38
— Выходим, — Эл посмотрел на Эгона: тот хмурился, но не возражал.
— Я останусь здесь… Пока на улице солнце, я не чувствую себя уверенной… Случайный ветерок, неловкое движение — и одежда не сможет меня защитить, — поежилась Труди.
— Хорошо, прикрой лицо. Мы выходим…
Эл спрыгнул на пыльный асфальт, проминающийся под ногами от жары, и удивленно огляделся по сторонам. Неужели он был здесь всего лишь вчера? Быстро же меняется человек…
— Пошли, — кивнул он Эгону, и они направились ко входу. Неожиданно в нескольких шагах от двери Эгон застонал и упал на землю. Он начал корчиться, закрывая лицо руками, изо рта пошла пена…
— Эгон! — закричал Эл, бросаясь к нему на помощь. — Что с тобой? Ты слышишь?
Он схватил Эгона за плечи. Каждое прикосновение, казалось, вызывало у того невыносимую боль. Кожа Эгона разогрелась до невероятной температуры, он так и дышал жаром. Почти инстинктивно Эл подхватил его на руки и оттащил в ближайшую тень. Тут же судороги прекратились, лишь тяжелое дыхание говорило о только что произошедшем странном припадке. Эл положил руку ему на лоб: он уже вновь приобретал нормальную температуру.
— Что случилось, Эгон? Тебе тоже нельзя выходить на солнце?
"Нет", — мотнул головой Эгон, и Эл увидел, как его глаза наполняются слезами.
— Эгон… Тогда что случилось? — уже испуганно переспросил он.
Телепат сделал несколько движений руками.
— Тебе нужна бумага? — догадался Эл.
Эгон кивнул.
Эл сунул руку в карман, и через секунду Эгон неуверенными движениями заводил карандашом по листу бумаги.
"Джулио, — едва ли не по буквам разобрал Эл. — Умер. Сгорел. Тут". На бумажный лист упала слезинка и поползла по нему, размывая и без того нечеткий текст.
— А Изабелла? Что с ней? — вырвалось у Эла. Почему-то судьба неведомой ему девочки заставляла его тревожиться сильнее всего.
"Она — нет, — возникли на бумаге новые косые строчки. — Ее нет. Не слышу. Скажи Труди".
Руки Эгона задрожали, карандаш провел ломаную линию и упал на землю. И тогда Эл, как Эгон ночью, дружески положил ему на плечо руку. Он не стал ничего говорить — Эгон и так мог прочесть и внезапно вспыхнувшую жалость, и надежду, что хотя бы с девочкой все будет в порядке. Но Эгон дрожал все сильнее — ему снова становилось плохо. И без того бледное лицо приобрело синюшный оттенок, глаза начали закатываться.
Эгон боролся с собой. Эл не знал, откуда пришли такая уверенность. Наконец после нескольких долгих минут дрожи он снова слабым жестом попросил карандаш.
И тогда Эл ощутил страх. Немотивированный, но явственный страх… Что-то произошло сейчас, в этот момент, то, что он не мог понять, но оно затрагивало и его в том числе. Что-то очень важное, но неуловимое.
Когда Эгон вновь начал рисовать свои каракули, Эл уже превратился в сплошной комок нервов.
— "Они знают…" — прочитал он вслух. — Знают — что?
"Все" — вывел карандаш и замер, подрагивая на одном месте.
Где-то совсем рядом зарычал мотор — это Труди, заподозрив неладное, направила машину к ним.
— Что случилось, ребята? — донесся ее взволнованный голос.
— Подожди… Мы садимся.
— Что-то с девочкой? — Труди обернулась в его строну так резко, что Эл испугался, не слетит ли вуаль, прежде чем дверь успеет захлопнуться и отрезать от них опасные лучи.
— Нет… Джулио умер, — сообщил он, чувствуя легкий стыд. Хотя он и ощущал жалость к этому человеку — но лишь из-за реакции Эгона, который за короткое время общения стал ему по-своему близок. Но ведь для Труди Джулио наверняка значил больше…
Гертруда опустила голову — как увяла.
— А она?
— Вроде все в порядке… Но ее здесь нет… Я говорил тебе — она может находиться в другом месте… — добавил Эл, но никакой уверенности у него уже не было.
"Должен ли я сказать ей, что сообщил Эгон? — мучительно размышлял он. — Хотел бы, правда, я и сам понять, что он имел в виду…"
— Итак, он умер, — с тяжелым вздохом произнесла Гертруда. — Значит, теперь мы раскрыты… Как это произошло?
— Не знаю… Может, Эгон…
— Понимаю — он сделал все, что мог… Он ведь написал тебе записку, да?
— Да.
— У него всегда это плохо получалось… Дьявол! Ну где же моя девочка? Хотя… о таком ей лучше бы и не знать…
— Если это опасно, мы так или иначе должны ее предупредить, — пожал плечами Эл.
— Опасно? — Труди резко повернулась к нему, куснула губу и скривилась. — Это не "опасно", Эл… Это конец!
