Глава 6.

Зеленое солнце двигалось по небосводу неторопливо, но когда скатилось за деревья, темнеть начало с неприличной быстротой. – Ну что, останавливаемся? – предложил я. За день мы отмахали немало и ноги у меня гудели. – Останавливаемся, – со вздохом согласилась Диана.

Чешуйчатые хищники нам больше не встречались, хотя один раз пришлось убираться с пути топающей через лес здоровенной твари, похожей на оживший бульдозер. Она проползла мимо с хрустом и треском, оставив настоящую просеку.

Зелаврианские модули несколько раз баловали нас своим присутствием, но всякий раз пролетали мимо. Меня это почему-то ни капельки не огорчало. – Жалко, что нельзя развести костер, – сказал я. Не то чтобы было сильно холодно, просто с огнем стало бы куда уютнее. – Ничего, – Диана в первый раз за сегодняшний день улыбнулась, – если замерзнешь, я тебя согрею. Хотя спать придется, скорее всего, по очереди… – Вот дьявол! Неужто ты думаешь, что на нас могут напасть? – Если на Химавате есть дневные хищники, то почему не быть и ночным?

Замечание было резонным и мне пришлось смириться.

Портативный матрас, призванный изолировать тело спящего от холодной и грязной почвы, не пожелал надуваться, что-то там заело в его хитром механизме. Поругавшись, я нарубил веток и сложил из них довольно живописную кучу, поверх которой и бросил матрас. – Ну что, кто первый? – спросил я. – Или может ну его? Где там второй матрас? – Нет, – Диана оставалась непреклонной. – Первой буду дежурить я! – Как хочешь, – я пожал плечами и с чистой совестью бухнулся на импровизированное ложе. – Не забывай время от времени светить на меня фонариком! Вдруг какая мелкая тварь решит втихую закусить моим мясом! – Не бойся, я о тебе не забуду, – промурлыкала она, – спокойной ночи…

Хитрую штуковину, которую я таскал при себе с самого Земекиса, на всякий случай спрятал в самое надежное место – в трусы. После того первого свидания на лайнере, когда Диана обыскивала мою каюту, такая предосторожность не казалась лишней.

Если ночью моя спутница вздумает обшарить мои вещи, то ничего не найдет.

Темнота под сводами леса была густая, какой никогда не бывает в городах, я не мог рассмотреть даже стволы деревьев в нескольких шагах. Неподалеку перекрикивались ночные твари, их голоса звучали скорбно, как у плакальщиков на похоронах.

Далеко, в вышине светили звезды. А потом они потухли…

– Вставай, Алекс! Вставай! – открыв глаза, я не сразу понял, что происходит и зачем меня трясут за плечо. Вокруг было темно, как в защечном мешке бурундука. – Что? Где? Когда? – спросил я. Ощущения были такие, словно отдыхал я всего несколько минут. Мускулы ныли и жаловались на недосып, а голова казалась тяжелой, будто в нее налили чугуна. – Просыпайся, у нас гости, – сказала Диана и зажгла фонарик.

Луч света вырвал из мрака кусок джунглей и стоящих в напряженных позах существ. Похожие на низкорослых медведей, они были наряжены в какие-то цветастые тряпки, а в руке каждый держал копье с металлическим наконечником. Темные глаза загадочно поблескивали. – Кто это? – спросил я шепотом. – Хастуриты, – ответила Диана так же тихо, – одна из двух рас, обитающих на Химавате. Нам повезло, они живут на том материке, часть которого занимают люди… – Надеюсь, они нас не съедят. – Если будешь валяться, как бревно, то точно съедят! – в ее голосе появилось нетерпение. – Ладно, – я поднялся, спрятанный в трусах прибор вывалился в штанину и ужасно мешал, но заняться им пока не было возможности. – Э… привет! Мы – люди, земляне! Кто-нибудь из вас знает наш язык?

Насколько я помнил, человеческая культура среди аборигенов Химавата насаждалась мало. Ближайшие к зоне колонизации племена использовались в качестве дешевой рабочей силы. Но ее нужно было не слишком много, так что живущих в глубине лесов появление людей почти не затронуло.

Хастуриты смотрели на нас с невозмутимостью буддийских монахов. Потом один из них, самый высокий и толстый, с шерстью более темной, открыл рот, и из него вырвались странные щебечущие звуки. – Он пытается что-то сказать, – предположил я, когда наш "собеседник" замолк. – Ты потрясающе проницателен! – Диана посмотрела на меня как на человека, по глупости занявшего лишь третье место на конкурсе "Болван года". – Мы вас не понимаем!

Она улыбнулась и развела руками. Потом потрясла головой и произвела еще кое-какие телодвижения, завидев которые, любое разумное существо, знакомое с человеческой жестикуляцией, могло оценить единственным образом – "Ничего не понимаю!".

Вопрос был в том, насколько "медведи" разбираются в земных жестах.

Но нас, как не странно, поняли. Тот же абориген с черной шерстью кивнул, словно соглашаясь, потом поднял руку, указал на себя, на нас, а затем махнул ей куда-то себе за спину, во тьму. – Нас куда-то приглашают, – сказал я, глядя, как хастурит разевает пасть и высовывает язык длиной сантиметров тридцать.

Вывалив это сокровище, он указал на него, потом махнул в нашу сторону и вновь себе за спину. – И там есть кто-то, знающий наш язык, – догадка Дианы не была лишена смысла. – Или нас там пустят на шашлыки, – зато моя выглядела более романтичной. – Имей они такие планы, то подкрались бы незаметно. И ты в этом случае проснулся бы с копьем в горле, – моя спутница вздохнула. – А так они хрустели ветками и приближались нарочито медленно. И вы, мужчины, считаете нас, женщин, неспособными к логическому мышлению? – Просто у меня нездоровое и богатое воображение, – вывернулся я. – Ну что, пойдем с ними или отклоним приглашение? – Лучше пойти, – Диана принялась собирать вещи. – Они могут знать дорогу к людям. – Ладно, – жестами я показал ночным визитерам, что мы сейчас последуем за ними. Главный из аборигенов довольно моргнул.

Сборы были недолгими, у меня они в основном заключались в извлечении из штанов провалившегося туда прибора, и через десять минут мы уже топали по ночному лесу. Наши проводники, несмотря на кажущуюся неуклюжесть и комплекцию членов клуба анонимных толстяков, скользили меж стволов и ветвей с бесшумной грацией балерин, а все корни, шипы и кочки доставались нам.

Фонарик помогал, что мертвому припарки. Коварная ветка едва не выцарапала мне глаз, Диана отшибла ногу о злокозненно высунувшуюся из мрака неровность, так что окружающий лес и наши молчаливые проводники услышали несколько слов, которые вряд ли будут включены в человеческо-хастуритские словари. – Интересно, долго еще? – полюбопытствовал я, когда мы выбрались к неширокой речке и пошли вдоль нее. Темная вода маслянисто блестела, волны с плеском облизывали берег. – Спроси чего полегче, – огрызнулась Диана.

Я пристыженно умолк. Если я хоть сколько-то поспал, то она не отдыхала вообще. Было видно, как мою спутницу покидают силы. Она даже не стала возмущаться, когда я самовольно забрал ее груз. Только сердито и вместе с тем благодарно сверкнула глазами.

Шли мы долго. Звезды на востоке успели поблекнуть, а рассвет – высунуть из-за горизонта бледно-зеленый язык, когда заросли немного поредели, а потом и вовсе пропали, сменившись настоящим полем.

Тут росло нечто, напоминающее кактусы с мягкими колючками, выстроившиеся правильными, ровными рядами.

К селению мы вышли с первыми лучами солнца. Крытые листвой хижины стояли кругом, а в центре обширной площадки между ними горел костер. Завидев нас, расположившиеся вокруг огня аборигены с возбужденным щебетанием повскакали на ноги. – Да, люди тут редкие гости, – сказал я. Диана выразительно зевнула.

Приведший нас "медведь" вновь повторил пантомиму с языком, после чего указал на место у костра. Ага, надо будет подождать, пока не приведут местного полиглота.

Мы уселись. Один из хастуритов убежал, а нам предложили закусить, чем местные боги послали. А послали они кусок жареного мяса довольно подозрительного вида.

Я вежливо отказался и вытащил из рюкзака банку консервов – для себя, и баночку тонизирующего напитка – для Дианы, которая клевала носом и чуть не падала от усталости. Удивительно, как она вообще столько выдержала!

Полиглот явился без излишней поспешности. Шерсть его была совершенно белой, но помимо тряпок, надетых наподобие древней тоги, он носил серебряные браслеты на лапах и еще один, побольше, на шее.

Не иначе, как местный шаман! А то и вождь! – Приветствую вас… люди… – голос его оказался очень высоким, но разобрать слова было можно. – Кто есть… вы? Зачем здесь?

Ага, наконец-то можно поговорить. Я взглянул на Диану, та махнула рукой – общайся, мол, сам. – Я тоже приветствую тебя, – сообщил я седому хастуриту, стараясь говорить помедленнее. Не допусти Мировой Разум, поймет чего не так, доказывай потом, что ты не обозвал его жену жирной коровой, а его самого – старым педофилом. – Мы… эээ, заблудились в вашем лесу! Просим вас показать дорогу к людским поселениям!

Абориген недоуменно нахмурился, темные глаза его заблестели чуть ярче. – Вы есть… прилететь? – спросил он и показал на север. – Оттуда, где люди жить? От моря? – Нет, мы с другой… планеты, из космоса. Наши враги уничтожили ту… летающую штуку, на которой мы прибыли, – проблема была в том, что хозяин серебряной бижутерии вряд ли обладал обширным словарным запасом и я старался не создавать ему лишних проблем. – Они идут по нашим следам… мы должны добраться до своих!

Если честно, то даже окажись мы в людском поселении на Химавате, это не гарантировало бы нам безопасности. До тех пор, пока сюда не добрались военные корабли, планета оставалась во власти зелаврианского крейсера.

Как далеко зайдет его капитан в стремлении добраться до моей персоны, оставалось только гадать.

Но мохнатым "мишкам", обитающим среди лесов, вряд ли чего-нибудь известно о Зелавре и его злостных обитателях, а со значением слова "политика" они познакомятся, к своему счастью, еще не скоро. Так что не к чему забивать им головы всякой ерундой. – Враги? – хастурит задумался. – Вы не есть с эта земля? Вы потеряться? Вы не есть связь со свои?

Чем-то эти вопросы мне не очень понравились. – Да, у нас нет связи. Но вы нам только покажите дорогу… А мы уж сами дойдем! – Мы должны говорить, – и седой переводчик повернулся к своим. Щебетание поднялось такое, что весенний лес на рассвете рядом с ним показался бы тихим, заброшенным болотом.

Мы ждали, Диана зевала, я наблюдал за дискуссией. Особенно рьяно высказывался толстый тип, который привел нас в селение, прочие встревали изредка. Во взглядах, изредка бросаемых на нас, не было дружелюбия, как и враждебности, только сдержанный интерес. – Мы есть предложить вам… наше гостеприимство, – сообщил обладатель серебряных побрякушек, когда обмен мнениями закончился. – Вы есть устать… должны спать, отдыхать… – А потом вы покажете нам дорогу? – на всякий случай уточнил я. – Да, – седой кивнул. Жест этот выглядел неестественным для хастуритов, его явно переняли у людей. Судя по всему, предводитель лесного племени когда-то тесно общался с представителями нашей расы. – Мы… показать путь… Сейчас я отвести вас гостевая хижина!

Пришлось подниматься с земли и тащиться за важно вышагивающим аборигеном. При ходьбе он слегка позвякивал браслетами, напоминая овцу с привязанным колокольчиком.

Гостевая хижина стояла у самого леса и выглядела несколько заброшенной. Но мы были не в том положении, чтобы возмущаться по поводу грязного пола и дырявой крыши. – Вы хотеть… есть? Пить? – уточнил седой хастурит, впустив нас внутрь. – Нет, – ответил я, вытаскивая из рюкзака матрас. – Только спать! – Отдыхайте, – сказал "медведь" и вышел. Меня неожиданно посетило запоздалое раскаяние по поводу того, что я не назвал своего имени. Кто знает, может тут это необходимо?

Но горевать было поздно. Из последних сил я расстелил матрас, так и не пожелавший надуться, и брякнулся на него. Последнее, что услышал перед тем, как заснуть, было похрапывание Дианы.

Она отключилась еще раньше меня.

Проснувшись, я почувствовал себя очень некомфортно. Руки и ноги затекли, что-то мешало пошевелить конечностями. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу все в той же хижине, но аккуратно связан толстыми веревками. – Вот дьявол! – судя по треску в голове, во время сна меня попросту оглушили. Поэтому я ничего и не почувствовал. – Что такое? – мой возмущенный вопль разбудил Диану. – Ой ей! Ничего себе сюрприз!

Ее оглушили и связали точно так же как и меня. Вот тебе и "медведи", добродушные увальни с глазами-пуговицами! Вот и все их хваленое гостеприимство…

С шорохом открылась дверь и в хижину вступил наш седой приятель. Вид он имел величественный, голову украшала сложная конструкция из палочек, отдаленно похожая на Эйфелеву башню. – Эй, что это за шутки? – спросил я, сердито дергая руками. – А ну-ка освободите нас немедленно! – Вы, люди есть… глупы, – сообщил мне абориген, и в голосе его звучало злое торжество. – Вы попались, как онхтчик в пасть к хлтучу! Сегодня вечером вы умрете! – Убив нас, ты обрекаешь на гибель всю деревню! – сказала Диана. – Наши сородичи так этого не оставят! – Откуда они узнать? – он оскалился. Впервые я видел зубы хастурита, и зрелище оказалось впечатляющее – таким клыкам позавидовал бы и тигр. – Вы есть из… другой мир, если вы… пропасть, то сгинуть в лесу! Никто вас не искать…

Мерзавец, несмотря на гнусную натуру и склонность к лицемерию, неплохо соображал! – Но зачем нас убивать? – поинтересовался я. – Что мы сделали вам плохого? – Вы – ничего, но ваш народ – много, – хастурит вновь показал зубы. – Вы прогнать нас с наша земля, разрушить святые места… Мы хотеть мстить, но мы слабы, а вы сильны! Как мстить?

Вопрос явно был риторическим. – Вот и мы не знать, как! Мы бояться вас, молодые говорить, что лучше быть рабы людей… люди непобедимы… Если мы показать, что людей можно убивать, то молодые снова пойти за нами, командирами! На вашу смерть приехать смотреть командиры окрестных… племен! – Надо же, – я сделал попытку усмехнуться, но получилось это довольно плохо, – никогда не думал, что стану жертвой агитационной кампании!

Абориген заморгал. Не догадался, что имеет дело с шуткой или, скорее всего, просто не понял моей фразы. – Не вздумать… бежать! – сказал он, поднимая руку с моим парализатором. – Вы – безоружны, а снаружи воины! Даже если вы уходить в лес, то мы… есть вас найти легко!

В этом засранец был прав. В джунглях у нас не имелось шансов против существ, знающих каждый квадратный метр зарослей. Мне отчего-то стало грустно. – Вот дьявол! – выругался я, когда за "командиром" закрылась дверь. – И как будем выкручиваться? – Надо бежать, – Диана не выглядела расстроенной. То, что нас скоро убьют, она восприняла на удивление спокойно. – План неплохой, – согласился я, – только что делать с этими веревками? И что потом? Научиться летать, чтобы они нас не догнали? – Надо пытаться, – она поглядела на меня серьезно, – или ты предлагаешь валяться тут и ждать смерти? Если бы наши предки так поступали, то мы вряд ли бы стали одной из самых динамичных цивилизаций Галактики, да и вообще, вымерли бы в ледниковый период… – Здорово будет не опозорить пращуров, – я кивнул, – но как? У нас нет ничего, чем можно было хотя бы перерезать веревки. – У нас есть зубы! – глаза Дианы полыхнули такой решимостью, что оставалось только удивляться, как не загорелась хижина. – Подставляй руки!

Я перекатился на бок, почувствовал прикосновение к запястьям. – Я буду грызть, а ты слушай, что вокруг происходит! – невнятно сказала она. – Хорошо, потом поменяемся.

Диана работала упорно, я слышал легкий хруст, с которым лопались волокна. Сам лежал, подобно кабану, павшему жертвой охотников и растопыривал уши, пытаясь уловить, когда кто-то соберется навестить нас.

Но пока никто не приходил. Вокруг хижины, судя по легким шагам, прохаживались несколько часовых, время от времени доносилось возмущенное щебетание – хастуритский разговор. – Все, больше не могу, – сказала Диана. – Попробуй дернуть…

Я что есть силы напряг мускулы, веревки впились в запястья. – Нет, дьявол их всех побери! – сказал я после пятиминутных усилий. – Давай теперь я!

Я перевернулся, уперся лицом Диане в ладони. Веревки, опутывающие тонкие запястья, выглядели не только неаппетитно, а еще и негигиенично. Жевать их было все равно что старые носки.

Но я героически преодолел отвращение.

Жевание оказалось процессом унылым и неприятным. Каждое жесткое волоконце приходилось перекусывать отдельно, а их была не одна сотня. Зубы возражали против такого с ними обращения, и вскоре челюсти у меня ныли, словно целый отряд старух… – Кто-то идет! – сказала Диана, заставив меня прервать работу.

Я спешно откатился в сторону, а она перевернулась на спину, чтобы скрыть веревки со следами укусов.

Дверь распахнулась, в нее заглянул толстый абориген, встретивший нас в джунглях. Выглядел визитер необычайно довольным собой, а запах, исходящий от него, напоминал о винной бочке. – Ого, они тоже пьют! – удивилась Диана. – Чем не люди? – съязвил я. – Не прочь убить кого-нибудь, к спиртному неравнодушны! Чего явился, медвежья твоя морда? Глумиться будешь?

"Медвежья морда" осклабилась и разразилась длинной щебечущей речью. – Похоже, нас призывают покаяться в грехах, – ошарашенно проговорил я, когда звуковой поток прервался.

Хастурит поглядел на нас выжидательно, махнул лапой и вышел. – Умрем как нераскаянные грешники! – пробормотала Диана и мы вернулись к пережевыванию веревок.

Этому развлечению предавались довольно долго, а успех пришел, когда свет, проникающий через дыры в крыше, начал тухнуть. Я напрягся, рванул зубами, и веревка с противным скрежетом лопнула. – Ох, – сказала Диана, стряхивая с запястий остатки пут. – Колет-то как! – Главное, что не иголками, – я усмехнулся. – Ну, что дальше? Если будем освобождаться такими темпами, то до смерти не успеем! – Есть план получше, – Диана с некоторым усилием поднялась на ноги, – эти ребята не так уж ловки в обращении с пленниками… Давай, кричи! – Зачем? – удивился я. – Узнаешь, – она прыжками и приблизилась к стене и встала сбоку от двери. – Изображай дикую боль! – Аааааа! – неубедительно, как начинающий баньши, взвыл я. План спутницы казался мне не очень хорошим – ну, сбегутся на мой вопль охранники, и что она будет делать с ними голыми руками? – Громче! И как кто зайдет, корчись! – ААААА! – повторный вопль удался куда лучше. За стенами хижины тут же защебетали, и в дверь просунулась голова стража. Завидев меня корячащимся на полу, он сунулся внутрь и получил мощный удар ребрами ладоней по загривку.

К моему удивлению, этого оказалось достаточно. Хастурит коротко всхлипнул и осел, Диана подхватила выпавшее из лапы копье.

Ничего себе дизайнер – с таким ударом! Мои подозрения по поводу спутницы получили новый жизненный импульс. А она тем временем не дремала. Перерубив наконечником копья путы на ногах, оттащила в сторону обеспамятевшего аборигена и хладнокровно перерезала ему глотку.

Глаза у меня стали как донышки стакана.

Сунувшийся в хижину второй хастурит оказался заколот точным ударом в горло. Труп его моя подружка пристроила рядом с первым. – Ну что, все? – спросила Диана, тяжело дыша. Она выглядела так, словно убийство разумных существ для нее столь же привычно, как маникюр. – Все, – согласился я. Вокруг гостевой хижины было тихо.

Она шагнула ко мне, замахнулась копьем. Я невольно прикрыл глаза, ощутил легкое касание на запястье, а потом на лодыжке. Руки и ноги стали свободны, к ним прилила кровь.

Прошло еще пять минут, прежде чем я смог не только шипеть и ругаться, а еще и шевелить конечностями. Диана за это время обыскала хижину и сквозь щели в стенах произвела визуальную разведку местности. – В самом селении никого, – сообщила она, – а вон там, на поле, горит огромный костер, и вокруг него толпа… – Похоже, там собрались те самые "командиры", – сказал я, взвешивая на руке доставшееся мне копье. Какое ни есть, а все же оружие, – поглядеть на нашу смерть… Пора уходить не прощаясь! – И через заднюю дверь! – согласилась Диана. – Только без снаряжения мы далеко не уйдем. – Его, наверное, прибрал к рукам тот седой тип, – предположил я, помогая спутнице протиснуться в заднюю дверь. В нашем случае ей стало узкое окно в стене, обращенной к лесу. – А я вроде как помню, где стоит его лачуга…

Ночь почти наступила. Из шелестящей стены леса долетали резкие вопли – там шла своя жизнь, от костра, который пылал в нескольких сотнях метров, доносился какой-то шум. То ли там танцевали нечто ритуальное по поводу предстоящего умерщвления ненавистных землян, то ли проводили митинг.

В любом случае им было не до нас.

Скрываясь с задней стороны лачуг, мы двинулись в обход селения. Словно две тени, лавировали среди воняющих мусорных куч и каких-то хозяйственных построек, напоминающих длинные сараи.

Хижина седого выделялась размерами – она была раза в два больше остальных. В ней, как и в прочих жилищах, царили тишина и темнота. – Ну что, вперед? – Диана глянула на меня вопросительно. – Вперед, – согласился я, – даже если вещей не найдем, хоть напакостим тому седому засранцу!

"Какое счастье, что у них нет сторожевых животных вроде собак – подумал я, подсаживая Диану в окошко, – а также решеток, оконных стекол и охранной сигнализации".

Расположенная в задней части дома комната, куда мы попали, напоминала склад обезумевшего скопидома. Должно быть лесное племя вело кое-какую торговлю с людьми и все, показавшееся ему ценным, седой абориген прибирал к рукам. Тут был новенький стереовизор, несколько ящиков прохладительных напитков, куча всякого хлама вроде кастрюль, фарфоровых собачек и лазерных ручек, а в углу гордо стояли лыжи для прыжков с трамплина.

Интересно, что хозяин собирался с ними делать?

Осматривались мы поначалу на ощупь, а потом отыскали универсатор и использовали его как фонарик. Помогло это мало, наших вещей тут не было, а пригодиться мог разве что огромный мясницкий нож.

Прихватив его, мы направились в следующую комнату. Она оказалась жилой, и у стены, на широком столе, преспокойненько возлежали наши рюкзаки и прочие вещи, не было только парализатора. А на самом видном месте красовался артефакт, привезенный мной с Земекиса.

Диана уставилась на него с подозрением. – Это еще что такое? – спросила она. – Что-то я не видела у тебя такой штуки… – Это лечебный прибор, – во мраке врать легко – никто не увидит, что ты краснеешь. – У меня некоторые проблемы с желудком, вот врач и предписал таскать эту штуку с собой. – Мда? – судя по всему, мне не поверили. – Хотела бы я взглянуть на этого врача!

С улицы долетел возмущенный, быстро удаляющийся вопль. Потом он смолк, а на смену пришел рев разъяренной толпы. И вот он-то как раз приближался. – Похоже, хозяева заметили наше отсутствие, – сказал я, невозмутимо вешая рюкзак на спину, – что-то подсказывает мне, что сейчас они будут очень сердиться! – Пора драпать, – сделала вывод Диана. – Пойдем на восток, этого от нас точно не ждут. – А может, затаимся прямо тут? – предложил я. – Вряд ли нас будут искать в жилище "командира"!

Вопли и верещание, пронизанные гневом и яростью, слышались совсем близко. Но их перекрыл новый звук, пришедший сверху – мощный, размеренный рокот. – Это еще что? – удивился я. – Зелаврианцы, – лицо Дианы отразило досаду. – Их тут еще не хватало!

Хустуриты перестали вопить, а когда заорали вновь, то в верещащих голосах возник страх. Аборигены явно решили, что люди явились наказать их за плененных соплеменников. – Сейчас им не до нас, пошли! – и я полез в окно. – Эх, пистолет бы мне! – И не мечтай! – Диана выбралась из хижины вслед за мной, и мы дружно припустили к лесу. За нашими спинами кричали хастуриты, а сверху на деревню опускалось нечто большое, по домам шарили прожекторы. – И чего жабам тут понадобилось? – спросил я, когда мы достигли зарослей и остановились передохнуть. – Неужели они нас засекли? – Не думаю, – отозвалась Диана. – Скорее всего, просто стремятся лишить нас любой возможной помощи…

Летательный аппарат поднялся, завис над деревней, словно тяжелая грозовая туча. Лучи прожекторов казались застывшими молниями. Потом машина зелаврианцев резко ушла вверх, а между домами вспухло, рванулось в стороны облако бушующего алого огня. – Вот дьявол! – я бросился на землю, попутно сшибая засмотревшуюся на взрыв спутницу.

Горячее дуновение пронеслось над нами, ероша волосы на затылке, колыхнулись стволы деревьев, затрещали кусты. А затем все перекрыл рев пламени – горели хижины аборигенов. – Слезь с меня, – полузадушенно сказала Диана и я поспешно отполз в сторону.

Мы некоторое время глядели на пожар, а потом развернулись и пошли прочь. Погони можно было не бояться. – Зелаврианцы, наверное, просто спросили – люди в деревне есть? – предположил я. – А перепуганный "командир" ответил – нет. И жабы решили не оставлять свидетелей…

На душе было погано до невозможности. Из-за меня погибло несколько сотен разумных существ. Даже оттого, что они перед смертью проявили ко мне враждебность, не становилось легче.

А ведь были еще и пассажиры "Денеба"!

Кто же я такой, что за тайны хранит моя память? Стоят ли они того, чтобы ради них кто-то расставался с жизнью? Может быть проще всего повеситься на ближайшем суку или воткнуть мачете в сердце?

Обуреваемый подобными мрачными мыслями, я брел за Дианой, на этот раз взявшей на себя роль лидера. Где-то часа через полтора она объявила привал, больше по велению воющих от голода желудков, чем по требованию усталых ног.

Проголодались мы здорово и поначалу жевали молча. – А ты отлично дерешься, – сказал я, утолив первый голод, – особенно для дизайнера…

Диана немного смутилась. – Ну, у нас на Чезарини всех учат сражаться… – сказала она не очень уверенно, – и оружием владеть. Там если ты не можешь за себя постоять, то тебя мигом сожрут…

Животный мир Чезарини, насколько я помнил, в самом деле отличался агрессивностью, вот только чем приемы рукопашного боя могут помочь в схватке с ядовитой мелкой тварью или с хищником длиной метров в пять? К тому же она точно знала, куда бить, чтобы лишить хастурита сознания, прекрасно представляла, где у него уязвимые точки…

Что-то тут было не так. Но лезть с расспросами и уточнять я не стал. Если у меня есть свои тайны, то почему я буду отказывать Диане в праве что-то скрывать?

Да и время для открытия правды было не самое лучшее. Как и место.

Закончив есть, мы тоскливо поглядели друг на друга. Вставать и топать сквозь темный лес не хотелось, но иного выхода, похоже, не было. – Надо идти, – взял я на себя инициативу. – Кажется, тут недалеко… – Ага, – проворчала Диана, – всего-то пара тысяч километров…

– Интересно, – сказал я, выглядывая из-под кустов, под которыми, как под навесом, мы прятались от любопытных взглядов сверху. – Это ведь не модуль и не большой десантный бот!

Шел третий день после бегства из сожженной деревни, и зелаврианцы не раз тревожили нас своим вниманием. Но такую машину я видел впервые – небольшая и изящная, она напоминала стрекозу, только вместо крыльев над ней трепетал широкий полупрозрачный купол. – Они пустили в дело все, что имеют, – Диана тоже посмотрела вверх. – Это, наверное, разведывательный аппарат… – Вот бы нам такой, – вздохнул я. – Несколько часов полета, и мы у своих!

Мы посмотрели друг на друга. Похоже, один и тот же безумный план пришел нам в головы одновременно. За ним явилась куча сопутствующих сомнений. – У нас же нет оружия, только копья! – это Диана. – И сколько народу внутри, не знаем! – И что у жаб за система управления? – а это я. – Мы в ней не разберемся!

Дав таким образом самоутвердиться здравому смыслу, мы дружно запихали его подальше, вооружились авантюризмом и принялись готовить операцию. Для начала натаскали веток и разожгли костер.

Весь расчет был на то, что столб дыма заметят с того крохотного летуна. Явись сюда десантный бот или модуль, нам оставалось бы только драпать, надеясь на удачу.

А в том, что зелаврианцы захотят узнать, откуда дым, сомнений не было.

Место для костра мы выбирали очень тщательно. Приземлиться тут можно было единственным образом, а вокруг простирались заросли высоких и густых кустов, вроде тех, в которых мы оказались после приземления. – Ну, поджигай! – сказала мне Диана. Зажигалка, входящая в комплект для потерпевших бедствие, взятый со спасательной шлюпки, щелкнула. Сложенные шалашиком ветки послушно задымились.

Убедившись, что все горит, как надо, мы укрылись в кустарнике.

Костер потрескивал, дым поднимался к небесам, где с ним принимался играть ветер. Он разрывал серый столб на клочья и растаскивал в стороны. – Ну где они? – бурчала Диана, с надеждой поглядывая вверх. – Когда не надо, табунами над головой шастают, а как потребовались, так их нет!

Негромкий шелестящий звук пришел с востока, а вслед за ним явился тот самый аппарат, который мы видели час назад. Метнувшись над кронами, он завис на месте.

Мы затаили дыхание.

Громадная механическая стрекоза медленно поплыла вниз. Из днища со скрежетом выдвинулись посадочные опоры, затрещал ломаемый кустарник. – Ну, вперед! – шепнул я Диане, ощущая, как рука, сжимающая древко копья, стала скользкой от пота.

Толстый бок "стрекозы" раскрылся и через отверстие выбралась невысокая сутулая фигура. Зелаврианец держал в лапе что-то вроде пистолета из пупырчатых трубок, а наряжен был в очень толстый комбинезон. Из него торчала желто-зеленая голова с выпуклыми, влажно поблескивающими глазами.

План действий мы разработали заранее, и по нему я должен был заняться оставшимися в летательном аппарате. Диане доставались выбравшиеся наружу твари, при этом мне надлежало вступить в дело первым.

Если честно, то бесшумным мое передвижение через кусты назвал бы только глухой. По моим ощущениям, я трещал ветками, словно отряд пьяных носорогов. Но, к собственному удивлению, остался незамеченным.

Когда моя решительная физиономия возникла в отверстии зелаврианского "люка", то сидящий внутри пилот выпучил глаза, сделав их размером с мячи для тенниса. Из груди его вырвался крякающий звук, а лапа потянулась к поясу.

Я спешно ткнул копьем.

Прочный на вид комбинезон промялся, точно фольга, и не защитил хозяина. Острый наконечник вошел в его грудь на добрую ладонь. Зелаврианец дернулся, захрипел, из пасти его полилась кровь, очень темная, почти черная…

Откуда-то сбоку долетел крик. Обернувшись, я увидел второго зелаврианца. Он выглядел донельзя расстроенным, а оружие в его лапе смотрело точно на меня. – Ой! – сказал я и прыгнул в сторону.

Приземлился я неудачно, удар вышиб из груди весь воздух, а на локте, должно быть, образовался приличный синяк. Но самое главное, что энергетический сгусток, вылетевший из "пистолета" зелаврианца, пролетел мимо, угодил в совершенно неповинное дерево и с легкостью пережег ствол.

С решительным гулом дерево начало падать. К счастью – в сторону.

Второй раз выстрелить враг не успел. За спиной зелаврианца из кустарника поднялась Диана, резко махнула рукой. Глаза представителя враждебной расы выпучились, а из груди вылезло нечто острое, блестящее.

Копье пробило его насквозь. – Ты как, цел? – спросила она, с беспокойством глядя в мою сторону. – Цел, – ответил я, поднимаясь на ноги и щупая пострадавший локоть. – Хотя кое-какие части тела ушиб… – Ничего, заживет, – Диана вытащила из лапы трупа причудливое оружие и принялась его разглядывать. – Тащи сюда второе тело, а то для троих места в кабине будет маловато…

Несколько минут я возился с ремнями, удерживающими в кресле мертвого зелаврианца. Он оказался удивительно легким. При почти человеческом росте весил не больше сорока килограммов. – Ну что, осталась ерунда? – спросил я, усаживаясь на освободившееся место. – Понять, как управлять этой штукой! – Надеюсь, что не силой мысли, – Диана заняла место рядом.

Сиденья были неудобные, рассчитанные никак не на человеческую задницу. Я чувствовал себя так, словно расположился на очень узком вытянутом горшке. Пульт, выглядящий загадочно, как улыбка Джоконды, оптимизма не прибавлял. – Хмм… надо что-нибудь нажать! – предположил я, рассматривая десятки сенсоров. – Твое предложение на редкость оригинально! – Диана фыркнула. – Для начала хотя бы закрой люк. А то если взлетим так, будет дуть.