Радиоактивные
ВРЕМЯ и ТОЧКА
[начало декабря, последнего месяца 12000-го цикла к.э.; по местному календарю начинается зимний сезон; город-долгожитель Каргад, мир Прекрасная Елена (координаты точки выхода из внемера – еще неизменны:
000000000000000000000358 —
0000000000000000000000071 —
0000000000000002/0000000000000001/ 00000000000005)]
Самый густой туман не сравнится со снегом, который ВАЛИТ.
Улицы ночного Каргада, застигнутые первым в этом цикле снегопадом, воистину превратились в лучшее место во Вселенной, чтобы спрятаться.
Видимость – практически ноль.
И следы заметает моментально.
Заносит даже две широкие колеи гусениц милицейского броневика. Он катился, до асфальта пропахивая тридцатисантиметровую снежную целину, укрывшую мостовые и тротуары за какой-то час, но минуту спустя борозды уже почти исчезали. Через две минуты следов и вовсе не останется, поэтому надо стараться успеть уложиться в минутный интервал отрыва.
Естественно, стоит снегопаду прекратиться, – именно это покрывало станет предательски сохранять все до единого отпечатки следов и обернётся (как всё в реальности, которая суть точка разрыва между Добром и Злом) полной противоположностью. Но так будет потом. Не раньше чем когда рассветёт. А то и к середине дня. Метель разыгралась не на шутку, будто снег накапливался весь ноябрь и с наступлением полуночи, в первые декабрьские минуты, небесные хляби мстительно разверзлись…
Длится первая зимняя ночь. И ночные улицы большого города, почти по колено (а что будет ещё через час?!) заваленные кристаллизовавшейся в небе водой – лучше всего на свете скрывают тех, кто хочет пробраться скрытно.
«Хотя всё это уже лишнее, – подумала Чирчар-мугу, удерживая широкую корму в пределах прямой досягаемости сенсоров спецмодели смотрящего, что пробирался сквозь метель след в след за угнанным «аммоном», – средство, избранное ею для перемещения, позволяет преспокойно следовать даже по центральной городской площади в полдень. Внаглую».
Это ТОЧНО. Такой отчаянной наглости от вторженки никто не ожидал. Даже этот патологически самоуверенный зем-хакер с сетевой кличкой «boxa», который наконец-то попался в поле наблюдения. Расслабился, увлечённый погоней за двумя соплеменницами, растерялся, оказавшись свидетелем неслыханного захвата – теперь расплачивается по полной программе.
Но она даже не пыталась представлять, ЧТО думает о себе, в частности, и о Вселенной, в целом, матёрый враг, засечённый в сети и арестованный реально, который прямо сейчас в брюхе патрульного флайера летит совсем в другую сторону. Вот ещё, тратить мыслительные мощности на этого ничтожного персонажа. Да, он портил показатели контроля не один цикл, и его захват существенно подымет дух доблестной милиции, но дерзкий партизан ПолАрчибальд уже не представляет никакой опасности и интересен скорее как коллекционный гурманский экземпляр для заготовителей Службы Провизионного Обеспечения.
А вот представить, в какую сторону зашагает дальше эта крайне опасная псевдотуристка ИринаКолаенко, необходимо. Экстраполировать немедленно и как можно точнее.
И заодно надо бы сообразить, зачем она таскает с собой эту никчемную каргадскую девку СофиюАрбузову.
Критическое напряжение мысли, на пике мощности, как бы не сгореть на работе. Хорошо хоть, не в неё загрузили поиск источника, из которого вещает этот новоявленный «голос свободы». Коллеги-анализаторы Такадар Жэу и Лом'машакс усиленно шевелят экстраполяторами, руководя перемещениями оперативных групп, но пока что безрезультатно. А ведь к утру нужно заткнуть станцию во что бы то ни стало. Упаси нас боги от гнева начальства и от открытых уличных волнений, если миллионы проснувшихся земов получат драгоценный для них подарочек – возможность подключаться к каналу, что свободно гонит в эфир образчики запретного «духовного наследия». Источник смертельной заразы необходимо изолировать до того, чем «радиация» накроет широкие массы эрсеровского населения и вызовет вспышку преступной «радиоактивности»…
Выйдя из сумрака в свет, прилётная земляшка (и пускают же в мир кого ни попадя! давно пора запретить туризм!) затопала прямёхонько к бронекару патрульно-постовой службы, не обращая внимания на развернувшиеся к ней локаторы. И успела приблизиться к крутобокой тушке «аммона» практически вплотную. Сама мысль, что гонимые отважатся совершить прямое нападение на гонителей, в принципе не могла появиться в маломощных головах пэпээсников, по определению – исполнителей приказов. Не то подразделение структуры, чтобы думать самостоятельно. Даже их офицерам это не вменяется в служебные обязанности.
Оперативная следовательница в чине уполномоченного высшего ранга не собиралась, конечно, тратить мозговые мощности на представление, что могли бы подумать о себе, в частности, и о городских силах охраны порядка, в целом, два никомедца, шиарейка, зета-джонианка и нроллан, бывшие члены экипажа угнанного патрульного броневика. Пять мёртвых организмов были первыми негативными последствиями, который породил «аммон», оказавшийся «по другую сторону баррикады». Пробиться в сетевой терминал бронекара, чтобы переподчинить его обратно, никак не получалось, и у пичсфашианки Чирчар-мугу крепло мрачное подозрение, что не получится.
Оставалось фиксировать траекторию движения извне, до поры до времени довольствоваться незавидной участью наблюдательницы. Конечно, недоступный в виртуале броневик можно реально превратить в комок расплавленного металла одним лучевым ударом, пустив в него импульс из бортового орудия флайера, но тогда не раскроются каргадские контакты ИриныКолаенко.
Следовательно, останется тайной цель её появления. А выяснить цель эту – основная задача. Стоит лишь сопоставить факт явления с информацией о событиях, которые с самого начала этого года происходят в Сети Миров, – и становится по-настоящему СТРАШНО.
Даже тянет отправить паническое сообщение на соседнюю планету, в штаб местного, новосибирского форпоста «чёрных шлемов», Звёздного Патруля МКБ. Это так соблазнительно – переложить ответственность за дальнейшие последствия на иксатых легионеров…
Статистика бесстрастно свидетельствует: соотношение эрсеровской и НЕэрсеровской долей населения определяется в пропорции воемьдесят процентов к двадцати. На каждого нормального человека приходится ЧЕТЫРЕ злобных нелюдя. В мире Прекрасная Елена обитает вчетверо больше психов, придурков, ненормальных, извращенцев, выродков, чудовищ, гадов, уродов, тварей смертельно опасных.
Одним матерным словом – ЗЕМОВ.
…Подруга повернула к Соне скуластое лицо и уставилась на неё. В зыбком свете пультовых индикаторов раскосые глаза мерцали загадочно, таинственно. Ментовоз двигался мягко, горизонтальное перемещение практически не ощущалось, и это ещё больше усиливало ощущение полнейшей нереальности происходящего. Она, Соня Арбузова, сидит на месте второго водителя «аммона», а не в кормовом «обезьяннике» для захваченных земов, и катит прямёхонько на север, в центр города! Попробуй кому расскажи, дурой брехливой обзовут. А про четырёх дохлых ментов и слушать никто не станет. «Поделом гадам ненашим! Пусть знают, каково это, порцией мяса для отбивной себя чувствовать!»…
– Ты не спишь, мать. И не бредишь. Мы в реале лезем в логово тяшек. Лучшего средства передвижения, чем не привлекающая лишнего милицейского внимания бронемашина милиции, придумать трудно. Разве патрульный флайер угнать… но мне пока что рановато подыматься в небо.
– К… ак же, не сп… лю, – пересохшими от волнения губами с трудом выдавила Соня. – Такое… и в кошмаре не приснится.
– Это явь. Теперь так будет наяву. Никто не имеет права лишать человек свободного доступа к информации. Послушай и убедись.
Соня неуверенно кивнула, как бы соглашаясь, и нерешительно, всерьёз опасаясь, что больше ничего ТАКОГО не услышит, включила режим трансляции мобилы, настроенной на фантастическую станцию «Воскрешение»… Невыразимое облегчение наполнило душу («Ох, не бред это, ура!»). Потому что кабину вдруг наполнил хрипловатый низкий голос. РОДНОЙ. Способный утешить сквозь тысячелетия, ведь поёт он о том, что волнует сердца и ныне живущих…
Вместо тепла – зелень стекла!
Вместо огня – дым.
Из сетки календаря
Выхвачен день.
Красное солнце сгорает дотла,
День догорает с ним,
На пылающий город падает тень…
Перемен!
Требуют наши сердца!
Перемен
Требуют наши глаза!
В нашем смехе,
И в наших сердцах,
И в пульсации вен…
Перемен!
Мы ждём перемен.
– Подруга, как, как Цой мог понимать, что будет близко нам, потомкам далёким?.. Он ведь жил в доисторическую эру, но ЗНАЕТ о том, что здесь жить страшно, и что не менее страшно менять привычное, но куда денешься – так жить больше НЕЛЬЗЯ!
– Мне кажется, что люди во все времена… ЛЮДИ. И волнует людей, по большому счёту, одно и то же… во все времена. Человек хочет свободы. Как он её понимает. Но ведь каждый свободен ровно настолько, сколько свободы он готов оставить другим. В рабах нуждается лишь тот, кто сам по натуре раб.
– Подруга, ты… это… кто ты?!
– Слушай, слушай. Но старайся не только слушать, но и слышать.
– Я слушаю…
Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне.
Нарисуй мне портреты погибших на этом пути.
Покажи мне того, кто выжил один из полка…
Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком,
А кто-то ключом от замка.
Земля… Небо…
Между землёй и небом – война!
И где бы ты ни был, что б ты ни делал,
Между землёй и небом – война…
Наполнял кабину голос Виктора Цоя, который понимал ещё десять тысяч циклов тому назад, ГДЕ пролегает линия фронта извечной битвы…
Броневик уносился в ночь, с каждым оборотом колёс приближаясь к стене, отделяющей эрсеровские районы от кварталов обитания Иных.
…возможности Корпорации Оперативного Поиска, несмотря на её всесетевую известность, многие недооценивают. Повсеместно распространившиеся форпосты добровольческой ICS усиленно создавали этой организации имидж бескорыстного стража межгалактических дорог; простые люди во многих мирах полагали «чёрных шлемов» официальными монополистами на владение правом охраны безопасности коммуникаций. Поэтому КОП, коммерческий конкурент МКБ, осуществлял управление Сетью несколько иными методами.
Для сильных мира сего уже давно не секрет, что истинную свободу может обеспечить только обладание властью; могущество же власти – базируется на овладении информацией.
Чем больше информации скопит индивидуум, группа или государство – тем больше у него-неё-него шансов научиться собранную информацию анализировать и употреблять по назначению. Дабы успеть опередить других в эволюционной гонке.
Среднестатистическая личность в течение жизни копит вначале базовые познания об окружающей среде, затем школьные предметы усваивает, иногда университетские науки «превозмогает», параллельно – познаёт всё глубже среду обитания… По-настоящему одарённые индивиды стараются приобретать СПЕЦИАЛЬНЫЕ знания – творческие, профессиональные… Кто стремится властвовать, копит вначале КОМПРОМАТ, затем учится его использовать, затем… короче говоря, чем больше знаний скопится, тем меньше вероятность, что в нужный момент жизненно необходимый килобайт окажется под рукой, в распоряжении. Власть группы индивидов подчиняется тому же закону – ведь в любой стае всегда имеется вожак, тайный либо явный…
Полное название этой группировки на самом деле читалось как КОПИ. Корпорация Оперативного Поиска Информации. Последнее слово не афишировалось. Занимаясь для прикрытия всяческими коммерческими розысками и охранами, на самом деле КОПИ добывала самый драгоценный в мирах товар – ИНФОРМАЦИЮ. Для того, чтобы успевать нажимать тайные рычаги власти. Пусть МКБ подставляется для пощёчин и аплодисментов. Реально править будет не эта группировка… Всё больше и больше сил набирает КОП. Всё больше и больше функционеров внедряет к иксатым. Купить эмкабэшников почти невозможно – «ЗероАй» БДИТ. Эффективнее – самим становиться эмкабэшниками. Чтобы в решающий момент прибрать всю полноту власти в свои руки.
Это момент может наступить очень скоро. Если исчезнет точка отсчёта – Сеть может разорваться, рассыпаться. И тот, кто успеет сотворить новый ЦЕНТР, воцарится безраздельно.
Умный – готовится загодя. Лучше всего – когда не только гром не гремит ещё, но и молния не сверкнула…
Безымянные, незамечаемые «копы» неотступно вели ЭТИХ ДВОИХ с самого начала, накапливая информацию с момента объединения зема и земляшки в спарку. Агенты передавали напарников по цепочке, часто наблюдение велось перекрёстно не одним глазом, а несколькими. Когда напарники разделились и дальнейший путь проходили поодиночке, в зема глаз даже удалось внедрить непосредственно – что было величайшим достижением; в полукровку внедриться не удалось бы при всём желании, но «копы» сделали всё, чтобы подсматривать за нею неотрывно. Им это удалось.
Один из агентов, по генезису весьма далёкий не только от гуманоидного, но и от условно-материального, всё так же незримо ШЁЛ РЯДОМ. Повсюду. И в Каргаде, само собой, не отстал. Информация о технологии, с помощью которой ОБЪЕКТ воздействовала на реальность, продолжала накапливаться. Эти ноу-хау ОЧЕНЬ пригодятся Корпорации ОПИ, когда эрсеры дружно уйдут, даже не помахав на прощание ручкой. Но это уже начнётся совсем другая история, другие проблемы и другая Сеть.
К эрсерам они уже никоим образом относиться не будут.
… – Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит, и каждый час уносит частичку бытия… – пробормотала бритоголовая Подруга. Стена, разделившая миры, эрсеровский и человеческий, возвышалась на той стороне площади. Притихший бронекар стоял с этой. – Здесь мы расстанемся, мать. Тебе туда нельзя.
– Тебе разве можно?
– И мне нельзя. Но очень нужно.
– Почему? Неужели больше некуда?
– Потому что там находится середина.
– Какая такая середина?
– Точка, о которой можно сказать: куда бы вы ни пришли к ней, надо ведь ещё возвращаться обратно.
– Ну ты загнула!
– Нет. Я-то как раз прямолинейная, как прокол внемера… О! Сделай погромче, на волне станции Возрождения песня твоего Наставника…
Но странный стук зовет: «В дорогу!»
Может, сердца, а может, стук в дверь.
И, когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово: «Верь!»
– Подруга, не могу поверить, до сих пор не могу… Я слышу песни КИНО в открытом эфире! С этим дерьмовым миром случилось что-то невероятное…
– Наверное, дерьма в нём поменьше становится. Кстати, у твоего Виктора Цоя очень подходящие песни, чтобы вдохновиться. Под них чистить мир бодрей как-то. Мне кажется, одному моему… другу они бы пришлись по душе. Вот бы ему их послушать. Самое то, чтобы воодушевиться. Да, точно! Надо, чтобы он их обязательно услышал…
Да, Соня поделилась с Ириной сокровенным, сообщив своё вероисповедание.
Она открыла для Подруги наследие святого Виктора Цоя.
Был он великий древнеземной певец, поэт и композитор. Писал и пел на древнем русском, жил в самом начале – «офигеть можно!» – первого века космической эры. На планете Солнце III, естественно, жил. «С ума сойти!!!» Но куда как похлеще того, что с той поры прошла уйма миллениумов, Соне «рвало крышу» при попытках осмыслить сам факт, что когда-то земляне преспокойно жили-поживали в мире ЗЕМЛЯ, существуя в РОДНОЙ, наиболее естественной для НАШИХ среде обитания… И чего им дома не хватало-то, спрашивается?
Нежились бы себе под ласковыми лучами родимого Солнышка… Какое-такое счастьечко отправились они искать среди других звёзд?! Любопытно, тóрили бы предки дороги в другие миры и контачили бы с Чужими, если бы подозревали, чем и как придётся расплачиваться их потомкам за «роскошь человеческого общения» с «братьями по разуму»?..
Но какую бы безоглядную непредусмотрительность ни проявили древние земляне при освоении космоса, всё же именно они достаточно основательно «заплевали» вечность нетленками, и тем самым оставили своим межзвёздным потомкам-эрсерам единственное средство сохранить себя. Хотя конкретные создатели средства и не догадывались, что заветное желание каждой творческой личности «плюнуть в вечность», сотворив нечто шедевральное, «на века», чтоб потомки поколение за поколением ценили и помнили – воплотится в реальное, поколение за поколением эффективно действующее лекарство против самоубийственного склероза.
Нет ничего лучшего для сохранения бодрости тела, чем каждодневная зарядка. Эта нехитрая физкультурная аксиома – по свидетельству прошедших веков, беспощадных к землянам и их потомкам, рождённым уже во Вселенной, с лика которой Землю стёрли, – справедлива не только для мышц и мускулов, но и для нейронов. Ничего действеннее для сохранения бодрости разума и духа, чем постоянная тренировка памяти, НЕТ. Такое вот блестящее доказательство сложной культурной теоремы.
Годы сливались в столетия, века складывались в тысячелетия, и мало-помалу обоюдоострое лезвие ненависти иных рас притуплялось; Иные память специально не тренировали, потому постепенно «запамятовывали», КАК оно было. Но в Сети до сих пор имелись и такие миры, где эрсерам в законодательном порядке всё так же запрещалось вспоминать, КТО были их предки. Одной из таких последовательно беспощадных систем оставалось социальное устройство Прекрасной Елены.
Потому подпольные, нелегальные сейшены, просмотры и собрания являлись для преленианских потомков землян практически единственным способом публичного обмена культурным наследием предков. Полнейший запрет цитирования в сочетании с запретом владения сетевыми терминалами, способными выходить за пределы планетарной компьютерной локалки – привёл к тому, что местные эрсеры выработали целую систему тайного обмена сокровищами культуры своей расы, некогда величайшей из великих, а ныне презреннейшей из презренных.
Проводились литературные чтения, вернисажи слайдов живописи и скульптуры, кинопросмотры, музыкальные концерты… Бесценные записи шедевров, хранение которых карается высшей мерой наказания, скрывались от власть предержащих так тщательно, как никогда и нигде не прятались ценности материальные.
Ответная реакция была закономерной. Власти яростно охотились за духовной сокровищницей эрсеров. Наследие уничтожалось, выкорчёвывалось, стиралось с лика Вселенной. Вместе с живыми его носителями. И всё же, несмотря на все усилия Иных, выжившие эрсеры умудрялись сохранять память.
Ведь выживают умнейшие. У глупых, то есть медленно думающих, «земов» и «земляшек» на третьей планете Новосибирской системы шансов выжить имеется очень немного.
В имперском позавчера Прекрасная Елена была колонизирована и по большей части заселена людьми, национальные особенности которых признавались едва ли не самыми замысловатыми и загадочными среди народов белой субрасы землян. Восточными славянами. В постимперском вчера этот мир накрыло цунами мстительного геноцида, прокатившееся по населённым планетам галактик-округов Метрополии. В сетевом сегодня – здесь мир, общество которого устроено незатейливо буквально.
В пределах преленианской юрисдикции у буквы закона конкуренции – никаких противоречий с его духом. В прямом смысле: хочешь жить, поспевай прежде прочих. Крутись быстрее, опережай! Работы, а значит статусных чипов ПолезныхПрислужников, на всех не хватает; нерасторопных дураков, которым хоть как-то везёт, Хозяева-Работодатели берут разве что временными подсобниками, уборщиками и разнорабочими, с урезанной нормой калорий и рабским статусом МалополезныхПрихлебателей.
Тех, кому не хватило и не повезло, БесполезныхПаразитов без чипов статуса или удостоверений личности приезжих, граждан других миров Сети – жрут. В буквальном смысле слова съедают. Достигших возраста совершеннолетия безработных людей эрсеровского биовида гребут облавы спецотрядов и заметают проверки уличных патрулей. Выловленных лузеров откармливают в питомниках, забивают, разделывают, расфасовывают, затем распределяют. Чтобы деликатес употребить могли члены преленианского общества, обладающие полными гражданскими правами. Люди других биовидов, что «предержат» власть в этом мире.
ИНЫЕ.
Ведь в провинциях и городских округах Прекрасной Елены власть предержащие уж которое столетие кряду – кто угодно, только не эрсеры.
Далеко не все четыре тысячи разновидностей Иных, обитающих в Сети Миров, но достаточно представителей и нескольких десятков рас, чтобы Наши на своей шкуре прочувствовали основное отличие своих от чужих.
Чужие – это те, кто ЕСТ наших.
Одним матерным словом – ТЯШКИ.
Когда Ирина, поцеловав Соню, вылезла из броневика, взмахнула прощально рукой и решительно зашагала через площадь к стене, волна Возрождения, на которую преленианке помогла настроиться она, очень своевременно принесла созвучную мгновению песню. Как прощальный привет, звучал в кабине хрипловатый, низкий женский голос:
Я искала тебя,
Не смотрела назад…
Голос мой как вода,
Льётся по проводам,
И в тебя затекает.
Ты ответил, когда
Я смогу, как всегда…
Дотянуться до Солнца,
Дотянуться до Неба,
Мы уйдём, где ты не был,
И уже не вернёмся…
Дотянуться до Солнца!
Дотянуться до Неба!!
Соня Арбузова решительно потянулась к пульту управления. Трофейный «аммон» развернулся и покатил обратно в эрсеровские кварталы. Предстояло немерено работы по очистке мира, и она не собиралась отлынивать. Недаром тяшки приговорили эту «земляшку» к съедению.
ТАКАЯ в стороне не останется.
…Она беспрепятственно прошла через один из КПП в Старый Каргад, населённый Иными. Менять свой внешний облик она не могла, но воздействовать на восприятие себя, корректируя его – сколько угодно.
Пограничная стена возвышалась за спиной. Впереди расстилался древний город. Очень древний. Такое впечатление, что законсервированный. Узкие улочки, с виду – никаких достижений современной цивилизации. Город-раритет времён Империи, с тех пор почти не изменившийся… будто кто-то заколдовал его и оградил от кардинальных перемен. Чтобы осколок старины не исчез.
Странное дело, Иные относились к здешнему архитектурному наследию землян очень бережно. Этот район словно ангелы-хранители оберегали, внушая: НЕ ТРОЖЬ!
Она углубилась в древний город на несколько кварталов, отсюда стена уже не была видна.
Иные спокойно спали. Ещё длилась последняя ночь, в которую они могли спать спокойно.
В пустынных улочках не было слышно стука её подошв. Хотя вымощены они были булыжником, но обильный снег скрадывал шаги. Совершенно бесшумно, как призрак, она вышла на пересечение нескольких улиц, образовавшее не перекрёсток, а многоугольник. И здесь, в точке скрещения путей, остановилась перед одним из старинных архитектурных шедевров, резко контрастирующим с прочими строениями, угловатыми, готически-стрельчатыми. Классического византийского стиля храм с пятью круглыми куполами. Церковь, выстроенная некогда адептами религии, которую земляне именовали Православием.
– Фо-ормы… – устало, будто тысячу километров прошла на пути сюда, протянула она. – Пять кругов. Пять нолей… Что и требовалось доказать. Где была, там и ЕСТЬ. Должно же в этом сумасшедшем мире оставаться хоть что-то незыблемое, вечное, краеугольное… Центральное.
Стоя посреди улицы в центре старого новосибирского города, точно напротив культового сооружения, она задействовала сетевой терминал и вышла в космос. Абонент, с которым она связалась на этот раз, был другим. Не тем, кто говорил с ней под землёй, в тоннеле заброшенного метрополитена.
– Я прибыла на место, – не здороваясь, будто продолжая давным-давно начатый диалог, сказала она возникшей проекции головы очень старого мужчины белой эрсеровской субрасы; лицо было покрыто каким-то влажно блестящим составом, не то маслом, не то кремом.
– И я, – коротко ответил собеседник. – Жду. Он уже понял, где его середина. Вот-вот доберётся сюда.
– Ты не изменил решения?
– Нет. Мне пора. Я слишком устал. Всё, что мог, я сделал. Теперь твоя очередь. Не подведи меня.
– Я стараюсь. Ты же знаешь.
– Знаю. Прощай. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже. И маму. Передай ей. Прощай.
Она разорвала контакт. Постояла с закрытыми глазами. Вздохнула. Взмахнула рукой, рассыпав пальцами сноп искр, на миг осветивший многоугольник скрещения путей и храм с пятью круглыми куполами.
Развернулась.
И зашагала ОБРАТНО. По своим следам. Уходить было легче, ведь уже не надо протаптывать в снегу тропку. Частично она была проторена – приходом сюда.
