проголосуете за меня, все эти вонючие америкосы, хачики, япошки, хохлы, жиды и чурки будут заправлять вами безраздельно! Они будут заколачивать гвозди в ваши головы! Они будут трахать ваших детей! Они будут жрать вашу еду и мочиться в ваш чай!..
Августину стало до одури противно. "Трахать детей…" "Мочиться в чай…" Ай да япошки!
Ему хотелось убраться с этой бесноватой площади как можно быстрей, но машина ехала так медленно! Очень медленно. С такой скоростью он не доедет до Меркурия и за восемьдесят тысяч лет…
Движению мешали толпы сумасшедших, запрудившие прилегающие к площади улицы.
Августин включил режим "субмарина", наглухо запечатав окна своего автомобиля.
"Если присмотреться, все они не лучше киборгов", — пробурчал Августин, проползая на скорости десять километров в час сквозь хвост скандирующей толпы.
"Фамилию Салмаксов не очень-то удобно скандировать. Целых три слога, не отличающихся благозвучием. Сал-мак-сов. Это дурно. Иное дело Щюро", — Августин почувствовал невероятное облегчение, когда его машина вышла из радиуса действия динамиков, изрыгающих потоки говна с высокой, очень высокой трибуны.
3
— Дома!
Августин вобрал в легкие синтетические запахи родной квартиры и улыбнулся.
"Что ни говори, эти зеленые пригороды — изрядное дерьмо. Природа, птички-кустики… А толку? Они не дают человеку ощущать себя в центре событий!", — заключил недовольный Августин, описывая привычную траекторию — через всю кухню к окну. Именно это окно ассоциировалось у него с "центром событий".
Отсюда каждый раз было видно приблизительно одно и то же. Менялось только количество рекламных цеппелинов компании ВИН. В хорошую погоду их было больше. В плохую — меньше. А городской пейзаж претерпевал лишь небольшие изменения. Да и те были сезонными. Есть снег, нет снега…
Снега не было. А рекламных цеппелинов Августин насчитал аж восемь штук.
Он представил себе как, должно быть, кроют сейчас по матери ВИН-корпорейшн пилоты вертолетов, которые пробираются к посадочным площадкам, расположенным на крышах небоскребов в центре Москвы. Августин и сам был не прочь совершить над городом пару-тройку вылетов. Но это было весьма дорогим развлечением. "Быть может, в следующем месяце, если премию дадут", — мечтательно подумал Августин.
"Завтра — это значит Асгард!"
Серебристый бок неповоротливого цеппелина прополз прямо у него перед носом. Августин картинно сплюнул и открыл баночку с пивом, предварительно похищенным из суперфризера.
Он собирался войти в ВР через полчаса. Мог бы и раньше. Но ему нужно было собраться с мыслями. Августин не стал кормить Томаса как обычно. И тому были веские причины.
— Сэр Томас, сегодня вы отправитесь в ВР вместе со мной. Как вы на это смотрите?
Томас ответил ему дружелюбным рычанием.
— И если вы в Виртуальной Реальности будете вести себя недостаточно хорошо, мне придется оставить вас без обеда, — серьезно сказал Августин, почесывая мохнатую холку симпатичной псины.
Мысль войти в ВР за компанию с Томасом пришла в голову Августина давным-давно.
Еще три года назад он, тогда еще младший лейтенант сетевой полиции, обладатель плохонького аватара класса Агасфер, сконструировал приставку к своей альфа-станции, которая позволяла псу, подключившись к ВР, под одним регистрационным номером с ним попасть в виртуальный мир.
Два года назад были куплены детали, без которых проект не мог найти себе реализации. Но до дела руки дошли лишь два месяца назад, когда Августин усовершенствовал конструкцию, содрав схему одного блока из полулегально добытой документации к секретной разработке концерна "Эфрикэн Нейроникс".
Месяц назад, разжившись деньгами, он купил еще один кулек железок, которые, увы, обладали печальным свойством морально устаревать быстрее, чем сводки новостей.
Но наконец установка "Томас-1" была готова. Пожалуй, запатентовав ее, Августин мог бы выручить немалую сумму. Если бы только сетевые законы не запрещали вход в ВР животным, детям, сумасшедшим и "всем остальным субъектам, которые не в полной мере контролируют свои действия".
По поводу последней формулы Августин мог только развести руками. В домене. Ру, особенно в кластерах Республики Сол, попадались такие "субъекты", что само существование этой формулы подмывало признать прямым следствием юридического слабоумия творцов Конституции ВР.
Томас был сообразителен и понятлив, да и свои действия контролировал получше иных двуногих. Но он не был человеком, а оттого протащить его в ВР значило совершить тяжкое преступление. Однако именно в этот день Августин решил наплевать на все сетевые законы.
Сегодня или никогда. Раз уж он сам, убитый на время, входит в ВР с помощью совершенно нелегального "форсажа", можно прихватить и Томаса.
Среди миллионов аватаров, которые предоставляли ВР-шопы пользователям, были, разумеется, и псы.
Человек становился псом со всеми вытекающими последствиями. Таксой он мог пролезть в укромную нору. Ротвейлером перегрызть глотку своему противнику-бультерьеру. Ну и вне зависимости от породы приобретал замечательный нюх!
Августин был совершенно уверен в том, что его сообразительный Томас, оказавшись в аватаре Малинового Пса, быстро поймет что к чему.
— Только не вздумай лаять, когда у тебя спросят твое имя! — бросил Августин псу, извлекая устройство "Томас-1" из заветного тайника.
Перед тем как войти в ВР, Августин набрал номер сотового вифона капитана сил спецназначения "Перун" Сергея Гаспарова.
— Привет, Серж… — начал Августин, когда на экране появилось озабоченное лицо Сергея.
Изображение едва заметно подрагивало. На Сергее была оперативная форма "Перуна". У него было очень сосредоточенное, "служебное" выражение лица, а его волосы трепал безжалостный ветер, поднятый вертолетными винтами.
За спиной Сергея виднелся борт вертолета, там суетились несколько перуновцев. Двое сержантов, видимо, только что прервали разговор со своим командиром и теперь вежливо поглядывали в сторонку.
— Не хотел тебе мешать, Серж.
— Ерунда. У тебя чего такая рожа перепуганная?
— В самом деле? Перепуганная? — замялся Августин, лихорадочно соображая, стоит ли подробно останавливаться на событиях, которые имели место вчерашним вечером. Наверное, действительно перепуганная. — У меня тут не то чтобы неприятности, но что-то наподобие…
— Рассказывай! — потребовал Сергей, знаками призывая сержантов отойти подальше.
— Расскажу. При личной встрече. Я чего, собственно, звоню. Ты заходи сегодня, Серж, по свободе вечерком.
— Ха-ха, Августин, "по свободе вечерком"! "По свободе вечерком" я смогу только послать тебе воздушный поцелуй с борта "Змея". В одиннадцать ноль-ноль мое дежурство начинается. Так что рассказывай сейчас.
Августин был раздосадован. Ну не может же он ляпнуть в открытый эфир, что был вчера свидетелем убийства Хмыря, что стибрил у него "форсаж" и собирается сейчас идти геройствовать в Утгард! Августин покачал головой и сказал:
— Сейчас не получится. Могу сказать только, что в целом все нормально. Волноваться нечего. Никто пока не наехал.
Сергей посмотрел в объектив сотового с заметным недоверием.
— Ты уверен?
— Почти.
— Ну тогда жди послезавтра вечером… Но, может, еще поговорим. Ты-то на борт "Змея" никак не дозвонишься. А я может тебе еще и позвоню…
— Идет, — вымученно улыбнулся Августин и помахал товарищу рукой.
4
В тот день у Августина не было и не могло быть дежурства.
После того как склонный к немудрящим философствованиям киборг в Утгарде едва не вышиб из него мозги, дежурства Августина закончились на долгий календарный месяц.
Убитые на время полицейские ждут всего месяц, в то время как рядовые граждане — три месяца, полгода, год, а порой и дольше. Но месяц без ВР — слишком сильное испытание для психики. И Августин не хотел испытывать свои нервы на прочность.
"Беззаконие так беззаконие, — успокаивал себя Августин. — В конце концов, те ребята, что засели на Аваллоне и караулят самую сексуальную особь семейства кошачьих, тоже не с Конституцией ВР под мышкой расхаживают. А если и расхаживают, то только затем, чтобы было что в сортире полистать".
— Итак, сэр Томас, поздравим друг друга с первым противозаконным входом в ВР. Я теперь — матерый нарушитель. Ничем не лучше Локи. Такой же бандит, как он. Покупаю за деньги виртуальную несправедливость! Я теперь тоже играю не по правилам и любой мой коллега-полицейский, любезный сэр Томас, может пристрелить меня, имея на то полное моральное право. Если только у него получится. Попробуй вот так — возьми и застрели Джирджиса с тучей аватаров и отборной магией!
Томас выслушал Августина, не обронив ни звука. Наверное, он был согласен со своим хозяином. По крайней мере, возражений не последовало.
"Ах черт, совсем забыл!" — Августин хлопнул себя по лбу ладонью и заспешил в прихожую.
Он никогда не проверял замки на дверях.
Он даже никогда не использовал сигнализационную систему.
У него нечего было украсть и на его памяти никому не приходило в голову покушаться на жалкие ценности из его жилища. Но после вчерашнего вторжения, результатом которого стало появление костяного амулета, он изменил свое мнение насчет мер предосторожности.
Все замки были заперты, защита включена. Августин помедлил немного и придвинул к двери тумбочку с огромной и бессмысленной хрустальной вазой — бабушкиным подарком. Мало ли что?
— Полезай в капсулу! — скомандовал Томасу Августин и, спустя две минуты тридцать одну секунду, две сущности, зарегистрированные Марьинским Координационным Центром как один пользователь в аватаре класса Джирджис, очутились в зоне включения Амстердам.
5
В 2051 году Хотою должно было исполниться тридцать шесть лет.
Иногда он выглядел на двадцать, иногда — на шестьдесят. Саама освобождает человека от власти времени.
Когда Хотой был юн и неопытен, когда еще был жив его брат, виртуальный мир манил его с той силой, с которой способна манить мужчину только женщина. То было во времена "бронзового века" ВР, когда законы были слабы, люди в ВР — дики и неграмотны, а квазигосударственные образования вокруг зон включения еще не сложились. Он искал в виртуальном мире любовь, а нашел смерть.
Когда Хотоя убили до смерти и он потерял доступ в ВР, он горевал и бесновался. Он ругал себя за пагубное пристрастие к виртуальному миру, но отвыкать от него не собирался.
И тогда он решил найти абсолютный доступ в ВР. Назло Олафу Триггвассону.
Он знал, что издревле шаманы и колдуны его народа употребляли для перемещений по Мировому Древу снадобье, носившее имя "саама".
Секрет зелья был давно утерян, но это не значило, что утерянное нельзя найти!
Он проштудировал тома о триптаминовых препаратах. Он прочел библиотеки о прогулках по Мировому Древу (которые в научном мире предпочитали называть "трансперсональными" и "кросстемпоральными" перемещениями). И лишь после этого отправился на родину, в город со странным названием Сангар.
Хотой искал сааму.
Хотой исходил все окрестности Сангара в радиусе двухсот километров на своих двоих. Он был внимателен и прилежен. Он не знал усталости. Употребив вовнутрь несколько грибов, формой похожих на обрубок кошачьего хвоста, Хотой говорил со ангелами Апокалипсиса на довольно правильном древнеарамейском языке.
Не то. Обычные галлюцинации.
Добавив к растертым в пыль грибам две капли сока чоли трилистной и съев чайную ложку полученного зелья, Хотой на несколько часов умер.
Придя в себя, он выбросил склянку с соком чоли в форточку и продолжил изыскания. Его энтузиазма хватило бы на десятерых.
Он перепробовал все виды природного волшебства, какие только можно было найти в якутских лесах. Он протестировал все рецепты, какие только упоминали оставившие мемуары колдуны, ведуны, ворожеи и возлюбившие их антропологи-этнографы. В лучшем случае его посещали многозначительные галлюцинации умеренной связности, в худшем — тошнота, куриная слепота, судороги…
И все-таки он ее нашел. Нашел, когда, махнув рукой на колдунов и антропологов, покинул Сангар и уехал в Туву.
Там, в насквозь пропахшей дурманом землянке, над двумя опустошенными бутылками водки "Путин", и прозвучали слова местного шамана. Там, в землянке, Хотой понял все.
Основной составляющей саамы оказался неприметный гриб Secolaria Albaniensis, произраставший по краям лесных гарей.
Чтобы приготовить настоящую сааму, нужно было найти гриб подходящей величины — слишком крупные, равно как и слишком мелкие, не годились.
Затем его требовалось измельчить, высушить в темном месте и сварить вместе с мхом вида Callopa Candidis. Затем полученный экстракт сгущался путем дальнейшего кипячения вместе с соком молочая обыкновенного.
И все. Не считая нескольких слов, произнесенных в нужное время и в нужном месте. Без них полученный препарат годился разве что для молодежной вечеринки с "добрым драгом".
Спустя три месяца Хотой вышел из двухнедельного поста. Он похудел на восемнадцать килограммов. Но его глаза сияли — он чувствовал, что миг его торжества близок, как никогда. Он положил под язык небольшой, размером с кукурузное семя, кусочек саамы.
Через четыре секунды саама вошла в его кровь. И Двери распахнулись.
Он знал куда идти. И даже знал, благодаря тувинскому шаману, в каких словах следует просить помощи у нового поводыря. Саама признала его.
И повела.
Бестелесный, представленный одним лишь ветром Хотой внезапно оказался рядом со своим братом — странноватым, эксцентричным человеком, который отшельничал в самом глухом углу Якутии. Одни считали его сумасшедшим. Другие говорили, что он сторожит спрятанные в чаще несметные сокровища. У Хотоя никогда не было своего мнения, хотя, казалось бы, кому как ни ему следовало это мнение иметь.
Хотой успел как раз вовремя — он видел всё.
Выстрел из крупнокалиберного ружья разворотил ребра и вырвал его брату сердце.
Четверо уголовников взяли то, за чем приходили, и убрались восвояси. Лицо стрелявшего Хотой запомнил очень хорошо.
Итак, первым, что он увидел за Дверями, была смерть его брата. Смерть, помешать которой он, бестелесный путешественник, не мог. Тогда не мог…
В отличие от большинства своих синтетических и натуральных сестер, саама не лгала. То, что проделывала она с сознанием, не имело ничего общего с фантазиями и галлюцинациями.
Благодаря знакомству с ней Хотой получил доступ во многие далекие миры. И не его вина, что первым миром, распахнувшим встречь ему свои недобрые объятия, оказался мир алчности и насилия.
Значительно позже, когда следы убийцы брата привели Хотоя в Москву, он воспользовался саамой, чтобы попасть в Виртуальную Реальность.
И что же?
Любознательный Хотой был чертовски разочарован.
Поиски саамы сделали свое дело. Он непоправимо повзрослел. И солнца виртуального мира больше не казались ему неотразимо привлекательными. Видал он светила и поярче — теперь ему было с чем сравнивать.
