47

Эл стоял посреди залитой лунным светом поляны и искал себя. Во всяком случае, у детей полнолуния его занятие называлось именно так. Рядом у куста сидела Селена и смотрела на него, поджав губы: Эл никак не мог нащупать свою Лунную — истинную сущность.

— Ну, хорошо… — сказала она наконец. — Ты не можешь превращаться, ты терпишь солнечный свет, но не читаешь мысли… Я знаю — это всегда можно определить, — что у тебя не одна жизнь, и эта — лишь первая. Тебя нельзя убить простым оружием — только серебром и огнем. И в то же время каждый ночной человек должен обладать еще какой-то особенностью, даром. Подумай сам, что бы ты мог? Может, тебе снилось что-то необычное? Почти каждому из нас луна рассказывает о его способностях во снах…

— Ничего, — покачал головой Эл.

Луна давала ему силы, дарила возвышенное чувство, похожее на вдохновение, вся душа под ее лучами словно устремлялась куда-то ввысь — но ничего конкретного, что можно было бы назвать даром, он не находил. Под луной ему было просто хорошо, отступали злые мысли, приходил покой теперь уже покой, как раньше — смутная тревога. Она дарила любовь, любовь к чему-то родному, вновь найденному теперь, — и только.

— Ну постарайся… — просила его Селена, и ее полные губы вытягивались в тонкую линию. — Подумай!

— Ничего, Селена… Ничего!

— Ну ладно, — произнесла она наконец, убедившись, что не так-то легко добиться от него толка. — Возьми мой камень… Может, ты сможешь поймать и направить его энергию… Заставить зацвести вон ту ветку!

Селена сняла свое металлическое сооружение с подвеской из лунного камня и, чуть раздвинув блестящие завитки, надела ему на голову.

В этот момент Эл заметил одно: как красиво рассыпались по ее плечам освобожденные от груза волосы…

— Встань посреди поляны напротив ветки, — голос Селены звучал как будто со стороны, и Элу казалось, что его голова наполняется гудением. Его тело начало приобретать какие-то новые, неизвестные ему до сих пор свойства. Невидимыми руками, похожими на щупальца, выросшие прямо из ладоней, он прикоснулся к ветке — и тотчас вновь приобретенная сила потекла по ним, превращаясь в видимый голубоватый свет. Ветку палило тусклым холодным огнем; Эл почувствовал, что начинает слабеть от одного взгляда на нее. Его силы переходили сейчас в растение, и от образовавшейся где-то внутри пустоты начала кружиться голова.

— Остановись!.. — откуда-то издалека послышался шепот… Нет, это был крик, до неузнаваемости искаженный расстоянием.

Эл почти не воспринимал его: пустота внутри быстро росла, выворачивая его наизнанку и причиняя все более ощутимую боль. Он куда-то падал, куда-то уплывал, а впереди ярким факелом пылала синяя огненная ветвь.

— Остановись!..

Голос потух. На залитую синим картину начали наползать черные туманные пятна, затем они заслонили собой свет, и Эл ощутил, что падает…

— Что со мной было? — спросил он некоторое время спустя, когда сознание вернулось.

Эл лежал в чердачной комнате, рядом, опустив голову, сидела Селена, за ее спиной с дымящейся чашкой в руке стояла Труди.

— Ты чуть не погиб… — ответила взглядом Селена. — Ты отдал этой ветке все… Я даже не ожидала, что так получится. Ты можешь управлять силой луны — но для этого тебе придется учиться слишком долго. А, значит, это не твой истинный дар… Пока она выходит у тебя из под контроля.

— А ветка?

— Расцвела, но сгорела… Ты буквально сжег ее.

— На, выпей… — протянула чашку Труди. — Честное слово, это варево Эннансины — довольно вкусная штучка…

— Да, выпей сначала, — кивнула Селена.

Ее лицо было грустным — и не сразу Эл понял, в чем дело. Не только свалившиеся на ее голову беды угнетали основательницу колонии — она переживала уже и за него.

За него, который никак не может стать полноценным членом их маленького общества.