2.

Ангро-майнью проснулся поздно. Накануне он долго не мог уснуть, поскольку в драконниках ревели драконы, у которых как раз наступил период гона. Перед тем как заснуть, он дал себе клятву, что покончит со всеми этими крылатыми ящерицами, но сейчас, встав со своего роскошного ложа и выйдя на балкон, увидел двух парящих возле дворца в ожидании его приказаний драконов, услышал шум их крыльев и, конечно же, передумал. Тем более что ему все же удалось выспаться, и теперь у него было преотличное настроение.

Вернувшись с балкона в спальню, он позволил двум подхалимам третьего разряда помочь себе одеться, после чего важно прошествовал в обеденный зал, где для него был готов легкий завтрак. Попивая свой неизменный утренний кофе, он лениво размышлял о том, что надо бы дня на два слетать в шестой мир, мир джунглей и крупных ящеров. Там уже должны подрасти молодые дракончики, и неплохо бы выбрать несколько штук взамен ослабевших от старости, которых уже, право слово, пора отправлять на покой.

Так он и сделает. Только дня через три, никак не раньше. Хотя бы потому, что сейчас ему ничего вообще не хотелось, кроме покоя и тишины. Вчера он подавил в девятом мире восстание робооборотней и теперь хотел как следует отдохнуть.

Допивая кофе, Ангро-майнью подумал, что показал этим упрямым робооборотням кузькину мать. Ничего, пусть знают, кто в этих мирах хозяин! Теперь они, поди, надолго хвосты поджали! Вообще, если разобраться, ему достались самые хлопотные миры. Вот у других – тишь да гладь.

Ангро-майнью представил ту часть цепи, которую знал.

Значит, так: ему, собственно, принадлежало начало, потому что первый мир, с которого и велась нумерация, открывался черной стеной, и о том, что за ней находится, не знал никто, даже он сам.

С одной стороны, это было большим преимуществом, так как у него оказывался только один сосед. Правда, хоть и один, но довольно пакостный. Все время строит козни. И зовут этого соседа Ахумурадза, а принадлежат ему пятнадцать миров. Между прочим, Ангро-майнью владеет аж целыми двадцатью пятью. Кстати, может, поэтому сосед и строит свои козни? Впрочем, кто мешает ему приналечь на магические науки, увеличить свою мощь и отобрать у Ангро-майнью все его миры? Да никто! Только собственная лень.

Может быть, он хочет, чтобы Ангро-майнью отдал ему эти миры даром, за красивые глазки?

Удовлетворенно вздохнув, Ангро-майнью взял кусок булки и, намазывая его маслом, попытался вспомнить, кто же правит за Ахумурадзой.

Так, значит, дальнейшие двадцать три мира принадлежат некоему хитрецу Йима, следующие пять – Спитьюри. Кстати, Йима с этим Спитьюри тоже не ладили, даром что братья. В основном это было из-за того, что невоздержанный на язык Спитьюри как-то по пьяному делу пообещал распилить этого Йиму пополам. Стоп, не надо отвлекаться. Дальше, за этими милыми братьями, правит Вивахнанг, а потом… Кто же? Впрочем, это совершенно не важно. Вообще, все это не важно.

Откусив кусок булки, Ангро-майнью злорадно подумал, что уж его-то никто не только распиливать, но даже и подумать об этом не посмеет.

Стало быть, этот Спитьюри не слишком силен. Почему же тогда никто не отберет у него его несчастные пять миров? Вот к нему, Ангро-майнью, претенденты на его добро являются чуть ли не каждую неделю, а к этому Спитьюри… Черт-те что получается!

Позавтракав, Ангро-майнью хотел было выйти на балкон, чтобы с часок покататься на одном из драконов, но тут вошел с докладом верховный лизоблюд. Низко кланяясь, едва не касаясь своей заплетенной в косичку бородой паркетного пола, он приблизился и застыл в почтительном поклоне, ожидая, когда Ангро-майнью соблаговолит его заметить.

А тот не торопился, стоя у окна и рассматривая роскошный парк вокруг дворца, протекавшую за ним неглубокую речку, поля, небольшой лесок, в котором обитали ручные оборотни, а также горные пики на горизонте.

Наконец, насладившись таким привычным, но все равно интересным для него зрелищем, Ангро-майнью решил, что настала пора заняться государственными делами, повернулся и, взглянув на верховного лизоблюда, нахмурил брови.

– Ну, чем порадуешь?

Верховный лизоблюд изогнулся так, что казалось, у него вот-вот сломается позвоночник, и, почтительно завиляв хвостом, стал докладывать:

– О великий владыка, несравненный…

– Короче, – прервал его Ангро-майнью.

Верховный лизоблюд сейчас же поклонился и, облизнув губы розовым язычком, так что на секунду мелькнули белые остренькие зубки, продолжил:

– За истекшие сутки не произошло ничего замечательного, если не считать того, что к вашему двору прибыло посольство от племени кентавров из двадцать второго мира.

– Что им нужно?

– Жалуются, что их предводитель, ссылаясь на ваш приказ, заставляет носить панталоны, мотивируя это тем, что в противном случае они выглядят неприлично. А эти самые панталоны якобы сильно сковывают движения.

– Кто же там у них предводитель? – вслух подумал Ангро-майнью. – А, знаю я этого жулика! Но ведь когда я говорил о панталонах, то всего лишь шутил… Дьявол, скажи кентаврам, что принять их у меня нет времени, а панталоны они могут не носить.

Новая мысль пришла ему в голову, и Ангро-майнью хихикнул:

– Кстати, прежде чем они отправятся в свою страну, пусть один из них покажется мне. Никогда не видел кентавра в панталонах.

Почтительно оскалившись, верховный лизоблюд снова поклонился.

– Все? – нетерпеливо спросил Ангро-майнью.

– Почти все. Если не считать того, что три дэва утверждают, будто в третьем мире подверглись нападению странного разумного существа, определить которое они не могут. Есть подозрение, что ни в одном из подвластных вам миров такое не обитает. Поэтому возникло предположение, что это существо пробралось из неподвластных вам миров. К сожалению, схватить его не удалось.

– Ну-ну, – встревоженно сказал Ангро-майнью. – И как же оно выглядело?

Собственно говоря, все двадцать пять подвластных ему миров были наполнены таким количеством живых существ, что запомнить их не было никакой возможности, но разумные расы он был обязан знать все.

Верховный лизоблюд щелкнул пальцами, и мгновенно как из-под земли появившийся рядом с ним подхалим первой степени подал магический кубик. Осторожно взяв его, Ангро-майнью с минуту рассматривал находившееся внутри трехмерное изображение странного, похожего на кузнечика существа, составленное по воспоминаниям видевших его дэвов.

– Надеюсь, перемычки ко второму и четвертому миру перекрыты? – осведомился Ангро-майнью.

– О, ваша мудрость не знает границ, – залебезил верховный лизоблюд. – Все так и сделано. Смею вас уверить, что не пройдет и нескольких часов, как наши доблестные дэвы…

– Хватит, хватит, – остановил его Ангро-майнью, которому все это уже наскучило. – Что-нибудь действительно важное есть?

– Нет, все в лучшем виде. Все миры находятся в покое, а это потому, что нами правит самый…

– Все, все, – поморщился Ангро-майнью и махнул рукой, отсылая верховного лизоблюда, который сейчас же выскользнул из комнаты.

Взяв со стола оставленный им кубик, Ангро-майнью еще раз внимательно на него посмотрел и, немного помедлив, поставил обратно.

Где-то он кого-то подобного видел или, может быть, что-то про него слышал…

Не важно, все это не важно…

Не хотелось ему в это славное утро думать о делах, хотелось чего-то другого, простого и спокойного. Может, слетать, например, в шестой мир и устроить маленький пикничок с цыганками Ганками и шелкопрядущим философом из шестнадцатого мира? Нет, это потребовало бы от него определенных затрат энергии, а ему сегодня не хотелось вообще ничего, даже смотреть на кентавра в панталонах. Пусть посольство задержится и подождет до завтра. Может быть, завтра…

Он вдруг понял, что ему и в самом деле ничего не хочется делать. То есть вообще ничего. Лениво развалившись в мягком кресле, Ангро-майнью расслабленно думал о том, что хорошо было бы бросить все, выбрать себе мир получше, например, семнадцатый, и пожить в нем пару лет, никуда не высовывая носа.

Только так не получится. Как же – жди. Мгновенно налетят шустрые бродячие маги и растащат все двадцать пять миров, не успеешь даже моргнуть глазом. А потом начинай с самого начала, интригами, лестью, наконец, силой завоевывай по одному миру… Нет, если уж он впрягся в этот воз, то надо его везти до конца, до самого конца… И вообще все, что происходит с ним сейчас, – ненадолго. Это всего лишь реакция на то дикое напряжение, которое он испытал, подавляя мятеж робооборотней.

Ничего, пройдет пара дней, и все будет как прежде. Вот только какое бы развлечение придумать именно сейчас?

Подхалим второго класса, изящно шагая на самых кончиках лап, вкатил тележку, на которой был поднос со свежим, еще кровоточащим мясом, и бесшумно удалился.

Вот именно! Это то, что он должен сделать именно сейчас. Покормить драконов.

Солнечный зайчик пробился сквозь шторы и кольнул глаза. Ангро-майнью зажмурился и неохотно отодвинул голову.

“Странное ощущение, – подумал он. – Мне не хочется делать даже это”.

Тяжело вздохнув, Ангро-майнью вышел на балкон. Вновь появившийся подхалим второго класса выкатил вслед за ним тележку с мясом.

Теперь один из драконов парил совсем рядом с балконом, и, посмотрев на него, Ангро-майнью залюбовался его тяжелой, огромной головой, могучими перепончатыми крыльями и блестящей чешуей. Повернув голову к балкону, дракон открыл усеянную острыми зубами пасть и тоненько заверещал, выпрашивая лакомство.

– Умница, Страйк, – сказал Ангро-майнью и, взяв с подноса кусок мяса, швырнул его дракону. В стороне, там, где виднелись драконники, в небо поспешно взлетела стайка других любителей мяса.

Правда, к тому времени, когда они будут здесь, Страйку достанется львиная доля. Наверное, так и должно быть. Самые проворные и умные получают больше всего. Закон жизни.

Он стал азартно швырять кусок за куском в пасть Страйка. К тому времени, когда другие драконы достигли балкона, на подносе остался только один небольшой кусочек. Взяв его, Ангро-майнью задумчиво прищурился, потом, оглянувшись, увидел, что позади уже стоит наготове подхалим первого класса с полотенцем и тазиком, чтобы он после кормления мог вымыть руки. Вновь посмотрев на парившего неподалеку дракона, Ангро-майнью заглянул в его желтые, с вертикальными зрачками глаза, неожиданно поразившись тому, какие же они мудрые и спокойные, словно бы Страйк знал что-то, о чем он никогда даже и не сможет догадаться.

И вот тут-то Ангро-майнью вспомнил, кем был тот, чье изображение он пятнадцать минут назад разглядывал в магическом кубике.

Правитель двадцати пяти миров выронил кусок мяса, и тот, кувыркаясь, полетел вниз.

– Страйк, – обиженно сказал дракон и стрелой спикировал вслед за мясом. Но Ангро-майнью этого уже не видел, потому что, словно сомнамбула, ушел с балкона в комнату. Не замечая подхалима с тазиком и полотенцем, который суетился вокруг него, Ангро-майнью плюхнулся в кресло. Машинально, марая дорогую обивку, он положил руки на подлокотники и тут же потянулся к столику, на котором в хрустальной коробочке лежали сигареты. Он вытащил одну, но так и не закурил, мгновенно о ней забыв. В зеркальной стене напротив него отразился стоявший за его спиной подхалим. Вот он недоуменно дернул головой, что являлось грубейшим нарушением этикета. Впрочем, Ангро-майнью теперь было не до этого. Он лихорадочно копался в своей памяти, пытаясь установить, не ошибся ли он.

Нет, ошибки быть не могло. Напавшее на дэвов существо было стерхом и никем иным. Окончательно удостоверившись в этом, Ангро-майнью вздрогнул и почувствовал, как мурашки страха побежали по его спине…