~ ~ ~
Есть такое общепринятое мнение, дорогой мой Георад, что в употреблении меланжи есть естественная добродетель. Возможно, что это истина. Однако в глубине души меня обуревают глубокие сомнения в том, что каждое употребление меланжи приобщает человека к добродетели. Кажется мне, что некоторые люди из неверных побуждений и превратного понимания пользуют меланжу, бросая вызов Богу. Говоря словами Экуменона, такие люди уродуют свою душу. Они снимают сливки с меланжи, думая, что таким образом приобщаются благодати. Они отвращаются от своих сотоварищей, вредят божественному и злонамеренно искажают значение этого обильного дара, нанося себе урон, который человек не в силах возместить. Чтобы стать заодно с естественной добродетелью меланжи, быть во всех отношениях безупречным и исполниться чести, нельзя допускать расхождения между словом и делом. Если же действия твои приводят к дурным последствиям, то судить тебя надо за последствия, а не за объяснение причин, их вызвавших. И именно за это следует осудить Муад'Диба.
Педантическая ересь
Небольшая комната была пропитана запахом озона. Размеры помещения скрадывались еще больше тусклым светом лампы и голубовато-серым светящимся экраном следящего монитора. На экране шириной в один метр и высотой в шестьдесят сантиметров во всех подробностях была видна бесплодная, окруженная горами долина. На первом плане виднелись два лазанских тигра, доедавших окровавленные останки. Позади зверей, на склоне холма стоял стройный человек в форме Сардаукарской гвардии с надписью «Левенбрех» на воротнике. На груди сардаукара висела сервомеханическая панель управления.
Напротив экрана стояло анатомическое кресло, в котором сидела светловолосая женщина неопределенного возраста, одетая в просторное, скрывающее фигуру, отороченное золотой каймой платье. Лицо женщины сужалось к подбородку, красивые руки судорожно сжимали ручки кресла. Женщина не отрываясь смотрела на экран монитора. Рядом с креслом стоял плотный мужчина в бронзово-золотистой форме сардаукарского адъютанта башара старой Империи. Седеющие волосы коротко подстрижены, лицо — бесстрастно.
Женщина коротко кашлянула.
— Все, как вы говорили, Тиеканик, — сказала она.
— Вы могли сразу на меня положиться, принцесса, — хриплым низким голосом отозвался адъютант.
Она улыбнулась, почувствовав напряжение в его интонациях, и спросила:
— Скажите, Тиеканик, моему сыну пойдет имя императора Фарад'на Первого?
— Этот титул очень подойдет ему, принцесса.
— Я спрашиваю не об этом.
— Возможно, ему не очень понравится способ, которым будет добыт его… э-э-э… титул.
— Знаете… — принцесса повернула голову и сквозь полумрак комнаты вгляделась в лицо офицера. — Вы преданно служили моему отцу, и не ваша вина в том, что трон достался Атрейдесам. Но я понимаю, что острота этой потери так же много значит для вас, как и…
— Принцессе Венсиции угодно дать мне особое задание? — спросил Тиеканик. Голос остался хриплым, но теперь в нем появилась военная четкость.
— У вас есть плохая привычка перебивать меня.
Мужчина улыбнулся, обнажив ряд безукоризненных зубов, сверкнувших в свете экрана.
— Временами вы напоминаете мне вашего отца, — произнес он. — Всегда длинная преамбула, прежде чем дать щекотливое… э-э-э… поручение.
Принцесса резко отвернулась, чтобы скрыть гнев; спросила:
— Вы действительно думаете, что эти лазанские звери вернут моему сыну трон?
— Это очень возможно, принцесса. Вы должны признать, что для этих двух кошек двое атрейдесовских бастардов не более чем лакомое блюдо. А уж когда близнецы исчезнут… — Он пожал плечами.
— Естественным наследником автоматически становится внук Шаддама Четвертого, — заговорила принцесса. — Правда, это произойдет, если мы сумеем отвести возражения фрименов, Совета Земель и тех из Атрейдесов, которые, возможно, останутся…
— Джавид уверяет меня, что он и его люди легко справятся с Алией. Госпожу Джессику я не считаю наследницей Атрейдесов. Кто там еще?
— Совет Земель и Галактический Совет поддержат того, кто больше заплатит, — произнесла женщина, — но как быть с фрименами?
— Мы опутаем их религией Муад'Диба!
— Это легче сказать, чем сделать, Тиеканик.
— Ясно, — проговорил мужчина, — мы опять возвращаемся к нашему старому спору.
— Дом Коррино творил и не такие злодеяния, чтобы захватить власть.
— Но чтобы такое… Это же религия Махди!
— Мой сын относится к вам с большим уважением, — сказала принцесса после недолгого молчания.
— Принцесса, я жду не дождусь того дня, когда Дом Коррино вернет себе по праву принадлежащий ему трон. Так же думают все сардаукары, оставшиеся здесь, на Салусе. Но если вы…
— Тиеканик! Эта планета называется Салуса Секундус. Не впадайте в небрежность, свойственную нынешней Империи, не скатывайтесь в дурной тон. Полные названия, полные титулы, внимание к мельчайшим деталям! Именно эта атрибутика выпустит в песок Арракиса кровь Атрейдесов. Каждая деталь, Тиеканик!
Он понимал, чего хочет принцесса достичь этой атакой. Это было частью арсенала уловок, усвоенного принцессой у ее сестры Ирулан. Однако Тиеканик тотчас почувствовал, что почва уходит из-под его ног.
— Вы слышите меня, Тиеканик?
— Я внимательно слушаю вас, принцесса.
— Я желаю, чтобы вы взяли под контроль религию Муад'Диба, — сказала она.
— Принцесса, за вас я пойду в огонь и в воду, но это…
— Это приказ, Тиеканик!
Он судорожно проглотил слюну и начал внимательно смотреть на экран. Тигры закончили свою кровавую трапезу и, лениво развалившись на песке, вылизывали передние лапы.
— Это приказ, Тиеканик, вы меня поняли?
— Слушаю и повинуюсь, принцесса, — тон Тиеканика не изменился ни на йоту.
Она тяжко вздохнула.
— О, если бы был жив мой отец…
— Да, принцесса.
— Не дразни меня, Тиеканик. Я понимаю, что для тебя это не слишком хорошо пахнет, но если бы ты подал пример…
— Он может не последовать за мной, принцесса.
— Он последует, — принцесса помолчала и ткнула пальцем в экран. — Этот Левенбрех может стать помехой и создать проблемы.
— Проблемы? Каким образом?
— Сколько людей знает о тиграх?
— Сам Левенбрех — он их тренер… пилот транспорта, вы и, конечно… — Тиеканик ударил себя в грудь.
— А покупатели?
— Они ничего не знают. Чего вы опасаетесь, принцесса?
— Мой сын очень догадлив.
— Сардаукары не выдают тайн, — сказал Тиеканик.
— Мертвые тоже, — принцесса нажала красную кнопку под экраном.
Лазанские тигры лениво поднялись, посмотрели на Левенбреха и огромными прыжками понеслись к вершине холма.
Левенбрех, сохраняя поначалу полное спокойствие, повернул ключ, однако кошки продолжали свой бег. Потеряв самообладание, Левенбрех, лихорадочно продолжал поворачивать ключ. Поняв бесплодность этих попыток, он потянулся к ножу на поясе, но было поздно. Мощная лапа ударила его в грудь и повалила на землю, человек не успел коснуться ее, когда второй тигр вонзил свои клыки в шею Левенбреха. Тело его дернулось и застыло.
— Внимание к деталям, — многозначительно произнесла принцесса. Повернувшись к Тиеканику, она похолодела и напряглась — адъютант башара достал нож. Однако тревога женщины была напрасной — мужчина взял оружие за лезвие и протянул его принцессе.
— Может быть, вы воспользуетесь моим ножом, чтобы проявить внимание и к другим деталям, — сказал он.
— Вложите оружие в ножны и не будьте дураком! — принцесса пришла в ярость. — Иногда, Тиеканик, вы пытаетесь…
— Это был хороший человек, принцесса. Один из моих лучших.
— Из моих лучших, — поправила она его.
Не в силах унять дрожь, Тиеканик вздохнул и спрятал нож.
— Что будет с пилотом? — поинтересовался он.
— Погибнет в катастрофе, — ответила принцесса. — Вы посоветуете ему принять все меры предосторожности при доставке зверей обратно к нам, и когда вы прибудете на место… — женщина выразительно посмотрела на нож.
— Это приказ, принцесса?
— Да.
— После этого я должен буду упасть на нож, не так ли, принцесса, или вы сами позаботитесь о деталях?
Принцесса заговорила с деланным спокойствием, но в голосе ее таилась угроза.
— Тиеканик, если бы я не была уверена, что вы по первому моему приказу броситесь на нож, то вы не стояли бы рядом со мной — с оружием.
Он поперхнулся и посмотрел на экран. Кошки снова ели. Принцесса же не отрываясь смотрела на Тиеканика. Помолчав, она заговорила.
— Кроме того, вы сообщите покупателям, чтобы они больше не доставляли нам детей, похожих на интересующих нас.
— Как прикажете, принцесса.
— Не говорите со мной таким тоном, Тиеканик.
— Слушаюсь, принцесса.
Губы женщины вытянулись в узкую полоску.
— Сколько у нас осталось костюмов?
— Шесть наборов вместе с защитными костюмами и обувью, на всех вещах геральдические знаки Атрейдесов.
— Хорош ли материал?
— Материал годится для царского наряда, принцесса.
— Внимание к деталям, — сказала она. — Одежду надо послать на Арракис в дар нашим царственным кузенам. Это будут дары моего сына, вы поняли меня, Тиеканик?
— Я все понял, принцесса.
— Пусть он составит приличествующее случаю письмо. Надо написать, что эти скромные одежды в знак своей преданности Дому Атрейдес или что-нибудь в этом роде.
— А случай?
— Пусть это будет день рождения или праздник, или еще что-нибудь. Это я предоставляю вам, Тиеканик. Я полностью доверяю вам, мой друг.
Он молча смотрел на принцессу. Лицо его стало жестким.
— Вы точно хотите это знать? Но на кого я еще могу положиться, кроме вас, после смерти моего мужа?
Тиеканик пожал плечами, думая о том, что принцесса пытается опутать его своей сетью. Ни в коем случае нельзя сближаться с ней, как это, по-видимому, сделал Левенбрех.
— Да, Тиеканик, еще одна деталь.
— Слушаю вас, принцесса.
— Моему сыну пора учиться править. Скоро придет время, когда ему надо будет взять в руки меч. Вы знаете, когда настанет этот момент, и, как только он наступит, немедленно известите меня.
— Повинуюсь, принцесса.
Женщина откинулась на спинку кресла и испытующе посмотрела на Тиеканика.
— Я вижу, что вы не одобряете мои действия, но для меня это не важно до тех пор, пока вы будете помнить урок Левенбреха.
— Он был чудесным дрессировщиком, но вполне заменимым человеком, принцесса.
— Это совсем не то, что я хотела сказать!
— Нет? Но тогда… я не понимаю.
— Армия, — изрекла принцесса, — состоит из сменных частей. Вот в чем заключается урок Левенбреха.
— Взаимозаменяемых частей, — проговорил Тиеканик, — включая высшее командование.
— Без высшего командования нет смысла содержать армию, Тиеканик. Поэтому займитесь религией Махди и обращением моего сына.
— Я не стану медлить, принцесса. Полагаю, что вы не хотите, чтобы я пожертвовал военными искусствами ради этой… э-э-э… религии?
Принцесса резко встала и, обойдя Тиеканика, словно неодушевленный предмет, направилась к двери.
— Вы слишком часто начинаете испытывать мое терпение, Тиеканик. — С этими словами она вышла.
