Глава 11
Первым после падения открыл глаза Дарк.
— С прибытием! — прохрипел он, выбираясь из-под упавшего кресла. Попытался встать, но тут закружилась голова, и он был вынужден почти на минуту остаться на четвереньках. — Есть кто живой?
В углу рубки зашевелился Грей, шепотом матерясь. Дарк наконец поднялся на колени и теперь уныло обозревал мертвую панель управления.
— Ариана! — Грей подполз к лежащей без сознания девушке. — Ты меня слышишь? Очнись! — Он попытался поднять ей голову. — Да что же это с тобой?
Он пытался привести ее в чувство, но тщетно — Ариана не реагировала на его голос и прикосновения, и Грей почувствовал, как нарастает в нем паника. А если это черепно-мозговая травма? Или травма позвоночника, что тогда делать, а? Но вскоре девушка открыла глаза и слабо всхлипнула.
— Ну наконец-то, малышка. Ты меня здорово напугала.
— Я… мы упали?
— Да.
— Но все целы? — Она отстранилась от Грея и села.
— Да вроде как все, только…
— Кэл? Где Кэл?!
— Здесь. — Йоки ввалился в рубку. — Какой мудак корабль вел?
— Я, — спокойно ответил Дарк. — Скажи спасибо, что он не взорвался.
— Спасибо.
— Между прочим, ты еще не видел, как я удачно приземлился.
— Я это почувствовал.
— Ничего, снаружи поглядишь. Я так смотрю, никто сильно не пострадал — значит можем идти.
— Идти? Куда? — спросила Ариана.
— Куда-нибудь. Если они заметят корабль, то обязательно приземлятся. Надо уходить как можно дальше. Никто не заметил, пока мы падали, как далеко ближайший город?
Молчание было ему ответом.
— Ничего, пойдем так. Кэл, ты соберешь все, что надо?
— Сейчас.
— А мы пока можем покинуть корабль, — предложил Дарк.
— Подожди, у тебя кровь, — остановила его Ариана. Достав из кармана платок, она начала аккуратно стирать красный след с его лица. — Чего ты на меня так смотришь?
— Ничего. — Дарк отвел взгляд. Он просто подумал, что до сих пор никто не обрабатывал его раны — да хотя бы царапины! — с такой заботой. Квалифицированные медики в веллианском госпитале, где он валялся почти три месяца, не шли ни в какое сравнение с этой девушкой, кусающей губы из-за необходимости причинять ему боль.
— Все. — Она убрала руку.
— Спасибо.
Корабль действительно приземлился как нельзя более удачно. Дарк умудрился направить его так, что за ним не тянулась полоса поваленных деревьев, и в то же время лес достаточно хорошо скрывал его. Но на удачу полагаться не стоило, поэтому им пришлось покинуть корабль так быстро, насколько это было возможно. Никто не знал, в каком направлении находится ближайший город, а дорог там, куда их занесло, не было и в помине. Это был первозданный лес во всем его великолепии, не потревоженный присутствием людей. Они шли просто так, не разбирая пути, потому что главной целью было уйти как можно дальше от места приземления, все равно в какую сторону. Единственное — надо было запомнить этот путь, чтобы вернуться к кораблю.
Но через некоторое время вопрос о направлении был снова поднят.
— Я предлагаю идти дальше, — сказал Грей. Он прислонился к дереву, водя ладонью по гладкому стволу. — Будем считать, что нас ведет судьба.
— Экий ты фаталист, — усмехнулся Дарк — А по-моему, надо повернуть налево. Тогда будет больше вероятности, что мы не пойдем по кругу.
— Предлагаю жребий. — Кэл поднял с земли кусочек коры. — Если она упадет грубой стороной вверх, идем прямо. Если нет, то сворачиваем.
Кора шлепнулась так, как того хотел Грей.
— Я же говорил, что это судьба, — рассмеялся он.
Они прошли не менее километра, когда лес расступился и перед ними открылся ровный зеленый луг, поросший травой и дикими цветами.
— Как красиво! — сказала Ариана. — Совсем как у нас дома.
— Надеюсь, это не болото.
— А я надеюсь, что дальше будет город или по крайней мере деревня.
Но это были пустые слова. За лугом отчетливо виднелась густая стена леса, такого же, какой они только что миновали.
Внезапно Ариана схватила Грея за руку.
— Смотрите! — воскликнула она, указывая на край леса.
Под сенью первых деревьев неподвижно застыла маленькая белая фигурка. Путники остановились. Фигурка не шевелилась, и было непонятно, живое ли это существо или просто изваянная неким мастером мраморная статуэтка.
— Кто это? — шепнул Грей, не надеясь, впрочем, что хоть кто-то из спутников ответит на его вопрос.
— Вампир, — также тихо ответил Кэл, внимательно присмотревшись к фигурке.
— Вампир?! — Спутники как по команде повернули к нему головы. Они, как и многие другие, считали вальконийских вампиров устаревшим мифом, сказкой, которую рассказывают на ночь детям.
— А ты кого собирался увидеть — лесную фею? — насмешливо поинтересовался йоки. — Это же Валькона.
— Никогда не верил россказням о вампирах.
— Ну и зря. Стойте спокойно, я с ней договорюсь.
Кэл медленно пошел вперед, остерегаясь резких движений. Фигурка — теперь и Грей увидел, что это девочка с невероятно длинными черными волосами, — также сделала несколько шагов ему навстречу. Когда между ними осталось не более двадцати шагов, Кэл остановился и протянул вперед обе руки, показывая вампирше запястья. В ответ девочка провела пальцами по губам. Кэл опустил руки и… засвистел.
Это был странный, переливающийся свист, то усиливающийся до боли в ушах, то мягко стихающий, напоминающий птичьи трели, но при этом наполненный смыслом и интонациями. Спутники Кэла наблюдали за ним, затаив дыхание. Девочка тоже засвистела — вопросительно и чуть удивленно.
Кэл ответил, затем обернулся к друзьям и жестом пригласил их подойти. Интонация его свиста стала слегка извиняющейся.
— Ничего, я знаю ваш язык, — вдруг ответила девочка на веллианском. У нее был чудной щебечущий акцент. Она подошла ближе к Кэлу, и при каждом шаге ее странное одеяние, похожее на множество небрежно накинутых кусков ткани, мягко колыхалось, не стесняя движений и, как это ни странно, не распадаясь на части.
— Тогда, если не трудно, зови меня Кэл, — попросил ее йоки.
— Кайл? — Девочка несколько раз произнесла имя на свой лад, пока один из вариантов ее не устроил. — Хорошо. А меня люди называют Кинтари. Ты тоже можешь называть меня так.
Кэл кивнул. Девочка повернулась к подошедшим и протянула им обе руки ладонями вверх.
— Мое имя Кинтари из рода Айяши, — улыбнулась она Ариане. — Разделите со мной покой моего дома, и да пребудет над вашими головами мир.
— Мое имя Ариана, — девушка накрыла ладонями руки вампирши, — я принимаю твое приглашение, и да пребудет мир в твоем доме вечно.
Поприветствовав Дарка, девочка повернулась к Грею, и он вдруг понял, что она старше, чем показалось ему вначале — отнюдь не ребенок.
— Мое имя Кинтари из рода Айяши, — вновь произнесла она ритуальное приветствие, — разделите со мной покой моего дома, и да пребудет над вашими головами мир.
— Мое имя Грей из рода Ильяго, я принимаю твое приглашение, и да пребудет мир в твоем доме вечно.
У нее были удивительно нежные ладони — мягкие и шелковые, как у младенца. А когда Кинтари подняла на юношу глаза, сердце у него замерло и мягко ухнуло куда-то вниз. Миндалевидные, ярко-желтые глаза с тоненькими вертикальными щелочками зрачков завораживали, лишали сил и воли, обволакивали сознание тонкой и прочной паутиной…
Резкий свист Кэла заставил вампиршу моргнуть и отвести взгляд. Грей с удивлением обнаружил, что у него подрагивают колени. Вампирша что-то растерянно объясняла Кэлу, но, поскольку Грей не понимал ее, он не мог догадаться, о чем идет речь. Однако предполагал, что девушка углядела в нем нечто подозрительное.
— Я нечаянно, — оправдывалась Кинтари, — я не хотела его гипнотизировать. Всего полминутки… Сама не знаю, как так получилось. Он не пострадал, поверь мне, это совершенно безвредно.
— Я знаю, — ответил Кэл, весело ухмыляясь, и из-за этой ухмылки насвистывая несколько невнятно. — Просто мне показалось, что, если тебя не прервать, вы бы так и простояли до заката.
Девочка смущенно улыбнулась.
— Куда вы идете? — Она вновь перешла на веллианский.
— Ищем какой-нибудь город. Наш корабль разбился.
— Здесь нет городов, — сообщила Кинтари. — Только небольшая деревня в кавоте… то есть в двух часах ходьбы, и, думаю, там вам не помогут. Там одни земледельцы. Они ничего не понимают в космических кораблях.
— Нам нужна не помощь, а место для ночлега на несколько дней.
— Тогда вы можете жить в моем доме. — Она посмотрела на них по очереди. — Согласны?
— Благодарим тебя, — сказал Кэл, не советуясь со спутниками.
— Ты уверен? — шепнул ему Грей.
— Это наилучший вариант, вот увидишь.
Кинтари повела своих новых знакомых по незаметной тропинке в густую чащу леса. Грей, так и не понявший, что произошло, шел вслед за ней и по старой привычке старался наступать точно на ее следы. Если бы он делал это сознательно, то скоро сбился бы, потому что вампирша не оставляла следов даже на рыхлой голой земле, по которой они шли некоторое время. Но он шел автоматически, посматривая по сторонам, а втайне любуясь грациозной походкой вампирши. Дарк шел следом, не то чтобы по пятам, но и не отставая. Кэл с Арианой слегка отстали, Дарк тоже шел достаточно далеко, но Грей за них не волновался. К тому же он не был уверен, что йоки не отстал специально — в последнее время Кэл и Ариана стали очень часто разговаривать наедине, не раскрывая никому темы этих разговоров. Интересно, что бы это значило? Но слишком задаваться этим вопросом Грей не стал — мало ли о чем они могли беседовать.
На Веллии таких лесов не было. По правде говоря, на Веллии не было диких лесов вообще. Одни парки да небольшие рощицы, в которых легко было заметить правильную систему посадки деревьев. Но вот этот лес был, несомненно, первозданным, выросшим исключительно по замыслу природы. Подобные леса были и на Лаконе — Грей поморщился, вспомнив подробности их пребывания в лаконских лесах, — но между ними была явная разница. Лаконский лес не был дружелюбен к людям. Даже днем, при ярком свете солнца, каждый шорох в нем предупреждал об опасности. И немало людей осталось в лаконском лесу навечно.
А вальконийский лес беспечно приветствовал любого, вступившего в его чертоги, звонкими трелями птиц да нежным журчанием пробивающихся из-под коряг ручейков. Мелкие звери свободно носились между деревьев, не научившись еще убегать стремглав от опасных двуногих существ. Это было очень странно, учитывая, что вокруг леса должны были располагаться небольшие деревеньки.
— Кинтари, — негромко окликнул вампиршу Грей. Девочка замерла и обернулась, предусмотрительно опустив глаза.
— Почему звери нас не боятся? — Он кивнул на сидевшего в двух шагах и разглядывающего их с невероятно серьезным и задумчивым видом маленького пушистого зверька. — Разве местные на них не охотятся?
Девочка насмешливо улыбнулась, но улыбка показалась Грею фальшивой.
— Конечно, не охотятся. Они боятся заходить в лес. Ведь здесь живу я, а я, если ты еще не понял, вампир. Самый настоящий. — Она оскалилась, обнажив длинные острые клыки на верхней челюсти. — Ну как? Страшно?
Грей покачал головой, пристально глядя на Кинтари, и презрительная усмешка сползла с ее лица.
— Хоть вы не боитесь, — устало сказала она, слегка сгорбившись, и от этого выглядя странно уязвимой, — А эти… тут же убегают, стоит показаться. Глупые, да? Пойдем, уже немного осталось.
Она легко перепрыгнула преграждающее тропинку дерево, необъяснимым образом не зацепившись за его ветви полами своей странной одежды, и Грею ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Только через дерево он перешагнул, благо длинные ноги позволяли. Теперь они шли рядом. Далеко позади раздался серебристый смех Арианы. Кинтари тоже улыбнулась, наклонив голову, и Грей засмотрелся на мягкую, чуть таинственную девичью улыбку. Вдруг прямо из-под ног у него с резким хохочущим криком вылетела яркая пестрая птица и, задев крылом щеку юноши, взмыла ввысь и исчезла в верхушках могучих деревьев. Грей отпрянул, споткнулся и, с трудом сохраняя равновесие, перевел дух. Вредное создание еще раз хохотнуло из кроны дерева.
— Не поранила? — Кинтари аккуратно повернула его голову к свету и придирчиво осмотрела. — Вот так, надо смотреть под ноги. А если бы это была сиярка?
— А кто такая сиярка? — Грею до смерти хотелось, чтобы Кинтари не отнимала рук от его лица. Но девушка уже отвернулась и двинулась дальше, отвечая на ходу.
— Сиярка — это тоже птица, только ядовитая. Она прячется в листьях и ждет, пока кто-нибудь не пройдет мимо. Тогда она старается клюнуть его посильнее. Не бойся, — она заметила, что Грей стал пристально вглядываться в ковер из прошлогодних листьев, — для человека ее яд не смертелен. От него только галлюцинации появляются на несколько часов. Зрительные. Если сиярка клюнет, надо спокойно сесть и ни на что не реагировать. Даже если на тебя выбежит бешеный джок — бывало и такое.
— А если он действительно выбежит?
— Джоки здесь не водятся.
Дарк шел за ними, стараясь выдерживать оптимальное расстояние от обоих парочек, как он называл их про себя, и решал, что он сделает сначала, как только вес закончится, — налакается до потери пульса или снимет смазливую телку и будет иметь ее целую ночь. «Впрочем, можно это делать и одновременно», — мрачно подумал он. И сколько отдыха ему дадут? Раньше он никогда не думал об отдыхе, он жить не мог без работы. Сейчас он не мог дождаться окончания операции. И это ему не нравилось.
— Это мой дом, — гордо объявила Кинтари.
Деревянный дом, сложенный из крупных бревен (Грей впервые видел такое), настолько естественно выглядел среди леса, что ничуть не нарушал его нетронутой красоты. Деревья находились ровно на таком расстоянии, чтобы не затенять его, и, наверное, часть их была вырублена, но это было абсолютно незаметно. Перед домом было кострище, над которым висел котелок. У стены красовалась высокая поленница дров, на ней лежал топор, не очень большой, как раз для не слишком сильной женщины. Два поваленных дерева ждали своей очереди тут же.
— Очень красивый, — не покривил душой Грей. — Ты живешь одна?
— Да, раньше я жила с дедом, но он умер.
Из-за дома неторопливо выбежал зверек, очень похожий на средних размеров собаку. Увидев незнакомых людей (Дарк, Кэл и Ариана тоже подошли к дому и теперь разглядывали его), он настороженно фыркнул и остановился. Кинтари свистнула, и зверек, мгновенно успокоившись, подошел к ней, ласкаясь и поглядывая на чужаков, удивленных его появлением.
Удивление это имело веские причины. Зверек был размером с собаку, покрыт черной блестящей шерстью, на узкой изящной морде то и дело показывался розовый язычок. Еще у него были мягкие пушистые лапы и не менее пушистый хвост. Но на этом его сходство с собакой заканчивалось. Ни у одной собаки не было острого витого рога, растущего изо лба.
— Это тальпин. — Кинтари почесывала зверю уши, а тот закрывал глаза и щурился. — Его зовут Арго.
Она посвистела, и тальпин послушно подошел к гостям и каждого обнюхал. Возле Грея он задержался и начал тереться мордой о его ноги. Не задумываясь, Грей протянул руку и погладил его по голове. Арго мурлык-нул, подмигнул Грею (что повергло последнего практически в транс) и вернулся к Кинтари, оставив на штанине Грея порядочный клок шерсти.
— Ты ему понравился, — обрадовалась вампирша. — Он вообще-то добрый, только очень любопытный. Пойдемте в дом.
Внутри жилище вампирши состояло из двух комнат, большой, с печью и столом, и маленькой, в которой была только постеленная на пол пятнистая шкура какого-то животного, служившая, очевидно, постелью.
— Здесь сплю я, — пояснила Кинтари. — Но места хватит всем.
— Особенно если лечь штабелем, — тихонько прокомментировал Дарк. Кинтари засмеялась, показывая при этом клыки. Зрелище было жутковатое.
— Не беспокойся. Хотите есть? Я сейчас приготовлю еду.
— Я тебе помогу, — встрепенулась Ариана.
Кинтари кивнула:
— Хорошо. Пойдем.
Дождавшись, пока они уйдут, Дарк скинул с плеча мешок и сел на лавку.
— Неплохо, да?
— Ага. — Грей пытался представить, как Кинтари живет здесь: разжигает огонь в печи, делает что-то за столом — у окна ровным рядком стояла глиняная посуда, просто и замысловато расписанная, которую наверняка сделала своими руками хозяйка дома. Над печью висели пучки сухих трав, гирлянды засушенных цветов и плодов.
— Здесь нас точно не найдут, — сказал Кэл. — Я слышал, что вампиры строят свои дома так, что люди не могут найти их, хотя и живут недалеко. Сейчас, кажется, утро — вечером я вернусь к кораблю, чтобы оценить обстановку. Вернусь один, — подчеркнул он. — Исходя из этого и будем решать, что делать дальше. То, что мы задержимся тут на неделю как минимум, ясно и пню, а остальное зависит от того, насколько ты раздолбал мой корабль.
— У тебя хоть запчасти на борту есть? — уклонился от столкновения Дарк.
— Да, с этим все нормально. Если они не высадились, то завтра мы с Ари займемся ремонтом.
— Отлично, а я поищу ближайшую деревню, — решил Дарк. — Вдруг оттуда можно выйти на связь. Кстати, Кэл, а как ты с ней говорил?
Йоки пожал плечами:
— Я просто знаю их язык.
— Но откуда?
— Ну… я знаю одного вампира-полукровку.
— И он тебя научил?
— Да этому не учатся. Язык у них заложен с рождения. Надо обменяться с ними кровью, тогда будешь знать. — И, заметив непонимание собеседников, пояснил: — Когда вампир пьет кровь человека, то их… как бы это сказать… души, что ли, немного сливаются. Ну, например, я чувствую, когда ему плохо, когда что-то с ним случилось, соответственно и он так же меня слышит.
— Здорово.
— Еще как.
Пока Кинтари разводила костер, Ариана мелко резала какие-то непонятные овощи, положив плоскую доску на скрещенные ноги. Или это были фрукты? Она раньше никогда не видела такого. Впрочем, она и вампиров раньше не видела. Она не знала, о чем говорить с Кинтари, да и стоит ли говорить вообще, может, это не принято. Но вампирша первая начала разговор.
— Ты с какой планеты?
— С Япха.
Кинтари на минутку задумалась.
— Кажется, я о ней слышала, — наконец изрекла она. — Это система планет, так?
— Да, но так и главная планета в системе называется. А у спутников свои названия.
— Ты правильно поступила. — Кинтари осторожно раздула пламя. — Не мне об этом судить, но ты не должна терзаться сомнениями. Подумай как следует, и ты сама это поймешь.
Лишь чудом Ариана ухитрилась не уронить доску вместе со всем, что на ней лежало.
— О чем ты?!
— Не знаю. — Кинтари пожала плечами. — Я не ясновидящая. Я просто вижу, что ты терзаешься сомнениями из-за содеянного, хотя все для себя давно уже решила. Прости. — Она тихо засмеялась. — Разве он не сказал тебе, что мы видим других насквозь?
Ариана покачала головой.
— Он — это Кэл?
— Да, он ведь знает о нас. Значит, расскажет. Да не смотри ты на меня так, — воскликнула она, заметив реакцию Арианы на свои слова. — Я вовсе не что-то уникальное. Я просто вижу то, чем человек является на самом деле, вижу его состояние. Некоторые люди тоже так умеют, но они этому долго учатся, а у нас это в крови.
— Извини, — покраснела Ариана.
Кинтари взяла ее за руку.
— Ничего. Просто постарайся понять — я такая же, как и вы. Я смеюсь над проделками Арго, люблю сладкое и ленюсь смахивать пыль с окна. Просто я вижу ваши чувства.
— И мои?
— Ты счастлива. Это главное твое чувство, ну и еще то, о чем я сказала. Ты любишь его. А он тебя. Береги это.
— А ты кого-нибудь любишь?
— Еще нет. Но у меня по-другому. Я знаю, кто мне предназначен. Он этого еще не знает, но потом все равно поймет. Так что я спокойна.
— А среди ребят его нет? — подмигнула ей Ариана. Кинтари смутилась, отводя глаза.
Ариана рассмеялась, и вампирша, пряча лицо, тоже не удержалась от смеха. Тальпин подбежал к ним и ткнулся мордой в колени Кинтари. Она почесала его за ухом, и зверь, довольный, замер.
— Правильно говорят — все бы нам языком трепать.
— А кто так говорит?
— Все. — Ариана скинула овощи в кипящую воду. — По крайней мере, на моей планете.
Они опять рассмеялись. Девушки уже чувствовали себя лучшими подругами.
— Расскажешь, как вы путешествовали?
— Ой, я не знаю. У Грея надо спросить.
— Он честный, — сказала Кинтари. Ариана вопросительно подняла бровь. — Я хочу сказать, он не может что-то скрывать. Кайл и Дарк скрывают, а он не может. Ты заметила?
Ариана задумалась. А ведь и правда… Он рассказал ей все о цели своего путешествия, хотя не должен был. Да и вообще… Как Кинтари ухитрилась понять это? Вампир, надо же.
— Мяса у меня нет, — сообщила Кинтари, прекратив ласкать Арго. Тот, нисколько не обидевшись, начал гоняться за насекомыми, прыгая и дурачась. — Обойдемся овощами?
— Вполне. Будет разгрузочный день. Это полезно. Ты вообще не ешь мяса?
— Ем. Только охотиться не умею — жалко зверей. Арго часто приносит дичь, он это любит.
— Можно попросить ребят поохотиться. Как?
— Отлично. А им не надо корабль чинить?
— Чинить будем мы с Кэлом. Остальные не умеют, — безапелляционно заявила Ариана.
Ближе к вечеру Кэл ушел проверить обстановку в районе корабля. Ушел один, как и обещал. Дарк тоже не стал задерживаться и отправился в поселок. Сперва Кинтари отговаривала его, боясь, что местные отнесутся к чужаку недружелюбно и могут причинить ему вред, но Дарк был непоколебим. Тогда она обстоятельно описала ему путь и даже вызвалась проводить. От последнего он отказался. Заодно он пообещал вампирше купить у жителей поселка еды и кое-каких хозяйственных мелочей. Кинтари не любила общаться с людьми без крайней надобности, опасаясь за собственную безопасность.
Путь был неблизкий, но он все равно сознательно шел медленно. Это давало ему возможность подумать. Вообще-то он не привык думать на темы, не совпадающие с его работой. Но в последнее время такая потребность появилась. Странная и, очевидно, совсем ненужная. Больше всего его занимал вопрос о правомерности собственных действий. Подводить людей под петлю — это как? Не останется ли это пятном на его совести? Его всегда учили, что совесть — понятие абстрактное и зависит прежде всего от правоты свершаемого дела. Но правое ли дело, вот в чем штука. Если верить шефу — а он всегда ему верил, как же иначе, — то безусловно правое. А если не поверить? Если взять да и посмотреть со стороны? Опомнившись, Дарк ругнулся, видя, куда завели его мысли. Нет, пусть все идет так, как идет. Убедившись, что он отошел на достаточное расстояние от домика вампирши, Дарк остановился и вытащил из внутреннего кармана куртки рацию.
— «Центру» — «Клинок», «Центру» — «Клинок», отвечайте.
— «Клинку» — «Центр».
— У нас ЧП. Подверглись нападению со стороны неопознанного веллианского крейсера, пришлось совершить вынужденную посадку на Валькону.
— Кто-нибудь пострадал?
— Корабль выведен из строя, оба объекта в порядке.
— С ними был еще один человек. Кто он?
Ай да хваленая разведка! Даже пол — и тот выяснить не смогли. Дармоеды.
— Девушка, они подобрали ее на Кари, стечение обстоятельств.
— Ты уверен?
— Да.
— Она тесно контактирует с обоими?
«Господи, не надо! Она же такая молодая, такая беззащитная. Ее-то за что?»
— Нет, только с первым объектом.
— Наблюдай и за ней.
— Есть.
— Сколько времени займет ремонт корабля?
— Не могу сказать точно. Сейчас это выясняется.
— Когда будет ясно, сообщишь.
— Понял.
— Конец связи.
Тщательно спрятав рацию, он продолжил неспешно идти. Мозг стремительно обрабатывал полученную информацию. Что будет дальше? Он догадывался, и догадки были весьма паскудными.
И еще одна мысль блуждала в его сознании. А предатель — это как?
Но он не предатель. Он просто выполняет свое дело. Вот и все.
За деревьями забрезжил просвет. Дарк замер и обратился в слух. Да, верно — отчетливо различались голоса. Он зашагал быстрее.
Поселок не был таким, каким он ожидал его увидеть, — бедным и запущенным. Чистые улицы, ухоженные домики, сады, за последними домами простиралось поле. Дарк постоял немного на пригорке, наблюдая за людьми, а затем не спеша пошел к поселку. Вряд ли здесь была межпланетная связь — что полностью соответствовало его планам, — но и об отсутствии современных удобств говорить было преждевременно, тем более что на крышах нескольких домов виднелись антенны.
Он точно определил момент, когда его заметили. Двое бородатых мужчин, негромко переговариваясь, встали вполоборота к нему, не упуская из поля зрения. Все логично — откуда взяться чужаку? Он шел, не оборачиваясь и надеясь, что скоро увидит что-то вроде бара или гостиницы — короче, местный культурный центр. На перекрестке он приостановился, определяя дальнейшее направление, и тут же увидел, что те двое и еще несколько человек направляются к нему. Очень осторожно и даже немного неуверенно. Он специально задержался, давая им приблизиться.
Широкоплечий мужчина («Это будет серьезно». — подумал Дарк) вышел вперед и кашлянул, обращая на себя внимание.
— Доброго вам солнца, — произнес он.
Такую формулировку приветствия Дарк еще не слышал, но, если верить Кинтари, поселок был достаточно изолирован и вполне мог выработать свои нормы и обычаи.
— И вам того же, — нашелся он.
— Что привело вас к нам?
Дарк шустро прокрутил в голове все возможные варианты ответа и решил не темнить. Какой смысл-то?
— Наш корабль упал недалеко отсюда.
В глазах окружающих появилось удивление, граничащее с восторгом. Наверное, корабли тут раньше не то что не падали, но даже и не приземлялись.
— Вы одни?
— Нас четверо, но остальные остались там. — Он мотнул головой в сторону леса. Все тут же повернулись в указанном направлении и стали оживленно переговариваться.
— Далеко ваши спутники? — опять спросил тот же мужчина.
— В лесу, у Кинтари, — необдуманно ляпнул Дарк, рассчитывая, что местные вампиршу знают. Удивление и восторг селян как рукой сняло, на лицах появилось подозрение, а то и откровенная вражда. Дарк, осознав свою ошибку, быстро огляделся на предмет путей к отступлению.
— Так вот ты чего пришел, — угрюмо проговорил молодой парень, надвигаясь на него. Дарк остался стоять на месте, так что тот почти прижался к нему. «Со стороны, наверное, неплохо выглядит», — совершенно не к месту подумал Дарк.
— Я же сказал — у нас разбился корабль, а я хотел найти здесь связь, вот и пришел.
— Ты нам мозги-то не полощи! — рявкнул его оппонент. — Ведьма эта тебя послала. Что ей надо?
— Никто меня не посылал, — разозлился Дарк, понимая, что сейчас придется делать ноги. — И никакая она не ведьма. Если у вас связи нет, то так и скажите.
— Нет. — Парень сплюнул ему под ноги. — Убирайся отсюда. И передай своей сучке, что дров у нас и на нее хватит. Пусть только попробует еще раз к нам сунуться.
Дарк смерил его презрительным взглядом, развернулся и пошел обратно к лесу, все время ожидая удара в спину. Но ничего не произошло. Дойдя до леса, он обернулся — люди стояли, сгрудившись в тесную кучу, и молча провожали его взглядами. Ну и гадючник! Словно в темные века попал. Цивилизация, называется. Кинтари стоило бы перебраться куда-нибудь подальше от этих узколобых.
Когда он вернулся, Кэла еще не было. Остальные сидели во дворе и разговаривали о чем-то. Точнее, говорил Грей, а девушки слушали его. Арго лежал у их ног и играл застежками на ботинках Грея. Увидев приближающегося Дарка, Грей прервался и подождал, пока тот подойдет.
— Ну что?
— Ничего. — Дарк сел на землю рядом с ними. — Они… э-э-э… не слишком дружелюбно ко мне отнеслись.
— Я так и думала, — грустно сказала Кинтари. — Не обижайся. Они просто боятся того, чего не понимают. Когда нас было много, они просто боялись, а сейчас они чувствуют себя сильнее, вот и стараются всячески показать это. Но они все равно боятся.
— А почему ты осталась одна? — спросил Грей.
— Я тут живу, — просто ответила вампирша. — Это мое место Другие не чувствовали это так сильно, вот и смогли уйти. А я не смогла.
— Но зачем им было уходить?
Кинтари тщательно подбирала слова.
— Понимаешь, в один момент человеческий страх перешел в злость. Они совершили ужасный поступок. А потом испугались мести. Но мы не можем мстить. И некоторые из нас испугались, что люди, увидев это, попытаются нас уничтожить. Вот и ушли. — Она посмотрела в глаза Дарку, которого вдруг посетила неприятная догадка насчет дров, и покачала головой. — Не надо я и так знаю. Это не в первый раз.
— Что — не в первый раз? — поинтересовался Грей.
— Угрозы. Но здесь я в безопасности. Не надо больше об этом говорить. Лучше продолжи рассказ.
— Ладно. Так вот, когда я его нашел…
Дарк не слушал его, углубившись в собственные мысли. Что теперь делать? Время поджимало. Поломка корабля могла повлечь за собой серьезные неприятности.
И как он будет потом глядеть в глаза Грею и Ариа-не? Кэл-то поймет, он не такой, как другие люди. Нет, он не будет глядеть им в глаза. Он исчезнет. Просто растворится в толпе, как много раз до этого. Зачем оставаться и ждать, пока его назовут предателем? Он не предатель. Он просто делает свое дело. Он выполняет порученную ему работу.
Он же никогда не сомневался в этом?
Когда совсем стемнело, вернулся Кэл с отчетом о состоянии корабля. Из строя вышло почти все — оба двигателя, энергетическая система, система терморегуляции («Наверное, надо было ее все-таки проверить», — задумчиво произнесла Ариана, а Кэл подавился смешком), система управления, орудийные установки и, что было паскуднее всего, Роджер. Ко всему, кроме него, запчасти имелись, но даже элементарный ремонт должен был занять не менее пяти дней. Делать было нечего. Утешало лишь то, что крейсер не садился на Валькону, а значит, можно было не опасаться неожиданного нападения. Но энергетическую систему отремонтировать было просто, так что можно было перебираться на корабль.
— И думать забудьте, — возмутилась Кинтари. — Будете жить у меня.
Возражать никто не стал, да и не хотел. Кэл и Ариана решили отправиться на корабль с самого утра и провести на нем весь день, а дальше — как получится.
Четвертый советник нервничал. Все шло вовсе не так, как он ожидал. Грей не прилетел на Наитаку в назначенное время. Неужели эта сволочь добралась-таки до него? Нет, ведь его охраняют, да и сам Грей себя в обиду не даст. Осталось совсем немного, вот только он вернется — и можно приступать к последней стадии проекта. Завершающей. Это дело всей его жизни, и как сладко сознавать, что оно удалось в полной мере! Остался еще один, последний тест, для полной уверенности, но он был просто обязан дать положительный результат. Только бы с Греем ничего не случилось.
Подождав, пока все уснут, Кэл осторожно встал и, бесшумно ступая, вышел из дома. Ему не хотелось лежать всю ночь с закрытыми глазами и притворяться спящим. Зачем, если вместо этого можно побродить по лесу, посмотреть, где находится поселок, может, даже дойти до корабля. Нет, к кораблю он сходить не успеет — вдруг кто-нибудь из спутников проснется с рассветом и не найдет его? Последуют ненужные объяснения… Нет, не надо.
Он шел по лесу легко и уверенно, потому что видел в темноте как кошка, а после того происшествия его зрение еще улучшилось. Да и спутник, маленькая голубая планета, кое-как освещал ночную Валькону, бросая на землю причудливые мерцающие тени. В лесу было тихо, не то что днем, лишь какая-то птица кричала вдалеке да со стороны поселка доносились глухие удары — кому-то тоже не спалось.
Он вышел на пригорок, с которого поселок был виден, как на ладони. Черный и безмолвный, он выглядел бы заброшенным, но в одном доме горел свет, а во дворе человек сколачивал что-то из досок. Соседи не реагировали — наверное, спали. А может, это было в порядке вещей. Кэл опустился на землю, разглядывая дома. Интересно, как люди могут жить всю жизнь в одном месте. занимаясь одним делом? Это же так монотонно. Хотя, если бы у него был выбор, он провел бы всю жизнь на Корде. Но это было невозможно. Корда больше не существовало. А если бы и не погиб он, то Кэл все равно не смог бы вернуться. Шанир был очень похож на его родину, но теперь и на него возвратиться он мог лишь ненадолго. И дело было не в смертельной опасности, подстерегающей его на Свалке, и не в преследовании со стороны полиции. Просто она не смогла бы там жить.
Когда Кэл вернулся к дому, было еще темно, но ночная чернота уже сменилась серостью предрассветного утра, когда вот-вот появится из-за кромки горизонта солнце и окрасит бледными тонами край неба. Во дворе, на одном из бревен, сидела Кинтари, неподвижно, скрестив руки перед собой.
— Проходи, — не оборачиваясь, сказала она. Он подошел и сел рядом, глядя туда же, куда и она. — Сейчас начнется рассвет. Я всегда смотрю на него. И каждый раз удивляюсь. Все еще спят?
— Наверное.
— А ты — нет.
Это прозвучало как утверждение.
— Да я вообще почти не сплю.
— Ты знаешь, что это ненормально?
Он кивнул.
— Я сразу увидела, что ты чем-то болен. Только не поняла чем. Может, я смогу помочь?
— Не думаю.
— Откуда тебе знать. Расскажи.
Кэл обрисовал основные симптомы.
— Ты отравлен, — сказала Кинтари. Сказала без сочувствия и без жалости. Просто поставила диагноз. — Это так ясно. Я просто никогда не встречалась с таким, вот и не поняла. Яд у тебя в крови, да? — Она протянула руки и поводила ими вдоль его рук и лица, легко прикасаясь. Кэл не шевелился.
— Я могу вывести этот яд, — наконец сказала она. — Но это займет не меньше года. Ты умрешь раньше. Тебе ведь известно, что ты умираешь?
— Да.
— Наверное, есть какое-то противоядие. Процесс может быть направлен в обратную сторону. Но я не знаю, где искать. Есть, конечно, выход. — Она задумалась. — Ты можешь вернуться туда, где тебя заразили, и поискать там.
— Я не знаю, где это.
— А вот здесь я как раз могу помочь. Когда это произошло и хотя бы примерно где?
— Месяцев семь назад, на Арриде. Но я ничего не помню. Вообще ничего.
— Я могу это решить, — сказала она и, заметив его движение, поспешно добавила: — Но ты должен подумать, надо ли тебе это.
— Что тут думать?
— Хотя бы то, что ты даже не представляешь, что могло с тобой быть. Может, после того, как ты все узнаешь, ты не сможешь смотреть в глаза друзьям. Может, тебе захочется покончить с собой. Подумай, стоит ли оно того.
— Стоит.
— Точно?
— Да.
— Ну что ж. — Кинтари встала на колени перед ним. — Ложись сюда. Голову положи на бревно.
Когда Кэл лег, она взяла его за плечи и пристально посмотрела в глаза. Он почувствовал головокружение, будто его затягивало в бездонную, бескрайнюю темноту, и разум покидал его тело. Потом все ушло. Все. Ничего не осталось. Даже темноты.
— Ты меня слышишь? — спросила Кинтари.
— Да.
Она ослабила хватку.
— Где ты сейчас?
— На Вальконе.
— Хорошо. Теперь ты возвратишься в прошлое. На Арриду. Когда ты там был?
— Месяц назад.
— Сколько времени ты там провел?
— Шесть месяцев и девять дней.
— Зачем ты туда прилетел?
Лицо его исказила гримаса.
— У меня была встреча с торговым партнером. Мы договорились о поставке оружия. Мы сидели в баре, а потом… Потом… Я потерял сознание… да…
— Где ты очнулся?
— Не знаю.
«Неправильный вопрос», — упрекнула себя Кинтари.
— Когда ты очнулся, что было вокруг?
— Темнота… люди… крики…
— Ты возвращаешься туда, слышишь? Ты возвращаешься. Что с тобой происходит?
Он напрягся, терзая свой рассудок. Что происходит? Да… темнота… темнота…
Темнота подземелья. Сырость. Затхлый, отвратительный запах. Люди в клетках — рычащие, кидающиеся на решетки, лежащие в забытьи, потерявшие человеческий облик. Он — один из них. Он не помнил ничего, не знал ничего. У него было только одно — желание убивать. Кого угодно, любой ценой. И он убивал. Сквозь длинный проход его гнали на арену. Там уже ждал противник — такой же злой, бешеный, ничего не помнящий. А вокруг — ревущая толпа. Он запомнил два слова, которые всегда сопровождали его: «Черная Смерть». Смерть сопровождала его. Он нес ее всем, с кем сходился на этой проклятой арене. Сворачивал шеи, вырывал глотки, ломал хребты. У него был даже «коронный номер» — двумя отточенными движениями оторвать противнику голову. Со всех сторон летело «Убей! Убей! Убей!!!» Он слышал этот рев даже после поединка, когда к клетке, в которую его бросали, предварительно парализовав — иначе не приблизиться, — подходил человек со странным прибором. Из прибора вылетала игла и вонзалась в его плоть. Начинал действовать наркотик. Через двое суток он вызовет в нем нечеловеческую злобу и желание убивать. А пока — только страшную боль. Так было всегда.
Иногда подходил еще один человек. Он одобрительно посмеивался. Его он ненавидел больше всего, больше, чем своих противников на арене, больше, чем ревущую толпу. Он не знал почему. Просто ненавидел.
— Ты молодец, — говорил этот человек. — Ты лучший.
— Лео, он тебя не понимает.
— Он все понимает. Правда, зверюга?
Он понимал, понимал не столько слова, сколько отношение к себе этого Лео. Отношение хозяина к зверю в клетке. И ничего не мог сделать.
Но однажды человек с прибором отвлекся и прошел мимо его клетки, забыв дать наркотик. И тогда затуманенный рассудок стал проясняться. Затаившись, он ждал подходящего момента. Когда клетку открыли, чтобы снять оковы, которые надевали для надежности, на случай, если парализующий газ не подействует до конца, он бросился на вошедшего и сломал ему шею. А затем побежал к выходу, озираясь, как дикий зверь. У двери стояли еще двое, он убил и их. Он не знал, что дверь можно открыть поворотом ручки, и выбил се плечом. Так он оказался на свободе.
В дневное время он прятался, а ночами бродил по улицам, искал еду, вспоминал предметы. Через три ночи он снова научился говорить. Он шатался от голода, но продолжал искать что-то — он сам не знал что. Прошел месяц, но память так и не вернулась к нему. И очередной ночью он вышел в космопорт. Ноги сами понесли его в один из доков, и там он увидел корабль. Этот корабль о чем-то ему напомнил. Он подошел поближе и попытался открыть дверь — уже зная, как это делается.
— Немедленно отойдите от корабли! — послышался угрожающий неживой голос. Он уже слышал этот голос — когда? И не двинулся с места.
— Отойдите от корабля! Я буду вынужден… о боже! Кэл, мальчик, это ты?!
Так он вспомнил свое имя.
— Кэл! Кэл! — Это его зовут. Да, кто-то повторяет его имя. Он приоткрыл глаза, выходя из транса.
— Ну что? — Кинтари с тревогой уставилась на него.
— Я вспомнил. — Слова давались с трудом, словно говорил их кто-то другой, а не он. — Знаешь, я все вспомнил.
— Я знаю. — Она смягчилась. — Ты все мне рассказал. Ну и что ты теперь думаешь делать?
— Вернуться на Арриду. Разыскать это место. Убить Лео. Не знаю.
Кинтари провела пальцами по его лицу.
— Только не пытайся изменить прошлое, хорошо? Не жалей о том, что могло бы быть.
— Конечно.
Она улыбнулась.
Стоя на неустойчивой металлической стремянке, Ариана сосредоточенно ковырялась в сплетении полуобгоревших проводов, выясняя, какие из них еще можно было вернуть к жизни, а какие скончались безвозвратно. Стремянка пошатывалась. Фонарик, который девушка держала в зубах, светил тускло и назначения своего не оправдывал. Заменив последний провод, она устало вздохнула и едва не грохнулась.
— Кэл! — позвала она, уцепившись за щиток. — Я все. Включи?
— Сначала отойди подальше.
— Уже отошла, — нагло солгала она.
Секунду спустя загорелся свет.
— Получилось! — крикнула она. — Работает!
— Я сбегаю в рубку, может, Родж… Та-ак, я тебе что говорил? — рассердился Кэл, увидев, что Ариана болтается на стремянке рядом со щитком. — Тебя же могло током дернуть! Это не шутки, пойми.
— Не злись, — попросила Ариана. — Я пустоголовая, безответственная разгильдяйка, сама знаю. Проверь лучше, не заработал ли Родж.
Кэл исчез в люке, но минуту спустя появился снова.
— Ничего, — мрачно сообщил он. — Боюсь, он молчит не из-за отсутствия питания.
— Но мы сможем его починить? — с надеждой спросила Ариана.
— Не знаю. Может, надо просто немного подождать.
— Тогда подождем. — Она осторожно слезла на пол. — Как там двигатели?
— Правый почти готов. Но он ведь не так сильно пострадал. С левым надо будет долго возиться, он вообще какой-то проблемный. А у тебя сажа на щеке.
— Что? — Она инстинктивно потерла щеку, посмотрела на ладонь. — Теперь есть?
— Нет. — Он обнял ее.
— У тебя руки холодные.
— Так согрей их. — Он ловко стянул с нее свитер. Ариана тихо рассмеялась, покрывая поцелуями его лицо и помогая снять куртку.
— Кхм… Вы бы это, хоть микрофоны бы выключили, — раздался смущенный голос.
Ариана отскочила от Кэла с такой прытью, будто ее застукали на месте преступления, и лишь потом сообразила, что в машинном отсеке есть микрофоны, но не видеокамеры. Поэтому свитер она надела медленно и с достоинством.
— Родж, а мы уже думали, что ты сдох, — сообщил компьютеру Кэл.
— Думали или надеялись?
— Не ерничай.
— Как у нас дела? И где все остальные?
— Дела у нас относительно нормально, как сам видишь, а остальные нашли приют у одной гостеприимной вампирши. Так что ты их еще не скоро увидишь. Кстати, ты можешь поточнее оценить ущерб?
— Да, конечно, подожди немного…
— Есть здесь хоть один отсек, который он не прослушивает? — шепнула Ариана.
— Только каюты.
— Нет, ну он что, не мог воскреснуть на полчасика попозже?
Пытаясь хоть как-то отблагодарить Кинтари за ночлег и кормежку, Грей с Дарком распилили на дрова лежащие во дворе бревна плюс притащили еще несколько из леса. После этого Дарк обратил внимание на крышу домика и, когда Кинтари сказала, что во время сезона дождей она протекает, клятвенно пообещал сделать все возможное, чтобы впредь такого не было. Но к выполнению обещания приступил лишь на следующий день. Кэл и Ариана оставили на всякий случай рацию и переселились на корабль, справедливо считая, что каждый день ходить туда и обратно — пустая трата времени. Были, конечно, и другие причины. Таким образом, с Кинтари остались Дарк и Грей, и если Грей наслаждался обществом вампирши, то Дарк с каждым днем все больше и больше мрачнел. К его чести, этого он никому не показывал.
Грей лежал на траве и смотрел в ночное небо. Он уже второй день ночевал здесь, на берегу маленького пруда, пользуясь теплой и ясной погодой. Звезды отсюда казались удивительно большими и близкими, совсем не то что на Веллии. И Майра, спутник Вальконы, светила успокаивающим голубоватым светом, играя на поверхности воды. Все казалось волшебным, нереальным. Он повернул голову — свет в доме не горел и сам дом был теперь незаметен за стеной деревьев. Все спали. Он закрыл глаза, и перед ним возникла Кинтари. Он не знал, почему так часто думает о ней. Не как о любой хорошенькой женщине. Не так, как когда-то думал об Ариане. Было в вампирше что-то странное, необъяснимое. Она всегда держалась с ним ровно и приветливо, так же как и с Дарком. Но в ее взгляде было что-то… Или ему просто казалось? Грей услышал, как рядом хрустнула сухая веточка, и быстро открыл глаза.
У самой воды, освещенная призрачным голубоватым сиянием, молча стояла Кинтари. Стояла и глядела на него. В своем лоскутном белом одеянии она казалась неземным существом, привидением, готовым вот-вот исчезнуть. Он не нашел ничего лучше, чем сказать:
— Привет.
Она не ответила, продолжая смотреть на него открытым, загадочным взглядом. Он слегка смутился, сел, ожидая, что она скажет или сделает. Но не дождался.
— Почему ты не спишь?
— Я не хочу, — наконец улыбнулась она, и от этой улыбки по спине у Грея побежали мурашки. Он не нашел, что ответить.
Кинтари шагнула к нему.
— Что ты обо мне думаешь? — спросила она.
Грей открыл было рот, чтобы ответить… и понял, что не может. Все, что бы он ни сказал, будет звучать слишком пошло, слишком избито, потому что настоящего названия своим чувствам он найти не мог. Он только знал, что никогда прежде такого не было. Все, что было раньше, было лишь бледной копией, тусклым подобием. Он понял это только сейчас. В эту минуту.
Продолжая все так же таинственно улыбаться, Кинтари одним движением сбросила с плеч белую накидку и шагнула в его объятия.
Когда небо посветлело в ожидании рассвета, она поднялась, оставив на его лбу легкий поцелуй. Придя на свое обычное место, с которого она всю жизнь наблюдала за просыпающимся солнцем, Кинтари села в привычную позу и закрыла глаза, слушая Валькону. Она слышала все: и выбегающих из нор зверей, и распускающиеся цветы, и журчащие на камнях ручьи. Первые лучи солнца омыли ее тело, наполняя энергией и светом. Кинтари купалась в этом свете, с восторгом ощущая, как исчезают из ее сознания волнения и тревоги. Ежеутренний ритуал был жизненно необходим для нее, без первых лучей солнца она не могла существовать. Когда-то этот ритуал выполнял весь клан вампиров, они вес собирались на большой поляне, встречая рассвет, и это было так прекрасно! Теперь она была здесь одна. Но каждый раз, когда она закрывала глаза и принимала в себя свет, она чувствовала всех своих сородичей, переплетала свое сознание с их сознанием, приветствуя их. Она знала в эти минуты все: знала, когда кто-то умирал, — и скорбела вместе со всеми; знала, когда рождался новый член их клана, — и наполнялась общим счастьем.
Кинтари улыбалась и кивала головой, мысленно касаясь других вампиров. Она была счастлива, и все они чувствовали это и разделяли с ней ее счастье.
Закончив контакт, она потянулась всем телом, блаженно щурясь. Наступил новый день. Как это здорово1
Грей подошел к ней и сел рядом. Она улыбнулась ему и погладила по руке.
— Проснулся?
Вместо ответа он наклонил голову и поцеловал ее. Кинтари обняла его за шею, едва не мурлыкая от удовольствия.
— Ну и что теперь?
— А что теперь? — Она спокойно смотрела в его глаза. — Ты должен определить свой путь.
— В смысле?
— Выбрать дорогу, по которой пойдешь. Я, например, свою дорогу знаю. Ты, может, тоже знаешь, но сейчас тебе стоит прислушаться к себе и определить ее точнее.
— Это твое мировоззрение?
— Ага. — Она пошевелила плечами, разминая их. — Оно у всех такое, только называется по-разному. Ты только не торопись с решением, оно придет само.
— Осторожней, не грохнись, — крикнул Грей, наблюдая, как Дарк балансирует на узком карнизе. Вот уже третий день он с остервенением работал, перекрывая крышу дома. Грей помогал ему, но вскоре, видя, что Дарку это только мешает, прекратил. Он только что вернулся из леса, куда ходил охотиться, и теперь стоял, закрыв лицо рукой от солнца и с некоторым страхом наблюдая, как Дарк качается на порядочной высоте.
— Ты бы хоть подстраховался.
— Незачем. — Дарк забил гвоздь в доску. Гвозди он принес из поселка, стащив их из незапертого сарая, равно как и молоток. Кинтари взяла с него слово, что он вернет молоток назад. Основная проблема была в том, что изначально крыша состояла из грубо обтесанных досок, связанных между собой веревками, а не сколоченных. Веревки прогнили, так что крыша до сих пор не рухнула только чудом. Пришлось разобрать ее практически целиком и сколотить уже намертво.
Грей пожал плечами и направился в дом, мимоходом подумав, что зря беспокоится. В случае падения Дарк заработает как максимум пару переломов. Да и то вряд ли.
Дарк на минуту прервал работу, проводив его взглядом. Идиотизм какой-то. Ну чего он так злится? Выбрав гвоздь, он с силой ударил по нему. Неужели в поселке не было автоматических инструментов? Были, наверняка были, а он умудрился залезть именно в тот сарай, где лежало такое старье. Если кто-нибудь узнает, чем он тут занимается, со смеху сдохнет. Это надо же! Он, Дарк, чинит крышу дома вампирши. Умереть — не встать.
Хотя, конечно, это лучше, чем заниматься зачистками…
Он почти забыл об этом периоде учебы Всю группу отправили на Тапрен, Веллия тогда поддерживала Ламоту — одну из сражающихся сторон. Ну, не то чтобы поддерживала — скорее, делала вид, что поддерживает. Его включили в одну из бригад, занимающихся зачисткой завоеванных районов. Остальных тоже распределили по таким бригадам, но так, чтобы друг с другом они не встречались. Почти месяц Дарк вместе с десятком матерых головорезов уничтожал все живое на почерневшей от огня и крови земле. Сначала его рвало каждый день. Потом убитые стали ему сниться. Он не спал трое суток, в страхе перед этими снами. На четвертые сутки он просто отключился и проспал восемнадцать часов. Больше кошмары к нему не приходили. С этого дня он равнодушно убивал людей, оказавшихся на пути его бригады.
Вернувшись на Веллию, он увидел что от сорока человек в группе осталось всего пятнадцать. Остальные не прошли. Что стало с ними, никто не знал. Ходили слухи, что пятеро покончили с собой. Зато оставшиеся закончили обучение с блеском.
Забывшись, Дарк хватил себя молотком по пальцу и выругался. Какого черта он вспомнил это время? «Меньше думать надо, — зло сказал он себе, — спать будет спокойнее» Все ему в последнее время не так. Кажется, что Грей смотрит на него, будто в чем-то подозревает, а Кинтари — будто жалеет. Последнее было вообще несуразным плодом воображения.
— Дарк, может хватит на сегодня? Солнце уже заходит.
Вот помяни черта! Вампирша стояла почти под ним и смотрела почти тревожно. «Померещилось» — твердо решил он. С чего бы это? Он кинул молоток на землю и легко спрыгнул вслед за ним, повиснув на балке. Кинтари развернулась и скрылась в доме.
Грей в это время пытался достучаться до корабля. У рации сдохли аккумуляторы, сигнал был слабым, и даже когда Грей услышал чей-то голос, то не смог разобрать ни слова. Дарк некоторое время наблюдал за его бесплодными усилиями, затем отвернулся, незаметно достал из потайного кармана свою рацию и вытащил оттуда один аккумулятор.
— Держи. — Он протянул его Грею. — Как раз один в кармане завалялся.
Грей заменил аккумулятор и вновь застучал по кнопкам. Подсевший аккумулятор, небрежно брошенный им на стол, был тотчас заныкан Дарком, рация которого работала на двух батареях и вполне могла продержаться, если одна из них разрядилась.
— Прием, — раздался из динамика механический голос.
— Родж! — воскликнул Грей. — Ты живой?
«Слава тебе, господи!» — беззвучно, но искренне произнес Дарк.
— Живой, живой, — с некоторым раздражением ответил компьютер. — Не понимаю, чего вы все так удивляетесь?
— Мы не удивляемся. Мы радуемся. А где Кэл с Арианой?
— В машинном отсеке, как всегда. Позвать?
— Ага.
Грей с Дарком услышали, как голос Роджера прогремел на весь корабль. Через несколько минут появились приглушенные голоса Кэла и Арианы.
— Да?
— Вы туда насовсем перебрались?
— Почти. А что такое? — поинтересовался Кэл.
— Ничего. Долго еще нам здесь оставаться?
— Уже почти готово. Кстати, мы завтра к вам нагрянем.
— Надеюсь, это вам не помешает? — вклинилась в разговор Ариана. Похоже, что-то ее здорово развеселило, и она сдерживала смех.
— Рад тебя слышать, — поприветствовал ее Грей. — Вы нам никогда не помешаете, так и передай ему.
— Я все слышу, несмотря на то что кое-кто отталкивает меня от микрофона, — парировал Кэл. — Передавай привет Кинтари.
— Обязательно. До завтра.
Отложив рацию, Грей не смог сдержать улыбки. Он уже соскучился по Ариане, по ее смеху и наивным вопросам. Девушка стремительно ворвалась в его жизнь и успела прочно в ней окопаться. При всем при этом он больше не думал о ней как о женщине. Разве что иногда… и очень недолго.
— Грей, у меня к тебе одна просьба. — Кинтари вошла в комнату и теперь стояла напротив него, лицо ее было необычно серьезным.
— Все, что в моих силах, — пошутил он, но она не приняла эту шутку.
— Мне надо, чтобы сегодня ты спал в доме, — сказала она. — В моей комнате. И еще — не выходи ночью на улицу. И вообще из комнаты не выходи.
Грей насторожился. Просьба вампирши была по меньшей мере странной.
— Я, конечно, сделаю так, как ты просишь, но зачем это?
Она сжала губы, напряженно думая, затем подняла на него глаза.
— Грей, это касается не только меня, поэтому я ничего тебе не объясню. Просто поверь — так надо. Хорошо?
Он кивнул, ничего не понимая, но доверяя ей. Однако эта таинственность неприятно пугала его.
Когда окончательно стемнело, Кинтари развела во дворе костер. Она уже давно нарушала правила клана, пользуясь изобретенной людьми зажигалкой. В этом не было ничего противоестественного, потому что, в сущности, зажигалка была тем же самым кремнем, которым надлежало пользоваться для получения огня. Так она это понимала. Человек во многом остался близок к природе, только маскировал эту близость изо всех сил. Это было глупо, но большинство людей особым умом не отличалось. Вампирша с удовольствием вдохнула запах дыма, едкий и будоражащий инстинкты. Сегодня она кинула в огонь несколько веток аронарии, которая, сгорая, очищала сознание. Это было необходимо. Кинтари знала, зачем она так поступает. Она могла лечить. Разве врач может пройти мимо человека, истекающего кровью, даже если тот не просит о помощи? Вот и она не могла.
Костер горел устойчиво, ровно, можно было не оберегать его от ветра. В одном из окон дома погас свет. Она поняла, что это заснул Грей, точнее, решил заснуть. Вот и хорошо. Убедившись, что костер не погаснет, она встала и тихо прошла к дому.
Как она и рассчитывала, Дарк не спал. Он сидел на лежанке и что-то выстругивал из деревянного бруска обоюдоострым кинжалом, с которым, как она заметила, никогда не расставался. Он не повернул головы, но она точно знала, что он уловил ее приближение.
— Ты не мог бы мне помочь? — сказала она.
Он вскочил на ноги одним гибким движением, напомнив ей хищного зверя.
— Что случилось?
— Я развела костер, но не рассчитала и теперь не могу подвинуть к нему бревно, на котором всегда сижу.
— Пошли, я подвину. — Он вышел из дома впереди нее.
Когда вампирша догнала его, Дарк уже поднимал тяжелый ствол. Двумя рывками он передвинул его к огню и обернулся к ней.
— Так сойдет?
— Да, спасибо. Посидишь со мной?
Он пожал плечами и сел на бревно. Некоторое время Кинтари внимательно смотрела на него, размышляя, как завести разговор, но он заговорил первым.
— Дело было не в бревне, так? Ты что-то от меня хочешь.
Она кивнула, не пытаясь отрицать очевидного.
— Не буду говорить и думать пошлости, поскольку твой интерес явно не из этой области. А жаль. Так что же тебе надо, Кинтари?
— Не мне. Что тебе надо?
Он прищурился, и у Кинтари по спине побежали мурашки. Ей было страшно. Дарк отбросил маску, которую носил в присутствии остальных, теперь это был жесткий, опасный человек.
— Мне? Мне ничего не надо. Во всяком случае, от тебя.
— Мы говорим не обо мне, и ты это знаешь. Посмотри на себя, Дарк. Что с тобой? Нет… — она склонила голову, — ты не Дарк. Как твое имя на самом деле?
— Это не имеет значения. — Он напрягся. Проклятая ведьма, откуда она все знает?
— Это имеет огромное значение. Но пусть будет так. В кого ты превратился?
Он упрямо молчал, не желая ее слушать. Слова вампирши оживляли в нем что-то давно забытое, и он сопротивлялся этому изо всех сил.
— Не закрывайся. — Она коснулась его руки, и он отпрянул. — Мне больно видеть, как ты гибнешь.
— Я не гибну! — Он чувствовал, как его сердце начинает стучать сильнее. Это было вызвано аронарией, но он этого не знал. — Со мной все в порядке. Только не надо лезть с сеансом дешевого психоанализа!
Кинтари глубоко вдохнула, успокаиваясь. Человек, сидящий рядом с ней, боялся. Боялся ее. И себя.
— Дарк, посмотри на себя. Просто посмотри. Что ты видишь? Только не надо говорить, что это чушь. Что ты видишь в своей душе?
— Ничего я не вижу, — зло огрызнулся Дарк, подавляя дрожь в руках. — Ничего!
— Посмотри мне в глаза.
Когда он поднял голову, она постаралась как можно полнее принять в себя все, что видела в нем. От того, что она ощутила, вампиршу пронизал холод ужаса, но взгляда она не отвела. Затем осторожно, сосредоточившись, она начала возвращать ему то, что взяла…
И поняла, что не может этого сделать. Это было бы слишком жестоко. Кинтари закрыла глаза, разрушая связь. Когда она вновь открыла их, его взгляд был холоден и пуст.
— Не возвращай мне призраков, — сказал он. — Я с трудом от них избавился. И то, что со мной сейчас происходит, меня вполне устраивает.
С этими словами он встал и, не глядя на нее, скрылся в темноте.
Кинтари смотрела ему вслед, и по щекам ее катились слезы.
— Ну посмотри же вокруг! — Ариана, смеясь, тянула Кэла за руку. — Как ты не понимаешь! Здесь же так красиво. Успеешь еще насидеться на своем корабле.
Они шли по цветущему лугу, залитому солнцем. Ариана, выросшая на Япхе с его буйной растительностью и вечным летом, радовалась красочной природе Вальконы, как дитя. Ей хотелось побежать по этому дикому, многоцветному ковру, чтобы солнце светило в лицо, а ветер играл волосами. Она никогда не чувствовала такую гармонию со всей Вселенной.
— Догоняй! — Она отпустила его руку и стрелой понеслась по траве, покалывающей босые ноги. Кэл крикнул что-то ей вслед, но она расхохоталась и не подумала останавливаться, зная, что сейчас он бросится за ней.
— Попалась! — Он обхватил ее за талию и оторвал от земли. — И что теперь?
Смеясь, Ариана смотрела на него сверху вниз, и глаза ее лучились счастьем.
В отличие от Арианы, которая просто радовалась возвращению к друзьям и возможности провести хотя бы пару ночей не на корабле, Кэл преследовал вполне определенные цели. Он решил во что бы то ни стало выяснить все, что поможет ему найти нейтрализатор для неизвестного наркотика. Конечно, он мог стараться напрасно, но сейчас для него была важна любая зацепка. И начать он решил с Дарка. Он описал ему все, что помнил, и спросил, где могло подобное происходить.
— Интересная картина, — протянул Дарк. — Почему это тебя интересует?
— Это и есть то место, где я был. — И, заметив удивление собеседника пояснил: — Кинтари помогла мне все вспомнить.
«Ай да вампирша! — едва не взвыл от восторга Дарк. — Ай да умница!»
Приняв по возможности задумчивый вид, он произнес:
— Знаешь, я не уверен, но это очень похоже на подпольные бои. Правда, обычно бойцы дерутся добровольно, но дрянь, которой тебя накачивали, они бы на себе пробовать не согласились. Так что очень даже возможно.
— Бои… Да. Похоже. А ты, случайно, не знаешь, кто на Арриде занимается этим?
— Ну… не то чтобы знаю. Слышал, что с этим связан клуб «Золотая звезда».
— Лео, — произнес Кэл.
— Что?
— Лео. Я вспомнил это имя. Такой человек имеет отношение к клубу?
Дарк был готов носить Кинтари на руках всю оставшуюся жизнь.
— Хозяина клуба зовут Леонакс Маригон.
Глаза Кэла сверкнули.
— Ты знаешь, где это?
Он, конечно, знал, но говорить не собирался. Еще один верный ход — и можно будет отойти в сторону и оттуда наблюдать, как они будут действовать в точном соответствии с планом. Прав был шеф, стратегия — великая вещь.
— Нет, — ответил он, — точно не знаю. Спроси лучше у Грея, он что-то про это говорил.
Выждав момент, когда рядом никого не было, Кэл задал тот же вопрос Грею.
— Подпольные бои? — удивился тот. — Конечно, бывают такие, но я о них ничего не знаю. Это же незаконно.
— А клуб «Золотая звезда»?
— Ни разу не слышал. Где это?
— На Арриде.
Грей покачал головой:
— Извини.
— А имя «Лео» тебе о чем-нибудь говорит? — не сдавался Кэл.
— Да нет…
— Леонакс Маригон.
Грей вздрогнул:
— При чем здесь он?
— Так ты его знаешь?!
— Ну да, я с ним встречался.
— Это хозяин «Золотой звезды», а в ней как раз и проводятся подпольные бои.
— Не может быть! Ты что-то путаешь. Леонакс — это… гм… ну, это один из деловых партнеров моего шефа. Я как раз с ним первым встречался, еще до того, как Дарк нас познакомил.
— Вот как? Скажи, а зачем ты с ним встречался?
— Да как со всеми — чтобы документы отдать. Кэл, ты ошибаешься. Леонакс не может быть замешан в чем-либо противозаконном.
— А может, это ты ошибаешься?
— Послушай…
— Нет, это ты послушай. Что за документы ты ему отдал? Ты ведь даже не знаешь этого! Мне кажется, что тебя просто подставляют.
— Мой шеф не может меня подставить, — раздельно, чеканя каждое слово, ответил Грей.
— А ты проверь. Посмотри, что у тебя за документы — у тебя же еще один контейнер остался, так? Просто посмотри. Тогда мы будем знать наверняка, что все это неправда, что твой Леонакс чист и безгрешен.
— Но я не могу вскрыть контейнер! Мне это запрещено.
— Грей, — йоки пристально посмотрел ему в глаза, — не будь марионеткой.
— Это просто… Ну хорошо, — сдался он, — я вскрою контейнер. Но ты сам увидишь, что ничего такого там нет.
Он зашел в дом и через минуту появился с контейнером в руках. Уходя с корабля, он захватил его с собой, чтобы преследователи не нашли его, вздумай они обыскать корабль. Грей положил контейнер на землю и набрал код замка.
— А код-то ты откуда знаешь, если открывать запрещено? — с любопытством спросил К.эл.
— Один из тех, кому я контейнер передавал, тут же открыл его. А у них всех один код, потому что без разницы, кому я какой отдам.
Замок щелкнул, и Грей, в последний раз обругав себя крепким словом, откинул крышку.
Документов там не оказалось. Грей поднял голову и встретил напряженный взгляд Кэла.
— Я не знаю, что там, — тихо сказал он, глядя на кожаные футляры, заполнявшие контейнер.
— Сейчас узнаем.
Кэл достал один из футляров и открыл его. Внутри, аккуратно разложенные по отделениям, лежали штук сорок маленьких запаянных ампул с желтой маслянистой жидкостью.
— Что это? — спросил Грей, не узнавая своего голоса.
Йоки осторожно вынул одну ампулу, глаза его сощурились и потемнели. Он повертел ее в руках, а затем быстро отломил кончик.
— Стой! А если яд?!
Кэл поднес ампулу к носу и вдруг, вскочив, отбросил ее в сторону, выкрикнув что-то на незнакомом Грею языке. Тот отпрянул, подумав, что Кэл на самом деле распознал в жидкости яд, но йоки схватил контейнер и вытряхнул из него все футляры с ампулами.
— Черт, никакой записки нет, — процедил Кэл.
— Но что это такое?
— Да это же та дрянь! Та, которую мне кололи, я ее теперь точно помню. Твой Леонакс — это Лео! Это он заправляет подпольными боями.
Грей очень медленно сел. Слова Кэла были непонятны ему, чужды, будто тот разговаривал на другом языке. Такого просто не могло быть, все случившееся выходило за рамки его сознания. Леонакс его обманул. Да, Леонакс обманул его. Он думал, что передает ему документы, а это оказались наркотики.
Нет. Это не Леонакс обманул его. Его обманул…
Грею стало трудно дышать. Он поднялся и побрел куда-то, не соображая куда. Ему было невыносимо плохо. Он же был предан Четвертому всей душой, он всегда верил ему, делал все, что тот прикажет.
А тот предал его.
Он был просто пешкой в его игре. Марионеткой! Наркокурьером. Он преступал закон. Как он мог?!
Он не услышал шагов за спиной, но почувствовал, как кто-то схватил его за руку, и остановился. Кинтари смотрела на него с сочувствием. Он боялся увидеть в ее глазах жалость, но не увидел.
— Ты ни в чем не виноват, — сказала она, словно внушая ему эту мысль. — Кайл мне все рассказал. Эти люди воспользовались тобой. Ты просто ошибся в них. Не надо из-за этого убиваться. Сядь.
Он опустился на землю. Кинтари сжала его ладони.
— Скажи, о чем ты сейчас думаешь?
— Я же всегда верил ему. — Слова давались Грею с трудом. — Я никогда в нем не сомневался. Он был для меня всем, во что я верил.
— Ты просто внушил себе это. Если бы он действительно был для тебя всем, ты бы знал его лучше. — Кинтари не была уверена в том, что говорит, но она не знала, как помочь человеку, испытавшему на себе предательство. — Теперь ты знаешь, что он был вовсе не таким, каким ты его представлял. Грей, не держи это в себе. Говори что хочешь, только говори.
— Я всегда шел за ним. Делал все, что он прикажет. Он мог убедить кого угодно в чем угодно. А я на это попался. Все дело было лишь прикрытием для наркобизнеса, так, что ли? Господи, какой же я дурак. Хорошо хоть, не я один. Сколько же народа он так провел. Дарк, когда узнает, будет землю грызть.
С каждой минутой он все больше и больше расслаблялся, горький дурман уходил. Четвертый предал его. Ну что ж, он больше не будет участвовать в его игре. Обойдется. Миссия окончена. На Наитаке его больше не увидят, равно как и на Веллии. Пожалуй, отсюда он полетит на Шанир. Узнает про обстоятельства гибели Дрейка. Потом — потом посмотрим.
Кинтари перебирала пальцами его волосы. Она догадывалась, о чем он сейчас думает, и была рада. Рада, что он наконец узнал правду, а не продолжал идти слепо, повинуясь воле какого-то человека, которому поклонялся. Вампирша не знала, кто этот человек, но ей он представлялся в образе высокого, холодного мужчины, окутанного властью и недосягаемостью. Этот образ не нравился ей. А еще ей было его жаль. Люди так глупо гоняются за властью! Зачем? Власть — это тяжелое бремя, это ответственность, это, наконец, невозможность жить так, как хочешь. Ее отец был главой клана вампиров, и она видела, чего стоила ему его власть. Хорошо, что Грей не думает о власти. Он вообще не такой, как другие люди. Кинтари не могла определить, в чем заключается эта непохожесть, но чувствовала ее. Это ей нравилось.
— О чем ты задумалась? — спросил он. Кинтари вздрогнула. Оказывается, он уже давно наблюдал за ней, а она и не заметила. Другому человеку это бы не удалось.
— О тебе, — легко сказала она. — Не меняйся, хорошо? Оставайся таким, как сейчас.
Он удивился, но ничего не ответил. Кинтари встала, протягивая ему маленькую узкую ладошку.
— Пойдем. Надо же во всем разобраться.
Кэл ждал их на том же месте, рядом с контейнером. Он распотрошил все футляры и теперь запихивал ампулы обратно.
— Они все одинаковые, — проговорил он, не поднимая головы. — Все одинаковые. Ты говорила, может пойти обратный процесс? Но тут нет ни одной, где мог бы быть нейтрализатор.
— Так ты нейтрализатор ищешь? — спросил Грей. — А ты уверен, что он есть?
— Нет. Но ведь должно быть хоть что-то!
— Он может быть у Леонакса.
— Что?
К Грею вернулась прежняя уверенность.
— У Леонакса. Я отдал ему еще один контейнер, не такой, как остальные. Может, это и был нейтрализатор?
Кэл вскочил, глаза его блестели.
— Грей, ты гений! Мне надо вернуться на Арриду. Ты знаешь, где найти этого Лео…накса?
— Нет, но это не проблема. Только…
— Не беспокойся, — по-своему истолковал его замешательство йоки. — Сначала я отвезу тебя туда, куда тебе еще осталось. Время есть.
— Да нет, я не об этом. Если у него не окажется этого нейтрализатора? Или если он его просто не отдаст?
— Отдаст, — заверил его Кэл, жестоко усмехнувшись. — Поверь мне.
— Когда вы улетаете? — тихо спросила Кинтари, до этого молча слушавшая их.
— Да хоть завтра, — ответил ей Кэл.
Эти слова больно кольнули Грея. Завтра? Он всегда знал, что рано или поздно покинет Валькону и Кинтари. Но так скоро?
Вампирша незаметно взяла его руку в свою и легонько сжала, словно ободряя.
— Я надеюсь, вы с Арианой заночуете здесь? — сказала она.
— А мы тебя не стесним?
— Ну что ты такое говоришь, Кайл! Как вы можете меня стеснить?
Она перешла на родной язык и сказала еще что-то, от чего на лице Кэла появилась довольно-таки нахальная ухмылка, и Грею это очень не понравилось. О чем могла сказать вампирша? И вообще, какие у нес отношения с Кэлом? Слишком уж она радовалась его возвращению, да и говорила о нем, как об очень хорошо знакомом человеке.
Видимо, Кинтари почувствовала его сомнения, поскольку укоризненно поглядела на него и отвернулась. Грею стало неловко. Как он мог подозревать ее в чем-то?
Кэл с Арианой заночевали в доме, а Грей, как обычно, остался на берегу озера. Он даже не пытался заснуть, ожидая, что Кинтари снова придет. И она пришла. Легла на траву рядом с ним и долго молчала, глядя в черное небо. Он тоже не произносил ни слова. Потом она повернулась и положила голову ему на плечо, легонько чертя пальцами на его груди таинственные знаки. Грею почему-то казалось, что она пишет то, чего не хочет произносить. Так оно в общем-то и было.
— Скоро рассветет, — задумчиво, будто разговаривая сама с собой, сказала она. — Вон там, за деревьями, посветлеет небо. Сначала чуть-чуть, маленькой полоской, несмело. Потом все небо посереет, а там станет жемчужным. А потом начнет всходить солнце, понемногу. Сначала просто светом, а потом и само покажется, краешком. От деревьев упадут тени, такие длинные, призрачные. Мир изменится. А я впервые не хочу этого. Я бы оставила эту ночь навсегда. Улыбаешься? Я знаю, что это невозможно, я не такая глупая. Но я ведь так хочу этого.
— Я тоже.
— Ты еще не решил, остаться или уйти. Не надо. — Она прижала палец к его губам, когда он захотел возразить. — Не решил. Я это чувствую. Ты решай, не торопись. А когда решишь, скажешь. Но завтра тебя здесь не будет, и ты сам это понимаешь. А сейчас ты здесь. Вот это главное, остальное — ничто.
Не было ни ветра, ни шорохов ночного леса. Были только они двое — и бесконечная, бездонная ночь.
Но настал рассвет.
Кинтари проводила их до корабля. Железная махина вызвала у нее некоторое любопытство, но и только. Даже в мыслях она никогда не покидала Валькону, и назначение летательного аппарата было для нее чужим.
— Прощай. — Она сжала руку Арианы. — Будь счастлива, хорошо?
— Ты тоже. — Ариана улыбнулась вампирше. — Может, еще увидимся.
Кинтари грустно покачала головой.
— Нет. Но это ничего. Все проходит.
С Кэлом она попрощалась на своем свистящем языке. Дарк протянул ей руку, но она лишь пристально посмотрела в его глаза.
— Помни, о чем я тебя предупреждала. И знай — ты всегда можешь меня найти.
Он кивнул.
Наконец Кинтари подошла к Грею.
— Я буду ждать, пока ты не решишь, — сказала она, проводя ладонью по его лицу. — Но что бы ты ни выбрал, не забывай меня, хорошо?
— Я никогда тебя не забуду, Кинтари.
Он наклонился и поцеловал ее, в последний раз сжимая в объятиях хрупкое тело. Когда они смогли наконец оторваться друг от друга, то еще долго стояли, не шевелясь, стараясь сохранить в памяти эти мгновения на всю жизнь.
Когда корабль с мощным гулом оторвался от зеленой травы и поднялся в воздух, Кинтари, закрывая ладонью глаза от солнца, смотрела ему вслед и никак не могла понять — почему то, о чем она знала с самого начала и чего ждала как неизбежного, приносит такую боль? И почему по щекам незаметно, сами собой, ручьями текут горячие слезы?
