5

Когда-то Эл Джоунс был уверен, что в этом городке он сумеет добиться признания и успеха. Еще бы — у него здесь практически не было ни одного конкурента. Кроме него, частной практикой занимался еще один человек, на визитной карточке которого стояло сперва "доктор психологии", а уже потом — "психоаналитик". Звали психолога Альберт Райсман. Практиковать он начал, когда Эла еще и в помине не было, и, естественно, вряд ли был в курсе последних достижений науки о человеческой душе (во всяком случае, так думалось Джоунсу). Вооруженный новыми методиками и огромным зарядом самоуверенности, Эл вступил на "неколонизированную территорию", но очень быстро убедился, что его знания здесь почти никому не нужны. За первый месяц у него не нашлось даже одного пациента, затем практика вроде начала налаживаться, но все равно оставляла желать лучшего, не говоря уже о том, что большинство людей, как уже было упомянуто, приходили к нему по ошибке. Зато в этом было и свое преимущество: Эл получал больше шансов познакомиться с клиентами поближе, многие стали считать его едва ли не другом семьи. Он постоянно встречал на работе одни и те же лица, и явление новых клиентов для него всегда оказывалось сюрпризом. Каково же было его удивление, когда вслед за Григсом в комнату вошла молодая женщина, которую он еще ни разу не встречал не только у себя в кабинете, но и в городе вообще.

— Здравствуйте, мисс…

— Не надо! — сразу отмахнулась она. — Называйте меня Чанитой.

Она уверенно подошла к стулу и опустилась на него. Эл кивнул на кресло, намекая ей, что можно найти и более удобное место, но Чанита не обратила на его жест никакого внимания. Зато она закинула ногу за ногу, подчеркивая достоинства своего положения. Без преувеличения можно было сказать, что ни одна из его клиенток не имела такой фигуры — даже "Плейбой" не отказался бы поместить ее фотографию на своих страницах. А вот лицо… Впервые Эл видел такую густую вуаль — разобрать черты не представлялось возможным.

"Будет обидно, если эта крошка при такой фигуре обладает каким-нибудь уродством, — но иначе зачем ей занавешиваться?"

— Доктор… Вы не можете задернуть занавеску? — задала посетительница совершенно неожиданный вопрос. Словно прочла его мысли и решила подшутить.

— Отчего же, — усмехнулся Эл, опуская штору, — так лучше?

— Благодарю, — небрежно бросила Чанита. — Дело в том, что… моя кожа не переносит прямого солнечного света.

Эл сочувственно кивнул. Только сейчас он обратил внимание на то, что даже ее руки, несмотря на жару, скрыты перчатками.

— Надо полагать, для молодой девушки это нелегко, — проговорил он. Эл уже представлял, о чем может пойти речь: ее заставляло страдать какое-нибудь кожное заболевание. Иные в таких случаях доходили и до самоубийства.

Чанита откинула вуаль и улыбнулась, показывая небольшие острые зубки. Она действительно была хорошенькой — но при виде ее лица сердце Эла тревожно встрепенулось, словно почувствовало опасность. Наверное, это было проявление ненормальности — Элу никогда не приходилось пугаться молодых девушек, к тому же таких хрупких и беззащитных на вид. Абсурд какой-то… И все же он уверенно мог сказать, что боится. Неважно, ее — или чего-то связанного с ней.

У Чаниты были продолговатые глаза неестественного ярко-зеленого цвета. Похожий оттенок могла иметь молодая трава или анилиновый краситель, но уж никак не человеческие глаза.

— Прекрасно… — вдруг хмыкнула Чанита. — Похоже, вы и так кое-что поняли… Так вот, если Григс придет к вам еще раз — откажите ему в приеме. Он нормален — если вас это интересует — и не нуждается в вашей помощи.

— Что? — привстал Эл.

Чанита снисходительно улыбнулась:

— Я надеюсь, что он больше не придет… Это не в его интересах. И не в ваших тоже.

— Послушайте, вы…

— Я все сказала. Не верьте никаким сказкам. Не верьте тому, что он ненормален. Прощайте.

Чанита встала и покачивающейся походкой пошла к двери. Только на секунду она приостановилась, чтобы поправить вуаль, — и ушла, оставив Эла изумленно таращиться на дверь.

"Так, — сказал он себе через несколько секунд. — Что бы это значило? Я схожу с ума, не иначе… Вот будет забавно, если окажется, что ни его, ни ее в действительности вообще не существует… А я на самом деле схожу с ума, и мне даже не у кого проконсультироваться… Не у Райсмана же…"

"А почему бы не у него? — подумал он через несколько минут, открывая штору. — Тоже ведь специалист… Правда, он вряд ли захочет меня видеть… Хотя что я о нем знаю? Ничего, кроме того, что таковой существует и живет в этом проклятом скучном городишке. И все равно обидно…"

Он развернул кресло к окну и сел, подставляя лицо под солнечные лучи. Постепенно его глаза начали закрываться и…

Увидев знакомое лицо с глазами сфинкса, Эл вскочил и долго хлопал ресницами, стараясь прогнать видение.

Его Луна оказалась чем-то похожей на Чаниту! Может, она была ее гротесковым изображением — та же форма глаз, очень тонкая длинная шея, рисунок скул и щек, губы, нос… Нет, они не были идентичными, но если бы кто-то взялся рисовать с Чаниты шарж, у него наверняка получилось бы нечто похожее на Селену…

"Так, совсем хорошо, — вздрогнул Эл. — Теперь я уже называю ее по имени. Я выдумал их обеих. Наверняка выдумал!"

Он встал, протягивая руку к телефонной книге.

Вскоре Эл уже набирал номер — но не своего конкурента. Он звонил в здание дискотеки "Вечерний огонек".

— Питер Григс? — после недолгого молчания спросила трубка. — Да, работает… Вы что-то хотите ему передать?

— Да нет… — смутился Эл. — Я просто его знакомый, но потерял адрес…

— Посмотрите в телефонной книге, — посоветовал ему все тот же голос.

— Спасибо… Я сам как-то не догадался, — промямлил Эл и бросил трубку.

Разумеется, он не нуждался в такой подсказке. Просто ему хотелось услышать от кого-то подтверждение, что Григс вообще существует. Хотя это "доказательство" все равно ничего не стоило. Как он мог придумать, что видит его фамилию в справочнике, так он мог и услышать слова, никем не сказанные, а просто прозвучавшие где-то в его собственной голове. Сумасшествие — хитрая штука… Ну вот с чего бы, например, человека по имени Питер начали называть Педро, пусть даже больше половины города латиноамериканцы? Нелогично. Вообще все нелогично.

Эл снова взялся за справочник и некоторое время боролся с искушением позвонить Райсману и записаться к нему на прием. Жалко, что тот знает его в лицо: лучше всего было бы посетить его анонимно. А еще лучше — доехать до любого из ближайших крупных городов.

От густого запаха вялящихся на солнце роз у Эла начала кружиться голова. Еще немного — и он навеки возненавидит эти любимые всеми цветы…

"Ну а с другой стороны — почему я вдруг решил, что это так? — спросил он себя. — Почему вдруг я так спешу записаться в больные? Наверное, я просто устал… Или это от того, что я перестал справляться со своей работой. Остыл. Надоело… А раз так, у этой истории должно быть очень простое объяснение. Скорее всего, мерзкое — но простое. Может, это шантаж, может, что-то подобное. Да грубая шутка, наконец! Или месть. Что я знаю? Какая-то женщина умерла, потом Педро ее увидел. Кто сказал мне, что Чанита и есть та его покойница? Да никто! Я сам выдумал это, потому что вспомнил его слова о нечеловеке… Так. А это еще что за чушь? Почему вдруг она не человек? Хотел бы я это знать. Из-за зеленых глаз, что ли? Так японцы, например, считают, что человеческие глаза имеют несколько тысяч оттенков. Почему бы среди них не найтись и травянисто-зеленому? Все нормально, все логично…"

И все же не все было нормально. Эл чувствовал, что с Чанитой не все в порядке, — на каком-то другом, не поддающемся логике уровне. Он просто ЗНАЛ, что она не является человеком. Знал — и все.

"Вот это и есть моя ненормальность. Я вижу нормальную реальность, но вкладываю в увиденное иной смысл. Я придумываю какие-то свои правила. Так? Похоже. Вот о чем стоит поговорить с Райсманом… если я сам до завтра не справлюсь с этими дикими идеями".

От размышлений его отвлек стук в дверь.

Стучаться мог только один человек — остальные пользовались звонком.

Вздохнув и глотнув по пути воды из стоящего на окне стакана, Эл пошел открывать. Во всяком случае, его новый — точнее, старый, но новый на сегодня — посетитель был совершенно нормальным. Нормальным психом.