Итог

В зеркале, занимавшем весь простенок, отражался спесивого вида субъект в мундире Яшмовых Мушкетеров – янтарного цвета, с рядами пуговиц из желтых опалов и золотым лейтенантским шитьем в виде виноградных листьев, а также – блиставшей слева Полярной Звездой. Сварог отвернулся от своего отражения, ни в чем, собственно, не виноватого.

– Вас интересует какая-то определенная книга, милорд? – спросил дворецкий.

– «Об искусстве игры в шакра-чатурандж».

– Сию минуту, милорд.

Сварог уселся в высокое старинное кресло и смотрел, как дворецкий в белой с сиреневым ливрее поводит рукой, и прямо в ладонь ему, описав плавную дугу, спускается с одной из верхних полок толстый том в черном кожаном переплете.

– Прошу вас, милорд.

– Благодарю. Скажите… что теперь будет с замком?

– Вероятнее всего, во владение вступит один из дальних родственников, которому перейдет титул и манор лорда Магара – дабы род не пресекся. Вы разрешите задать вопрос?

– Разрешаю, – сказал Сварог.

– Обстоятельства кончины последнего лорда Магара покрыты тайной… Я надеюсь, лорд Магар не посрамил чести своего благородного рода?

«Это тоже итог, – подумал Сварог хмуро. – Неужели отважные поступки должны завершаться тем, что пустой замок достанется препустому наследнику, а напыщенный холуй в бакенбардах будет задавать идиотские вопросы?»

– Я полагаю, сам лорд Магар именно так и считал, – сказал он. – И имел на то все основания.

– Благодарю вас, милорд…

Он легко нашел нужное место – наугад открыв книгу там, где лежала чуть выцветшая закладка из плотной белой бумаги, покрытая небрежно нарисованными от руки парусными кораблями.

«Правило двадцать второе: Серый Ферзь может вводиться в игру лишь однажды, любым из игроков, кто решится на это первым. Поскольку неизвестно заранее, на чьей стороне будет сражаться ферзь, он именуется серым, каковое наименование носит и в дальнейшем. На чьей бы стороне ни вводился в игру Серый Ферзь, его боевые качества, перечисленные выше, не изменяются.

Правило двадцать третье: после ввода в игру Серого Ферзя противная сторона вправе вместо своего следующего хода ввести в игру на своей стороне фигуру, именуемую Гремилькар, чьей главной задачей является охота за Серым Ферзем ради возможного его уничтожения».

– Прекрасно, – произнес вслух Сварог, охваченный нехорошими предчувствиями. Конечно, жизнь не повторяет игру автоматически и бездумно, но в одном игра и жизнь абсолютно схожи: на каждого охотника всегда найдется кто-то, для кого именно этот охотник станет дичью…

– Простите, милорд, вы что-то сказали?

Со двора доносилась тихая и печальная церемониальная музыка. Оркестр был замковый, а вот мелодия – заимствованной у кого-то из земных композиторов. Трам-пара-пам, та-та-та-парам… гроб на лафет, он ушел в лихой поход, гроб на лафет, пушка медленно ползет…

Сварог, заложив руки за спину, прошелся по залу. Обернулся к выжидательно застывшему дворецкому:

– Как вы думаете, изобретатель игры в шакра-чатурандж был умным человеком?

– Согласно легендам, ученый, коему в древности приписывалось изобретение этой игры, слыл великим мудрецом.

– Будь он не столь мудрым, меня это, возможно, устроило бы больше, – сказал Сварог.

Когда совершенно не представляешь, что тебе делать и откуда ждать удара, изреки пустую, но эффектную фразу, и это создаст удобную иллюзию, будто последнее слово остается за тобой…

И всерьез сможешь притворяться, что тебе полегчало.

Нет, в самом деле помогает, говорят.