ГЛАВА 4. "ДИЛАЙТ" — ЭТО ЗНАЧИТ "НАСЛАЖДЕНИЕ"
1
— У этого пупсика сегодня праздник. Ты будешь юбилейным клиентом! — заявил гладко выбритый юноша с татуированным солнцем вокруг левого глаза и похлопал девицу по заднице. Та глупо улыбалась Августину, пошатываясь на двадцатисантиметровых каблуках.
— Тысячным, что ли?
— Ты че?! Десятым!
— Что-то не верится.
Августин гадал о возрасте рекламируемого сутенером "пупсика". Пятнадцать? Двенадцать? Девять? Черт их разберет, этих лолит-акселераток. А вид все равно потасканный.
— Гарантия, десятым! Я тебе говорю — считай, целка, — шепотом добавил юноша, подмигнув татуированным глазом. — Элитная.
— Ну хорошо, я верю. Но все равно — мне не подходит, — миролюбиво сказал Августин.
— Голубой?
— Не-а.
— Трансвестай?
— Мимо. Просто мне нравятся женщины с опытом. И вообще — я тут по делу. Мне нужен диджей Ляшка. Он же Хмырь.
Вместо ответа Августин получил в челюсть. Это было настолько неожиданно, что он даже не успел закрыться. Стоишь вот так, беседуешь о вкусах с приличной на вид парочкой, ну почти папа и дочка — пусть даже и сутенер с проституткой, — а потом вдруг, ни с того ни с сего…
Но ударить во второй раз сутенеру с татуировкой не случилось.
Августин, не думая о приличиях, нанес ему удар в пах. Именно так йомены Его Величества короля Англии расправляются со всякими козлами.
Не успев оценить ни глубину подлости, ни быстроту реакции своего визави, сутенер скрючился и, охая, повалился на серебристый пластиковый пол. Августин добавил по ребрам. Не сильно, а так, для острастки. Чего это он лезет, козел?
Мгновенно сориентировавшись в происходящем, несовершеннолетняя красотка подскочила к Августину со спины. Она захватила шею своего несостоявшегося юбилейного партнера струной святого Жануария, выказав при этом недевичью силу.
Холодная сталь струны врезалась Августину в горло. Он судорожно вдохнул. Одновременно с этим появилась боль. "Вот это номер — сдохнуть по причине того, что кому-то не хватает денег на дозняк", — подумал Августин. "Конец воистину бесславный!"
Эта мысль придала Августину сил.
Он восстановил равновесие и тут же присел на корточки. Резко отставив зад и захватив немытые руки школьницы, Августин резко выгнул спину и тем самым склонил напавшую кралю к тривиальному акробатическому трюку. Перелетев через его голову, она, словно неопытный ковбой на родео, рухнула наземь.
С хрустом подломились каблуки девчонкиных туфель. Метнув в сторону Августина отчаянный взгляд, она уселась на попу… и расплакалась.
— Послушай, лапа ты моя элитная, в следующий раз когда пойдешь со своим папиком на разбой, одевай кроссовки, — посоветовал Августин, спешно покидая место происшествия.
Он завернул за угол.
Граффито "Каннабис-Суперсекс", выполненное в форме затейной стрелки, указывало ему путь. Еще один поворот, затем подняться по лестнице — и он на месте. Если, конечно, его не задержит еще пара-тройка юбилейных проституток.
Лишь спустя несколько минут до Августина дошло, отчего милая пара, пребывавшая в полуавтоматическом режиме ожидания случайного клиента, переменила настроение столь невыгодным для него и для себя образом. И "дозняк" тут был вовсе ни при чем.
Всему виной была, конечно же, алчность.
И проститутка, и ее патрон были осведомлены о том, что представляет собой диджей Ляшка. Они были "в курсе", что за люди к Ляшке ходят, и понимали — зачем. Без внушительной суммы в гости к Хмырю не завернет ни один психически здоровый человек. И это они тоже знали.
Быть может, план обчистить карманы Августина родился у сутенера внезапно, в тот момент, когда "юбилейный клиент" упомянул Хмыря. А, возможно, парочка давно и прочно облюбовала подступы к "берлоге" известного на всю Москву нелегала…
"В любом случае, лучше держать язык за зубами", — заключил Августин, переступая порог увеселительного заведения "Каннабис-Суперсекс".
Сие заведение, в свою очередь, плавно переходило в chell-out дискотеки "Сладкая Ж" (что, не исключено, подразумевало не только мягкую часть тела, но также и жизнь). Дискотека, состоящая из восьми танцевальных залов, перемежающихся барами и сотами запирающихся изнутри кабинок "для тех, кто хочет элитно отдохнуть", плавно вливалась в крытый сэйшн-бокс. Августин находился на самой окраине Веселого Квартала.
2
"Полюби меня сейчас,
Такого неженатого,
А не то начну ругаться
Прямо сразу матом я."
Из динамика пели по-французски. Вольный перевод припева, на ходу сделанный скучающим Августином, отличался точностью, которую, к сожалению, некому было оценить. Как, впрочем, и саму красоту песенной мелодии.
Посетители бара были нечувствительны прекрасному.
Откровенно сказать, их можно было понять. Ведь "Каннабис-Суперсекс" был одним из немногих заведений, обладающих муниципальной лицензией на продажу и употребление в своих помещениях легких наркотиков (там, между делом, продавались и остальные, не такие легкие). А стоит ли платить за вход "конкретные" деньги, чтобы слушать дешевую французскую попсу?
Собственно, звучным словом "каннабис" всякие там Плинии да Горации именовали коноплю, как припомнил Августин из своих скромных познаний в латыни.
Разумеется, в "Каннабисе" стоял невообразимый конопляный штын.
А также особый пряный запах коктейля "Дилайт", который "вставлял" почище освященного традициями "каннабиса", да и к легким наркотикам никак не относился.
— Мне на полпальца "Дилайта плюс", — стараясь говорить как можно более развязно или, если угодно, естественно, попросил Августин. — И еще какой-нибудь сильной дури. Не очень дорогой. Но сильной. Я со вчера в дембеле… — пояснил Августин, облокотившись о барменскую стойку.
Бармен, тучный стриженный ежиком мужчина неопределенного возраста (не заглянув в паспорт, никто не мог бы точно определить двадцать пять ему или пятьдесят — как и у "элитной" проститутки-малолетки, это было одним из последствий регулярного употребления "Дилайта"), бросил на Августина проницательный взгляд. Стукач? Коп? Провокатор? Или все-таки честный дембель, которому страсть как охота помусорить деньгами, пока есть?
"Дембель-шмембель… Откуда же ты дембель, парниша? Из контрактников ВДВ? Из ДБ? Из Иностранного легиона? Откуда еще таких стариков выпускают?" — читалось во взгляде бармена.
— "Дилайт-плюс" не по нашей части. А вот что попроще — пожалуйста, — вежливо, но довольно холодно ответил бармен. "Сильную дурь" он вообще проигнорировал.
— Что ж, раз так, тогда содовой, — протянул Августин, притворяясь огорченным лопухом-провинциалом.
Бармен наполнил непроницаемо черный бокал и поставил его перед "дембелем".
— Ваш заказ, — язвительно дохнул он в самое ухо Августину, который беззастенчиво разглядывал присутствующих: полулежащих, полусидящих. Полуживых.
"Наверное, нужно знать некий пароль. Тогда тебя обслужат по высшему разряду", — вздохнул Августин.
По большому счету, Августину было нечего делать в баре "Каннабис-Суперсекс".
Траву он не курил. Чудеса синтетического мира сильнодействующих наркотиков тоже не привлекали его. Видал он чудеса и позабористей. Даже если бы бармен оказался более покладистым, Августин все равно приберег бы "сильную дурь" для Хмыря. Он наивно полагал, что Хмырь обрадуется подарку…
Августин зашел в бар, чтобы освоиться. Привыкнуть к атмосфере. Пообтесаться. Увы, он вновь недооценил уровень нервозности аборигенов Веселого Квартала…
Бармен, конечно же, сразу признал в нем чужака. Возможно, чужака, представляющего опасность. А чужакам не подают ни "Дилайта плюс", ни "Дилайта минус". С чужаками принято "разбираться".
В Веселом Квартале Августин и в самом деле был впервые. И если бы не последнее сетевое дежурство, он, вероятно, так и дожил бы до шестидесяти без веселья.
Августин не мог знать, что срок муниципальной лицензии на продажу разнообразной дури истек у "Каннабиса" еще неделю назад. А на продление у хозяина заведения не было денег — слишком уж он увлекался тараканьими бегами.
— Сеня, вот этот парень, кажется, провокатор, — бармен указал пальцем в спину Августина, беззаботно попивающего газировку. — Трещит, что в дембеле. Только кто ему поверит?
Невероятно мускулистый охранник, чьи длинные, вьющиеся широкими кольцами волосы были выкрашены в платиновый блонд с серебристым отливом, понимающе кивнул.
— Только не здесь, так ребятам и скажи, — бармен опасливо покосился на гривастого киллера, чей имидж был беззастенчиво слизан с морфа "скандинавский викинг".
— Брось психовать. Подумаешь. Разберемся. Не в первый раз, — успокоил его длинноволосый. Он глядел на своего нового "клиента" — Августина — с профессиональным прищуром опытного ловца человеков.
Джинсы цвета серый индиго, потертые. Тонкие теннисные туфли, уже стоптанные. Трикотажный кардиган. Все, как и положено, стиля "унисекс". Обыкновенная короткая стрижка.
И все-таки не совсем обыкновенная. Викинг присмотрелся. Нет, не обыкновенная! Сзади парикмахер оставил затейливую длинную прядь, заплетенную в косичку. Пожалуй, у полкового цирюльника на такое не хватило бы фантазии. "Нет. Не военный", — охранник покачал головой…
Итак, Августину не нужен был цветастый "Дилайт" с пряным запахом.
Ему нужна была маскировка. Аксессуары. Высокий узкий стакан из черного стекла из "Каннабис-Суперсекса", в каких обычно продают "Дилайт", был, с точки зрения Августина, таким же необходимым атрибутом гуляки, как каблуки и миниюбка для проститутки. И не важно, что в стакане газировка, главное — стиль!
Кто же мог знать, что даже содовой достаточно, чтобы влипнуть в очередную историю?
— Эй, парень! Тебя спрашивает бармен!
Августин уже покидал бар, шаркая по длинному извилистому коридору. Бокал он прихватил с собой — правила заведения позволяли шляться с посудой где угодно. Когда прямо перед ним вырос охранник с выбеленной шевелюрой, он не испугался и не удивился.
— А что там, у бармена? — осведомился Августин, делая удивленное лицо и одновременно прихлебывая из бокала.
Если бы на затылке у Августина имелась еще одна пара глаз, он смог бы увидеть, как из служебной двери за его спиной появились еще двое обнаженных по пояс мордоворотов.
— Сдается мне, ты не заплатил, — сказал охранник, плотоядно кусая зубочистку.
Когда охранник опер о стену свою до омерзения перекачанную руку, напоминавшую сегмент говяжьей туши, с которого ободрана шкура, Августин сообразил, что новой драки ему не миновать.
Его правая рука незаметно скользнула в карман стильного трикотажного кардигана, где специально для такого случая была припасена пилочка для ногтей. Не совсем обычная пилочка.
Августин не был идиотом — он не льстил себе надеждой одолеть в честном поединке троих дюжих охранников, зарабатывающих себе на хлеб с маргарином мелкими экзекуциями и прикладной педерастией.
Он понимал, что узкий коридор на то и узкий коридор, чтобы бежать было некуда.
И он слышал — за спиной дышат еще двое гадов, дожидаясь, когда их волосатый бригадир начнет расправу и прольется первая кровь.
Трое на одного — легкий перебор. В такой ситуации действовать нужно отчаянно и бесшабашно.
— А знаешь, почему я не заплатил за содовую? — рассеянно, почти робко начал Августин, сверля взглядом мутные глаза викинга.
К слову, Августин прекрасно помнил, как платил — даже чаевых мудаку не пожалел. Впрочем, это прекрасно помнили и бармен, и викинг, и его рослые коллеги.
Пока охранник соображал, что сострить в ответ, Августин вложил отточенную псевдопилочку из сверхпрочного титанового сплава между пальцев. Его ладонь неспешно выскользнула из кармана наружу. Обыкновенная ладонь, вот только один смертоносный титановый коготь.
— Денег не было, что ли? — лениво предположил охранник, полностью уверенный в собственном превосходстве. Равно как и в том, что сумеет достать выкидушку гораздо быстрее, чем липовый дембель из Департамента Лицензирования сумеет сообразить, что происходит.
— Я не заплатил, потому что не люблю, когда такие дегенераты, как ты, царапают своими вонючими граблями мою кредитную карточку!
Псевдопилочка врезалась в шейную артерию охранника. Викинг взвыл и схватился за горло обеими руками. Одновременно с этим Августин запустил бокал в лицо одному из стоящих сзади.
— Ваш заказ, ребята! — заорал он, бросаясь со всех ног вперед, к спасительной двери туалетной комнаты.
3
— Что там у нас в далекой России? — поэтически заломив бровь, спросил у вошедшего брюнета Мак-Интайр.
На пушистом персидском ковре его цюрихского кабинета топтался куратор контактной службы Интерпола Джон Павлиашвили, известный своей стеснительностью.
— ВИН доставила первую партию чипов обратной связи в Москву.
Этого сообщения Мак-Интайр ждал не первый месяц. Днем, когда он через "Аргус-18" наблюдал за движением фургонов "Изюбр", когда в кадре появилась ракета, выпущенная безвестным конкурентом Интерпола, он, Мак-Интайр молился своим древним ирландским богам, чтобы они защитили бесценный груз ВИН от непрошеной гостьи. И они спасли бесценный груз. Спасли для того, чтобы он, Мак-Интайр, получил возможность сокрушить могущество ВИН собственноручно.
— Во время транспортировки чипов, — продолжал Павлиашвили, — на фургоны было совершено нападение. Оно было успешно отражено средствами самозащиты фургонов. Российский Департамент Безопасности во время конфликта сохранял нейтралитет. Как всегда, отделались наблюдением с патрульно-базового самолета типа…
— …типа "Стрибог", кухулиновы псы! — нетерпеливо перебил Мак-Интайр. — Подробная информация о конфликте получена?
— Пока что нет. Известно только, что со стороны компании были применены ракеты с головной частью типа "Молот".
Мак-Интайр присвистнул. "Джина ошиблась. Московские мальчики круче, чем можно судить по нашим интерактивным сериалам о русской мафии."
— Всю эту сногсшибательную информацию вы, конечно, вычитали в вечернем выпуске "Аргументов и фактов"?
Павлиашвили скромно потупился.
— Разумеется, сэр. Половина московской прессы пляшет под дудку Салмаксова. Они не преминули наводнить первые полосы негодованием по поводу очередных происков террористов, направленных против благодеяний компании ВИН. А заодно припомнили, что добро должно быть с кулаками. И с "Молотами".
— И это правильно, — саркастически ухмыльнулся Мак-Интайр. — Итак, чипы в Москве. Это означает, что большое шоу ВИН намечено на понедельник?
— Да, сэр. Щюро решил не ждать до шестого июля.
— Так.
"Теперь ждать больше нечего. Все решится послезавтра", — сердце Мак-Интайра трижды бухнуло невпопад, мимо наработанного спецподготовкой неторопливого ритма. Главное он уже услышал. Оставались мелочи.
— Что в "Алмазном кубе"? — спросил он для проформы.
— Агент Борис по-прежнему молчит. Наши попытки повторно войти с ним в контакт пока не увенчались успехом. Агент Хоуп: новый пакет информации. Подробности устройства Главного Корпуса, охранного периметра и так далее. Агент Сильва — кое-какие уточнения по поводу чипов обратной связи и уровня "Асгард". Очень профессиональное сообщение. Им сейчас занимаются аналитики. И, наконец, наш политический эксперт в Москве Виктор предоставил некоторые небезынтересные факты по поводу личности Салмаксова. Все отлично стыкуется с мнением независимой экспертной группы в Тегеране.
— Скажите, Павлиашвили, отчего вас зовут Джонни Певунчик? — невпопад спросил Мак-Интайр.
Джон Павлиашвили зарделся.
— Не знаю, сэр. То есть знаю, сэр. То есть предполагаю следующее. У меня жена в Ла-Скала, она… примадонна. Сегодня вот Флорию Тоску исполняет…
4
Дверь с двумя нулями впустила Августина внутрь и захлопнулась прямо перед носом преследователей.
Несмотря на изобилие в "Каннабис-Суперсексе" специальных кабинетов со сносными кушетками, любители заниматься любовью в туалетных комнатах не переводились.
Для таких понимающие хозяева "Каннабиса" врезали в дверь туалета замок, который запирался изнутри. Августин не был любителем сортирной эротики, но замком щелкнул с нескрываемым наслаждением. Снаружи в дверь неистово колотили его новые друзья, сопровождая свои действия отборным матом.
— Да ты, пацан, в дерьме по уши! — на ходу застегивая ширинку и пошатываясь, прямо на Августина из кабинки вышел престарелый драгстер с фиолетовыми кругами вокруг глаз.
Августин пожал плечами — мол, сам вижу. Сердитые парни ломились в дверь что было дури. Было очевидно — если они продолжат в том же духе, замка надолго не хватит.
"А когда эти мясные избушки ворвутся внутрь, меня можно будет считать покойником. Окончательное, так сказать, УС", — подумал Августин.
— Слушай, а ты можешь сказать им, что я уплыл? — шепотом спросил он у драгстера, меланхолически теребящего пуговицы на ширинке.
— Могу, — сразу согласился тот, усаживаясь на корточки возле рукомойника. — А куда уплыл-то?
— Скажи, что нырнул вот в этот унитаз и уплыл в канализацию.
Престарелому наркоману такая версия странной не показалась. Он сам не раз плавал по канализации. Под "Дилайтом плюс". И под "Звонким Сиянием". Там у них, в канализации, много интересного — большие радужные рыбы, и всякие слюдяные цветы, и мохеровые водоросли, и обалденные русалки… Он облокотил голову о кафельную стену, закрыл глаза и предался воспоминаниям.
— Эй, папаша! — Августину показалось, что драгстер тихо отходит.
— Чего? — встрепенулся "папаша". — Все путем! Уплыл так уплыл!
Августин спрятался в ближайшую к двери кабинку. Долго ждать не пришлось. Спустя минуту дверь рухнула. Двое с крупнокалиберными пистолетами ворвались внутрь.
— Он уплыл, ребята. Вон туда нырнул — и спокойно себе… это самое… — вяло доложил драгстер и снова отключился.
Ребята, не чуя подвоха, заскочили в самую дальнюю кабинку, на которую указал им добровольный помощник. В то время, как Августин пулей выскочил из своего укрытия — первой по счету кабинки — юркнул в дверь и выбежал наружу.
"Жаль, что не получилось сказать мужику спасибо", — подумал Августин, переводя дыхание на краю небольшого танцевального зала самого стильного из московских вертепов под названием "Сладкая Ж".
Августин нырнул в самую гущу предающейся динамической медитации толпы и, пританцовывая, побрел к выходу в следующий зал.
Когда его в пятый раз "совершенно случайно" пнули локтем в бок соседи по танцполу, в голову Августину забрела простая истина: будучи чужаком не выхватить по роже в Веселом Квартале просто невозможно.
И от осознания этого Августину стало немного легче.
Нет, что не говори, а два стероидных страшилища со снятыми с предохранителей пистолетами сильно взвинтили Августину нервы.
"Это же не ВР! Они чего, все рехнулись? Да и во обще, не многовато ли стволов на сегодня?"
Августин еще не догадывался, что стволы только начинаются.
— У пульта номер раз диджей Петрусь, мое бессловесное стадо! — сверхчеловеческий реверберирующий голос прорезал потный воздух танцзала, когда музыка притихла.
Бессловесное стадо отозвалось своему пастуху Петрусю дружным мычанием. Вновь вступила музыка.
Но, невзирая на тычки и шипение Августин настойчиво пробирался к своей цели через дрыгающийся и извивающийся океан тел — мужских, женских, детских или хрен их вообще разберешь, каких.
— Эй, клешни убери, а? Срань безбашенная! — зашипела ему в спину девушка в прозрачном целлулоидном платье.
"Я посмотрел бы на тебя, голопузая, если бы за тобой двое с волынами бегали", — философически заметил про себя Августин, преодолевая последние сантиметры, отделяющие его от входа в соседний танцзал.
— С вами варится-парится диджей Антициклон! Тишина режет ухо, морковочки!
Находящиеся в зале выразили свою симпатию к диджею Антициклону громкими криками и свистом. Мужскими криками и заливистым мужским свистом.
Что было странно, ведь подавляющее большинство присутствующих представлялись женщинами. Или были одеты, как женщины. Вот именно — одеты! Августин был так обессилен плаваньем в людском океане, что не сразу сообразил: он очутился в зале, оккупированном трансвеститами.
— Перед порядочным расколбасом надо децл расслабиться! — философствовал Антициклон.
И "морковочки" делали вид, что расслабляются — некоторые даже завалились на пол, прямо так, в своих роскошных, расшитых стразами нарядах. Приходилось через них переступать…
Августин покидал "расслабившийся" зал с легким сердцем — он уже почти забыл о своих вооруженных преследователях. В самом деле, ведь маршрутов через танцевальную планету, зовущуюся Веселым Кварталом, можно было проложить десятки. Пойди угадай — какой из них выбрал Августин?
Тем временем, близилась полночь, а Августин по-прежнему понятия не имел, где ему искать Хмыря.
— Па-а-аслушай, а-абалденный, — раздался слащавый мужской (пожалуй, мужской — заключил Августин) голос над его ухом, — не западает ли твоя просвещенная мысль на добрый драг?
Августин оглянулся. За его спиной, покачиваясь в такт музыке, которая доносилась из тысячеваттного нойз-комбайна Антициклона, ухмылялся какой-то долговязый "кренделек". На нем был парик цвета "зеленый электрик", платье из свободно висящих золотистых нитей и ультрамодные шариковые туфли.
— Моя просвещенная мысль западает не на всяк добрый драг, — отвечал Августин, стараясь кривляться как можно естественнее. — Я, кренделек, люблю марку.
"Кренделек" посмотрел на Августина с нескрываемым уважением.
— Говори, — томно выдохнул он, обдавая Августина целым букетом запахов. Августин смог без труда различить экзальтированные итальянские духи "Rogazzo" (ими иногда пользовалась Ксюша), бомбейский джин и плохо переваренный прокуренными легкими "кренделька" косячок с мадагаскарской травкой.
— Мне нужна марка от Хмыря. От Ляшки. Или Ляжки, — брякнул Августин наудачу.
Его авторитет в глазах собеседника достиг наивысшей точки.
— Десятка и он в твоих лапках-царапках.
Августин, не раздумывая, сунул в бюстгальтер "кренделька" хрустящую банкноту.
— Дверка за углом в конце этого коридора. Написано "Не влезай, убьет", — пропел "кренделек" и был таков.
5
Дверь была не заперта и, издав протяжный скрип, с готовностью отворилась.
За ней оказался небольшой тамбур и вторая дверь, посолиднее, над которой горела тусклая красная лампа в ржавом решетчатом кожухе.
Августин, переступил порог и подошел ко второй двери. Первая совершенно бесшумно закрылась за его спиной.
Почувствовав движение воздуха, Августин обернулся и понял, что попал в примитивную западню. "Открываемся, значит, со скрипом, а закрываемся тихонько", — нервно подумал он и, махнув на все рукой, дернул за округлую хромированную ручку второй двери.
Эта, конечно, оказалась запертой. В толще стены раздался какой-то утробный кашель, перешедший в сонный хрип. Наконец мрачноватый голос спросил:
— Ты надпись на двери читал?
— Читал, — ответил Августин, ища глазами источник звука.
— Веришь, что убьет?
— Верю, — нетерпеливо ответил Августин.
— Тогда заходи.
"Ё-маё, — пробормотал Августин, — играются тут в командный пункт НОРАД, точно дети малые". На самом же деле его нервы были на пределе. В Веселом Квартале оказалось чересчур весело.
Щелкнул автоматический замок и дверь тихо отошла в сторону, открывая взгляду Августина просторное и очень грязное помещение.
На потолке горел длинный ряд неоновых ламп. Под ногами шуршали обрывки старых афиш. На одном из них Августин прочел "DJ", на другом — "Lyashka".
Поперек комнаты до самого потолка громоздились стойки старой виртуальной станции "IBM-Dreamloader".
У стены стояла обитая вельветом кушетка с несколькими отчетливыми подпалинами от бычков.
В дальнем углу тревожно сияли первозданной чистотой шикарный розовый унитаз, биде и опрокинутая набок душевая кабина. Новенькая сантехника составляла разительный контраст с интерьером комнаты и наводила на странные мысли. "Может у Ляшки хобби такое, перед сном унитаз зубной щеткой драить", — подумал Августин и посмотрел себе под ноги. Что ж, скомканные пачки из-под сигарет и презервативов, "битые" инфокристаллы, мятое белье унисекс и шприц, гордо воткнутый прямо в располовиненный арбуз, что лежал посреди комнаты, дополняли живописную картину.
— Заложи на срач и топай сюда, — пригласил голос из-за консоли.
Августин не стал спорить. Он покорно обогнул консоль и… увидел то, чего совершенно не ожидал увидеть.
Во-первых, там было на удивление чисто. Ни тебе синтетического мусора, ни примет морального разложения.
Во-вторых, сам диджей Lyashka был похож скорее на интеллектуального студента-анархиста, нежели на записного наркодьявола, извращенца и садомазохиста со страниц бюргерского журнальчика "Красавица и умница", где в особом разделе "Правда жизни" дамочек потчуют оной, не скупясь на черную краску.
На нем была серая водолазка и едва потертые для солидности брезентовые штаны с огромными накладными карманами из набивного ситца — последний писк клубной моды.
Вместо апельсиново-желтого парика или четырех кельтских кос его голову украшал короткий серебристый ежик с двумя аккуратными флюоресцирующими аквамарином полосами. Да, пресловутый Хмырь оказался седым. Или крашеным под седину — в этом не то что Августин, сам черт не разобрался бы.
Хмырь сидел во вращающемся кожаном кресле. Его взгляд скрывали от Августина очень старые, начала века ВР-очки с выносным микрофоном и прикрученной к ним с помощью липкой ленты небольшой видеокамерой.
Сейчас радужный объектив видеокамеры был направлен прямо в лицо Августину. А на столе рядом с Хмырем стоял… Августин едва не разрыдался от умиления… Стоял архаический электронный компьютер. Да, точно, Duo Teragertz выпуска 2011 года!
— Садись, — сказал Хмырь, радушным хозяйским жестом указывая на сверкающий чистотой пол под ногами Августина.
— Благодарю, — кивнул тот и, прекрасно понимая, что правила игры здесь диктует отнюдь не он, сел на пол, скрестив ноги по-турецки.
— Одно из двух, — сообщил Хмырь, пристально разглядывая Августина при помощи видеокамеры. — Либо ты не легавый, либо ты умный легавый. Но умных легавых не бывает и, следовательно, ты не легавый.
Августин догадался, что видеокамера Хмыря работает по меньшей мере в трех диапазонах — оптическом, инфракрасном и рентгеновском — и всех своих гостей Хмырь буквально насквозь видит. Не исключено также, что в ней находится устройство дистанционного сканирования бета-ритмов мозга и, таким образом, прилада Хмыря является заодно и детектором лжи.
Короче говоря, врать не стоило. Хмырь производил впечатление человека, который способен три часа рассуждать о преимуществах тонического стихосложения перед силлабическим, а потом выпустить своему собеседнику кишки с помощью "Унимага". С такими лучше быть правдивым.
— Ты почти угадал, — кивнул Августин. — Я либо легавый, либо не легавый. Все зависит от того, кем считать сетевого полицейского.
Хмырь хохотнул.
— Ты — сетевой полицейский?! И на что ты надеешься после этого?
— На то, что ты не опозоришь честное имя своей конторы и толкнешь мне добрый "форсаж" Джирджиса с хорошими хаками.
Хмырь посерьезнел.
— "Форсаж" Джирджиса… С хорошими хаками…
Камера испытующе впилась в переносицу Августина. "Всем, всем нравится хороший антропос Августин и все жаждут узнать, что у него внутри", — подумал он, изо всех сил стараясь не отвести взгляда. Эх, трудно оставаться спокойным, ожидая в любой момент поймать пулю в грудь или лазерный луч в затылок.
— Скажи лучше, — заговорил наконец Хмырь, — за каким хреном все вы лезете в Утгард?
Проницательность Хмыря не удивляла. Удивляло другое.
— А кто еще лезет в Утгард?
— Ну это за сугубо дополнительную.
— Пятьдесят, — брякнул Августин наобум.
— Давай, — неожиданно легко согласился Хмырь.
Хмырь принял от Августина деньги и с чарующей легкостью ударил по клавиатуре своего "Терагерца". Пискнул принтер и в руках Августина оказалась терпко пахнущая распечатка фотографии человека, сидящего на полу в той же позе, что и он сам, Августин. Ну да, понятно. Зря у него, что ли, видеокамера? Он заодно и базу данных клиентов ведет.
Складывая листок вчетверо и засовывая его в карман, Августин для проформы спросил:
— И давно он заходил?
— Да минут за двадцать до тебя, — пожав плечами, ответил Хмырь. — Но, как говорится, ближе к телу. Есть тут один изысканный "форсаж". Делал для доброго друга. Друга больше нет, а вот "форсаж" остался. Штука.
— Штука? — присвистнул Августин.
У него не было с собой даже двух сотен, но такие тонкости детектор лжи не ловит.
— Она, родимая — раздраженно подтвердил Хмырь. — Если будешь брать, полтинник скину. На такси. И — краями.
— А откуда мне знать, что это рабочий "форсаж", а не кусок гипсовой блевотины? — тянул время Августин.
— Ты теперь знаешь как меня найти, — пожал плечами Хмырь. — Зачем мне лишние проблемы?
— Покажи, — потребовал Августин.
— Покажу. Только сперва сдай мне свою уродскую пилочку с остатками кровянки. Только не говори, что порезался, когда ногти подпиливал. У тебя группа крови другая.
Да, камера была рентгеновская. И инфракрасная. И черт знает еще какая. С встроенным гемоанализатором, что ли?
Хмырь получил пилочку, которую небрежно бросил на стол, а Августин — заветный металлический цилиндр размером с одноразовый стаканчик.
Открутив крышку, он увидел внутри нечто, похожее на развитой кустистый коралл — стандартный блок виртуальной станции. Все то, что превращает человека в напичканного автоматическими пушками киборга или в бесплотный дух, владеющий магиями трех ступеней, у этого скромного на вид коралла находилось внутри. Так запросто его, разумеется, не увидишь.
— Послушай, Хмырь, я что-то не соображу… У тебя в какую сторону пробор-то? В левую или в правую?
— Чего? — Хмырь инстинктивно дотронулся до макушки.
Августин, за секунду до этого превратившийся в сжатую пружину, выпрыгнул вперед и вверх из такого положения, из которого приличному человеку даже не встать. Впрочем, на то, чтобы не путаться в собственных ногах, Августин потратил не один час своего свободного времени…
Охранная система Хмыря работала неплохо. Но все-таки лазерный луч ударил по пустому месту и, отразившись от специального защитного покрытия — вот почему пол был таким чистым, едва ли не полированным! — ушел в черную воронку улавливателя, на которую Августин уже давно кидал косые взгляды.
Сильный, на совесть поставленный Сергеем Гаспаровым удар Августина должен был выключить Хмыря часа на полтора-два. Но вместо теплой плоти диджейского горла его кулак встретил пустоту, под которой обнаружился лишь твердый металлический стержень каркаса.
Что-то мерзко хрустнуло, посыпались искры. Серая водолазка Хмыря потекла сполохами помех. Спустя секунду его тело растаяло как дым.
"С-сука!"
В опрокинутом кожаном кресле восседал ажурный каркас, снабженный виртуальными очками, двумя типовыми манипуляторами — они изображали руки — и речевым синтезатором. Все остальное было голограммой. Очень хорошо исполненной в техническом отношении, но все же голограммой!
— Я привык заботиться о своей безопасности, — раздался за спиной Августина торжествующий голос. Поскольку никаких предупреждений вроде "не оборачиваться" не последовало, Августин обернулся. Страх получить пулю в затылок был сильнее страха получить пулю в лицо.
Голографический Хмырь не был виртуальной копией Хмыря настоящего. Скорее уж проекцией сладких грез последнего.
В пяти шагах от Августина стоял низенький урод, который не приснился бы редактору рубрики "Правда жизни" в его самом страшном кошмаре.
Левая половина лица Хмыря была обожжена или, точнее, сожрана каким-то экзотическим кожным заболеванием. Длинные засаленные волосы двумя ровными крыльями спускались на его плечи. Глаза у Хмыря были маленькими, колючими, блудливыми. В общем, с такой внешностью самое умное — навеки переселиться в ВР.
Зато в левой руке Хмыря сверкал отличной сталью длинный ствол полицейского "смит-и-вессона". Самое надежное оружие всех времен и народов, не чета ультрамодным изыскам с пластиковыми гильзами или какой-нибудь жидкой гадостью вместо пороха…
В правой же руке Хмыря в лад его смертоубийственному оружию поблескивал металлический цилиндр. Такой же точно, в каком за минуту до этого ковырялся Августин в надежде полюбоваться "форсажем". За спиной Хмыря чернел темный прямоугольник потайного хода.
Хмырь ухмыльнулся, заметив тень отвращения, мелькнувшую на лице Августина.
— Да-да-да, дорогой мой покемон-спайдермен, шаолинь недорезанный. I am that I am — и другим не буду. А вот это — настоящий "форсаж", который ты получил бы, если бы вел дела как нормальный парень, а не как придурочный кидала. Я не жулик и не убийца. Но, дорогой мой, есть добро, и есть зло, и есть грань между ними. Ты переступил ее и теперь ты на стороне зла.
В разговорчивости Хмырь явно не уступал героям иных интерактивных сериалов. Августин почувствовал себя неуютно в "придурочных кидалах" (хотя для иронии у Хмыря были все основания). И попытался зацепиться за высокие материи:
— Воистину, есть добро и есть зло. Но где найти им меру? — закатив глаза к потолку, пасторским голосом спросил он. — И где провести ту грань, о которой ты говоришь?
Хмырь по-крысиному хихикнул.
— Мне нет в том нужды, ибо я есть высшая мера всех вещей. И потому…
Августин понял, что диспут подходит к концу. Ситуация была матовой. Оставалось достойно встретить смерть.
Впрочем, что это значит — "достойно встретить смерть" — Августин не имел ни малейшего понятия. А потому, он попросту опустил глаза — чтобы не отравлять последние мгновения своей жизни созерцанием Хмыря.
Глядя в пол, Августин принялся молиться. Молился он, как умел — то бишь, старательно воспроизводя молитву "Отче наш", заученную еще на школьных уроках "Закона Божьего", как можно ближе к оригиналу
Однако, на небесах быстро вняли неумелым августиновым молитвам.
Откуда-то сверху раздалось оглушительное шипение. Ровный прямоугольник потолка испарился быстрее, чем Августин успел сказать "аминь".
На пол между Августином и Хмырем приземлился человек в оперативной форме Черного Спецназа с автоматом "Мистраль" наперевес. И Хмырь, все же выстреливший в Августина, попал в спецназовца.
Армированный бронежилет из полифертиловых волокон был рассчитан на многие пакости судьбы, но, увы, не на пулю из архаического "смит-и-вессона". Из груди бойца брызнула кровь и его тяжелая, обвешанная амуницией туша, потеряла равновесие и завалилась на пол, увлекая туда же находящегося позади Августина.
Из-под потолка прогрохотала длинная очередь "Мистраля".
Хмырь, разрезанный пулями пополам, упал, наводняя пространство вокруг своей гнилой кровью, хлеставшей одновременно из одиннадцати сквозных ранений. Вслед за товарищами в комнату спустился еще один спецназовец. Бросив суровый взгляд на убитого товарища, он замер, настороженно прислушиваясь.
Потом он подал условный знак и в комнате появились еще двое.
6
Витасик и Семен, известные завсегдатаям клуба "Каннабис-Суперсекс" как Спец и Лапа, остановились перед дверью с надписью "Не влезай, убьет!"
— А Хмырь не обидится? — спросил Лапа с сомнением.
— Он еще спасибо скажет, — успокоил его Спец, выщелкивая обойму. Он уверился, что она полна, и вставил ее обратно.
— Тогда попрыгали, — сказал Лапа.
Они вошли в тамбур, Спец достал из-за пазухи плоскую коробочку с магнитной присоской и прилепил ее на дверь. На коробочке имелись сенсорные кнопки. Спец сделал умное лицо (то есть прищурился) и нажал кнопки в одной ему ведомой последовательности. Дверь бесшумно отворилась.
Первым, что увидел Спец, была голова Хмыря в луже крови. Вторым — склонившийся над диджеем-хакером человек в черной форме с автоматом "Мистраль". Он, по-видимому, шарил по карманам Хмыря, но убедиться в этом доподлинно мешала консоль компьютера. Спец высадил в него половину обоймы.
Комната взорвалась стрельбой. Лапа был убит сразу же, Спец прикрылся его телом и уложил еще одного.
На семнадцатой секунде перестрелки восьмимиллиметровые пули "Мистраля", рикошетировав от унитаза в углу, оторвали Спецу левую руку. Теряя сознание от адской боли, Лапа в последний раз нажал на спусковой крючок…
7
Августин прислушался. Было тихо, если не считать тихого журчания, которое доносилось откуда-то со стороны двери. Августин сбросил с себя тяжелое тело спецназовца и, с радостью отмечая, что его собственная одежда чудом осталась чистой, поднялся на ноги.
В берлоге Хмыря он обнаружил семь тел — возможно, среди них были и живые, но это его интересовало сейчас менее всего.
Кроме тел, в комнате имелись четыре автомата и три пистолета. После колебаний, которые длились не более секунды, Августин поднял "смит-и-вессон" Хмыря и сунул его себе за пояс.
В луже крови валялся заветный "форсаж". Августин поднял и его. Осторожно отер от крови и спрятал в карман.
Потом покосился на хмырев "Терагерц". Посетители, база данных…
Подобрав бесхозный "Мистраль", Августин снял с пояса одного из спецназовцев полный магазин и до последнего патрона высадил его в опрятную белизну системного блока.
Потом Августин направился к потайному ходу, из которого каких-то две минуты назад появился Хмырь, и нажал единственную кнопку, обнаруженную им на стене.
8
В лесу, окружающем водохранилище, на берегу которого располагался релаксационно-оздоровительный центр "Байкал", царила непроглядная тьма. Было тихо. Только изредка треснет веточка под чьей-то неосторожной ногой или по кронам деревьев проползет лиственный шепоток.
Но если бы над центром внезапно зажглось солнце, случайный путник, заблудившийся в полуночном лесу, мог бы наблюдать совершенно неожиданную, сюрреалистическую картину.
Лес был полон людей, мужчин и женщин, одетых в просторные одежды. Десятками, сотнями людей. Босые человеческие ступни неслышно ступали по траве.
Лесные гости не боялись темноты, не боялись наткнуться на ствол дуба или оцарапать лицо о низкие ветви елей. Они двигались плавно, как призраки. И в их перемещениях, на первый взгляд хаотичных, угадывалась гармония некоторого высшего порядка. Они двигались словно бы в медленном, текучем, изменчивом танце, то высоко поднимая колени, то стелясь над самой землей ласковым морским бризом.
Этот сонный танец длился долго, пока вдруг не оказалось, что все, кто пришли в лес, собрались на краю большой поляны. И тогда в руках у людей появилось оружие.
Армия Хотоя продолжала учения.
