Книга: Два заповедника
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья

Глава вторая

Воздухоплавание оказалось вещью одновременно и необычной, и рутинной. Необычной – потому что прошел целый месяц, больше семисот часов, а Артем до сих пор сталкивался с чем-нибудь новым и незнакомым. Друзья охотно растолковывали ему все, чего он не знал. Рутинной – потому что часами и десятками часов, бывало, не происходило ничего. Вообще ничего – корзина и наусы парили над миром в неспешном воздушном потоке, который почти не чувствовался. Артему все время казалось, будто они застыли, вмерзли в прозрачную ткань высоты, как лягуха в ноябрьский лед, но проходило время и рисунок пятен на поверхности мира слегка изменялся, а это значило, что они все-таки движутся. Чтобы путешествовать таким образом, совершенно необходимо было обладать безграничным терпением, но во флоте без этого никуда, там во время перелетов тоже сутками ничего не происходит и не меняется. Если бы не вахты – недолго и спятить.
За этот практически лишенный ночей месяц трижды останавливались на Листах – два раза на необитаемых, где Тан и Дасти небезуспешно охотились, и однажды на Листе, где обитал многолюдный клан логвита Деметра. Деметр прекрасно знал логвита Андира и даже приходился ему дальним родственником – каким-то многоступенчатым племянником. Приняли воздухоплавателей радушно, накормили, напоили, дали припасов в дорогу и даже заменили одного из наусов, который, по словам охотников, слегка прихворал. Ва Дасти, конечно же, сутки напролет пел песни и рассказывал сказки, в том числе и уже слышанные Артемом. На самого Артема с интересом зыркали, но и только, хотя были опасения, что простодушный народ Поднебесья заинтересуется более плотно. Но нет, обошлось. Провожали троицу чуть ли не всем кланом, только что платочками вослед взлетевшей корзине не махали. Сказочник потом долго отсыпался.
Солнце давно уже перестало прятаться за горизонт. Оно кружило по небу и каждый новый круг диаметром был меньше предыдущего, поскольку на самом деле это были не круги, а сужающаяся спираль: солнце подбиралось к точке на небе, куда целилась воображаемая ось вращения планеты. И с точки зрения медленно дрейфующих к полюсу воздухоплавателей, точка эта по мере их продвижения на север медленно ползла к зениту.
Будущих поваров обучали небесной механике и астродинамике не очень рьяно, но, напрягшись, Артем пришел к выводу, что подобные фортели солнце будет выписывать на небе лишь в случае, если ось планеты лежит точно в плоскости эклиптики, но относительно родного светила и других звезд ориентирована стабильно. Поэтому солнце поочередно освещает то северный полюс планеты, то южный.
«Интересно, – подумал Артем, когда решал в уме эту астродинамическую задачку, – могла ли такая система звезда-планета возникнуть естественным путем? Или это штучки-дрючки каких-нибудь неведомых, но могучих звездных инженеров?»
Земляне точно знали, что космос населен, и довольно плотно, хотя до сих пор контакты с инопланетянами оставались редкими, спонтанными и, увы, нельзя сказать, что радушными. Чужие просто брали свое, даже если это происходило непосредственно на Земле – вспомнить хотя бы историю с английским бериллием.
В подобных размышлениях Артем проводил долгие пустые часы между добровольными кулинарными изысками. Друзей-спутников он избавил от кухонных забот полностью, справедливо решив приносить максимум пользы там, где он хоть чего-то стоит. Тану и Дасти и без того есть чем заниматься невзирая на то, что прямо в текущую минуту сказочник просто сидел, привалившись спиной к стене хижины, и который уже час подряд наигрывал на гитаре обрывки каких-то незнакомых мелодий.
Зато ва Тан отсутствовал.
В пределах прямой видимости из корзины дрейфовал очередной спешащий к полюсу Лист. Тан сказал, что молодой и еще маловатый для заселения кланами, но уже с полностью сформировавшимися лиственной и хвойной зонами. Скорее всего он летел к полюсу впервые. Намедни ва Тан и сказочник долго и с ленцой обсуждали – стоит туда наведаться или же нет. Особой нужды в том не имелось, поскольку еды и питья после визита к Деметру и его клану оставалось еще предостаточно. Неизвестно, к чему привел бы их спор, не заметь воздухоплаватели жиденький столбик дыма, поднимающийся с молодого листа.
Кто-то жег там костер, совсем маленький. И Тан решил слетать – узнать кто.
Быстро и слаженно освободили крылья, помогли Тану приладить упряжь, и он нырнул в сторону от корзины. Артем затворил дверцу в борту, надежно закрепил ее в закрытом положении ремешками и уже привычно освободился от страховки. Потом глянул через борт.
Ва Тан по пологой нисходящей дуге скользил к Листу.
«Красиво, – подумал Артем с невольной завистью. – Здорово это, наверное, вот так планировать над миром, от Листа к Листу… Свобода в чистом виде».
Видимо, в его взгляде отразилось слишком многое, потому что сказочник неожиданно решил подбодрить землянина:
– Не переживай, а Тиом! Научишься и ты. Надо только как следует натаскать тебя.
За все время полета сам ва Дасти крыльями не воспользовался ни разу; они беспрерывно исполняли роль пассивного стабилизатора корзины, и только. Скорее всего это было просто не нужно: охотились спутники, лишь совершив посадку на Лист и надежно закрепив и корзину, и поводки наусов. Подкармливать наусов в небе всегда вылетал Тан, поскольку летал лучше сказочника. Так, спрашивается, какой смысл ва Дасти напрягаться? Лучше лежать, бренчать на гитаре, чем он чаще всего и занимался.
Артем то и дело поглядывал в сторону Листа. Ва Дасти отстраненно музицировал. Артем на него то и дело косился – и поражался: неужели неинтересно, возвращается уже ва Тан или нужно еще подождать? Умом-то землянин понимал, что для сказочника в еще одном Листе нет ничего ни нового, ни особенно привлекательного, но собственный интерес, жгучий и страстный, унять все равно не мог. Да не слишком и пытался, честно говоря.
Ва Тан отсутствовал часа два с половиной. Артем аж извелся весь. Но наконец от Листа отделилась темная точка, совершила несколько эволюций, набрала высоты и вскоре начала помалу увеличиваться, превращаясь сначала в горизонтальную черточку, а потом и в характерный силуэт крыльев с маленьким человечком под ними.
Только когда ва Тан разок облетел корзину, сказочник соизволил отложить гитару и встать. Он поглядел на друга, кружащего совсем рядом, увидел сигнал и буднично сказал:
– Будем садиться!
– А кто там, на Листе? Кто жжет костер? – спросил Артем, снедаемый любопытством. Очередные две сотни часов вынужденного безделья в корзине пробудили в нем жажду деятельности и познания.
– Не знаю, – пожал плечами ва Дасти. – Главное, что не хранитель.
Ему словно и дела не было – кого они встретят там, на Листе.
Артему оставалось только многотерпеливо вздохнуть.
Между тем стало очевидно, что наусы и сами не прочь попастись в лесу – они частенько целыми стаями опускались к полянкам на Листах, особенно необитаемых, и приманивали целые полчища насекомых. Ва Тан даже не стал рассыпать между близким Листом и корзиной дополнительный корм – наусы заработали воронками и довольно резво пошли на сближение, одновременно также и теряя высоту. Артем в который раз поразился – вот только что корзина еще неприкаянно болталась между небом и миром, влекомая еле заметным потоком и вроде бы неуправляемая, и вдруг начала отчетливо видимое упорядоченное движение. Сильнее стал чувствоваться ветерок, а Лист начал приближаться, причем быстрее, чем можно было ожидать.
Ва Тан покачал крыльями напоследок и унесся назад, к Листу. Он, без сомнения, встретит снижающуюся корзину на подходящей полянке. Даже если наусы сами не захотят там снижаться – подтянет, надо только бросить ему вожжу подлиннее. Но это потом, когда наусы зависнут невысоко над Листом.
Все время снижения Артем бездельничал. Зато сказочник несколько раз менял длину поводков у наусов, правда, систему Артем так и не уловил. Заметил только, что у передней пары поводки всегда были короче, чем у задней, так что передние наусы к корзине были ближе.
Вскоре Лист раскинулся под корзиной во всю ширь; границы его еще просматривались, но довольно далеко. Только у поверхности Листов слово «горизонт» вновь обретало смысл в трехмерном мире Поднебесья. Ва Дасти активнее работал вожжами и еще какими-то дополнительными поводками; скорость корзины относительно Листа заметно уменьшилась, а вот ветерок все еще чувствовался.
Артем хорошо видел фигурку ва Тана в самом центре большой поляны. Корзина быстро снижалась.
Артем так и не понял – стремились ли наусы именно на эту поляну, или же это ва Дасти так искусно управлял ими, но из десятка проплешин на трехкилометровом поросшем лесом блюдце молодого Листа они выбрали именно ту, где поджидал ва Тан. Полет в какой-то момент превратился в плавное снижение. Артем давно уже держал наготове свернутый кольцами канат, который очень хотелось назвать швартовом, но люди Поднебесья такого слова не знали. И в прошлые посадки на Листы Артем точно так же стоял с этим швартовом в руках и ждал команды сбросить его вниз. На безлюдных Листах принимал его также ва Тан; на Листе клана Деметра – кто-то из местных.
– Бросай! – скомандовал сказочник, когда снизились примерно на высоту среднего трех-четырехэтажного дома.
Сам он быстро задергал всеми четырьмя поводками и наусы прекратили снижаться, повисли неподвижно. Корзина плавно покачивалась в десяти с лишним метрах над поляной. Ва Тан внизу поймал канат и отбуксировал корзину вместе с наусами ближе к лесу. Там он перебросил канат через толстенную ветку старого брака и принялся подтягивать корзину к поверхности. Ва Дасти тоже заработал поводками.
Четверть часа спустя корзина покоилась на теле Листа, а наусы парили над опушкой на длинных стояночных поводках. Разумеется, корзина была надежно заякорена – привязана к нескольким большим деревьям.
Лишь аккуратно смотав и увязав все свободные веревки-вожжи-поводки, сказочник позволил себе выпрямиться, потянуться, словно после сна, и громко объявить:
– Ну, с прибытием!
Ва Тан перемахнул через борт и распустил шнурки, удерживающие дверь закрытой.
После долгих часов, проведенных в корзине, Артему казалось, что тело Листа вздрагивает и покачивается под ногами. Так было и после прошлых приземлений – Артем уже знал, что через десяток-другой минут это ощущение исчезнет.
– И кто здесь обосновался? – не утерпел и спросил ва Тана землянин. – Кто жег костер?
– Отшельник, – отозвался тот спокойно. И добавил: – Интереснейший дядька!
Сказочник насторожился:
– А точно не изгнанник?
Ва Тан пожал плечами:
– В душу ему, конечно, не заглянешь… Но, по-моему, у него частенько бывают гости, хоть он и живет тут всего второй год.
– Тогда вряд ли, – повеселел ва Дасти. – Что ж! Отшельники могут рассказать много интересного, с удовольствием его послушаю! А как его зовут?
– Леонид.
Артем нервно сглотнул.
Не раз и не два он угадывал в именах аборигенов искаженные земные корни. Чаще всего русские, английские и испанские; последние иногда звучали практически так же, как произносились там, в обжитом космосе и на Земле. Но ни разу ему еще не встречалось имя, обычное для русскоязычных землян и при этом неискаженное.
«Что ж, – подумал Артем, стараясь унять заколотившееся сердце. – Все когда-нибудь происходит впервые. Может быть, я тут не первый…»
– А Тиом, – обратился к землянину ва Тан. – Захвати какой-нибудь еды и бурдючок веселящего, ладно? Негоже объедать старика. И надо будет ему подстрелить пару-тройку куропатов или косулю.
– Сделаем, – кивнул сказочник.
Артем молча сунулся в хижину, к припасам.
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья