Ей снились пальмы и бунгало. Только теперь не было солнца. Море стало хмурым и холодным, небо почернело. Ветер тучами поднимал песок. И волны накатывают огромные, словно море пытается в остервенении схватить что-то с берега и утащить к себе в утробу.

Так бывает перед бурей. Эл знала это, хоть видел штормовое море лишь раз в жизни, зато запомнила навсегда.

Накатила волна огромным беспощадным валом и отхлынула. На берегу стоял тот, кто много лет приходил лишь во сне. Он сделал несколько шагов вперед и остановился. Накатывающиеся волны разбивались о его фигуру, как о прибрежный риф.

Эл молчала, понимая, что теперь, когда он смотрит на нее и готов слушать, она не знает, что сказать.

– Ты говорила, что меня ищут, – констатировала фигура спокойным, но словно громом звучащим голосом. – Ты не забыла об осторожности?

– Он не причинит вреда, – словно оправдываясь заговорила Эл. – Он…

– Прежде ты думала иначе, – пророкотал голос.

– Прежде ты меня не слушал. Ты никогда меня не слушал.

– Ошибаешься.

Фигура повернулась спиной и отступила.

– Стой! – закричала Эл.

Никто не ответил. Накатила волна, и на берегу никого не осталось. Вторая волна – и не стало бунгало с пальмами. Третья – и все… Ни моря, ни пляжа, ни свинцового неба. Лишь чернота, в которую она падала непонятно с какой скоростью и непонятно сколько времени. Может, секунду, может, годы, может, вечность.